Файл: История политических и правовых учений_под ред Лейста О.Э_2006.pdf

354 

История политических и правовых учений 

Галлер отвергал идею общественного договора, ставящего че­

ловеческий произвол на место вечного, установленного Богом по­
рядка. Теория общественного договора, писал Галлер, противоре­
чит историческим фактам. Люди всегда жили в обществе, они свя­
заны рядом отношений без всяких договоров, поскольку их силы и 
потребности не равны и они нуждаются друг в друге. 

Предположение об общественном договоре порождает ряд не­

разрешимых вопросов. Если общество создано договором, то участво­
вали ли в его заключении женщины и дети (и где порог совершен­
нолетия)? Если нет, то почему они члены общества? Если участво­
вали, то какой смысл был вступать в общественный союз независи­
мым хозяевам, беря на себя обязательство подчиняться большин­
ству? Непонятно также, кому этим договором была вручена власть. 
Сильнейшему? Но именно против него нужны были гарантии. Са­
мому мудрому? Но как определить, кто мудр, а кто нет? 

Общество — не искусственное образование, а естественное состо­

яние человечества; равным образом государства возникают не из 
теоретических построений, а историческим путем. Государство, ут­
верждал Галлер, — такой же союз, как семья, дом, товарищество. 

Из семейств возникли вотчинные княжества, которым Галлер 

уделял особенное внимание. Основанием власти в вотчинном кня­
жестве является поземельная собственность. Князь — независи­
мый землевладелец, имеющий права верховенства, войны и мира, 
назначения и смены служителей, издания законов, взимания пода­
тей с согласия подданных. Этот перечень во многом совпадает с 
определенными еще Боденом атрибутами суверенной власти; но 
ряд прав вотчинного князя Галлер толкует по-своему. 

Князь должен законодательствовать лишь в пределах своих 

прав и силы, не нарушая прав подданных (их свободы и собствен­
ность — прирожденные, Богом дарованные права). Поэтому князь 
издает постановления, связывающие самого князя и его потомков, а 
также инструкции для подчиненных ему служителей. Что касается 
законов о правах подданных, то чем этих законов меньше, тем 
лучше. Бумажные конституции вообще бесполезны, рассуждал Гал­
лер. Законы большей частью не нужны, так как их положения само 
собой понятны из естественного закона, "гражданские законы" пред­
ставляют собой лишь запись (для сведения судей) договоров и обы­
чаев, сложившихся в обществе. 

Особенность взглядов Галлера на государственных служащих в 

том, что они рассматриваются как слуги князя. Лишь при таком 
подходе, пояснял Галлер, князь при учреждении должностей (ко­
торые содержатся за его счет) ограничивается самой крайней необ­
ходимостью, а не назначает особого чиновника для каждого дела, 
как в современных государствах, что порождает бюрократизм и 
невыносимую правительственную опеку. 

Гл. 17. Реакционные и консервативные полит.-правовые учения... 355 

Идеалом Галлера были мелкодержавный княжеский абсолю­

тизм и феодальные институты, существовавшие в Средние века. Он 
призывал возродить господство духовной власти над светской, на­
зывал католицизм единственно истинной формой христианства (про­
тестантизм революционен), свободу печати считал пагубным со­
физмом. 

§ 3. Традиционализм Э. Бёрка 

С осуждением Французской революции и идей Просвещения 

выступал английский парламентарий и публицист ирландец

 Эд­

мунд Бёрк

 (1729—1797). 

В 1790 г. Бёрк опубликовал книгу "Размышления о революции 

во Франции", содержащую полемику с ораторами двух дворянских 
клубов в Лондоне, разделявших идеи Просвещения и одобрявших 
события во Франции. Книга была переведена на французский и на 
немецкий языки и вызвала много откликов, из которых наиболее 
известно сочинение Т. Пейна "Права человека" (см. гл. 14). 

Бёрк порицал Национальное собрание Франции не только из-за 

некомпетентности его состава, но и еще более за стремление отме­
нить во Франции сразу весь старый порядок и "одним махом со­
здать новую конституцию для огромного королевства и каждой его 
части" на основе метафизических теорий и абстрактных идеалов, 
выдуманных "литературными политиками (или политическими ли­
тераторами)", как Бёрк называл философов Просвещения. 

Он утверждал, что совершенствование государственного строя 

всегда должно осуществляться с учетом вековых обычаев, нравов, 
традиций, исторически сложившихся законов страны. Задача силь­
ных политических умов — "сохранять и одновременно реформиро­
вать". Однако французские революционеры склонны в полчаса раз­
рушить то, что создавалось веками. "Слишком сильно ненавидя 
пороки, они слишком мало любят людей". Поэтому лидеры револю­

ции, делал вывод Бёрк, стремятся разбить все вдребезги, смотрят 
на Францию, как на завоеванную страну, в которой они, будучи 
завоевателями, проводят самую жестокую политику, презирая насе­
ление и рассматривая народ лишь в качестве объекта своих опытов. 

"Парижские философы, — писал Бёрк, — в своих опытах рассматри­

вают людей как мышей". "Честный реформатор не может рассмат­
ривать свою страну как всего лишь чистый лист, на котором он 
может писать все, что ему заблагорассудится". 

Особенные возражения Бёрка вызывали дискуссия о правах 

человека и само понятие "права человека". 

Бёрк утверждал, что права людей нельзя определить априорно 

и абстрактно, поскольку такие преимущества всегда зависят от 

356 

История политических и правовых учений 

конкретных условий разных стран и народов, от исторически сло­
жившихся традиций, даже от компромиссов между добром и злом, 
которые должен искать и находить политический разум. К тому же 
реально существующие права людей включают как свободу, так и 
ее ограничения (для обеспечения прав других людей). "Но посколь­
ку представления о свободе и ограничениях меняются в зависимо­
сти от времени и обстоятельств, — писал Бёрк, — возможно беско­
нечное количество модификаций, которые нельзя подчинить посто­
янному закону, т. е. нет ничего более бессмысленного, чем обсужде­

ние этого предмета". 

Мысль Бёрка сводилась к тому, что и права человека, и госу­

дарственный строй складываются исторически, в течение долгого 
времени, проверяются и подтверждаются опытом, практикой, по­
лучают опору в традициях. 

Книга Бёрка стала одним из первых произведений консерва­

тивного историзма и традиционализма, противостоявшего рациона­
лизму и легисломании революционных политиков-идеалистов. Бёрк 
утверждал, что право каждой страны складывается в результате 
длительного исторического процесса. Он ссылался на конституцию 
Англии, которая создавалась несколько веков; по его мнению, "Слав­
ная революция" 1688 г. лишь закрепила государственный строй 
Англии, права и свободы англичан, существовавшие задолго до 
этой революции. 

Защищая традиции и осуждая нововведения, Бёрк оправдывал 

и те сохранявшиеся в Англии средневековые пережитки, которые 
подвергались особенной критике со стороны английских радикалов 
и либералов. Таковы идеи пэрства, рангов, политического и право­
вого неравенства. Основой английской цивилизации Бёрк называл 

"дух рыцарства и религию. Дворянство и духовенство сохраняли их 

даже в смутные времена, а государство, опираясь на них, крепло и 
развивалось". 

"Благодаря нашему упрямому сопротивлению нововведениям и 

присущей национальному характеру холодности и медлительности 
мы до сих пор продолжаем традиции наших праотцов, — писал 

Бёрк. — ...Руссо не обратил нас в свою веру; мы не стали учениками 
Вольтера; Гельвеций не способствовал нашему развитию. Атеисты 
не стали нашими пастырями; безумцы — законодателями... Нас 

еще не выпотрошили и, подобно музейным чучелам, не набили со­
ломой, тряпками и злобными и грязными бумагами о правах чело­
века". 

§ 4. Историческая школа права 

В Германии первой половины XIX в. сформировалась новая 

школа права — историческая. Представители этой школы высту-

Гл. 17. Реакционные и консервативные полит.-правовые учения... 357 

пили с критикой школы естественного права — права идеального, 
которое можно вывести из человеческого разума дедуктивным пу­
тем. Они считали, что невозможно изменить исторически сложив­
шееся право с помощью законов, созданных с претензией на вопло­
щение в них универсальной человеческой разумности. Исторически 
сложившееся и применяемое каждым народом право — результат 
опыта прошедших времен, который необходимо признать самоцен­
ностью, независимо от того, является это право разумным или нет. 
К числу наиболее известных теоретиков исторической школы пра­
ва принадлежат: Густав Гуго, Фридрих Карл Савиньи, Георг Фрид­

рих Пухта. 

На мировоззрение представителей исторической школы права 

оказала влияние теория Ш.Л. Монтескье. Тезис Монтескье, соглас­
но которому: "Законы должны быть настолько свойственны народу, 
для которого они созданы, что следует считать величайшей случай­
ностью, если установления одной нации могут быть пригодны для 
другой" — позволил теоретикам исторической школы права сде­
лать вывод о том, что нет права вообще, а есть исторически сло­
жившееся право того или иного народа, которое правоведам и сле­
дует изучать. На эволюцию взглядов представителей исторической 

школы права также оказали влияние идеи немецких философов 
И. Канта и Ф. Гегеля. 

Густав Гуго

 (1764 —1844), профессор права Геттингенского уни­

верситета, — основатель исторической школы права. К наиболее 
известным работам Гуго относятся: "Учебник по истории римского 
права", "Учебник естественного права, или философия позитивного 
права" и др. 

Юриспруденции как хронологической юридической летописи и 

собранию поучительных примеров из прошлого Гуго противопоста­
вил юриспруденцию, ориентированную на научное исследование 
права. Правоведы должны изучать право того или иного народа как 
исторически своеобразное право. Исследуя римское право, Гуго 
пришел к выводу о том, что право исторически никогда не своди­
лось лишь к законодательству, созданному верховной властью. Тем 
самым он оспорил свойственное Просвещению представление о том, 
что закон — это единственный или главный источник права. В 
римском праве, до Юстиниана, отдельные институты права возни­
кали независимо от законодательной власти. 

Гуго различает право, самобытно развивающееся (обычное пра­

во, преторское право, земское право, городское право), и право, 
создаваемое законодателем. Во всем массиве правовых норм, дей­
ствующих у того или иного народа, самобытно развивающееся пра­
во занимает большую часть. Это право развивается подобно языку 
и общественным нравам: "Большая часть правовых норм, действу-

358 

История политических и правовых учений 

ющих у данного народа, возникла стихийно, подобно тому, как воз­
никли язык и нравы этого народа, или, скорее всего, являясь час­
тью того и другого, возникла в результате привычки". Это право 
развивается .само собою, вне приказов, но всегда сообразно с обсто­
ятельствами. 

Гуго отдает предпочтение формам самобытно развивающегося 

права и критически оценивает законы как источник права. Формам 
самобытно развивающегося права в высшей степени присущи та­
кие качества, как известность и определенность предписаний. В 
отношении же законов, созданных верховной властью, всегда оста­
ется сомнение: насколько они будут применяться в действительно­
сти? В подтверждение Гуго приводит пример, когда согласно поста­
новлению властей города в Геттингене переименовывали улицы, а 
жители продолжали пользоваться старыми, привычными названи­
ями. Законы могут противоречить друг другу, выражать лишь ко­
рыстные цели законодателя, требовать особого повода к принятию 
и большой работы по внесению в них поправок, и, кроме того, — 
многие граждане никогда не читают законов, — полагает Гуго. 

Гуго — критик концепции естественного права и теории дого­

ворного происхождения государства. Он считает неуместным опре­
делять право в категориях разумности и справедливости, так как 
любое право само по себе несовершенно. Не признает существова­
ние естественного права, — лишь позитивное право (самобытно 
развивающееся право и законодательство) является, по мнению 
Гуго, правом. Ценность позитивного права заключается только в 
том, что с его помощью можно добиться определенности в предпи­
сании запретов и обязанностей, без чего невозможно обеспечить 
общественный порядок. И потому он оправдывает правовой инсти­
тут рабства, хотя и признает его лишь временную правомерность. 
Если рабство утверждено положительным правом, то оно лучше, 
чем свобода, — полагал Гуго. 

Гуго относился критически и к теории договорного происхожде­

ния государства. Он не мог себе представить, что миллионы людей 
могут договориться о вечном подчинении учреждениям, о которых 
они еще ничего не знают на момент заключения договора, а также 
о повиновении еще не известным им правителям. Он пишет о вред­
ности договорной теории происхождения государства, которая не 
обеспечивает стабильность положения верховной власти. Напро­
тив, он защищает абсолютный характер государственной власти, 
"против которой никто не может иметь юридических притязаний". 

Положения исторического правоведения были развиты

 Фрид­

рихом Карлом Савинъи

 (1779 — 1861), профессором Берлинского 

университета. Он является автором таких работ, как: "О призвании 
нашего времени к законодательству и правоведению", "История