По мнению главы налоговой полиции С. Алмазова, действовавшие налоговые ставки, доходящие до 95 копеек с рубля, провоцировали налоговые правонарушения, ставя многие компании перед выбором: уклониться от налогов или пожертвовать бизнесом¹⁷⁵. Поэтому уже в 1994 г. ими было изобретено более 150 способов уклонения от уплаты налогов. Решение проблемы главным образом лежит не в репрессивной сфере, а в регулятивной. Но государственных должностных лиц, видимо, устраивает непрерывная ведомственная смена правил игры, позволяющая дискреционным путем решать актуальные для себя проблемы. И в этом плане Российское государство по сути своей является самым главным корыстным преступником, с которого берут пример индивидуальные и коллективные грабители. В силу сказанного экономическая криминогенность в стране развивается, как столетие назад, по Марксу: нужда и нищета в обществе толкают к преступлениям обездоленных, а жажда наживы, обусловленная растущим социально-экономическим неравенством, побуждает к ним обеспеченных¹⁷⁶.

Итак, корыстная преступность в мире и России фактически и учетно является доминирующей. Ее динамика определяет основные тенденции и проблемы преступности в целом. Корысть в конечном счете лежит в основе большинства насильственных преступлений. Она является становым хребтом организованной преступности. Российские корыстные мотивации, отражающие шопенгауэровское: «Иные люди были бы в состоянии убить своего ближнего просто для того, чтобы его жиром смазать себе сапоги»¹⁷⁷, оказались не просто устойчивыми, но и репродуктивными.

Борьба с корыстной преступностью и в мире, и в России предрешает главные криминологические стратегии. Тем не менее корыстная преступность в полном объеме и разнообразии никогда и нигде не отслеживалась, не анализировалась и не прогнозировалась. Во всем этом деле, к сожалению, преобладает традиционный уголовно-правовой формальный, а не сущностный криминологический мотивационный подход.

§ 2. КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НЕКОТОРЫХ КОРЫСТНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Мир и отдельные страны располагают неполными данными об общем уровне корыстных преступлений и правонарушений, хотя есть основания полагать, что среднестатистически в течение года их число может превышать даже саму численность населения. Материальная выгода, полученная в различных формах (от мелкого противоправного меркантилизма до крупнейших корыстных посягательств), является одним из повседневных мотивов значительной части населения. Об этом, однако, можно лишь догадываться. Социология и криминология владеют лишь отрывочными и недостаточно репрезентативными данными. Опросы граждан и должностных лиц о противоправном корыстолюбии не проводятся. Неэтично и малонадежно. А официальная статистика корыстных преступлений направленно выборочна. Закон защищает имущественные права всех, но главным образом от прямолинейных и примитивных посягательств, которыми отягощен простой люд: краж, грабежей, разбоев и т.д. Эта выборка является ориентированной на наиболее тяжкие и широко распространенные преступления, непосредственно затрагивающие личные интересы граждан.

---

Должностные корыстные злоупотребления и хищения, опосредованно затрагивающие интересы общества, совершаемые элитой, близкими к ней кругами и другими должностными лицами, всегда были сенсационными для средств массовой информации и не более того. Единичные случаи, а иногда и специально организуемые разоблачения призваны демонстрировать народу приверженность власти к декларируемому правопорядку. Большая же часть подобных деяний в авторитарных, переходных, развивающихся и даже демократических странах не становится предметом уголовного судопроизводства. При самых явных формах противоправного корыстолюбия господствуют компромисс, негласный договор и даже сговор. Действует известное правило: если ты украл булку — пойдешь в тюрьму, а если железную дорогу — будешь сенатором. Но железную дорогу не может украсть маргинал, примитивный вор или грабитель. Это под силу высокопоставленным и образованным субъектам. «Так уж устроен мир, — писал Вольтер, — Ше crusem sceleris pretium tulit, hie diadema» («тому возмездием был за преступление крест, а этому — диадема»)¹⁷⁸.

Есть и другие основания ориентированной криминализации, учета и расследования корыстной преступности. Последняя слишком велика для любого общества, чтобы не отсекать более или менее терпимые или «выгодные» некоторым кругам формы криминального обогащения.

Вряд ли, например, целесообразно привлекать к уголовной ответственности за мелкие корыстные нарушения. Слишком много будет виновных. А расходы на отслеживание этих деликтов будут во много раз большими, чем ущерб от них. Примером может служить криминализация мелких поборов (ст. 156² УК РСФСР). У общества есть другие формы контроля над мелким противоправным корыстолюбием. «Нецелесообразной» может оказаться и борьба с особо крупными корыстными захватами.

В порядке иллюстрации вернемся к утечке капиталов из России, оцениваемой более чем в 100 млрд долл. и даже 300 млрд долл. Если даже не вникать в криминальные способы их получения, а исходить только из бесспорной неуплаты налогов, то по одному этому признаку они являются противоправными. Ущерб для страны огромен и сопоставим лишь с многолетним внешним долгом России (СССР), уровень которого (120 млрд долл.) близок к платежеспособности страны. Вернуть капитал правовым или уголовно-правовым путем не удается. И возможностей мало, и правовая база слаба, и политической воли нет, так как «бегство» капитала организовывалось не только и не столько кровавыми преступниками, сколько правящей, политической и хозяйственной элитой. Новой экспроприации никто из серьезных политиков не хочет. Она неконструктивна, чревата дестабилизацией, а то и гражданской войной. Последним обстоятельством особенно пугают те, кто осознает неправомерность своего обогащения и, естественно, смертельно боится пересмотра неправедной приватизации государственной собственности.

---

Реально же никакая гражданская война между кучкой коррумпированных чиновников, теневиков-взяткодателей и их обслуги, с одной стороны, и обворованным народом и властями (если они, конечно, с народом), — с другой, объективно невозможна. Хотя нельзя не согласиться со знающим положение дел в экономике страны А. Лившицем, который в 1993 г. полагал, что резкие движения в борьбе с коррупцией могут привести к потере равновесия в экономике¹⁷⁹. Но с тех пор прошло более 10 лет, а запугивание продолжается. Тем не менее автор этих строк не может разделить и идеи тотального пересмотра итогов приватизации, но полагает, что выявленные факты криминальной приватизации в каждом конкретном случае и в рамках срока давности должны получить адекватную правовую оценку правоохранительных органов и суда. Это правомерно и крайне необходимо для будущего утверждения диктатуры закона в стране. Конечно, во многих случаях криминальные нити потянутся очень высоко. Ну и что? Каждый должен получить по заслугам. И народ имеет право правду. В противном случае ни о каком правовом государстве и о важнейшем принципе «частная собственность неприкосновенна» в течение жизни нынешних поколений говорить не придется. Можно, конечно, подождать еще 25—30 лет. Но тогда мы навсегда отстанем не только в экономике, но и в праве, особенно в его реальном применении. Поскольку проблемы наши связаны не столько с самим правом (его мы вынуждены как-то совершенствовать, чтобы выглядеть цивилизованно), сколько с реализацией его положений.

Правомерно обсуждается и другой вопрос о фактической экономической амнистии: государство не будет спрашивать, откуда деньги (к слову сказать, оно и без амнистии многих не спрашивает), лишь бы они были вложены в отечественную экономику. Этот метод с положительным эффектом применялся в Аргентине, Бразилии, Индии, Казахстане и некоторых других странах.

Исходя из имеющихся реалий, мы вынуждены анализировать криминологическую характеристику корыстной преступности на основе ее отдельных тяжких, широко распространенных и примитивных видов — разбоев, грабежей, краж, мошенничества, взяточничества и некоторых других.

Грабеж и разбой. Оба эти вида представляют собой открытые насильственные формы завладения чужим имуществом. Если исходить из российской правовой действительности, они главным образом различаются по степени реального и угрожаемого насилия: не опасного (грабеж) и опасного (разбой) для жизни и здоровья потерпевшего. Подобная дифференциация корыстно-насильственных деяний свойственна далеко не всем странам. В статистике ООН, Интерпола, а также США, Великобритании, Германии, Франции, Японии и многих других государств принято единое понимание насильственного завладения имуществом — Robbery (англ.), Raub (нем.), Les volsviolents (фр.), которые можно перевести как грабеж, разбой или насильственная кража. Больше всего в ходу грабеж. Он может различаться по тяжести: простой, отягченный, вооруженный и т.д.

---

По данным Первого обзора ООН (1970—1975 гг.), в мире регистрировалось 46,1 грабежа на 100 тыс. населения, в развивающихся странах — 58,8, а в развитых — 33,3 грабежа. Причем в первых он возрос за эти годы на 42%, во вторых — на 322, а в целом — на 179%. По регионам различия коэффициента грабежей еще больше: в Азиатском — 100,2 деяния на 100 тыс. населения, Латиноамериканском — 89,4, Карибском — 82,8, Западноевропейском и Североамериканском — 26,9, Североафриканском и Ближневосточном — 13, Восточноевропейском — 7,3. Разница 14-кратная. СССР и Россия не представляли в ООН каких-либо сведений, хотя уровень подобных деяний в эти годы составлял 17,2 на 100 тыс. населения.

По данным Второго обзора (1976—1980 гг.), число грабежей возросло в 30 раз и сократилось в 18 странах. В некоторых странах они увеличились так резко, что это отразилось на общемировом показателе. С 1970 до 1980 г. они возросли в 3 раза. Число ограблений в развитых странах возросло до 68 на 100 тыс. населения, а в развивающихся — до 80. Особенно интенсивный рост отмечался в Латиноамериканском регионе (до 200). Средний показатель по СССР в это время составлял 21,7.

Согласно данным Третьего обзора (1980—1985 гг.), рост грабежей продолжался. Их доля в структуре учтенной преступности увеличилась с 5 до 6 % , а коэффициент превысил 120. В обзоре нет данных по регионам, так как многие государства, признавая важность сравнительного анализа, возражали против каких-либо «цифровых классификаций». В СССР в эти годы среднее число грабежей и разбоев возросло в расчете на 100 тыс. населения до 34,6.

Четвертый обзор (1986—1990 гг.) подтвердил прежние тенденции грабежей. В мире в целом по ответам 100 стран грабежи в эти годы возросли на 63%. В 1990 г. их уровень по североамериканским, европейским и азиатским странам различался в 1500 раз¹⁸⁰. В 1994 г. этот разрыв не уменьшился, но уровень грабежей в большинстве стран заметно увеличился.

В 2000 г. тенденция к росту грабежей в большинстве стран мира стала еще более очевидной. 4(Табл. 1.)

Таблица 1

Уровень грабежей в разных странах и территориях

(1990,1994,2000 гг.)

Ранжир по коэффициенту 1990 г.

Страны и территории	Абсолютный показатель			Коэффициент на 100 тыс. населения
	1990 г.	1994 г.	2000 г.	1990 г.	1994 г .	2000 г.
Испания	586366	91963	497262	1500	233	1259
США	608464	618820	408016	244	238	145
Канада	28 111	28 888	27012	106	99	88
Франция	60189	73310	24304	104	127	41
Северная Ирландия	1630	1567	-	103	-	-
Шотландия	4651	5297	-	94	-	-
Эстония	1328	3116(1995г.)	4754	84	210	347
Нидерланды	11946	15735(1995г.)	18630	79	102	117
Латвия	2 076	1142	3160	78	45	133
Англия / Уэльс	36195	59765	95154	74	-	180
Швеция	5 967	5331	6641 (1997 г.)	70	61	75
Россия	99820	186450	132393	68	126	91
Италия	36830	29981	37726	64	53	65
Литва	2385	4217	4374	64	76	118
Германия	35111	57752	59414	58	71	72
Казахстан	9668	14065	8875	58	84	76
Финляндия	2627	2254	2600	53	44	41
Молдова	2640	3649	2539	49	84	59
Португалия	4709	7 996	17156	48	81	171
Польша	16217	23 574	53 533	42	61	138
Дания	2127	4086	3152	41	79	59
Чехия	3 855	3978 (1995 г . )	4099	39	39	40
Украина	17781	37995	23030	38	72	58
Беларусь	3747	7013	5668	37	68	75
Кыргызстан	1501	2469	1497	35	55	35
Венгрия	2 864	2570	3494	28	25	35
Словакия	1412	1244	1264	27	23	23
Швейцария	1821	1954	2178	26	28	30
Туркменистан	987	526	426 (1998 г . )	25	12	13
Австрия	1884	4615	-	24	58	-
Армения	719	256	162	22	7	7
Узбекистан	4029	2708	1484	20	12	6
Грузия	840	328	336	16	43	7
Болгария	1220	6640	4266	14	79	52
Израиль	716	450	1577 (1997 г.)	14	8	27
Мальта	54	33	-	14	9	-

---

Окончание таблицы 1

Страны и территории	Абсолютный показатель			Коэффициент на 100 тыс. населения
	1990 г.	1994 г .	2000 г.	1990 г.	1994 г.	2000 г.
Таджикистан	738	679			12	15
Бельгия	1008	5659	3595 (1997 г . )	10	57	35
Румыния	1788	4161	4143	8	18	19
Словения	150	294	474	8	15	24
Азербайджан	476	713	145	7	10	4
Люксембург	23	291	-	6	74	-
Сербия	509	-	-	5	-	-
Греция	406	1257	833	4	12	8
Кипр	12	14	25 (1997 г.)	2	2	3
Турция	816	1594	1633	1	3	3
Япония	1653	2684	5173	1	2	4

По усреднено-региональным данным ООН за 1980—2000 гг. отмечалась тенденция к постепенному росту грабежей в мире и в большей мере в Европейском союзе. В 3 раза выше уровень разбойных нападений в Северной Америке и в 4 раза — в других регионах мира. (Рис. 1.)

Рис. 1. Тенденции в сообщаемых показателях ограблений на 100 тыс. населения по отдельным регионам

Уровень грабежей в США примерно вдвое выше среднего общемирового. Тенденции их за последние 20 лет были противоречивыми. Максимальный уровень грабежей (987 730 деяний в абсолютном исчислении и 272 деяния на 100 тыс. населения) был зарегистрирован в 1991 г. После этого он, как и уровень всей преступности, постепенно снижался. Это снижение было наиболее интенсивным во время правления президента Клинтона. В 2000 г. было учтено 145 дений на 100 тыс. населения, т.е. почти вдвое меньше. Но уже в 2001 г. число грабежей увеличилось почти на 15 тыс. Их абсолютное число составило 422 921, а коэффициент — 148,5. Удельный вес грабежей в структуре восьми видов серьезной преступности в 1991 г. был равен 6,6 % , а в 2001 г. — 3,6 % .

По сопоставимым показателям за 1953—1990 гг. число грабежей в ФРГ увеличилось в 10 раз, а после воссоединения с ГДР в 1991—1993 гг. — на 26,8%. Доля грабежей в структуре учтенной преступности составляет 0,9%. В 1993 г. было зарегистрировано 61 757 деяний, или 76 грабежей на 100 тыс. населения. Это в 3 , 5 раза меньше, чем в США. В 2000 г. в Г е р м а н и и было учтено 59 414 грабежей, или 72 деяния на 100 тыс. населения, что в 2 раза меньше, чем в США. И данное соотношение обусловлено не ростом грабежей в Германии, а их снижением в США.

Во Франции по старому уголовному законодательству до 1994 г. отслеживалось два вида грабежа: кражи с применением оружия, доля которых не превышает 14—15%, и кражи с насилием, составляющие 85—86%. В 1990 г. в стране в общей сложности зарегистрировано 60 189 грабежей, а в 1992 г. — 70 061 (+16,4%). Доля рассматриваемых деяний в структуре преступности составляет 1,8%, а коэффициент— 121,8. В 2000г. во Франции было зарегистрировано 24 304 грабежа (41 преступление на 100 тыс. населения), что почти на 60% меньше уровня 1990 г. Сократилась и доля — до 0,6%. Причем за указанное десятилетие общая преступность увеличилась на 8 % , а правонарушения в сфере экономической и финансовой деятельности возросли на 89,4%. Росли и кражи (+1,3%). Данные структурные сдвиги связаны со снижением насилия в корыстных преступлениях, хотя они и росли.

---

Смотрите также файлы

• Государственное и муниципальное управление_Чиркин В.Е_Учебник_2003 -320с.doc

• Кутафин_Муниципальное право.doc

• Галяшина Е. И. - Основы судебного речеведения - 2003.pdf

• Залевская А.А. - Введение в психолингвистику.doc

• Герасимова И.А. (ред.) - Мысль и искусство аргументации - 2003.pdf