ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 1161
Скачиваний: 2
80
81
и. а. маКСимов
Аспирант кафедры социологии международных отношений
социологического факультета МГУ им . М .В .Ломоносова
геопоЛитиКа груЗии: иСтория и
СовременноСть
(ДОКЛАД)
Грузия — государство со сложной и интересной историей . Как и
практически все Евразийские страны, Грузия за время своего суще-
ствования не раз подвергалась нападениям и агрессии со стороны
различных внешних сил, среди которых были легионеры Римской
Империи, монгольские завоеватели, воины Тамерлана, северокав-
казские племена, а также турецкие и персидские войска . Это, несо-
мненно, повлияло на процесс этногенеза грузинского народа, вокруг
которого по сей день ведутся жаркие споры .
Уже в первом тысячелетии
до нашей эры на территории
Грузии начали формировать-
ся племенные союзы: Диаохи,
Картли, Саспенсы . Таким об-
разом, уже на ранней стадии
развития грузинские этносы
вступили в историю, начав
формирование грузинского
лаоса — народа . Одним из
важнейших шагов на пути его
формирования было создание
первых государственных об-
И. А. Максимов
82
83
Семинар 2: Геополитика постсоветского пространства
разований — Колхидского и Иберийского царств . Через несколько
веков после создания Колхидское царство было завоевано Римской
Империей, а Иберийское (или Картлийское) царство продолжило
свое развитие . Племена, проживавшие на этой территории, стали
консолидироваться под началом месхов . В IV веке в Иберии было
принято православие, что также является важнейшей вехой в исто-
рии становления грузинского лаоса . Таким образом, уже в начале
нашей эры этносы, населявшие значительную часть территории со-
временной Грузии, имели религию и государственность, а значит,
перешли в состояние народа . В последующие века территория Гру-
зии находилась сначала под контролем Персии, а затем арабского
халифата .
Как мы можем заметить, уже на ранней стадии формирования
религиозной и этнической идентичности Грузия избрала путь Ев-
разийских государств, сделав своим ориентиром полюс суши . При
этом последовавшие за принятием православия века “арабского ига”
только укрепили этот выбор .
Ослабление влияния арабов привело к формированию множества
феодальных государств, однако уже в 1001 году первым правителем
объединенной Грузии становится абхазский царь Баграт III . По-
следовавшие за этим событием многочисленные нападения турок-
сельджуков не сумели сломить государственность, и со временем
прекратились . Во времена царя Давида IV Строителя территория
Грузии расширялась, а в период правления его правнучки, царицы
Тамары, установившей протекторат над Трапезундской империей и
частью персидских территорий, Грузия на короткий период времени
стала самым сильным христианским государством в регионе, одним
из полюсов геополитической силы . Титул Тамары звучал как «Ца-
рица абхазов, картвелов, ранов, кахов и армян, шахиня Ширвана и
шахиншахиня, суверен Востока и Запада» . Итак, как мы можем ви-
деть, уже в начале второго тысячелетия нашей эры Грузия являлась
серьезной региональной силой и обладала имперскими амбициями,
возможно уже тогда встав на путь построения государства-нации .
Последовавшие за этим периодом войны (сначала вторжение
монгол, затем восемь набегов Тамерлана, а потом и войны с Персией
и Османской империей) год за годом подтачивали грузинскую госу-
дарственность, что в конце XVIII века привело к прошению Георгия
Максимов
И. А.
Геополитика Грузии
XII о принятии Грузии, неспособной более противостоять превос-
ходящим силам своих врагов, в состав Российской Империи . Про-
шение было удовлетворено, в скором времени персидские войска,
потерпев поражение, отказались от своих захватнических планов .
Так началось долгое и плодотворное сотрудничество двух сосед-
ствующих государств .
Таким образом, на протяжении многих веков Грузия совместно
с Россией принимала участие в формировании Евразийского про-
странства, что в общем и целом полностью отвечало ее геополити-
ческим интересам . При этом за время мирного сосуществования на-
роды России и Грузии смогли установить истинно добрососедские
отношения, две близкие по духу культуры не поглощали друг друга,
а дополняли . Стоит ли напоминать, что тем временем страны Запада
проводили активную колонизационную политику в Африке и Аме-
риках, уничтожая целые народы, угоняя их в рабство и лишая всего,
чего они добились за века развития — в том числе веры, систем цен-
ностей и т . д .
Можно утверждать, что подобное положение вещей сохранялось
до начала ХХ века . Революционный 1917 год, события которого
привели к развалу Российской Империи, подарил Грузии независи-
мость— была образована Грузинская Демократическая Республика .
Однако вскоре до границ новообразованного государства докатилась
гражданская война, в результате которой часть территорий респу-
блики была передана Турции, а сама республика превратилась в Гру-
зинскую ССР .
Обретенная после августовского путча 1991 г . независимость
привела к началу ожесточенного противостояния между различны-
ми политическими и этническими силами внутри страны . Первые
несколько лет грузинской самостоятельности — это войны и кровь
невинных людей: сначала военный переворот, в результате которого
первый президент Гамсахурдиа был вынужден оставить свой пост,
затем боевые действия в Южной Осетии и Абхазии и, наконец, граж-
данская война в 1993 году . Очевидно, что подобная цепочка кон-
фликтов крайне негативно сказалась на развитии грузинского народа
и государства . Молниеносное создание национального государства,
не имевшего четкого исторического прообраза, усугубило этниче-
ские конфликты . Это явилось следствием того, что помимо титуль-
84
85
Семинар 2: Геополитика постсоветского пространства
ной грузинской нации, составляющей его ядро и рассмотренной с
точки зрения этногенеза выше, на данной территории также про-
живают представители других народов, имеющих не менее богатую
историю: абхазы, аджарцы, армяне, осетины и некоторые другие .
Как и для всех бывших советских республик, одним из основ-
ных приоритетов для Грузии вначале 1990-х гг . стала интеграция в
самые различные западные структуры: МВФ, ОБСЕ, ВТО, МБРР и
т . д . Такое положение вещей целиком и полностью отвечало интере-
сам Западных сил в регионе и делало невозможным формирование
единого евразийского пространства . Очевидно, что это противоре-
чило сложившейся исторически сухопутной ориентации, о которой
говорилось выше . Результат не заставил себя ждать — в государстве
появились целые регионы, не разделявшие подобной политики .
На момент прихода к власти «революционного» лидера М . Саа-
кашвили в Грузии имелось 4 региона, население которых не было
солидарно с центральной властью: Аджария, Абхазия, Самце-Джа-
вахети и Южная Осетия .
Ситуация с Аджарией была решена достаточно просто: в апре-
ле 2004 г . в регионе было введено прямое президентское правление,
глава региона Аслан Абашидзе был вынужден покинуть свой пост и
выехать за пределы страны .
Недовольство армян, прожи-
вающих в Самцхе-Джавахети,
сохраняется и по сей день . Этот
регион и раньше нельзя было на-
звать островком политической
стабильности на политической
карте Грузии . В последние годы
ситуация усугубилась: «В период
после «розовой революции» 2003
года и прихода к власти нового
правительства во главе с Миха-
илом Саакашвили в Джавахети
участились также инциденты и
факты дискриминации армян по
национальному признаку со сто-
роны представителей властных
М. Саакашвили
Максимов
И. А.
Геополитика Грузии
структур Грузии» . То есть вместо того, чтобы пойти навстречу жите-
лям одного из регионов страны, «розовое» правительство усугубля-
ет ситуацию, еще больше урезая свободы и права этой части обще-
ства — то есть выступает скорее за эскалацию конфликта, чем за
его решение, а это очень сомнительный путь решения проблем для
демократического государства .
Усилившаяся этническая напряженность вылилась в события ав-
густа 2008 г . Речь, конечно же, идет о войне в Южной Осетии .
Население региона никогда не отличалось преданностью прави-
тельству Грузии . В 1920 г ., в общей неразберихе, творившейся на
бывших просторах Российской Империи, в Южной Осетии был про-
возглашен курс на присоединение к большевистской России . Однако
для независимого Грузинского правительства такое положение ве-
щей было невыгодно, в результате чего были сформированы кара-
тельные отряды, расправившиеся с югоосетинскими большевиками .
История этого этнического конфликта продолжилась вначале
1990-х гг ., когда агрессивные националистические настроения гру-
зин вкупе с желанием осетин к самоопределению перерослои в во-
йну . Кровопролитие было остановлено при активном участии Рос-
сии и ООН, а в зоне конфликта разместились миротворцы (по одно-
му батальону от каждого участника конфликта в Южной Осетии) и
международные наблюдатели .
Все изменилось в 2004 г ., когда новый президент М . Саакашвили
объявил курс на восстановление территориальной целостности стра-
ны, вновь начались обстрелы осетинских и грузинских населенных
пунктов . С каждым следующим годом напряжение нарастало, поли-
тическая власть Грузии отказывалась идти навстречу региональной
власти . Вследствие этого в августе 2008 г . началась война, поставив-
шая под угрозу всю мировую стабильность в целом . Не углубляясь
в рассмотрение того, как протекал военный конфликт, отметим, что
окончился он фактическим выходом Южной Осетии и Абхазии из
состава Грузии .
Таким образом, непродуманное создание национального госу-
дарства на территории Грузинской ССР в 1991 г . явилось причиной
эскалации ряда тяжелых этнических конфликтов и привело к выходу
нескольких регионов из состава упомянутого государства, что суще-
ственно сократило его геополитические возможности и перспекти-
86
87
Семинар 2: Геополитика постсоветского пространства
вы . На сегодняшний день многие здравомыслящие граждане Грузии
понимают, что сотрудничество с США не приведет их страну ни к
чему хорошему . Однако остальные геополитические проекты (такие
как, например, сотрудничество с Россией и продолжение строитель-
ства Евразийского пространства) также неясны до конца:
• нет конкретного понимания того, каким образом будет осу-
ществляться взаимодействие с Россией и к чему оно приведет Гру-
зию;
• на сегодняшний день сформировался целый ряд факторов,
пагубно влияющих на отношения между двумя государствами: не-
зависимость Абхазии и Южной Осетии, война 2008 г . и т . д .;
• На сегодняшний день не существует конкретной схемы вза-
имодействия народов, что также делает невозможным формиро-
вание геополитического союза (например, в рамках СССР народы
были изначально объединены идеей построения общего коммуни-
стического будущего, сегодня такой общей идеи нет) .
а. в. СидоренКо
Студент 5 курса исторического факультета МГУ им . М .В .Ломоносова
«СооБщеСтвенная гегемония»
аЛьтернативный путь евраЗийСКой
интеграции
(ДОКЛАД)
Говоря о постсоветском пространстве, мы часто сами не задумы-
ваемся о том, что в самом термине, в самом объекте нашего вни-
мания заложена возможность его реинтеграции . В своем сознании
мы постулируем в качестве «постсоветского» — целостное про-
странство, ограниченное пределами ранее существовавшего геопо-
литического полюса, рассеченного сегодня теми или иными грани-
цами национальных государств . То есть мы по-прежнему мыслим
евразийскую, «постсоветскую» территорию в качестве единого ор-
ганичного территориального
образования, подсознательно
пренебрегая фактом наличия
границ суверенных нацио-
нальных государств, (есте-
ственно, если бы мы были
солидарны с «вестфальским
диктатом», такого образа ни-
когда бы не сложилась) . Пока
эта преконцептуальная уста-
новка жива в нашем сознании,
жива возможность реинтегра-
ции евразийского простран-
А. В. Сидоренко
88
89
Семинар 2: Геополитика постсоветского пространства
ства (естественно, в новых формах, в новой конфигурации), а значит,
пораженческие настроения пока еще преждевременны для своей ма-
нифестации .
Другой фактор . Говоря о постсоветском пространстве, мы часто
уходим в ностальгию по прошлому или в критику настоящего . Это
фундаментально неверная ориентация мысли: именно таким обра-
зом мы исчерпываем терпение и лимит существования в нашем со-
знании образа целостного постсоветского пространства . Мыслить
нужно только о методах и тактике реинтеграции, постоянно сталки-
вать фантомные боли по рухнувшему геополитическому полюсу с
реальными условиями, в которых мы можем проложить те или иные
маршруты реинтеграции . К сожалению, именно таких практичных,
трезвых, не «ностальгических» и не экстравагантно-фантасмагори-
ческих алгоритмов действий нам сегодня серьезно не хватает . В этом
смысле хорошим примером для нас являются теоретики и исследо-
ватели процессов демократизации в мировом масштабе, такие как
Алмонд, Пауэлл, Лейпхарт и Даль .
Когда мы читаем работы западной школы политологии, мы не-
вольно сталкиваемся с тем, что изложенные в ней концепции демо-
кратизации мира сопровождаются флёром безусловной научной объ-
ективности, соответствия этих построений «незримым и безотказ-
ным» законам развития человечества . И перед этим ощущением мы
начинаем осознавать себя как дерзких маргиналов, чьи претензии на
альтернативные пути лишены академических оснований и каких-ли-
бо реальных перспектив . Мы начинаем фундаментально сомневать-
ся в себе . Почему так происходит, почему создается такой эффект от
прочтения работ мастеров западной политологии?
Дело, скорее всего в том, что область идеологических, мораль-
ных, рациональных или иных обоснований демократической формы
правления в этих текстах радикально вынесена за границы рефлек-
сии авторов . Они оперируют только с методами, фактами, цифрами,
в общем, со стратегией экспансии демократических институтов и
демократических политических систем . Более того, есть подозре-
ния, что аксиологический уровень в этих работах совершенно чист:
разговоры о ценности демократии аналогичным образом вынесены
за скобки . В них содержится эвиденция в чистом виде: откровен-
ная очевидность истинности демократического выбора, о котором
Сидоренко А. В.
«Сообщественная гегемония»
совершенно не имеет смысла вести дискуссию: нужно лишь выпол-
нять практические действия, приближаясь к идеалу демократиче-
ского устройства — США . «Кипяток — горячий», «мяч — круглый»,
«демократия — лучшая форма правления» — вот доказательный ба-
зис американской политологии .
Нам очень не хватает такой же убежденности и «непробивае-
мости» хотя бы в тех текстах, которые мы сами создаем в качестве
пропагандистских или тем или иным образом ориентированных на
внешнюю аудиторию . Вместо этого мы с упорством достойным луч-
шего применения продолжаем даже в них рефлексировать на тему
своих собственных оснований, подспудно транслируя флер ощуще-
ния неуверенности в самих себе .
Кроме этого замечания школа западной политологии важна для
нас еще и потому, что в ее рамках была разработана теория «Со-
общественной демократии» . В общем и целом этот корпус идей по-
священ тому, как можно с наименьшими потерями сообразовать де-
мократическое общество в рамках государств, чьи режимы и формы
правления были до этого заведомо недемократическими (монархии,
мобилизационные режимы, популистские режимы) . В нашем со-
знании существует предубеждение по поводу того, что американцы
устанавливали демократические режимы по принципу «ультиматум
суверенной стране — ее согласие — НАТОвские базы и протестант-
ские храмы», «ультиматум суверенной стране — ее отказ — ковро-
вые бомбежки —
НАТОвские базы и протестантские храмы» . Но
ведь реальность совершенно не соответствует той логической це-
почке, которая существует в нашем сознании .
Становлению волн демократизации в мире предшествовала тон-
кая и напряженная работа на уровне тонких операций . Сначала мо-
билизационные и популистские режимы окружались странами, так
или иначе, несшими на себе след американского влияния . После ре-
ализации этой блокады начинались инвазии в элиты, вторжение ге-
донистских идеологем в их сознание, и постепенно эти элиты стали
соотносить свое бытие с социально-экономическим уровнем жизни .
В итоге идеология стала для элит не руководством, а инструменталь-
ным обоснованием их статуса и дохода . После этого начинается этап
вторжения экономических моделей западного происхождения на
территории суверенных государств . С помощью воздействия на эли-