Файл: Понять империю.pdf

21

Понять Империю

диалектического  метода  и  духом  мрачной  схоластики,  она 

просто  игнорирует  любой  интеллектуальный  и  эстетический 

выбор  и  пилит  таким  образом  сам  сук,  на  котором  сидит. 

Точно так же католицизм не воспринимался более дворянством 

как  идеология  господства  и  организации  мира,  но  лишь  как 

предмет  философских  обсуждений  (обсуждений,  конечно, 

страстных,  но  приводящих  всех  в  расслабленное  состояние 

нашими  христианскими  философами  XVII  и    XVIII  веков, 

от  Паскаля  до  Руссо,  минуя  Вольтера,  гениями  все  более  и 

более  философскими  и  все  менее  и  менее  католическими); 

когда правящая идеология попадет в ловушку вопрошания об 

истинности, сам доминирующий класс, который эта идеология 

поддерживает,  легитимирует  и  над  которым,  в  конце  концов, 

ставит знак вопроса, оказывается незащищенным перед лицом 

своих  же  производственных  сил  во  всей  распущенности 

собственного паразитизма… 

ТРи сМеРТи КаТОлиЧесКОЙ ЦеРКВи

Т

аким образом, революционная буржуазия убила Бога, а 

вместе с ним и аристократию, которая, даже ничего не 

поняв, отказалась от самой себя. 

На  этом  этапе  можно  было  бы  подумать,  что  Церковь,  ос-

вобожденная от царской власти, может стать религией бедных, 

как во времена первых христиан. Но чтобы спасти свои земные 

привилегии, духовенство вступило в затянувшийся процесс ка-

питуляции и сотрудничества с буржуазным строем, так как сама 

буржуазия после установления Робеспьером культа «Верховно-

го  Существа»  уже  отдавала  себе  отчет,  что  предпочтительнее 

хотя бы на некоторое время считаться с клиром. 

Все  возрастающие  покорность  и  сотрудничество  убивали 

католицизм уже второй раз, на этот раз изнутри, чтобы скло-

нить Церковь — несмотря на внутреннюю оппозицию весьма 

респектабельной  «социальной  доктрины  Церкви»  —  к  двум 

взаимодополняющим формам: двупартийному правому буржу-

22

Ален Сораль

азному морализму в контексте всеобщего демократического ма-

скарада и к левацкому буржуазному морализму, воплощенному 

в масонских интеллектуальных проектах. 

Именно  католицизм  провинциального  ханжества  стал  иде-

ологией правового строя Третьей республики, которая злобно 

вопила и возмущалась предательством великого католического 

Средневековья и катакомб Леона Блуа. 

Обессиленная, разрушенная изнутри, Церковь умерла в тре-

тий раз во время Второго Ватиканского собора. Окончательная 

сдача позиций проявилась на этот раз не только в практическом 

и политическом плане, но уже на уровне теологии (в Истории 

теория  всегда  следует  за  практикой)  левого  синкретического 

морализма, в точности следуя духу Всеобщей декларации прав 

человека, принятой ООН.    

ВТОРОЙ ВаТиКансКиЙ сОБОР, 

или ПРиЗЫВ К ВсеОБЩеМУ БРаТсТВУ

И

нициированный  Папой  Иоанном  XXIII  и  претендую-

щий на открытие миру модерна, а в действительности 

все более и более антирелигиозному миру, Второй Ватиканский 

собор можно сравнить с горбачевской перестройкой. Глубокий 

пересмотр своей собственной сущности и уступки другим, объ-

ясняемые не как великодушный отказ от враждебности, а как 

признание слабости, предваряющее полный крах. 

Второй  Ватиканский  собор,  признавший  господство  либе-

рального  американо-протестантского  капитализма,  раскаяв-

шийся  перед  гонимыми  немецким  национал-социализмом  ев-

реями, можно очень буквально расшифровать как подчинение 

католической Церкви новой расстановке сил после Второй Ми-

ровой войны.  

Ватикан неожиданно протянул руку буддистам и индуистам, 

так  как  они  вообще  выходили  за  рамки  средиземноморского 

монотеизма; все это происходило наряду с братскими заявлени-

ями, скорее уже политическими, обращенными к мусульманам 

23

Понять Империю

в разгар деколонизации, по поводу их веры якобы «в общего ав-

раамического Бога» и уважения к Богородице, и все это несмо-

тря на их непризнание божественной природы Христа; крепким 

орешком  Второго  Ватиканского  собора,  бесспорно,  оказалась 

декларация, согласно которой, «с теми, кто крещен и заслужи-

вает имени христианина, но открыто и полностью не признает 

веру или не разделяет единства причастия от приемников Папы, 

Церковь сохраняет единство через множество связей». Эта де-

кларация недвусмысленно вернула Церковь к противостоянию 

протестантской Реформации уже на теологическом уровне. 

За  этим  видимым  братским  сосуществованием  скрывается 

полная  теологическая  капитуляция,  но  еще  лицемерней  сама 

декларация, согласно которой Церковь во имя преследуемых на 

протяжении всей истории евреев отказывается противопостав-

лять    Новый  Завет  Ветхому.  Новый  Завет  тем  не  менее  свер-

шается  явно  благодаря    Страданиям  Христа  для  его  (Ветхого 

Завета) преодоления и упразднения. Доктринальное отступни-

чество по политическим причинам посредством теологической 

контрабанды привело в итоге к допущению их сосуществова-

ния. И точно так же как евреи не признают Новый Завет, эта 

декларация «всеобщей дружбы» с легким масонским запашком 

слеплена  на  основе  католичества,  но  является  по  своей  сути 

субпродуктом иудаизма и им самим не признается! 

Так, после Второго Ватиканского собора католики признали 

в евреях своих «старших братьев» по Церкви, тогда как сами 

евреи продолжали рассматривать Христа как равви-отступни-

ка, отрекшегося на Кресте («Eli, Eli, lama sabachthani»: «Боже, 

Боже, почему ты меня покинул?»), они же в ответ вновь и вновь 

возвращаются к отрицанию Церкви и исповедуют к ней призре-

ние. Также на Втором Ватиканском соборе важную роль играл 

Его Высокопреосвященство кардинал Люстиже, обращенный в 

католицизм в 1940 году в соборе Парижской Богоматери не чте-

нием Отче Наш, а еврейской молитвой Каддиш. Ite, missa est… 

24

Ален Сораль

сТРаданиЯ и ЗаКаТ КаТОлиЧесКОЙ БУРЖУаЗии

О

б этом свидетельствуют работы Бернаноса, ставшие со-

вершенно непонятными поколениям, которые выросли 

из либерализма шестидесятых годов. В его романах на сцену 

выводится  столкновение  католицизма  и  буржуазного  образа 

мысли во всей мучительности этого неразрешимого выбора, 

эта страстная, жертвенная религия — не по букве, но по духу и 

воплощению — предстает совершенно несовместимой с бур-

жуазным  духом,  скорее  иудео-протестантским  по  происхож-

дению. 

По  своей  вере  в  смирение  и  добро  католический  буржуа, 

если он только не обращается к «современности», всегда будет 

не до конца соответствовать идеальному образу буржуа, борю-

щегося    против  себя  самого  и  покорного  миру  торгашеского 

эгоизма и расчета, вынужденного отречься либо от своей веры, 

либо от своей архаической неприспособленности. 

Вот почему настоящий католицизм является скорее марги-

нальной практикой для деклассированных «фундаменталистов» 

лишь потому, что они пытаются остаться внутренне целостны-

ми католиками в мире, запрограммированном на распад и де-

зинтеграцию. С легкостью можно погрузиться в размышления 

о том, из чего может родиться или возродиться Церковь, если 

она до этого выбрала королем тотальный распад и столь дале-

кий от нее буржуазный мир. 

Но что может сделать этот исторически изношенный и по-

дорванный  тысячелетием  состязаний  за  власть  с  королевской 

властью институт перед лицом новой идеологии Разума и Про-

свещения, которая обещает так много близких и понятных обы-

вателю благ? 

Что могла сделать во все более материалистическом и тех-

ническом  мире  религия,  которой  нечего  было  обещать  своей 

пастве, кроме царства небесного и смирения — в качестве вы-

ражения своих чувств? Что она могла противопоставить новой 

25

Понять Империю

религии унифицирующего братства и выборов, обещавшей под 

шумок рай на Земле посредством демократических свобод и ра-

венства? 

сВеТсКОсТЬ = ФРанКМасОнсТВО 

С

ледуя логике, противоположность религии представля-

ет  светскость,  секуляризм.  Но  в  исторической  и  поли-

тической  реальности  антиклерикальная  борьба,  направленная 

исключительно  против  религии  католичества,  была  противо-

стоянием  другой  церкви  —  церкви  «Великого  Архитектора 

Вселенной» и франкмасонов. 

Появившись  в  Великобритании  в  XVII  веке  и 

распространившись на Францию в век Революции, французское 

масонство  через  разветвленную  сеть  лож  (Великий  Восток 

Франции,  Великая  Ложа  Франции,  Великая  национальная 

Ложа  Франции,  французская  Федерация  Прав  Человека…  )  и 

сейчас продолжает влиять и говорить о себе как об ассоциации 

преимущественно  философского  и  филантропического 

характера  и  системе  моральных  уложений,  распространяемой 

путем  инициации  и  кооптации.  На  деле  же  они  оказались 

антицерковными,  альтернативными  католической  Церкви 

организациями. А ведь угроза была обнаружена и обозначена 

еще раньше Папой Климентом XII, который в 1738 году осудил 

их буллой In eminenti apostolatus spécula. Однако это действие 

оказалось  неэффективным,  поскольку  любая  булла  не  могла 

иметь  силы  закона  во  французском  королевстве,  не  будучи 

одобренной в парламенте; но все, что говорилось в парламенте, 

самом  значительном  сборище  масонов  в  ту  эпоху,  ни  в  коем 

случае не способствовало борьбе с ними. 

Однако  дореволюционное  масонство  кооптировалось  в  ос-

новном  из  аристократов,  например  Филипп  Эгалите,  голо-

совавший за смерть короля (и бывший, скорее всего, агентом 

Англии), стал первым Великим магистром Великого Востока. 

Даже  если  к  масонам  до  революции  шло  множество  священ-