Файл: Геополитика номер 20.pdf

126

Геополитика XX

это с чтением лекций (ведь качественное образование  — это инвестиции в наш 

будущий мир). Думаю, нашлось бы много желающих поддержать доктора Ханну 

миской супа и чашкой воды в перерывах между тяжелым трудом и просветитель-

ской работой за его энтузиазм. Для начала доктор  Ханна, прежде чем выезжать 

за рубеж, мог бы попрактиковаться в трущобах Вашингтона среди бедных афро-

американцев, и попытаться улучшить город, в котором он трудится, не на словах, 

а на деле.

Тем не менее, по мнению Ханны, рецепт изменения довольно прост и состоит 

в мегадипломатии. Именно в совершенствовании глобальной дипломатической 

структуры он видит реализацию программу управления миром в третьем тысяче-

летии. Через сеть НПО, корпораций (особенно, связанных с коммуникациями и 

виртуальным пространством), медиа агентств и прочих транснациональных ком-

паний должна быть реформирована мировая политика. И при этом идеологию 

нужно выбросить за борт! Иными словами, Ханна предлагает доглобализировать 

мир по западноцентричным лекалам (ведь нынешняя дипломатия строится не на 

этике, скажем, монголов или племен Центральной Африки, а на морали и этно-

центризме англосаксов, которые накопили первоначальный капитал путем войн и 

грабежа) в соответствии с духом неолиберализма, но при этом ничего не говорить 

об идеологиях. Нонсенс получается. Интересно, что Параг Ханна отказывает в 

существовании такому феномену как политическая воля. Это для него не более 

чем сотрясение воздуха. Зато делает ставку на поколение Y  — их нетерпеливость 

он называет добродетелью, они мобильны, легко меняют рабочие места, могут 

быстро солидаризоваться и заставляют нервничать традиционных автократов. 

Наверное, Параг Ханна не читал роман И.С. Тургенева «Отцы и дети» или даже 

не ознакомился с книгой своего коллеги Роберта Каплана «Реванш географии», 

где он указывает на неизменные законы геополитики и механизмов принятия ре-

шений. Можно предположить, что Ханна не дружит и с вояками-философами из 

Пентагона, где авторитет Фукидида, Сунь-Цзы, Клаузевица и Макиавелли не ста-

вится под сомнение. А примеры с давлением НПО, дипломатов и пр., например, в 

связи с действиями хунты в Мьянме по отношению к монахам, или еще какой-ни-

будь инцидент, приводивший к закрытию счетов или введением санкций  — разве 

это не яркий пример неолиберализма в действии, который гомогенизирует мир 

исключительно по своим правилам, создавая механизм репрессий для всех тех, 

кто не подчиняется диктату неолиберального политического клуба без границ? 

Ханна восхваляет «Глобальную Инициативу Клинтона», запущенную бывшим 

президентом, однако намеренно освещает только ее светлые стороны. Якобы 

один из проектов этой инициативы направлен на установление справедливого 

режима торговли кофе в Руанде. Но почему-то намеренно умалчивается много-

летняя активность компании America Mineral Fields Inc. в той же Руанде (причем 

во время осуществления геноцида, легшего позорным пятном на США) и сосед-

Рецензии

127

Центральная Азия

них с ней странах, владельцем контрольного пакета акций которой является не 

кто иной, как Билл Клинтон с супругой. И такими недоговорками полна вся кни-

га. Поэтому можно сказать, что она рассчитана на доверчивых простаков, а не на 

серьезных специалистов и экспертов. А у знающих подобные детали людей, такие 

ремарки вместе с сантиментами Ханны по поводу справедливости могут вызвать 

разве что раздражение.

Автор уверен, что за Новым Средневековьем обязательно наступит Новое 

Возрождение. По видимому, он имеет в виду новый рассвет США и Западного 

мира, который будет управлять всем остальным (Вторым и Третьим мирами). Но 

мы думаем иначе. Возрождение наступит. Но без той роли США, которая была у 

них раньше. Второй и Третий мир тоже нам не подходят по причине заложенно-

сти в эти термины скрытого расизма и доминирования. Мы предпочитаем поли-

центричное мироустройство, где среди Больших геополитических пространств 

будет царить цветущая сложность идеологий и политических воззрений.

Харин А.Н. Модели государственного устройства в условиях глоба-

лизации: сценарии для России. М.: ИД «Наука», 2013. — 208 с.

Митрофанова А.В.

Книга А. Н. Харина посвящена решению акту-

ального вопроса современной теории мировой по-

литики: что будет после национального государства? 

Не секрет, что nation-state, которое в начале ХХ века 

казалось высшей и последней стадией эволюции госу-

дарства, не оправдало великих ожиданий. Похоже, что 

в большей части мира национальным государствам 

предстоит исчезнуть, так толком и не сформировав-

шись; отсюда повсеместный интерес к возможной 

эволюции и альтернативным формам государствен-

ности.

Автор выделяет пять возможных моделей 

государства, альтернативных nation-state. Первая модель — «корпоративное 

государство», где власть принадлежит социальной группе, не обладающей 

средствами производства, но управляющей ими. Вторая модель  

— 

«корпорация-государство»,  где власть принадлежит корпорациям, 

приватизировавшим государственный аппарат. Третья модель — «регион-

государство», которое автор понимает в двух смыслах: либо региональное 

интеграционное объединение государств (то есть, «государство-материк» 

Петра Савицкого), либо получивший самостоятельность микрорегион 

Как управлять миром

128

Геополитика XX

государства. Четвертая модель  — «государство-империя», надэтническое и 

наднациональное, соединенная высшими идеологическими, политическими 

или экономическими началами. Наконец, пятая модель — «государство-

цивилизация», которое формируется на основе общих ценностей. Империя, 

по мнению А. Н. Харина, отличается от цивилизации тем, что не предполагает 

единства культуры (с. 116). 

К сожалению, авторы не предоставляет читателям общего определения госу-

дарства, которое помогло бы понять, почему перечисленные модели господства 

представлены в книге именно в качестве альтернативных форм государства (а не 

каких-нибудь других политических\неполитических объединений). Связано ли 

государство с территорией? Какие задачи оно ставит перед собой по сравнению 

с другими политическими субъектами? Пока не получены ответы на эти вопросы, 

читателям сложно соотнести выделенные автором альтернативы с реальностью 

мировой политики. 

 Неясно, по какому принципу, например, к категории моделей государствен-

ного устройства (пусть и альтернативных) отнесена «корпорация-государ-

ство». Речь идет о захвате частными структурами контроля над государствен-

ным аппаратом и его фактическом превращением в инструмент извлечения 

прибыли, что выходит за рамки обычного хозяйничания корпораций в капита-

листическом государстве. Подобная ситуация возникает, когда госаппарат за-

хватывает организованная преступность (Колумбия, Мексика), хотя в будущем 

возможны соответствующие действия со стороны вполне «респектабельных» 

корпораций(насколько они вообще могут быть респектабельными). Но от го-

сударства в таком случае не остается ничего. Корпорации ориентированы лишь 

на достижение прибыли; никаких других целей (например, защита интересов 

граждан) у них нет. И едва ли стоит назвать государством объект, полностью по-

глощенный корпорацией. Существенная характеристика государства — связь с 

территорией — у корпораций отсутствует. 

Термин «государство-корпорация» (именно при таком порядке слов) можно 

использовать для характеристики государства, которое занимается преимуще-

ственно внешнеэкономической деятельностью, не имея, фактически, внешней 

политики вне экономики (например, Белоруссия). Но в этом случае слово «кор-

порация» используется в переносном смысле, потому что извлечение прибыли 

не является единственной целью государства. Излишне говорить, что если в по-

литике России и проявляются черты корпорации-государства (что спорно само 

по себе), то не в том значении термина, в каком его употребляет автор.

Определение государства помогло бы прояснить соотношение государств с 

регионами в представлении автора. Если государство является чем-то иным, не-

жели инструментом извлечения прибыли, то НАФТА никак не может быть «скла-

дывающимся регион-государством» (с. 75). Если государство связано с терри-

Рецензии

129

Центральная Азия

торией, страны БРИКС нельзя считать превращающимися в регион-государство 

(с. 76). В дополнительном объяснении является и то, почему автор называет «ре-

гион-государствами» отделившиеся микрорегионы. Случаев распада государств 

по линиям административного разделения набралось уже немало и определен-

ные закономерности можно определить. До сих пор в таких случаях образовы-

вались либо новые государства — во всяком случае, с формальной точки зрения 

(например, Эритрея, Хорватия, Южный Судан и т.д.), либо квазигосударствен-

ные образования (Косово, Босния и Герцеговина, Западная Сахара и т.д.). Каких-

либо специфических видов государств на карте мира не появилось. Не обладают 

государственностью и приведенные автором как пример «регион-государств» 

области Германии, Италии и Японии (с. 77). 

Значимость книги А.Н.Харина для внутрироссийской дискуссии о нацио-

нальной идентичности обусловлена тем, что выделенные модели автор приме-

ряет к будущему нашей страны. Наиболее приемлемым развитием событий он 

считает развитие России в «государство-цивилизацию» (с. 129). Но какого рода 

цивилизацией Россия может (должна) стать?  В книге рассмотрено, по большом 

счету, два сценария: евроатлантический (интеграция в западное пространство 

ценностей) и формирование самобытной российской (которую автор предлагает 

называть также православной, восточно-христианской. или евразийской) циви-

лизации. Сценарии объединяет, по мнению А.Н. Харина, «представление о Рос-

сии как уникальной цивилизации, являющейся либо самостоятельной  единицей, 

либо субцивилизацией более крупного мира» (с. 158). 

С данным тезисом автора сложно согласиться — и не только потому, что 

уникальная цивилизация не может быть элементом «более крупного мира». 

Россия вообще не является «цивилизацией» в хантингтоновском смысле, то 

есть, одной из многих равноценных локальных цивилизаций. Россия обладает 

уникальностью, но не в смысле «самобытности» или «аутентичности» самой 

себе — как обладают уникальностью-самобытностью Индия, Япония или Эфи-

опия. Уникальность российской цивилизации заключается в ее универсальности, 

в возможности распространить ее ценности на все человечество. Именно так по-

нимал российскую уникальность уважаемый автором А.Н. Панарин, писавший, 

что «наш дискурс о православной цивилизации ничего общего не имеет с пара-

дигмой Данилевского — Тойнби — Хантингтона. Мы говорим о православной 

цивилизации не как об обособленном культурно-историческом типе, противопо-

ставленном другим типам и самой особостью своей обреченном на столкновение 

с ними. Не о «конфликте цивилизаций» идет речь, а о конфликте человечества с 

историей…» (Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. М.: 

Алгоритм, 2002. С. 188).

Поставленная автором перед Россией задача — «сформировать свое 

цивилизационное пространство», то есть сферу влияния цивилизации 

Модели государственного устройства

130

Геополитика XX

(с.   160) — может рассматриваться лишь как программа-минимум. Автор же, 

насколько можно судить, считает перспективу «оказаться в центре православной 

цивилизации и на равных взаимодействовать с другими акторами мировой 

политики, социокультурными образованиями» (с. 167) программой-максимум. 

Между тем, взаимодействия России с локально-самобытными цивилизациями 

«на равных» быть не может по причине вселенского характера российского 

проекта, который может быть реализован только как общепланетарный. Попытка 

реализовать локальный (самобытный) проект рано или поздно приведет к 

изоляции и гибели, так как западная цивилизация, несущая противоположные 

ценности, вовсе не считает себя локальной и самобытной. Запад предлагает 

универсальный проект, означающий, в перспективе, ликвидацию всех очагов 

самобытности. Противопоставить ему можно другой универсальный проект, но 

не совокупность локально-самобытных цивилизаций.

В конце книги А.Н.Харин обращается к одной из классических геополитиче-

ских задач — выбору места расположения столицы России. Автор является сто-

ронником переноса столицы, но его аргументация не выглядит убедительной. 

Один из доводов заключается в том, что Москва находится далеко от Дальнего 

Востока и дальневосточники редко посещают столицу (с. 180). Очевидно, что 

размеры нашей страны физически не позволяют разместить столицу в таком ме-

сте, где она была бы одинаково доступна для всех. Казань, которую автор считает 

перспективным кандидатом в столицы, находится к Дальнему Востоку ненамного 

ближе Москвы. Идеальным с точки зрения доступности было бы размещение по 

столице в каждом регионе России, что, разумеется, абсурдно. России необходи-

мо не переносить столицу с места на место, и не строить ее заново в пустыне, 

как постколониальные государства, а развивать быстрый и дешевый внутренний 

транспорт. 

Казань, при всех ее замечательных качествах, находится еще и далеко от моря 

(как и Красноярск). Между тем, близость к морю крайне важна: по этому пока-

зателю древняя Москва невыгодно отличалась от лишенного корней и традиций 

Петербурга. Перенос большевиками столицы в Москву был идеальным решени-

ем, так как апеллировал к древним традициям российской государственности, но 

с геополитической точки зрения пришлось предпринять большие усилия, про-

рыть канал «Москва — Волга» и даже снять фильм «Волга-Волга», чтобы закре-

пить за Москвой статус порта пяти морей, полагающийся столице государства с 

глобальными претензиями.

Книга А.Н. Харина вызывает много вопросов, заставляет задумываться и спо-

рить. Именно это позволяет утверждать, что книга состоялась и займет достой-

ное место в библиотеке каждого, кто интересуется проблемами мировой полити-

ки и национального строительства.

Рецензии