ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 1133
Скачиваний: 1
Е
вропейских
захватчики пришли морем, а не по суши,
сочетая превосходящие средства
ведения войны с коммерческими и
миссионерскими интересами, и неся ранние
формы современных научных и производственных
знаний. Британцы лучше, чем португальцы
и французы, совершали территориальные
захваты на субконтиненте. Британские
посягательства изначально являлись
усилиями по защите своих коммерческих
анклавов. Современное образование,
включая английский язык, пришло с
миссионерами, и с течением времени
индийские выпускники из богатых индийских
семей продолжали свое образование в
Соединенном Королевстве, а иногда и
в других местах в Западной Европе. В
связи с расширением британской
колониальной системы она вводила
современное законодательство и суды,
гражданскую и полицейскую службы, и, в
конечном счете, выборные представительные
институты. Британские правители и
колонизаторы были «врагами», но
основное индийское сосуществование с
британцами не так неустойчиво, потому
что вытеснение или эрозия предыдущей
мусульманской власти принесло преимущества
механизированного транспорта,
промышленности, науки и современного
образования. Культурно предрасположенные
к концепции, что знание приносит власть,
индийские высшие классы перешли на
новую образовательную систему, и в
конечном счете использовали свои знания
и политическую органи
зацию для того, чтобы получить опыт в самоуправлении, а далее агитировать за независимость. Западный колониальный враг также был чужим, но он являлся более мягким и податливым к переделыванию, особенно когда его собственные средства превосходства были освоены и отвернулась от него. Так как националистическое движение в конечном итоге заставило англичан предоставить Индии независимость, этот принцип освоения новых знаний был особенно мощным источником вдохновения для современной индийской стратегической культуры.
Китайское соперничество
Китай не занимают видного места в качестве классического врага, но смысл индийского соперничества с Китаем стал очевиден. В древности гималайские стены стояли на пути вторжений с северо-востока. Буддизм, который появился в Индии как реформа индуизма мигрировал к востоку как осмос, а не завоевание, — в Тибет, Китай, Японию и большинство стран Юго-Восточной Азии. Классические китайские империи были ориентированы на большие реки и сельскохозяйственные ресурсы центрального и восточного Китая, и поэтому просто не было причин или энергии на то, чтобы вторгаться в Индию и угрожать ей колонизацией. Тибет был неприступной провинцией на большой высоте, не слишком заселенным, и не имел никакого особого ресурсного значения. Англичане давили на внешние границы и занимались пограничными вопросами, в том числе с Тибетом. Так как границы никогда не были урегулированы официальными соглашениями с Китайской империей, это наследие Индии было источником потенциальных конфликтов. Индия связана с источниками великих священных рек и не оспаривала китайские интересы в управлении Тибетом но выдвигала территориальные претензии вдоль гималайского водораздела, который охватывал бы исток большинства из этих рек (Брахмапутра, которая поднимается и течет на востоке в Тибете является важным исключением). Учитывая раздел и создание Пакистана, спор вокруг Кашмира, беспокойство Индии об определении и защите этих границ легко понять. Это спровоцировало китайское военное вторжение в восточную Индию в 1962 году, что являлось политическим актом, поскольку Китай так же быстро вывел войска, а не стал затягивать конфронтацию в длительной войне.
Поскольку Китай фигурирует в индийской стратегической культуры как «враг», он имеет несколько компонентов. Во-первых, Индия является чувствительной в отношении привлекательности Китая в качестве альтернативы древней цивилизации, с большим современным населением, которое почти наверняка столкнется с Индией в поисках влияния по вопросам безопасности и коммерческих целей в соседних регионах. Во-вторых, Китаю удалось стать ядерной державой относительно быстро, что представляет возможную угрозу ядерного
шантажа. В-третьих, Китай был главным источником военной и ядерной помощи Пакистану, который стал Китаю союзником или партнером на Аравийское море. Это беспокойство о Китае в качестве потенциального врага легко объяснить, как в смысле Каутильи, так и в терминах современного баланса сил. Ядерная и ракетная помощь Китая Пакистану являлась серьезным болевым ударом. Тем не менее, опасения по поводу Китая в индийской стратегической культуре не переоцениваются. Скорее, Индия в смысле цивилизации и древности видит Китай, по меньшей мере, равным, и Индия действовала разумно в поисках неконфронтаци-онных отношений с Китаем, в которых каналы торговли и другие формы обмена растут и в настоящее время используются для ограничения зависимости Китая от Пакистана.
Революционеры и террористы
В мире после обретения независимости, Индия столкнулась с другим «врагом» (на самом деле рядом врагов), которые вели партизанскую войну против Индии, в том числе, согласно современной терминологии, «террористическими» средствами. В большинстве случаев эти угрозы исходили от не-индуистских племенных обществ, стремящихся к независимости или автономии от Индии. Есть маоистские революционные группы в Индии (наксалиты), действующие начиная с 1960-х годов, которые подстрекали к восстанию и пытались создать местные бастионы власти в Бенгалии, недалеко от Непала, в штате Андхра-Прадеш, а в последнее время и среди коренных племен в штате Чхаттисгарх в центральной Индии. Новый вариант терроризма представляет исламские экстремистские организации, действующие из Афганистана, Пакистана и Бангладеша, или в индийском Кашмире, иногда проводящие операции глубоко в индийском центре. Индия справлялась с террористическими «врагами» задолго до того, как началась post-9/11 война с терроризмом, и имеет большой опыт работ в этой сфере. Компоненты стратегической культуры Индии, которые особенно актуальны в условиях борьбы с терроризмом — это вечные цели (терпение) и то, что знание истины является силой (высшее понимание соотношения сил). Увеличение общественной идентификации в Индии исламских экстремистских групп и террористических атак с Пакистаном после 9/11 является одним из главных раздражающих факторов в этих отношениях, учитывая наличие ядерного оружия с обеих сторон.
Обратите внимание, что индийские лидеры не выделяют «ислам» или «мусульманский мир» в категорию «врага». Для этого нужно было бы опозорить и отчуждать 12-13 процентов, или около 130 млн. человек собственного населения Индии. Отношения Индии с арабскими странами и шире, с мусульманским миром, однако, были сложными и непростыми. Стратегическая культура Индии не имеет мягкий уголка восхищения исламом. Индия долгое время воздержива
лась от дипломатического признания Израиля, потому что было целесообразно иметь тесные отношения с более мощными арабскими странами, в частности с Египтом и Ираком. Ирак имел важное значение для Индии в качестве источника импорта энергоносителей. Кроме того, Индия упорно трудилась чтобы иметь более тесные отношения с Ираном, отчасти, по той же причине, что и с Ираком, для обеспечения безопасности морских поставок энергоресурсов. Эта индийская политика преимущественной дипломатии с арабскими и мусульманскими странами на Ближнем Востоке естественно ослабила естественное влияние Пакистана на те же страны.
Только в 1992 году, когда Саддамом Хусейн был под международными ограничениями, холодная война закончилась, важность Движения Неприсоединения уменьшается, а необходимость улучшения отношений с ключевыми западными странами возросла, Индия установила официальные дипломатические отношения с Израилем. Индийско-израильские отношения с тех пор стали очень близкими. Несмотря на это, Индия упорно трудилась чтобы поддерживать хорошие отношения с арабскими и мусульманскими странами. Именно эти сдвиги не являются предопределеными, но соответствуют всеведущей стратегической культуре Индии, которая выводит на долгосрочную перспективу и на выстраивание контральянсов с соседями Пакистана, которые могут предотвращать проникновение экстремистов в Индию, всякий раз, когда это возможно.
Индия и Пакистан: на пути к мирному процессу
Смрути С. Паттанаик
Инцидент c убийством и увечьями двух солдат индийской армии и, особенно, казнь одного из них, последовавшая после вторжения пакистанских войск на индийскую часть линии контроля (ЛК), поставил под угрозу мирный процесс между Индией и Пакистаном. На фоне общественного резонанса в связи с инцидентом обычно тихий премьер-министр Индии Манмохан Сингх выступил с заявлением, что подобные действия не могут расцениваться в духе «бизнес как обычно». Правительство решило сделать «паузу» в импле-ментации упрощения визового режима по «техническим» причинам. На этом фоне приходят на ум следующие вопросы. Является ли мирный процесс между двумя странами устойчивым? Можно ли отделить его от событий на местах, особенно в Кашмире? Может ли неоперившаяся демократия в Пакистане быть партнером на этом долгом и запоздалом пути к миру?
Скептицизм по поводу долговечности двустороннего диалога имеет многолетнюю особенность дискурса индийско-пакистанских отношений, даже если учитывать, что две страны перезапустили мирный процесс после ужасного нападения в Мумбаи, когда индийское правительство протянуло руку мира, несмотря на некоторые оговорки, которые высказывались в стране в отношении будущего мирного процесса.
Между двумя странами был установлен режим прекращения огня вдоль ЛК с 2003 года, хотя количество нарушений этого режима возросло с течением времени. С пакистанской стороны имело место медленное движение в сторону увеличения контактов с Индией, в то же время, не настаивая на решении «основного вопроса». По сути, Пакистан, казалось, разработал целостный подход для своих отношений с Индией. Есть две явные причины для этого нового пакистанского подхода. Во-первых, как кажется, есть широкое понимание между политическими партиями в Пакистане, направленное на сохранение отношений с Индией с