ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 16.10.2020
Просмотров: 4469
Скачиваний: 7
Представляется, что приведенные аргументы в пользу обеих позиций были предметом рассмотрения Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ при обсуждении Обзора практики рассмотрения споров по договорам строительного подряда, утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 24 января 2000 г. N 51 (далее - Обзор), итогом которого стал вывод о том, что возникновение права собственности на объект (незавершенного) строительства возможно на стороне заказчика, а не подрядчика при условии прекращения подрядных отношений и истребования заказчиком этого объекта у подрядчика (получения владения им). При этом в описательной части п. 21 Обзора было особо указано на то, что право собственности на объект незавершенного строительства может возникнуть как на недвижимое имущество с момента государственной регистрации права собственности на него за заказчиком (ст. 219 ГК).
В данной правовой позиции можно увидеть указание на разрешение двух принципиальных вопросов.
Во-первых, право собственности заказчика на объект строительства является первоначальным, а не производным (речь в рассматриваемом пункте Обзора идет о регистрации права собственности заказчика на соответствующий объект, а не о регистрации перехода права собственности не него, первоначально зарегистрированного за подрядчиком).
Во-вторых, вывод Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ о возникновении у заказчика права собственности на объект (незавершенного) строительства после прекращения подрядных отношений хотя и приводит, в свою очередь, к практическому выводу об отсутствии такового в рамках действующего договора строительного подряда (который, возможно, поколеблен новой редакцией ст. 130 ГК), но не дает однозначного ответа на вопрос о статусе данного объекта в этот период.
В рассматриваемой правовой позиции можно найти отражение давно высказываемого мнения, что право собственности на вещь, создаваемую по договору (подряда), может возникнуть не ранее момента, с которого вещь можно признать созданной, существующей; при этом для движимых вещей таким моментом является факт окончания соответствующей деятельности (по созданию вещи), а для недвижимых - государственная регистрация права собственности на нее (ст. 219 ГК) <1>. Очевидно, что при такой постановке вопроса рассуждения о том, в чьей собственности находится создаваемая по договору вещь, теряют смысл, поскольку такой вещи как объекта прав не существует, а следовательно, невозможно ни распоряжение ею, ни обращение взыскания на нее.
--------------------------------
<1> См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2007. Т. II. С. 39 и сл. (автор соответствующей главы - Е.А. Суханов).
Однако представляется, что возможен и иной подход. Приведенное суждение, верно отмечая значение момента создания новой вещи и регистрации права на нее, возможно, недооценивает то, что этот момент важен главным образом для динамики обязательственных (подрядных) отношений, в частности, для решения вопросов, связанных с исполнением обязательства подрядчиком, но может и не оказывать решающего воздействия на определение момента возникновения вещи как объекта гражданских прав. Окончание создания новой вещи подрядчиком безусловно означает возникновение вещи, требуемой заказчиком, но не может однозначно свидетельствовать о том, что до этого момента отсутствует иная вещь как объект материального мира, имеющий определенную ценность. Равным образом государственная регистрация права собственности на объект (незавершенного) строительства безусловно означает возникновение права на этот объект как на недвижимое имущество именно с момента такой регистрации, но не отвечает на вопрос о статусе соответствующего объекта до момента осуществления последней.
В пользу вывода об отсутствии прочной связи момента возникновения новой вещи с исполнением подрядчиком своего обязательства или государственной регистрацией права свидетельствуют и некоторые нормы ГК РФ. Так, в силу ст. 712 Кодекса подрядчик при неисполнении определенных обязательств заказчиком имеет право на удержание результата работ (т.е. создаваемой вещи), включая право кредитора (подрядчика) удовлетворить свои требования из ее стоимости в порядке, предусмотренном для удовлетворения требований, обеспеченных залогом. Следует подчеркнуть, что институт удержания возможен лишь в отношении вещи как объекта гражданских прав, о чем прямо свидетельствуют нормы ст. ст. 359 и 360 ГК РФ, на которые имеется ссылка в ст. 712 Кодекса. В связи с этим, как представляется, сложно выдвинуть аргументы в пользу вывода о том, что неисполнение некоторых обязанностей заказчиком (например, обязанности по уплате части цены договора в виде аванса) при стабильности подрядных отношений может повлиять на правовой режим результата работ. К этому стоит добавить, что приведенная норма ст. 219 ГК РФ нисколько не препятствует квалификации объекта строительства как недвижимой вещи, право собственности на которую принадлежит заказчику и до государственной регистрации. Путь для этого открывает то, что государственная регистрация не имеет правоустанавливающего значения, а само право собственности возникает с момента регистрации для третьих лиц, т.е. именно с этого момента объект строительства может быть включен в имущественный оборот. Поэтому подход к создаваемой по договору вещи не как к вещи не может считаться единственным, что открывает дорогу к выяснению вопросов о том, кто является собственником вещи, создаваемой по договору подряда, а также о том, к какому виду вещей она относится. При этом приведенная позиция Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ однозначно свидетельствует лишь об условиях возникновения права собственности на соответствующий объект как на недвижимое имущество, четко не разрешая вопрос о его статусе в рамках действующего договора строительного подряда.
Окончательное разрешение этих вопросов на уровне судебной практики было бы полезным, особенно с учетом продолжающих возникать на практике противоречий <1>.
--------------------------------
<1> См., например: Постановления ФАС Волго-Вятского округа от 27 февраля 2003 г. по делу N А11-3689/2002-К1-4/166Б, ФАС Поволжского округа от 11 апреля 2002 г. по делу N А57-12744/01-10.
Вместе с тем только решение вопроса о собственности в пользу заказчика может окончательно дать договору строительного подряда самостоятельную жизнь.
2. В комментируемой статье ставится очень важный для договора строительного подряда вопрос о соотношении понятий "новое строительство", "реконструкция", "капитальный ремонт".
Статья 741. Распределение риска между сторонами
Комментарий к статье 741
1. В соответствии с императивной нормой п. 1 комментируемой статьи риск случайной гибели или повреждения объекта строительства несет подрядчик до приемки этого объекта заказчиком. Данные законоположения, на первый взгляд четко разрешающие вопрос о распределении риска случайной гибели или повреждения результата работ в договоре строительного подряда, могут иметь различное толкование.
Прежде всего возникает вопрос о сфере применения правил о распределении указанных рисков. Данный вопрос получил разъяснение со стороны Высшего Арбитражного Суда РФ, который определил сферу применения правил о распределении рисков в подрядном обязательстве в Обзоре практики рассмотрения споров по договорам строительного подряда, указав, что они не применяются в случае, если гибель или повреждение соответствующего объекта произошли в связи с ненадлежащим исполнением обязательства одной из сторон (п. 20 Обзора). Отсюда можно сделать вывод, что данное правило используется в случае реализации риска гибели или повреждения соответствующего имущества вследствие не только случая, но и непреодолимой силы.
Интерес в связи с этим представляют положения п. 3 ст. 401 ГК РФ, указывающие на то, что, если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, т.е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. По всей видимости, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ посчитал, что норма комментируемой статьи является той нормой закона, которая исключает ссылку подрядчика на гибель или повреждение объекта строительства (результата работ) вследствие действия обстоятельств непреодолимой силы. Следовательно, ответственность подрядчика за неисполнение обязательства ограничивается лишь случаями, когда неисполнение обязательства вследствие гибели или повреждения объекта договора произошло из-за неисполнения обязательств заказчиком (кроме того, подлежат особому обсуждению ситуации, не отраженные в комментируемом Обзоре, когда указанные обстоятельства возникли в связи с виновными действиями третьих лиц). При этом особо следует отметить, что исследуемая норма комментируемой статьи носит императивный характер, что исключает иное регулирование договоров строительного подряда.
2. Кроме того, до принятия вышеназванного Обзора суды по-разному понимали момент перехода риска случайной гибели на заказчика. В частности, было неясно, что понимается под приемкой результата работ, с которой закон связывает переход указанного риска. Дело в том, что в подрядном обязательстве приемка традиционно связывается с подписанием сторонами соответствующих актов, в частности, по распространенной форме N 2. При этом в процессе исполнения договора строительного подряда стороны могут подписывать десятки подобных актов. Означает ли подписание такого рода актов во всех случаях переход риска случайной гибели работ, отраженных в них, на заказчика?
Для ответа на данный вопрос Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ выявил общее значение акта приемки (на примере акта по форме N 2), указав, что такие акты по общему правилу выступают исключительно расчетными документами. Следовательно, составление подобного акта само по себе не является основанием для перехода риска случайной гибели на заказчика.
Вместе с тем, если акт приемки подписан по результатам проведения предварительной приемки по выделенному сторонами этапу, риск случайной гибели полученного подрядчиком результата в рамках работы по соответствующему этапу переходит на заказчика. Основанием для данной правовой позиции послужили положения п. 3 ст. 753 ГК РФ, в силу которых заказчик, предварительно принявший результат отдельного этапа работ, несет риск последствий гибели или повреждения результата работ, которые произошли не по вине подрядчика. Отсюда следует, что при выделении сторонами этапов выполнения работ заказчик вопреки, как на первый взгляд кажется, общему правилу комментируемой статьи несет риск случайной гибели или повреждения большей части объекта строительства - фактически на подрядчике данный риск лежит лишь в отношении работ, проводимых им в рамках конкретного этапа (п. 18 Обзора).
Указанные правила распределения рисков обычно объясняются двумя обстоятельствами. Во-первых, собственностью подрядчика на создаваемую вещь в условиях, когда именно собственник по общему правилу несет риск случайной гибели или повреждения своей вещи (ст. 211 ГК). Во-вторых, подрядчик несет упомянутые риски, поскольку предметом подрядного обязательства являются не сами работы, а их результат <1>.
--------------------------------
<1> См.: Брагинский М.И. Подряд. С. 266 и сл.
Вместе с тем такой подход может вызвать определенные сомнения.
Прежде всего, как было показано, вопрос о собственности на объект строительства является крайне дискуссионным. При этом даже если собственником объекта строительства мы признаем подрядчика, то переход риска случайной гибели на заказчика с приемкой отдельного этапа работ должен, по всей видимости, означать и переход "права собственности" на промежуточный результат, что вызывает определенные дополнительные сомнения. В частности, едва ли можно утверждать, что результат работ по отдельному этапу (например, результат строительно-монтажных работ на двух этажах) может быть признан вещью как объектом гражданских прав, а следовательно, сложно говорить о наличии права собственности на такой результат и связи вопроса распределения риска с правом собственности на объект строительства (его части). Следует также учитывать, что переход права собственности традиционно связывается с передачей вещи (ст. 223 ГК), а такой передачи в рамках приемки работ по этапу очевидно не происходит (объект строительства как находился, так и находится во владении подрядчика).
Кроме того, указанное распределение рисков скорее не подтверждает, а опровергает то, что объектом подрядного обязательства являются не работы, а их результат. Очевидно, что гибель объекта строительства, принятого заказчиком по выделенному сторонами этапу, не приводит к достижению результата - созданию новой вещи, но последствия такой гибели ложатся не на подрядчика, который вроде бы отвечает за результат (например, создание требуемой заказчиком вещи), а на заказчика, на которого с момента подписания акта перешел риск случайной гибели соответствующего объекта.
В связи с этим, возможно, заслуживает обсуждения подход, в соответствии с которым риск случайной гибели или повреждения объекта договора подряда лежит на подрядчике как титульном владельце этого объекта, к которому в силу характеристики подрядного обязательства как обязательства по выполнению работ, а не по передаче имущества в собственность у него нет никакого имущественного интереса и в отношении которого он осуществляет деятельность, связанную с повышенной опасностью. Возможно, стоит в связи с этим обратить внимание и на то, что несение подрядчиком риска случайной гибели объекта договора подряда до окончательной сдачи результата работ может служить обоснованием того, что предметом подрядного обязательства являются не только сами работы (процесс), но и их результат (в противном случае подрядчик не отвечает за неисполнение обязательства вследствие случайной гибели результата, когда соответствующий риск лежит на заказчике).
3. Следующий вопрос - о последствиях случайной гибели или повреждения объекта строительства - был разрешен в п. 18 комментируемого Обзора. При рассмотрении конкретного дела возник вопрос о последствиях случайной гибели фундамента, возведенного подрядчиком, в ситуации, когда этот риск лежал на последнем. Суд, рассматривая дело, указал, что в данном случае фундамент должен быть восстановлен за счет подрядчика. Отсюда следует вывод, что реализация риска не влияет на обязанность подрядчика выполнить требуемые работы. В случае если риск случайной гибели лежал на подрядчике, последний обязан выполнить работы по восстановлению погибшего объекта за свой счет, если же риск лежал на заказчике, погибший объект подлежит восстановлению за счет самого заказчика.
Статья 742. Страхование объекта строительства
Комментарий к статье 742
1. Прокомментированные правила о распределении риска случайной гибели, сформулированные не в пользу заказчика при определении в договоре строительного подряда этапов выполнения работ, являются дополнительным стимулом для страхования объекта строительства. При таком страховании следует учитывать, что оно должно осуществляться в пользу лица (заказчика, подрядчика), которое имеет страховой интерес.