Файл: История политических и правовых учений_под ред Лейста О.Э_2006.pdf

Гл. 17. Реакционные и консервативные полит.-правовые учения... 359 

римского права в Средние века", "Система современного римского 
права" и др. 

В отличие от представителей французского Просвещения и дру­

гих теоретиков естественно-правовой школы Савиньи не идеализи­
рует значение разума как источника права. Для определения ис­
точника развития права он вводит понятия "убеждение народа" 
или "характер народа", которые он впоследствии заменит на заим­
ствованное у Пухты понятие "народный дух" (Volksgeist). Этим по­
нятием он обозначил ту неразрывную связь, которая существует 
между правом и национальной культурой. Право для Савиньи — 
это историческое проявление безличного народного духа, который 
не зависит от какого-либо произвола, т. е. это органический продукт 
тайных внутренних сил народа. 

Право в своем историческом развитии проходит три этапа. — 

полагал Савиньи. Первоначально право возникает в сознании наро­
да как "природное право". Это право всегда имеет национальную 
специфику, подобно языку и политическому устройству любого на­
рода. Являясь простым по своему содержанию, это право реализу­
ется при помощи очень наглядных символических действий, кото­
рые выступают основанием возникновения и прекращения право­
отношений. С развитием народной культуры усложняется и право, 
оно начинает обособленно жить в сознании юристов — так появля­
ется научное право. Юристы выступают не творцами права, а лишь 
выразителями народного духа. Они вырабатывают юридические 
понятия, обобщая то, что уже возникло на практике. Последний 
этап в развитии права — это стадия законодательства. При этом 
юристы подготавливают законопроекты, облекая в форму статей 
закона то, что уже произведено народным духом. 

В 1814 г. вышла в свет книга профессора Гейдельбергского уни­

верситета Ю. Тибо "О необходимости всеобщего гражданского пра­
ва в Германии", вызвавшая бурную дискуссию в научных кругах. 
На пламенный призыв Тибо в самые короткие сроки создать еди­
ный Гражданский кодекс Германии, который базировался бы на 
тех же рациональных началах, что и Французский ГК 1804 г., Сави­
ньи ответил своей работой "О призвании нашего времени к законо­
дательству и правоведению". В ней идея быстрой кодификации 
германского гражданского права на базе французского права кри­
тиковалась как антинациональная и неосновательная. Он считал, 
что немцы "не доросли до создания свода законов". В раздроблен­
ной Германии Савиньи не видел единообразно подготовленных юри­
стов, подобных римским юристам времен Папиниана, которые смогли 
бы разработать этот кодекс. Савиньи не отрицал возможность коди­
фикации, но лишь после создания в Германии единой "органично 
развивающейся правовой науки". 

360 

История политических и правовых учений 

Будучи убежденным сторонником исторического и националь­

но-культурного подходов к праву, Савиньи, тем не менее, понимал 
под "истинным правом Германии" рецепированное римское право, 
в глубоком изучении которого он видел основную задачу герман­
ских юристов. 

Пухта Георг Фридрих

 (1798 — 1846) — профессор Берлинского 

университета, который внес значительный вклад в развитие исто­
рической школы права. Пухта был учеником Савиньи и развил его 
идею о праве как продукте исторического развития народа. 

Ключевым понятием в концепции правообразования Пухты стало 

понятие народного духа (Volksgeist) — безличного и самобытного 
сознания народа. В работе "Обычное право" (1838) он различает 
невидимые источники права (вначале это — Бог, затем — народ­
ный дух) и видимые источники — формы выражения народного 
духа (обычное право, законодательное право, научное право). Обычное 
право, по мнению Пухты, нельзя свести лишь к факту повторяемо­
сти народом определенных действий, напротив, обычное право — 
это общенародное убеждение. Пухта полагал, что "соблюдение есть 
только последний момент, в котором проявляется и воплощается 
возникшее право, живущее в убеждении членов народа". Законода­
тельное право — это такая форма права, которая позволяет сде­

лать право ясным и единообразным. Однако это право не может 
иметь произвольного содержания: "Предполагается, что законода­
тель действительно выражает общее убеждение народа, под влия­
нием которого он должен находиться, — все равно, принимает ли он 
в свой закон уже установившееся юридическое воззрение или, со­
гласно истинному духу народа, содействует образованию его". На­
учное право — это форма, с помощью которой можно выявить "юри­
дические положения, сокрытые в духе национального права, не 
проявлявшиеся ни в непосредственных убеждениях членов народа 
и их действиях, ни в изречениях законодателя, которые, следова­
тельно, становятся ясными только как продукт научной дедукции". 

Будучи сторонником идеи органического развития права, Пух­

та, тем не менее, признавал и субъективные факторы в процессе 
правообразования. Так, он высоко оценивал деятельность правове­

дов, благодаря которой только и можно объяснить рецепцию рим­
ского права. Пухта говорил о римском праве как всемирном праве, 
способном уживаться с любыми национальными особенностями; о 
взаимном влиянии правовых систем разных народов. 

Пухта, как и Савиньи, придавал принципиальное значение пра­

воведению, полагая, что правоведение является "органом по­
знания" права для народа, а также служит интересам развития 
самого права. В своей знаменитой работе "Учебник пандектов" (1838) 
провел формально-логический анализ системы понятий, исполь-

Гл. 17. Реакционные и консервативные полит.-правовые учения... 361 

зуемых в Своде римского гражданского права. Это произведение 
Пухты стало фундаментальным для немецкой юриспруденции по­

нятий XIX века. 

Традиции исторической школы права нашли свое отражение в 

современных правовых системах (ФРГ, Швейцария), рассматрива­
ющих закон и обычай как два источника права одного порядка. 

§ 5. Заключение 

Реакционность политико-правовых учений де Местра, де Бо-

нальда, Галлера очевидна и не скрывалась самими творцами этой 
идеологии. Мх усилия были направлены на реставрацию средневе­
ковых политических и правовых учреждений, власти и авторитета 
католической церкви. В соответствии с феодальными идеалами Сред­
невековья они стремились доказать ничтожность человека перед 
Богом и государством, бессилие его разума, способного творить раз­
ве только зло. 

Не так откровенно, но, по существу, аналогичных идей держа­

лись Бёрк и юристы исторической школы. Мх идеал — не столько в 
прошлом, сколько в той части настоящего, которая несет на себе 
наибольшие отпечатки, пережитки прошлого. С откровенными ре­
акционерами, зовущими к реставрации, Бёрка роднит ненависть к 

революции", вообще реакционных и консервативных идеологов объе­

диняют своеобразные методология и теория, противостоящие Про­
свещению. 

При всем обилии ссылок на Бога и Божий промысел реакцион­

ная идеология конца XVIII — начала XIX в. не так примитивна и 
догматична, как, скажем, теократические концепции Средних ве­
ков. Просвещение и революция заставили реакционеров учиться и 
размышлять. Как видно из изложенного, они пытались использо­
вать для обоснования своих взглядов отдельные идеи Монтескье, 
терминологию Руссо и, главное, усвоили необходимость обосновы­
вать свои идеи не только ссылками на Священное писание. 

В полемике с революционными теориями реакционные и кон­

сервативные мыслители нашли ряд уязвимых звеньев в идеологии 
Просвещения. Основательна их критика априоризма теоретиков 
естественного права, полагавших, что все принципы права могут 
быть чисто логически выведены из природы человека вообще. В 
этой критике заслуживает внимания положение о зависимости права 
каждого из народов от его исторического развития, условий жизни, 
особенностей бытовых, производственных, религиозных, нравствен­
ных отношений. Это положение, как известно, обосновывал еще 
Монтескье, но более обстоятельно и глубоко оно развито в трудах 
Бёрка и исторической школы права. Определенным достижением 

362 

История политических и правовых учений 

правоведения были мысли о границах деятельности законодателя, 
который всегда создает право не на пустом месте, а у конкретного 
народа и потому вынужден и должен считаться с традициями, нра­
вами, историческим наследием. Верен и вывод о том, что право в 
целом создается не кабинетным теоретическим творчеством, а объек­
тивным процессом жизни народа и не устанавливается всякий раз 
заново и произвольно каждым поколением людей. 

И все же и в отмеченных положениях реакционные и консер­

вативные идеологи в конечном счете были не правы. 

Они не без оснований критиковали волюнтаризм французских 

революционеров, их стремление решить все проблемы социальной 
жизни народа раз и навсегда разумным законом. Однако низверже­
ние одной за другой всех конституций периода революции (1791, 

1793, 1795, 1799 гг.) вовсе не доказывало бессилия социальной роли 

закона вообще. В бурных событиях революции возникал новый строй, 
и законодательство, то опережавшее становление нового общества, 
то отстававшее от него, играло значительную роль и в безвозврат­
ном разрушении старого режима, и в создании нового. Во времена 
деятельности де Местра и де Бональда Гражданский кодекс 1804 г., 
воплотивший ряд результатов революции, стал уже непререкае­
мым законом, в рамках которого бурно развивались промышлен­
ность и торговля. Достаточно известно, что основные положения 
этого кодекса были не записью феодальных обычаев Франции, а 
результатом теоретического творчества юристов. 

Реакционные и консервативные идеологи были правы и в том, 

что законодательство каждого народа должно соответствовать ус­

ловиям его жизни, а не абстрактным представлениям о человеке 

вообще. Но критика этих абстрактных представлений в учениях 
реакционеров была подчинена предвзятой цели сохранить унижен­
ное положение человека вообще, свойственное феодализму. Гума­
низм Просвещения вовсе не призывал к нивелировке людей и на­

родов. Представления о правах человека разных теоретиков были 
разнообразны, противоречивы и порой произвольны, но провозгла­
шенные Французской революцией Декларации прав человека и 
гражданина содержали главные для той эпохи общечеловеческие 
ценности. Абстрактность определения этих прав делала их приме­
нимыми к другим народам, поскольку давала возможность конкре­
тизировать с учетом национальных особенностей. Именно это более 
всего возмущало реакционных идеологов, не способных смириться с 
мыслью о всеобщем правовом равенстве и свободе как зависимости 
только от закона. 

Критика идеологии реакционных и консервативных мыслите­

лей конца XVIII — начала XIX в. не относится к пройденным эта­
пам истории политических и правовых учений. В последние деся-

Гл. 17. Реакционные и консервативные полит.-правовые учения... 363 

тилетия возникли и распространились течения неоконсерватизма и 

"новых правых", отрицательно относящихся к демократическим тен­

денциям современности. В произведениях теоретиков этих направ­
лений непременны ссылки на авторитет Бёрка, де Местра

1

, Бональ-

да, Галлера. Более всего их привлекают идеи, направленные про­
тив равенства, свободы, просвещения, демократии, апология социаль­
ной иерархии, исторического застоя, политического бесправия масс, 
власти церкви, содержащаяся в трудах реакционных и консерва­
тивных мыслителей конца XVIII — начала XIX в. 

1

 Лидер и главный теоретик "новых правых" Франции Ален де Бенуа 

возглавил "Ассоциацию друзей Жозефа де Местра".