ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 2297
Скачиваний: 4
дугин а. Г.
контргегемония1. Грамшизм в МО
Прежде чем начать говорить о контргегемонии в первую очередь нужно обратиться к Антонио Грамши, который ввел понятие гегемонии в широкий научный политологический дискурс. В своем учении Грамши говорит о том, что в рамках марксист-ко-ленинской традиции существует три зоны осуществления доминации:
Традиционная для марксизма экономичная доминация, которая определяется собственностью на средства производства, что предопределяет сущность капитализма. По Марксу это экономичное господство в сфере базиса.
Политическая доминация, которую Грамши связывает с ленинизмом и рассматривает как относительную автономию надстройки в сфере политики. Когда политическая воля определенных пролетарских сил способна изменить политическую ситуацию даже в том случае, если базис для этого не совсем готов. Грамши трактует это как автономизацию определенного сегмента надстройки. Речь идет о политической власти, выраженной в партиях, в государстве, в классических атрибутах политической системы.
1
1
Текст выступления А.Г. Дугина на заседании
Центра Консервативных Исследований
МГУ им. М.В. Ломоносова 28. 02. 2013.
Доминация в сфере третьего сектора в структуре надстройки, которую Грамши соотносит с гражданским обществом, при этом делая акцент на фигуре интеллектуала.
Грамши считает, что гегемония — это доминация установок неравенства и господства, но не в сфере экономики и политики, а в сфере культуры, интеллектуального и экспертного сообщества, искусства и науки. Этот третий сектор обладает такой же степенью относительной автономии, как и ленинизм в политике. Революция, в таком случае, с точки зрения Грамши имеет три аспекта: в экономической сфере (классический марксизм), в политической сфере (ленинизм) и в сфере гражданского общества, которое представляет собой сферу свободы, а интеллектуал может сделать свой выбор между конформизмом и нонконформизмом, выбор между гегемонией и контргегемонией, между обслуживанием статус-кво и выбором революции. Выбор, который делает интеллектуал, не зависит ни от его экономического положения, т.е. его отношения к собственности на средства производства, ни от его политической принадлежности к той или иной партии.
Грамши рассматривает западный мир, как мир устоявшейся гегемонии, в котором в сфере экономики установилась капиталистическая система, в политике доминируют буржуазные политические силы, в интеллигентной среде интеллектуалы обслуживают интересы буржуазных политических сил и служат капиталу. Все это в целом в международных отношениях создает некий контекст, в центре которого находится полюс установившейся гегемонии. Грамши предлагает нонконформистким и революционно настроенным интеллектуалам создать исторический блок, противостоящий этой гегемонии. К этому моменту вернемся несколько позже, а сейчас рассмотрим несколько иной аспект грамшисткой мысли.
С точки зрения Грамши существуют такие ситуации, когда возникают отношения между развитой капиталистической системой и теми обществами, которые еще не до конца интегрированы в ядро гегемонии. Эти современные типы обществ, в которых гегемония победила не до конца, Грамши описывает как модель цезаризма. Он говорит о том, что в таких проме
жуточных государствах политическая верхушка еще не по-настоящему включена в капиталистический западный мир, где капитал, гегемония и политические буржуазные партии, представляющие интересы среднего класса задают повестку дня.
Чарльз Капчен в своей книге «Ничейный мир» предлагает эту модель, которую Грамши называет цезаризмом, разбить на три типа:
Это российская современная коррупционная автократия и аналогичные модели на постсоветском пространстве, которые представляют собой клано-коррупционные верхушки,
Система китайского тоталитаризма, которая сохраняет тоталитарную власть на государственном уровне,
Система петромонархий Ближнего Востока, которые включают в структуру своей доминации, в свой цезаризм, еще и религиозные или династические аспекты, как например, Саудовские султанаты. Иран может быть соотнесен к промежуточной форме, между моделью монархий залива и российской автократией.
Цезаризм оказывается в очень интересных условиях: с одной стороны он испытывает давление, исходящее от растущего среднего класса, с другой стороны — исходящее от более развитого Запада. Гегемония извне и изнутри принуждает цезаризм идти на уступки, десуверенизироваться, входить в общий глобальный процесс в угоду глобальной гегемонии. С точки зрения Грамши, цезаризм не может просто настаивать на своем, игнорируя эти процессы, поэтому он идет по пути, который в современной политологии называется trasformismo (берется итальянский термин и иго написание сохраняется в английском контексте).
Термин trasformismo, отсылает нас к грамшизму и неограмшизму в теории международных отношений, где под этим подразумевается игра цезаризма с вызовами гегемонии, т. е. частичная модернизация, частичное движение в сторону гегемонии, но так, чтобы сохранить политический
контроль. Таким образом, trasformismo это то, чем занимается Китай с 1980 г., чем занимается путинская Россия, особенно в эпоху Медведева, чем занимаются исламские государства в последнее время. Они вбирают какие-то элементы Запада, капитализма, демократии, политических институтов разделения властей, помогают состояться среднему классу, идут на поводу у национальной буржуазии, внутренней гегемонии и интернациональной внешней гегемонии, но делают это все не до конца, не по-настоящему, на уровне фасада для того, чтобы сохранить монополию на политическую власть, которая не является строго гегемонистской.
Проделанный базовый анализ грамшистких терминов: гегемония, цезаризм и трансформизмо был необходим как прелюдия к разработке контргегемонистской теории.
2. Исторический пакт
Поскольку все люди обладают политическими правами и делегируют их партиям путем участия в выборах, а обладание экономическими правами дифференцируются в экономической сфере, Грамши считает, что и в третьем секторе существует точно такой же процесс делегирования своих прав. Представители гражданского общества уполномочивают интеллектуалов представлять себя в сфере интеллекта в неком условном парламенте гражданского общества.
Согласно теории неограмшизма существует понятие исторического пакта, а поскольку речь идет о гражданском обществе, он может иметь два принципиально разных вектора: либо исторический пакт направлен в сторону гегемонии, либо исторический пакт может быть осуществлен в интересах революции.
Гегемония с точки зрения Грамши это не фатум, а выбор, такой же, как выбор политических партий. Один из представителей неограмшизма Стивен Гилл (Stephen Gill) описывает в качестве такого исторического пакта интеллектуал-конформистов в пользу гегемонии Трехстороннюю комиссию. Это единственные исследования этой организации, которые сами члены
этой организации не считают параноидальной формой теории заговоров и признают ее академический статус.
В конечном итоге каждый человек, по Грамши, свободен быть за капитализм или за коммунизм, причем, даже если человек не принадлежит к пролетарскому классу, он может быть членом коммунистической партии в своей стране и участвовать в политических битвах за социалистов или коммунистов. Пролетарская классовая принадлежность не является обязательной для включения в политическую партию. Точно так же на уровне интеллектуализма, совершенно не обязательно быть обездоленным, не обязательно быть выброшенным из системы общества для того, чтобы встать на сторону контргегемонии, которую, и это главный грамшисткий принцип, может выбрать любой интеллектуал и включиться в исторический пакт революции.
В 60-е, а особенно в 70-е гг., когда грамшизм получил огромное распространение в Европе, сложилась уникальная ситуация. Тогда интеллектуальная сфера была полностью оккупирована левакамии и было просто неприлично быть не коммунистом. Коммунизм и мораль в сфере гражданского общества были отождествлены, при том, что в политической сфере компартии не доминировали, а в экономической сфере продолжали сохраняться буржуазные отношения. Именно с этим, в значительной степени, были связаны события 1968-го г. и приход к власти Миттерана. Левый поворот во Франции начался не с победы левых сил в парламенте и не с самой власти, а с создания французскими интеллектуалами контргегемонистского исторического блока, на тот момент марксистского. Они сделали свой выбор, при этом их никто не выгонял из буржуазных газет, которые продолжали финансироваться различными буржуазными кругами.
Этастепеньсвободыподводитнасктематикеконструктивизма социальной реальности, которая не является некой фатальной данностью. Процесс конструирования социальной реальности обнаруживается в свободе интеллектуала осуществить свой