Файл: 5_plans_web.pdf

144

Долгосрочное прогнозирование сценариев развития ВПО

объектов), либо… нанесения упреждающего 

удара по ПУ КР и местам сосредоточения ВМФ 
США и ПЛА. Выбор — политический и заведо-
мо невыигрышный для России, если она будет 
делать ставку на упреждающий удар

20

. Но, с дру-

гой стороны, она уже поставлена перед фактом 
возможного «разоружающего» удара со стороны 

США с помощью КР разных типов базирования. 
В этом ударе СЯС США играют второстепенную 

роль, а создающаяся система ПРО — основную. 

И чем глубже будут сокращения потенциалов 
СНВ России и США, тем сильнее будет прояв-
ляться эта тенденция. Тем более что развитие 
и  модернизация СНВ России вряд ли можно 
назвать достаточным. Как заметил С. Топалов, 
описывая эту сложную взаимосвязь, «Почему-то 
они никогда не задумывались над тем, сколько из 
стоящих на дежурстве межконтинентальных бал-
листических ракет (МБР) не сможет стартовать 
из шахт по причине технической неисправности, 
а из стартовавших сколько по той же причине 
не преодолеет и полпути до территории против-
ника, сколько боевых блоков будет уничтожено 
противоракетной обороной (ПРО) противника, 
сколько из прорвавшихся сквозь ПРО боеголовок 
упадет слишком далеко от объекта поражения 
или сработает не на полную мощность. Но, глав-
ное, при рассмотрении вопросов ядерного проти-
востояния большинство авторов зацикливаются 
на сценариях классической ядерной войны, когда 
агрессор поражает стратегические объекты про-
тивника исключительно ядерными средствами. 
Для них до сих пор остается незамеченной про-
возглашенная Америкой еще в 1980-х годах тео-

рия глобальной неядерной войны»

21

.

Между тем ситуацию заведомо осложня-

ют программы массированного развертывания 

ВТО в неядерном и ядерном («чистом») вари-
анте сверхмалой мощности

22

. По разным оцен-

кам, к 2015 году предполагалось, что США будут 
иметь до 100 тыс. единиц ВТО

23

. Учитывая, что 

в будущем не исключается, но даже планируется 
массированное использование стратегического 

ВТО против наиболее важных политических 

и гражданских объектов, становится понятно, 

что происходит пересмотр перечня и приори-

тетности основных целей в войне и возможном 

военном конфликте. Так, расширение спектра 
наиболее приоритетных целей до политических 
и административных центров, пунктов управле-
ния, инфраструктуры и собственно гражданского 
населения позволяет выстроить новую иерархию 
в приоритетах, когда применение ядерных сил 

означает конечный этап военного конфликта:

—

стратегические ядерные силы и центры бо-
евого управления и связи;

—

вооруженные силы и их инфраструктура;

—

промышленные центры, объекты инфра-

структуры, прежде всего транспорта;

—

политического, административного и воен-
ного руководства

—

СМИ, системы связи, объекты гражданской 

и политической инфраструктуры.

По сути дела это означает, что основными 

целями для нападения становятся гражданские 

объекты, постепенное уничтожение которых оз-

начает и постепенную эскалацию военных дейс-

твий, не перерастающую в войну. События на Ук-

раине в 2014 году показали, что такая эскалация 
развивалась через множество мелких этапов:

—

акции гражданского неповиновения;

—

создание параллельных органов власти;

—

контроль над местными органами власти 
и т. д.

Собственно силовой сценарий также был вы-

делен, фактически отделен, как от этапа граждан-

ского неповиновения, так и вооруженной борьбы:

—

создание невооруженных блок-постов;

—

изоляция противников;

—

контроль над административными здания-
ми, СМИ, силовыми структурами.

Новый эта — силовое, вооруженное про-

тивостояние, также развивалось по отдельным 
стадиям — от:

—

вооружения блок-постов и сопротивления;

—

перестрелок с  применением стрелкового 

оружия;

Рис. 9. Экспериментальный гиперзвуковой 
аппарат Х-51, элемент системы Prompt 
Global Strike

145

Глава 5. Военное сдерживание как сценарий развития ВПО

—

использования БТРов;

—

использования танков;

—

применения артиллерии;

—

применения авиации.

Следующий этап — массированное приме-

нение артиллерии и авиации, которое по сути 
превратилось в уничтожение всей промышлен-
ной инфраструктуры Донецкой и Луганской об-
ластей можно предположить, что подобный сце-
нарий предусматривается, например, для Китая.

Сказанное означает, что в новом алгорит-

ме ведения военных действий, где основную 
роль будут играть ВТО воздушно-космическо-

го и морского базирования, возможна эскала-
ция конфликта от уровня политического про-

тивостояния до промежуточных этапов, когда 

последний этап — ядерные удары — будет пос-
ледней ступенью эскалации. Логическая после-
довательность может быть такова:

стадия конфликта:

—

угрозы, шантаж, санкции;

—

использование иррегулярных формирований;

стадия войны:

—

использование ВТО против гражданских 

объектов, вооруженных сил и инфраструк-
тура.

5.3. Значение воздушно-космической обороны
как гаранта безопасности и суверенитета государств 

… наиболее мощным является военно-политический контур, включающий страны НАТО — основного 

поставщика как средств воздушно-космического нападения, так и средств ПВО и ПРО в мире

24

.

А. Антонов,

заместитель министра обороны России

Значение воздушно-космической обороны 

(ВКО) в XXI веке уникально. Она фактически 
уже превратилась в синоним государственно-

го суверенитета. Достаточно привести следу-
ющий пример: устаревшая ПВО Ливии стала 
главной причиной ее военного поражения, 

146

Долгосрочное прогнозирование сценариев развития ВПО

и относительно современная ПВО Сирии поз-
воляет ей сопротивляться внешней агрессии 
и предотвращает воздушно-космическое напа-
дение США несколько лет.

Основные задачи (как их представляют ру-

ководители ОПК России), стоящие перед ВКО, 

следующие

25

 (рис.10):

Опыт конфликтов на Ближнем Востоке весь-

ма показателен. Так, ноябрьская война 2012 года 
в секторе Газа показала, что, во-первых, с помо-
щью высокоточных средств поражения Израиль 
уже в первые часы не только ликвидировал часть 
руководства ХАМАС, но и большинство иранс-
ких ракет «Фаджр-5» и прочих ракет, способных 
наносить удары до 40–75 км, качественно изме-
нив военную ситуацию в свою пользу.

Во-вторых, созданная Израилем тактичес-

кая система ПРО «Железный купол» доказала 

свою эффективность, обнаруживая 100% за-

пущенных неуправляемых ракет, уничтожая 

(по оптимистичным оценкам) до 90% (систе-
ма способна прогнозировать их попадание, не 
уничтожая те ракеты, которые попадут в незасе-
ленную зону). Территория, которая эффективно 

Рис. 10.

147

Глава 5. Военное сдерживание как сценарий развития ВПО

Рис. 11.

148

Долгосрочное прогнозирование сценариев развития ВПО

прикрывается одной батареей, достигает 150 км

2

, 

дальность поражения 4–70 км (по некоторым 

сведениям — 150), а высота — 10 км. Такая эф-
фективность позволила свести потери до мини-

мума. За 2011 год при 229 ракетных обстрелах 
погибло всего три человека. По мнению россий-

ских специалистов это направление обороны 

имеет безусловную перспективу, даже некоторую 
безальтернативность

26

.

Таким образом, сочетание высокоточных 

неядерных средств поражения и систем про-

тиворакетной обороны продемонстрировало 
очень высокую эффективность: фактически за 

несколько дней было уничтожено военно-по-
литическое управление, средства поражения 

(включая подземные ПУ) при минимальных 

потерях гражданских лиц и полностью нейтра-
лизован потенциал ответного удара.

Этот пример демонстрирует не только 

эффективную интеграцию средств нападения 
и обороны в современной войне, но и возмож-
ность одной небольшой страны (пусть высоко-
развитой) создавать эффективный наступатель-
но-оборонительный потенциал, а также роль 
высокоточных неядерных систем поражения 
и современные возможности ПРО и ПВО. По-
этому, когда говорят о создании региональной 

(региональных), а тем более глобальных систем 
ПРО, следует иметь в виду, что, в отличие от 
70-х годов прошлого века, необходимо учиты-

вать как принципиально новые возможности 
неядерных средств нападения и защиты, так 
и их комплексное использование. Так, в США 
разрабатываются гиперзвуковые ЛА разных 

типов, способные летать со скоростью до 10 
М, т. е. преодолеть расстояние в  тысячу ки-
лометров менее, чем за 5 минут

27

. Собствен-

но этот потенциал и лег в основу концепции 

«Быстрого глобального удара» (Prompt Global 

Strike), предполагающей нанесение в течение 

часа разоружающего удара неядерными бое-

припасами в любой точке мира. Некоторые не-
удачи, которые постигли американцев на этом 
направлении, не должны обескураживать. То, 

что эта проблема решаема технически, доказал 

еще опыт СССР, где еще в 1990-х годах была 
создана лаборатория «Холод» на базе ракеты 
ЗРК С-200. «В ходе летного испытания раке-
та сумела развить скорость в 5,2 числа Маха 
(около 6 тыс. км/ч). На основе этого проекта 

машиностроительное КБ „Радуга“ в  Дубне 
разработало стратегическую крылатую ракету 

Х-90, более известную на Западе как AS-X-21. 

Непритязательный с виду аппарат длиной 12 м 

и со складывающимися крыльями размахом 

7 м, будучи запущен с борта Ту-160М, улетает 
со скоростью 5 М за 3 тыс. км, имея на борту 

две ядерные боеголовки индивидуального на-
ведения. Х-90 была способна подниматься на 
высоту более 30 км и активно маневрировать 
в полете»

28

.

По оценкам военных специалистов, ги-

перзвуковые средства воздушного нападения 
характеризуются очень малой уязвимостью 
в современной системе ПВО. Это объясняет-

ся чрезвычайно малым временем обстрела 

гиперзвуковой цели, узким «окном пуска». По 
этой характеристике гиперзвуковые средства 
поражения превосходят системы, создавае-
мые с использованием стелс-технологий, где 

сужение «окна пуска» достигается не высокой 
скоростью, а низкой заметностью и, соответст-

венно, уменьшенным радиусом их обнаружения. 

В то же время, использование стелс-технологий 

в разработке гиперзвуковых средств поражения 
потенциально способно сделать их практически 
неуязвимыми для всех существующих и создава-

емых систем ВКО. Такие разработки уже ведутся.

Уже сегодня для многих ясно, что создание 

ЕвроПРО в Европе и других регионах планеты 
не ограничатся третьей и четвертой фазами — за 
ними неизбежно последуют другие, но вот сколь-
ко их будет и какие в итоге системы ПРО будут 
созданы, где они будут развернуты, — остает-
ся до сих пор загадкой. Уже говорят о системе 
ПРО в Юго-Восточной Азии и глобальной ПРО. 
Как справедливо заметил Д. Рогозин, «На воп-

рос: „А будет ли после третьей, четвертой фазы 
пятая, шестая, седьмая…?“ … нам улыбаются 
в ответ. Конечно, мы понимаем, что после чет-
вертой фазы будут и пятая, и шестая, седьмая»

29

. 

Видимо, процесс развертывания систем ПРО 

необратим. Поэтому есть смысл говорить не 

терминами ХX века, вспоминая о Р. Макнамаре 

и стратегии взаимного гарантированного унич-

тожения (MAD — Mutual Assured Destruction), 
а использовать новые категории.

Нельзя исходить, например, как считают не-

которые авторы, в т. ч. в России, что решению 

об использовании СЯС будет предшествовать 

кризисный период, который исключает нанесе-
ние внезапного ядерного удара или массирован-
ного использования высокоточных неядерных 

средств поражения. Вот почему любое движение