Файл: Башина В.М. - Ранняя детская шизофрения (статика и динамика).pdf

Онлайн Библиотека

http://www.koob.ru

дальнейшем тяжелое недоразвитие при злокачественной шизофрении,
«неблагоприятной», «галопирующей» отмечают Г. Е. Сухарева (1935), Т. П.
Симеон (1948), А. Н. Чехова (1963). Шизофрению с «надломом», при которой в
течение нескольких месяцев распадаются контакты, появляется боязливая
недоверчивость с возбуждением, сменяющаяся агрессией с дурашливостью,
описывает Ch. Wieck (1965). Детскую шизофрению, маскирующуюся
слабоумием, наблюдал В. Kothe (1957). Еще раньше на возможность тяжелого
исхода при такой шизофрении у детей указывали и Н. Potter (1933) и другие
авторы. Из перечисленных работ следует, что при неблагоприятной
шизофрении у детей подчеркивается возможность быстрого формирования
олигофреноподобного дефекта. Авторы пытаются объяснить его причину
следствием интеллектуального распада и присоединением последующего
недоразвития. Эти состояния вместе с тем нуждаются в особенно тщательных
дальнейших исследованиях.

Наконец, нужно остановиться и на давно известных фактах наличия
галлюцинаторных расстройств и бреда в клинической картине неблагоприятной
детской шизофрении и их незначительном удельном весе в ее клинике (Симеон
Т. П., 1945; Моисеева М. И., 1969; Strohmayer W., 1923; Potter H., 1933; Kanner
L., 1958, и др.). Возрастные особенности и этих психопатологических
расстройств остаются малоизвестными. Так, нет данных о возрасте детей, в
котором эта патология впервые появляется. Все сказанное об особенностях
психопатологии ранней неблагоприятной формы шизофрении показывает
необходимость дальнейшего ее изучения. На настоящем этапе неблагоприятную
шизофрению у детей характеризуют: по типу течения — как подострую,
острую, галопирующую, по синдромальным признакам— как кататоническую,
кататоно-гебефренную, псевдоолигофреническую, по типу исхода — как
неблагоприятную, злокачественную, по возрастным критериям— как раннюю
детскую шизофрению, по факторам причинности — как одну из форм
симбиотического психоза.

Рассматриваемую форму шизофрении мы определяем как непрерывную,
злокачественную, рано начавшуюся. В нее входят случаи, которые
характеризуют острое или подострое начало, свойственная этой форме
шизофрении клиническая картина с присущими — ей расстройствами
моторики, речи, поведения и быстрым формированием конечных состояний с
олигофреноподобными формами дефекта.

Среди наблюдавшихся нами 42 больных непрерывной злокачественной
шизофренией (из них 10 девочек) все заболели до 5-летнего возраста (табл. 3).

Таблица 3. Средний возраст начала болезни у детей с непрерывной
злокачественной шизофренией

Число больных Возраст начала болезни
16

2 года 2 мес

4

2 » 3 »

15

3 » 8 »

7

5 лет 3 »

Онлайн Библиотека

http://www.koob.ru

Переходим к характеристике клинических особенностей непрерывной
злокачественной шизофрении.

Больной У., 1963 г. рождения.

Сведения о наследственности: мать, 1940 г. рождения, инженер, замкнутая,
сдержанная. Всю себя посвятила ребенку. Инфантильно-грацильная. Отец, 1933
г. рождения, инженер. Одержимый, негибкий. Со времени заболевания сына
замкнулся, занят работой и уходом за ребенком, отказался от друзей. Бабка и
тетка по линии матери чувствительные и тревожные. Двоюродный брат
пробанда здоров. Остальные родственники без заметных характерологических
особенностей.

Обследуемый от первой беременности. Во второй ее половине отмечался
токсикоз, был белок в моче, повышенное артериальное давление. Лечилась
сернокислой — магнезией. Роды в срок. Ребенок родился без асфиксии.

В грудном возрасте была реакция на дискомфорт, разлуку с родителями Голову
держал с 3 мес, сидел с 5 мес, пошел в 9/2 мес. Первые слова до года: «мама,
баба, папа, горка, песок». После года — фразовая речь, которой охотно
пользовался. С того же времени стремился к общению, отличался активностью.
Охотно принимал новые блюда. Хорошо спал. Знал родных, не боялся
посторонних. Любил повозиться с отцом, был «хохотун». С удовольствием
катал машины, из кубиков складывал дома, гаражи, гулял с бабушкой, Любил
новые места, не боялся леса. С детьми делился игрушками. Рассматривал
картинки в книгах, знал окружающие предметы, различал виды транспорта.
Самостоятельно организовывал игру. Легко запоминал новые слова. Стремился
сам одеваться, есть. Во время кормления был очень аккуратным, требовал свою
посуду.

В 2 года вывезен на дачу. Там оставался по-детски веселым, активным. С 2 лет 3
мес стал вялым без видимой причины. Нарастала молчаливость, повторял одну
и ту же игру. По возвращении с дачи, к 2/2 годам, совсем не обращал внимания
на игрушки, не называл предметы на знакомых картинках, не реагировал на
новые слова. Постепенно утрачивал прежние знания. Районным
психоневрологом назначена глутаминовая кислота. Состояние не улучшилось. В
диспансерном отделении городской детской психоневрологической больницы
№ 6 предположили «сенсорную алалию». К 2 годам 11 jviec стал совсем
отрешенным, подолгу сидел, уставив безразличный взгляд в пустоту, мало
двигался. Вначале перестал произносить сложные фразы, затем слова, потом
остались лишь смазанные контуры слов, слогов. В то время изредка по просьбе,
а иногда спонтанно вдруг произносил отчетливо слово или за родными мог
повторить фразу, например: «Тети идут». Пассивность иногда сменялась
однообразной деятельностью. Тогда возил взад-вперед любую вещь, не обращая
внимания на то, что у него в руках не машина. Предметная игра пропала.
Аппетит стал избирательным: предпочитал творог, котлеты, все хрустящее,
мягкую пищу отвергал. Кормили с трудом.

С 2 лет 11 мес до 3 лет 2 мес находился в психиатрической больнице.

Онлайн Библиотека

http://www.koob.ru

По физическому развитию соответствует возрасту. Патологии со стороны
внутренних органов не выявлено. Анализы кала, мочи, крови — норма.

В неврологическом статусе локальной патологической симптоматики не
выявлено. Глазное дно Нормальное. На рентгенограмме черепа признаки
открытой гидроцефалии в стадии субкомпенсации. Контакту недоступен
Внимание привлечь не удавалось, на речь не реагировал. Сам иногда издавал
нечленораздельные звуки. На разлуку с родными реакции не возникало. В
отделении бегал по кругу, влезал на стулья, не боясь высоты, в игрушки не
играл. Был неопрятен мочой и калом. Проведено лечение нуредалом.

После больницы, в 3 года 2 мес, физически ослаб, полностью утратил последние
слова, стал еще более апатичным, рассеянным. Появилась настороженность к
белым халатам. Детского общества стал пугаться. Не шел из дома. Был то
бездеятелен, то бесцельно бегал. Новые игрушки кусал и обгрызал. Иногда
становился недовольным, мотал головой, бил руками по столу. Изредка его
привлекали жесты матери, а на обращенные вопросы не реагировал.

В 3 года 7 мес после удаления аденоидов больше, чем раньше, сопротивлялся
одеванию, боялся выходить из дома. До 5 лет 7 мес состояние оставалось
совершенно однообразным, был то вял, то суетлив. Аппетит оставался
избирательным. Речь отсутствовала. Играл веревочкой, пальцами рук.
Подпрыгивал на носках.

С 5 лет 7 мес до 6 лет находился в детском отделении психоневрологической
больницы № 8 имени 3. П. Соловьева. Выглядел младше своего возраста. Со
стороны внутренних органов, как и прежде, патологии не отмечено. Анализы
крови и мочи оставались нормальными.

Неврологический статус: череп 53 см в окружности, зрачки равномерные,
фотореакции сохранены. Сухожильные рефлексы равномерные, спонтанная
экстензия I пальца с обеих сторон. Акроцианоз и гипергидроз кистей рук и стоп.
Глазное дно нормальное. На обзорных рентгенограммах черепа патологических
изменений не найдено.

Контакту недоступен. При обращении к нему уходил в дальний угол комнаты,
на глазах появлялись слезы и тут же возникала улыбка. Предоставленный
самому себе, ходил на цыпочках, размахивал руками, бормотал что-то
невнятное, не брал игрушек. Навыками самообслуживания не владел. К
родителям был равнодушен. В отделении держался одиноко. При попытках
подойти к нему волновался, убегал в сторону, иногда тут же чему-то улыбался,
гримасничал. Ел плохо, аппетит был избирательный, кормил его персонал. По
вечерам чего-то боялся. Периодически возбуждался, кричал, бил и кусал детей,
царапался.

Проведено лечение сернокислой магнезией, валерианой, кальцием, стелазином
до 5 мг в сутки. Выписан без всякого улучшения. Диагностирована шизофрения.

В 6 лет появились однообразные движения: все время поправлял скатерть на
столе, гобелен, моргал. Затем моргание прошло, стал перебирать пальцы,

Онлайн Библиотека

http://www.koob.ru

постоянно скрещивал II и III пальцы на руках.

К 7 годам стал прислушиваться к мелодическим звукам, пению и начал напевать
мелодии. Потом стал произносить невнятно слова песен, постепенно узнавал все
новые песни. Дома в основном бегал из конца в конец комнаты, вертел игрушку
в руках. Просьб посторонних не выполнял, словно их не слышал. Бабушке
подчинялся - мог положить игрушку, поправить ковер. Все делал мимоходом,
жмурился, гримасничал, прыгал на носках, сопротивлялся осмотру. Когда
заводили любимую пластинку, прислушивался, повторял отдельные слоги,
слова песни. Иногда щипал мать. Когда она имитировала плач, прекращал эти
действия На приход двоюродного брата-ровесника не реагировал, отбегал от
него, когда тот пытался поиграть с ним. К отцу, когда тот приходил с работы,
подбегал, на лице появлялась гримаса, похожая на улыбку. Подбегал к нему и
убегал несколько раз, пресытившись, бегал по комнате, не обращая внимания на
окружающих.

В возрасте 7 лет 5 мес — 7 лет 8 мес состояние было следующим. С утра плакал,
не играл, не бегал, был вял, отказывался идти гулять, гудел мотивы грустных
песен. К вечеру становился веселее, повторял за отцом фразы стихотворений,
слушал пластинки. Ночами просыпался и подолгу не спал, стонал Проведено
лечение тизерцином (25 мг на ночь). Спустя 3 мес состояние стало обычным.

К 8 годам приобрел некоторые навыки самообслуживания: стал одеваться,
умывался, пытался самостоятельно есть Аппетит оставался избирательным. Пил
воду, от соков отказывался. Хлеб ел только на улице по пути из булочной Ел
крупинки соли, на улице — листья. Спал спокойно. Играл с водой, пересыпал
песок. Запоминал теперь не только песни, но и рифмованные фразы.

Речью не пользовался. Был неопрятным в ночное время. Утром сам открывал
холодильник и выбирал оттуда «свою пищу», за столом хватал ее руками,
ложкой не пользовался. Если же пища случайно попадала на руки, тут же
вытирал их салфеткой. Мог висеть на турнике вниз головой и без устали стоял
около стены на голове. Научился кататься на санках с горы. Стремился ходить
по краю тротуара, хотя при этом ощущал страх. В основном «обращал внимание
на качающиеся предметы: качели, листья, ветви деревьев. От кошек всегда
отворачивался, увидев собаку, радовался, вставал на четвереньки и стремился
заглянуть ей в пасть, но тут же вскакивал и убегал. Реагировал скорее на
интонацию голоса матери, а не на содержание приказа. Иногда прижимался к
ней, если в ее голосе слышалась грусть. Тогда его лицо, несмотря на бедность и
однообразие мимики, тоже становилось невеселым. Если мать ласкала его,
старался отбежать от нее. С трудом менял одежду, особенно шапку.

С 6 до 8/2 лет занимался с логопедом-дефектологом. К логопеду не привык. От
занятий отказывался, игрушки вертел, вращал, облизывал, постукивал ими друг
о друга, подносил к губам, но не называл Кубики выкладывал в ряд и затем
вновь складывал в коробку. Несмотря на — все попытки научить его называть
игрушки, он этому так и не научился.

С 8 лет 1 мес периодически в течение 1—2 нед становился злобным,
агрессивным, подолгу однообразно бегал по кругу, или из конца в конец

Онлайн Библиотека

http://www.koob.ru

комнаты. Появился страх белых зданий, панически бежал от них.

К 8 годам 4 мес вновь стал спокойнее, подчинялся матери. Был проведен курс
терапии гаммалоном. Несмотря на усиление суетливости, моторного
беспокойства, стал более отчетливо произносить разученные песни. Речью для
контактов не пользовался. То совсем не реагировал на просьбы, то вдруг
проявлял более высокое понимание речи.

В возрасте 8,5—10 лет состояние оставалось довольно однообразным По-
прежнему полностью отсутствовала коммуникативная речь, хотя наряду с
наличием фраз-штампов появилась эхолалическая речь. Исполнял редкие
простые просьбы родных. Себя обслуживал не полностью Ел избирательно и с
посторонней помощью. Оставался отрешенным от всего окружающего,
противился элементарным контактам с родными и детьми. Большую часть
времени проводил за примитивной игрой. Игрушки облизывал, грыз, песок
пересыпал, воду переливал. Спал достаточно, был спокоен.

С 10 лет эпизодически вновь стали возникать состояния беспричинного
возбуждения с агрессией в отношении матери, бабки. Разрушал окружающие
вещи, разбрасывал их, кричал, был негативистичен, амбивалентен, напряжен.
Нуждался в помещении в больницу для лиц с хроническим поражением
центральной нервной системы.

Приведенное наблюдение характерно для злокачественной непрерывной
шизофрении, протекающей на первых этапах с падением активности и
регрессом, а на последующих— со стертыми кататоноподобными
расстройствами, страхом.

При последнем катамнестическом осмотре состояние больного определяли
черты дефекта и эпизодическое импульсивное возбуждение. Дефект
олигофреноподобной структуры состоял из симптомов регресса и недоразвития.
Речь представляла собой механическое повторение штампов. Произношение
звуков в ней было резко изменено: то косноязычно, лепетно, смазанно, то
отчетливо и постоянно варьировало. Речь усваивалась больным автоматически
без соответствующей связи слов с обозначаемыми предметами, действиями,
представлениями, т. е. практически не выполняла сигнального значения и не
несла коммуникативной функции.

Моторную сферу отличали одновременное существование двигательных актов,
связанных с поддерживанием равновесия, ходьбой, навыками обслуживания, и
ранних моторных стереотипии, таких, как перебирание пальцев, взмахи кистями
рук, подпрыгивания с отталкиванием от опоры кончиками пальцев,
свойственные раннему младенческому возрасту. Все моторные акты были
бедны, имели тенденцию к стереотипности.

Эмоции больного были крайне примитивны. Игровая деятельность расстроена.
В ней ребенок использовал архаические формы познания окружающего:
обоняние, осязание, вкусовые ощущения, хотя владел более высокими
возможностями. Игра легко становилась стереотипной, автоматизация
затрудняла ее дальнейшее развитие. У детей отсутствовало стремление к