Файл: История политических и правовых учений_под ред Лейста О.Э_2006.pdf

Глава 12. Полит, и прав, учения в России в 1-й половине XVIII в. 249 

Политическое учение Феофана Прокоповича тесно связано с 

официальной политической идеологией русского общества первой 
половины XVIII в. В значительной мере оно есть часть этой идео­
логии. Произведения, в которых Феофан высказывал свои полити­
ческие идеи, создавались им, как правило, в целях идеологическо­
го обоснования законодательных актов Петра I, вносивших серьез­
ные перемены в механизм государственной власти. Так, "Слово о 
власти и чести царской" призвано было оправдать лишение царе­
вича Алексея Петровича права наследования царского престола и 
назначение наследником малолетнего Петра Петровича, объявлен­
ное Манифестом Петра I от 3 февраля 1718 г. Трактат "Правда 
воли монаршей" был написан Феофаном Прокоповичем для обо­
снования Указа Петра I от 5 февраля 1722 г. "О праве наследия 
престолом", в котором провозглашалось, что "всегда в воли прави­
тельствующего государя, кому оной хочет, тому и определит на­
следство, и определенному, видя какое непотребство, паки отме­
нит...". Впоследствии названный трактат был включен в состав "Пол­
ного собрания законов Российской империи". 

Основополагающим элементом политического учения Феофана 

Прокоповича является идея происхождения верховной государствен­
ной власти от Бога. Данная идея выводилась им, во-первых, непос­
редственно из Священного писания, а во-вторых, из соответствую­
щего понимания человеческого естества. "Ибо, кроме писания, есть 
в самом естестве закон, от Бога положенный", — заявлял Феофан 
и далее пояснял: "Таковы законы суть в сердцы всякаго человека: 
любити и боятися Бога, хранити свое житие, желати неоскуде-
вающаго наследия роду человеческому, не творити другому, еще 
(что. —

 В. Т.)

 себе не хощещи, почитати отца и матерь. Таковых же 

законов и учитель и свидетель есть совесть наша". В числе законов 
человеческого естества Феофан называл и закон, по которому над­
лежит "бытии властем предержащем в народех". "Есть тако воис-
тинну! И се всех законов главизна", — утверждал он. — Ибо поне­
же, с стороны одной, велит нам естество любити себе и другому не 
творити, что нам не любо, а со другой стороны, злоба рода растлен­
ного разоряти закон сей не сумнится, всегда и везде желателен 
был страж, и защитник, и сильный поборник закона, и то есть 
державная власть". 

По мнению Феофана, если верховная власть имеет свое начало 

в человеческом естестве, то это означает, что она происходит так­
же от Бога, поскольку именно Бог является создателем человечес­
кого естества. 

Признавая, что начало первой власти происходит "от челове-

ческаго сословия и согласия", Феофан отмечал, что и в данном 

случае действует естественный закон, "на сердце человеческом от 
Бога написанный", который требует от людей искать себе сильного 

250 

История политических и правовых учений 

защитника. К поиску защитника побуждает людей и совесть, како­
вая, по словам Феофана, "сама семя божие есть". Поэтому — зак­
лючает Феофан свои рассуждения о происхождении государствен­
ной власти — "не можем не нарещи (назвать. — В. Т.) самого Бога 
властей державных виновника". 

Феофан предполагал в слушателях своих проповедей людей, 

наделенных свободной волей и способностью мыслить. Поэтому при 
обосновании божественного происхождения государственной влас­
ти он не ограничивался ссылками на тексты Священного писания, 
но старался найти опору данной идее в здравом разуме и совести. 

Подобным же образом Феофан оправдывал и необходимость 

повиновения государственной власти. И в этом случае он не огра­
ничивался указанием на библейские заповеди, призывающие к по­
виновению властям, но опирался в своих суждениях на аргументы 
здравого разума и побуждения совести. "Вниди внустрь себе и по­
мысли сие: власть державная естественному закону есть нуждна. 
Не скажет ли абие тебе совесть твоя: убо власти не повиноватися, 
на закон естественный грешити есть? Помысли сие: власть творит, 
яко безбедницы пребываем. Не скажет ли абие совесть: убо влас­
тей не хотети, есть хотети погибели человеческой? Еще помысли: 
вижду власть от Бога бытии нашим здравым разумом нам узако-
няемую. Не наведет ли совесть: убо властем противитися, есть про-
тивитися Богу самому?" — заявлял он. 

В качестве главного аргумента в обосновании необходимости 

повиновения государственной власти Феофан использовал пред­
ставление о ней как о силе, обеспечивающей общее благо: целост­
ность, материальное процветание и безопасность всего общества. 

"Власть есть самое первейшее и высочайшее отечество, на них 

бо висит не одного некоего человека, не дому одного, но всего вели-
каго народа житие, целость, безпечалие"

, — утверждал Феофан. 

По его мнению, повиноваться государственной власти должны 

все люди — в том числе и священники, и монахи. Священство, 
провозглашал Феофан, "иный чин есть в народе, а не иное госу­
дарство. А яко же иное дело воинству, иное гражданству, иное 
врачам, иное художникам различным, обаче вси с делами своими 
верховной власти подлежат; тако и пастырие, и учитилие, и просто 
вси духовнии имеют собственное свое дело, еже бытии служители 

божиими и стоители тайн его, обаче и повелению властей держав­
ных покорены суть". 

Опору этому своему воззрению Феофан находил в Ветхом и 

Новом заветах, в истории Вселенских соборов, в законодательстве 
Юстиниана I и других византийских императоров, во всемирной и 
русской истории. "И яко же, подрывающее основание, трудно удер-
жати в целости храмину, тако и зде бывает, — отмечал он, — 
опровергаемым властем верховным, колеблется к падению все об-

Глава 12. Полит, и прав, учения в России в 1-й половине XVIII в. 251 

щество.

 И сия болезнь в государствах мало когда не бывает к 

смерти их, яко же можно видети от всемирных историй. Но 
коих мы требуем историй? Не сама ли Россия довольная себе 
свидетельница?" 

Имея корневое свое начало в Боге, верховная государственная 

власть, по словам Феофана Прокоповича, "не судима есть от чело­
века, но единаго Бога суду подлежит". Она есть "высочайшая, край­
няя власть" и "не подлежит никей же другой власти человеческой". 
Она не подчиняется соответственно и человеческим законам. "По­
неже бо нарицается и есть верховная, высочайшая и крайняя власть, 

то како может законам человеческим подлежати; аще бы подлежа­
ла, не была бы верховная. А когда сами Государи творят то, что 
гражданские уставы повелевают, творят по воле, а не по нужде". 

Очевидно, что выделяя в государственной власти указанные 

свойства, Феофан Прокопович подразумевал, главным образом, са­
модержавную власть, существовавшую в его время в России. При 
этом он хорошо знал особенности и других разновидностей госу­
дарственной власти. 

Классификацию различных форм ("образов") правления Фео­

фан строил на базе традиционного для европейской политической 
идеологии критерия, а именно: в зависимости от количества но­
сителей высочайшей власти. В соответствии с ним он выделял: 

1)

 демократию

 или

 народодержавство,

 "инде главные всего Оте­

чества дела управляются согласием всех жителей"; 2)

 аристокра­

тию,

 "инде же не всего народа, но и не единаго лица волею, но 

несколько избранных мужей сословием правится Отечество"; 
3)

 монархию

 или

 самодержавство,

 "инде же вся держава в руках 

единаго лица держится". Помимо этого Феофан признавал возмож­
ность существования и смешанных форм правления, сочетающих 
признаки двух или трех вышеотмеченных основных "образов прав­
ления". 

В свою очередь и монархии Феофан делил на различные виды. 

Так, он писал, что монархия бывает

 наследственной,

 "в которой по 

отце сын, или по брате брат, иногда же по отце и дщерь царству­
ет... и разве пресечется линия крови Самодержавной, в то время 
согласием Монарх новый избирается". К такой монархии Феофан 
относил современную ему "Монархию Всероссийскую". 

"Наследной монархии" Феофан противопоставлял

 "монархию 

избирательную",

 в которой "не наследный скипетр содержится, но 

по смерти монарха единаго избирает народ монарха, по согласию 
своему, несмотря на дети монарха умершаго". 

При решении вопроса о лучшей форме правления Феофан Про­

копович следовал, по его собственному признанию, учениям поли­
тических мыслителей, полагавших, что о различных правлениях 
"не просто по самих себе, но по природе народов рассуждати подо-

252 

История политических и правовых учений 

бает, который где лучше свойствуются". Из высказываний этих 
мыслителей можно узнать, отмечал он, что "едва не всем народом 
природна есть Монархия, понеже едва не вси таковым способом 
удоб управляти себе обыкоша". Для России лучшей формой прав­
ления Феофан считал самодержавие. "Русский народ таков есть от 
природы своей, — отмечал он, — что только самодержавным вла-
детельством храним быть может. А если каковое нибудь иное вла­
дение правило воспримет, содержаться ему в целости и благосос­
тоянии отнюдь не возможно". 

Из единоличных образов правления Феофан отдавал предпоч­

тение наследственной монархии. По его словам, в монархии насле­
дуемой "сыны Царские от младых ногтей, от того времени, когда 
ходити и прорицати нечто обучаются, обучаются купно и царство-
вати... А кто с нижайших на престол прагов восходит, управляти 
учится седии уже на корме, не без великого многажды вреда Госу­
дарства своего". Кроме того, преимущество "наследуемого Царства" 
состоит, по мнению Феофана, и в том, что самодержец печется 
здесь о добре общем, как о своем домашнем, "видя яко наследство-
вати по нем имут сыны и сыны сынов его, и имже все изобилное и 
целое готовя". Те же, кто становится монархом по избранию, склон­
ны, отмечал он, не щадить общего, как чужого, "но и паче тщатся 
оттуду приватныя свои фамилии обогащати". 

Но самым большим пороком "елекционных держав" Феофан 

считал свойственные им несогласия и раздоры. "Санове велики, 
смотрящее на преизящества своя и престольныя высоты вожделе-
вающе, како могут бытии вернии своему Монарху?, которому ско­
рейшей желают смерти — вопрошал он. — Како друг другу добро­
желательный бытии могут?, всяк равного себе не любя. Той мыс­
лит, какобы оному запяти путь к диадеме, а той сему тожде взаим 
творит, и един другого боится. И всяк туды намеряет, туды советы, 

туды дела народные, туды трактаты с посторонними ведет, куды 
бы могл ему бытии простейший путь до короны". 

Вместе с тем и в наследственной монархии Феофан Прокопо-

вич обнаруживал большой недостаток. Самодержавную власть мо­

жет в ней унаследовать человек не достойный короны, отчего "бед­
но деется с государством". Лучшим способом исправления данного 
недостатка Феофан полагал признание за монархом права назна­
чения в качестве наследника самодержавной власти любого дос­
тойного человека, в том числе и такого, который не является ни его 
сыном, ни каким-либо родственником вообще. 

В политическом учении Феофана Прокоповича можно обнару­

жить ряд таких идей, которые были распространены в его время в 
Западной Европе. Так, верховенство государственной власти — су­
веренитет — русский мыслитель обозначает термином "маестат". 
По его словам, маестат — это "самая крайне превосходная честь и 

Глава 12. Полит, и прав, учения в России в 1-й половине XVIII в. 253 

единым токмо верховным властям подается и значит не токмо дос­
тоинство их превысокое, и котораго по Бозе болыиаго нет в мире, 
но и власть законодательную крайне действительную, крайний суд 
износящую, повеление неотрицаемое издающую, а самую ни како­
вым же законам не подлежащую". Данный термин, причем имен­
но в приведенном значении, употребляли в своих сочинениях 
такие западноевропейские мыслители, как Ж. Воден, Г. Гроций, 
И.-Ф. Буддей. Свойства верховной государственной власти, выде­
лявшиеся Феофаном Прокоповичем, а именно: ее неподсудность 
человеческому суду, независимость от какой-либо другой челове­
ческой власти и надзаконность, отмечались не только названными 
учеными, но также Т. Гоббсом и С. Пуфендорфом. 

Вместе с тем Феофан Прокопович не воспринял многих распро­

страненных в Западной Европе XVII — начала XVIII в. политичес­
кий идей. Признав согласие народа в качестве фактора, способ­
ствующего появлению государственной власти в обществе, русский 
мыслитель не принял характерного для западноевропейской тео­
рии "общественного договора" представления о народе как сово­
купности отдельных индивидов, каждый из которых обладает из­
начально суверенитетом. В учении Феофана Прокоповича перво­
начальным носителем суверенитета выступает народ, который мыс­
лится в качестве единого тела, обладающего общей волей. При этом 
Феофан ничего не говорит о том, как образовался народ. 

Так, по учению Т. Гоббса, верховная государственная власть 

образуется не в результате договора ее носителя — суверена — со 
своими подданными, а путем заключения соглашения множества 
индивидов

 друг с другом

 об учреждении верховной власти и о 

предоставлении ее какому-либо одному человеку или коллегии 

людей. В учении Феофана Прокоповича подобное соглашение меж­
ду индивидами вообще не предполагается, поскольку индивиды не 
мыслятся в качестве обладателей прав или воли. Для английского 
философа образование верховной государственной власти являет­
ся одновременно образованием народа. В представлении русского 
мыслителя народ существует до появления такой власти. Поэтому 
если в теории Т. Гоббса верховную государственную власть учреж­
дают индивиды, то в учении Феофана Прокоповича ее непосред­
ственно создает народ. 

В соответствии с доктриной "общественного договора", разра­

ботанной западноевропейскими философами, в результате краха 
государства общество приходит в свое первоначальное состояние, 
при котором суверенитет вновь становится принадлежностью ин­
дивидов. По смыслу учения Феофана Прокоповича верховная власть 
в подобном случае должна возвращаться к народу, который изна­
чально и обладал ею. 

В трактате "Правда воли монаршей" предусматривается, что в 

"монархии избирательной" в случае смерти монарха воля, предо-