ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 1037
Скачиваний: 1
ках: «Сам я хитрить так и не научился... Иначе я стану политиком, а не Рамзаном Кадыровым. А хитрить — у нас есть тысячи таких политиков. Я не хочу»23. В этом высказывании кроется подлинное отношение традиционного народа к так называемой светской политике.
Тридцатилетие дало формальную возможность Кадырову претендовать на пост президента республики, однако, занимавший на тот момент пост премьера молодой Кадыров отметил юбилей неожиданным заявлением об отсутствии у него подобных амбиций. И это уже тогда стало неожиданностью для многих. Здесь следует напомнить, что именно Рамзан Кадыров первым, среди множества российских «президентов» выступил с инициативой отменить понятие «президент» применительно к руководителям субъектов Российской Федерации, что было поддержано в дальнейшем остальными.
Президентство Кадырова-младшего и проблемы недостаточного возраста были главной темой все предшествующие годы как в самой Чечне, так и среди российских политологов. Однако разгадка здесь настолько же проста, насколько и не всегда понятна светскому сознанию. Чеченцы — всё ещё традиционный народ, за что и страдали всегда, отстаивая своё право на традиционную этническую идентичность. Любой чеченец, даже ребенок, знает, что основа чеченского традиционного уклада — кровнородственная община, а система социального сдерживания — это древний закон коллективного возмездия «око за око», согласно которому за любое деяние отвечает не только тот, кто его совершил, но и весь его кровнородственный клан — вар, объединяющий родственников до седьмого колена. В этой правовой системе каждый, совершающий преступление, помнит
0 коллективной ответственности и знает, что если не найдут его самого — найдут его отца, брата, другого родственника и накажут вместо него. В отличие от римского права, почему-то ставшего сегодня единственно верным во всём мире, где будь ты хоть самым кровавым Бен Ладеном, взорвавшим и убившим тысячи людей, а всё равно больше пожизненного не получишь.
Здесь стоит вспомнить, что и русский царь, восходя на престол, давал клятву, относящую ответственность за его деяния на весь его род до седьмого коле-на24. Коллективная ответственность являлась нормой у многих традиционных народов и племен как высшая норма социальной стабильности, в том числе и у русских, однако, сохранилась по сей день практически только у чеченцев. Или нохчи — как они сами себя называют. Вековые попытки сделать из нохчи светский народ, выжечь «огнём и мечём» их традиционные нормы подорвали систему кровно-родственных связей, а, следовательно, и коллективной ответственности.
Теперь вооруженный чеченец сдерживается либо Уголовным кодексом — знаем мы, чего стоит Уголовный кодекс РФ в Чечне, его зачастую просто игнорируют перед необходимостью соблюдения обычного (основанного на древних обычаях) права — либо своим предводителем. В традиционной системе предводителем рода — вара — является старейшина. Предводителем образования из девяти родов — тейпа — является самый достойный, избранный на совете старейшин. Представителем девяти тейпов — тукхума — самый достойный, избранный на совете самых достойных предводителей тейпов25. Такова модель традиционной чеченской демократии. Так выявляется предводитель традиционного народа.
То, что делает сегодня Рамзан Кадыров — это попытка продемонстрировать своему народу, что он представляет его интересы по праву, имея для этого способности, волю и понимание судьбы и традиций своего народа. Рамзан знает — нохчи никогда не принимали и не примут кого-то, навязанного извне, поэтому у «не своего» в Чечне нет шансов. Они всегда сражались и умирали за свой традиционный уклад. Поэтому у чужеродного понятия «президент» в Чечне тоже оказалась незавидная судьба.
Ну и самое главное — чеченцы никогда не откажутся от своего традиционного уклада, за который пролили столько крови и отдали столько жизней. Поэтому у любого «конституционного» светского порядка, навязанного извне, всегда будет противник — вооруженный чеченский народ. Кадыров все годы своего правления Чечнёй, движется сверху вниз, от формы к содержанию, от формализма к традиции, от номинального избрания ко всё более легитимной форме традиционной власти.
Рамзан не захотел быть просто номинальным президентом. Несмотря на своё избрание и «электоральную» поддержку, он по сути открыто заявил, что хочет быть конахом — лучшим из естественных лидеров своего народа, и он это доказывает делами. Следующий шаг — восстановление традиционной — тейпово-тукхумной модели, чему служат регулярные съезды народов Чечни, возврат к исконному названию — нохчи, восстановление советов старейшин и традиционного права, основанного на коллективной ответственности. Не сделав этих шагов, Рамзан не удержится. Не удержит вооруженный народ, который в противном случае вновь окажется в горах. Собственно, опираясь исключительно на светские модели, в Чечне у власти никто не удержится. Чечня не удержится в составе России, если не удержится естественный лидер. Рамзан понимает, чего стоит традиция. Традиция — наше решение. Без этого у России не будет Чечни. Как не будет Ингушетии, Дагестана, да и всех остальных этнических, традиционных образований Северного Кавказа, без которого не будет и самой России.
Естественный лидер народа нохчи и тейпо-во-тукхумная система демократии
В своё время, после завершения второй военной кампании в Чечне, тогдашний президент республики Ахмад-Хаджи Кадыров говорил о неминуемом «вызове мирного времени», подразумевая, что завершение горячей фазы конфликта ещё не означает наступления мира, а является лишь началом к мирному развитию общества. Чем ответить на прекращение войны, какие модели устройства общества предложить? — в этом и заключается вызов. Неверный ответ на него легко может столкнуть Северный Кавказ в новую бойню, возможно внутреннюю, ещё более страшную. Чеченский этнос является по сути одним из немногих в России, сохранивших свои обычаи в первозданном виде. Конечно, годы советского атеизма наложили свой отпечаток, и многие чеченцы считают себя светскими «современными» людьми, оторвавшись от корней и перемешавшись в атомизированных обществах больших городов. Однако большинство чеченцев всё же продолжают хранить наследие предков.
Значительным фактором, всегда толкавшим Чечню к конфликту с Центром, было желание жить в соответствии со своей традицией, со своими законами, которые складывались столетиями. Эта тенденция наблюдалась и в советское время. Ещё в 1939 году Чечню бомбила авиация26, чтобы в очередной раз загнать её, тогда уже в формат советского государства и выровнять под «общую гребенку». Что произошло в 1990-х? Чеченцам, традиционному этносу, который столетиями боролся за свою идентичность, предложили принять Конституцию Российской Федерации. Подобные попытки навязать нохчи светский усреднённый образ жизни по каким-то непонятным законам всегда толкали его на конфликт.
Безусловно, когда всё уже горело, когда шла война, нужно было какими-то пожарными методами этот конфликт погасить, хоть как-то стабилизировать раздираемое внутренними противоречиями общество. В результате были введены общепринятые в современном мире модели социального устройства — парламент, президент, конституция. Однако чеченцы всё ещё остаются традиционным этносом, а все эти модели, по большому счёту, являются продуктами десакрали-зованного, выродившегося Запада, бездуховного и аморального, зашедшего, по мнению многих философов, мыслителей и интеллектуалов в концептуальный цивилизационный тупик27.
Сейчас конфликт погашен, и мы видим, что история выдвинула на первый план реального лидера послевоенной Чечни, вынужденно выстроенной по свет
ским лекалам, — это Рамзан Кадыров, который по сути является естественным, а не директивно назначенным «сверху», предводителем своего народа. До того момента, как Рамзану Кадырову исполнилось тридцать лет и он по Конституции приобрёл право выдвигаться в президенты, мы наблюдали интересную ситуацию: всё это время он не осуществляет никаких формальных действий для своего продвижения на высший пост. Напротив, всеми своими действиями он демонстрировал, что не хочет быть формальным лидером, а желает быть лидером реальным, естественным, и эти устремления он так же, как его отец Ахмад-хаджи Кадыров, не уставал доказывать своими делами.
Чеченское общество построено по тейповому принципу. Каждый чеченец знает, к какому тейпу он принадлежит. Тейповая система сохраняется столетиями, она пронесена сквозь советский период полного выжигания всякой традиции и сохранилась по сей день, пережив две войны в новейшей истории. Это как раз та модель, которая и является ответом на вызов мирного времени, о котором говорил Ахмад-хаджи Кадыров.
И вот именно на основе этой модели, на которую веками и опирались традиционные чеченские элиты, нохчи и сохраняли социальный баланс и социальную стабильность. В Чечне, где всегда существовал фактор коллективной ответственности, который сдерживал от совершения преступлений, и фактор, естественно, лидерства, который упорядочивал социальное устройство, реальную власть имеет только тот, кто реально опирается на эти базовые основы чеченского общества. И только такую элиту можно считать реальной, полноценной на традиционалистском Северном Кавказе. Сама элитная структура традиционного этноса испокон веков складывалась так: глава вара — чеченского клана, участвовал в съезде своего тейпа, на котором выдвигался лучший на роль лидера тейпа. Далее, на съезде лидеров тейпов избирался глава тукхума, а из глав тукхумов избирался лидер народа, самый авторитетный и уважаемый человек, с которым советовались главы всех тейпов по самым важным и судьбоносным вопросам. Именно советовались, ибо он не правил в привычном для нас понимании, но влиял на принятие решений. Данная традиционная модель власти, к слову сказать, стала прототипом системы советов, установленной в качестве системы элитного управления Советским государством — СССР, и распространённой на все страны социалистического лагеря. Глава Верховного Совета СССР тоже формально не правил, но лишь модерировал работу главного органа власти, коим и являлся Верховный Совет. Собственно, нарушение этого принципа в сторону увеличения властных полномочий «лучшего из лучших» в сторону управления и разбалансировало систему советов, приведя её к банальной автократии и разрыву между смыслом, изначальной идеей и реальностью.
Рамзан Кадыров, по всем признакам, стремится быть именно таким лидером, конахом, лучшим из лучших своего народа, а не продавленным из Москвы формальным главой субъекта федерации, навязанным посредством процедуры президентских выборов, не имеющей для традиционных чеченцев никакого реального значения. Как правильно однажды заметил советник президента России Асламбек Ахмедович Аслаханов, из тысячи чеченцев — тысяча считает себя лидерами. В Чечне единоличное правление никогда не принималось и всегда заканчивалось насильственным смещением. Чеченцы — это народ, который представлен своими общинами, это традиция коллективного правления. К этому и должен в итоге прийти и Рамзан Кадыров, пройдя через вынужденное светское замирение, начатое его покойным отцом, через возрождение подлинной чеченской традиции и, в конечном итоге, придя к восстановлению тейпово-тукхумной системы — подлинной, традиционной чеченской демократии, дающей народу мир и внутреннюю гармонию, а также естественного, всеми признаваемого и уважаемого лидера. И как знать, может быть, этот опыт станет, в конце концов, положительным примером и для остальных народов России, поводом вспомнить и возродить свои традиции, как это делают чеченцы, древний народ нохчи.
Одно пространство — две системы: права народов как база для снятия российско-чеченской напряженности
Северный Кавказ является особым пространством России, на котором, несмотря на десятилетия атеизма и искусственно привнесённой светскости, всё же в значительной степени сохранились очаги традиции в своём изначальном, практически нетронутом состоянии, содержащие традиционные этнические архетипы. И именно желание сохранить свою традицию, жить по своим исконным законам, всегда двигало народы Северного Кавказа по пути сопротивления общероссийской унификации и приведения к формату гражданского общества по общему шаблону. Несомненно, это стремление многие годы использовалось геополитическими врагами России для борьбы с её государственностью, и здесь те же чеченцы и их стремление к восстановлению собственной идентичности использовались «в темную». Однако и с той, и с другой стороны всегда стояла когорта политиков, которые уж точно знали, чего хотят и для чего разыгрывают эту кровавую драму. Такой политический цинизм годами можно было наблюдать как с российской, так и с чеченской стороны, не говоря уже о Западе. Но век политика недолог, а вот взаимная обида наших народов, переплетение судеб, вражда и горе будут утихать ещё довольно значительное время.