ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 1028
Скачиваний: 1
ждать. Активизировались миграционные процессы, усилилась экспансия северокавказских финансово-политических группировок на Ставрополье, прежде всего, его жемчужину — Кавказские Минеральные Воды. Как следствие — отток русского населения.
Чувство обеспокоенности охватило не только русских. Многие представители северокавказских этносов прекрасно понимают причинно-следственную связь между созданием «кавказского» округа, оттоком русского населения и последующей архаизацией и анархизацией макрорегиона. Русские исторически играют роль основного актора модернизации и, в то же время, «буфера» межэтнических конфликтов. В приватных беседах многие простые кавказцы откровенно признаются: уедут русские — мы начнем резать друг друга. Нельзя сказать, что для сохранения (или возвращения) русского населения ничего не делается. В ряде республик (Дагестан, Чечня и др.) приняты специальные законы. Но сила вещей сильнее силы закона. Создание СКФО тоже послужило делу дерусикации, углубив политико-психологическую грань между Северным Кавказом и остальной страной.
С тревогой было воспринято и известие о новом переформатировании федеральных округов, о котором шла речь в начале статьи, жителями и элитами социально-экономически развитых Дона и, особенно, Кубани, коим грозит стать локомотивами для отстающих регионов. Недавнее заявление губернатора Краснодарского края Александра Ткачева о создании казачьих дружин для борьбы с миграцией свидетельствует о серьезной готовности кубанцев защищать свой край от внешней и внутренней колонизации, которая идет полным ходом в соседнем Ставрополье. И все же, не все столь однозначно. Если это переструктурирование не окажется очередной «уткой», то положительные последствия скажутся для республик Северного Кавказа и укрепления общегосударственного пространства страны. Плюсом это обернется и для Ставрополья, которое ощущает себя покинутым: это единственный край (остальные регионы, входящие в СКФО — республики), единственный русский регион в окружении (в смысле, обрамлении) горских регионов. Другое дело, если этим регионам перепадет часть щедрого бюджетирования, коим балуют национальные республики Северо-Восточного Кавказа (Чечня, Ингушетия, Дагестан). Однако пример Ставрополья показывает, что финансовые потоки, направляемые в СКФО, обходят край стороной. Впрочем, то же самое могут сказать о себе и некоторые «титульные» республики, чье финансирование из федерального бюджета превышает финансирование Ставропольского края, но сильно уступает трем привилегированным республикам.
Также несомненно, что более правильным будет сохранение названия «Южный федеральный», а не «Северо-Кавказский» названии федерального округа.
Углубляются процессы этнической и региональной фрагментаризации, что не может не вызывать беспокойства за целостность страны. По этим причинам в психологическом и идеологическом плане предпочтительней именно «географическое», а не этнокультурное наименование. К тому же Северный Кавказ — часть более крупного макрорегиона - юга России.
Однако создание «нового старого» федерального округа не снимает вопроса о целесообразности сохранения самого института полпредств президента в федеральных округах. К примеру, полпред президента в ЮФО В. Устинов — наверное, самый незаметный из полпредов ЮФО. Его участие в общественной или политической жизни региона незаметно. У многих экспертов давно сложилось впечатление, что южное полпредство является лишней надстроечной структурой, потребляющей немалые ресурсы и не выполняющей реальной нагрузки. Чего нельзя сказать о проявляющем высокую активность полпреде Северо-Кавказского федерального округа Александре Хлопонине. Бывший губернатор Красноярского края — несомненно значимый ньюсмейкер и медийная фигура, хотя деятельность его оценивается крайне неоднозначно. Нельзя исключить, что вскоре после объявления о переструктурировании федеральных округов на юге России будет объявлено об упразднении самого института как выполнившего свои функции и дублирующего деятельность «ординарных» органов государственной власти. Возможно, именно к такому выводу подводит современная российская действительность...
Представляется (и инициатива губернатора Краснодарского края А. Ткачева — лишнее тому подтверждение), что минимизация кризисной ситуации в Северокавказском регионе не может быть решена без использования проверенного временем исторического опыта существования русских в инокультурной среде, каковым являлось казачество. Возникнув сначала как форме самоорганизации русских на окраинах государства казачество впоследствии было инкорпорировано в государственную структуру Российской империи. Подвергшись политике геноцида в годы Гражданской войны и коллективизации, генофонд казачества был в значительной степени подорван. Казачье население республик Северного Кавказа в полной мере ощутило на себе последствия правлений этнократических режимов, и, прежде всего, дудаевского. Однако, как и остальное русское население Северокавказского региона, не получило должной поддержки государственной власти в виде оказания помощи беженцам и вынужденным переселенцам из бывшей ЧИАССР и других республик Северного Кавказа. Причем политика современного российского государства, как будет показано ниже, отличается непоследовательностью в использовании перспектив казачества как государственного служилого сословия, с помощью которого можно эффективно решать проблему насилия в Северокавказском регионе.
Проследим основные вехи законотворчества последних двух десятилетий по вопросам казачества.
14 ноября 1989 г. Верховный Совет СССР принял Декларацию «О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав».
8 1991 г. общественные организации репрессированных народов добились принятия закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов». Под давлением казачьего движения федеральные органы государственной власти причислили казачество к репрессированным народам, что получило правовое закрепление в указе Президента России от 15.06.1992 г. № 632 «О мерах по реализации Закона Российской Федерации «О реабилитации репрессированных народов» в отношении казачества» и Постановлении Верховного Совета РФ от 16.07.1992 г. №3321-1 «О реабилитации казачества». Стремление российского Правительства выработать государственный механизм, обеспечивающий возрождение казачества, проявилось в постановлении Правительства РФ от 22.04.1994 г. №355 «О концепции государственной политики по отношению к казачеству» и принята концепция «Возрождение традиционной для России государственной службы казачества является одним из элементов становления новой российской государственности, укрепления ее безопасности». Данным Постановлением утверждены примерные положения о государственной службе казачества, приведен исчерпывающий перечень видов государственной службы российского казачества, который будет в дальнейшем дополнен.
9 августа 1995 года Указом №835 Президента Российской Федерации было утверждено «Временное положение о государственном реестре казачьих обществ в Российской Федерации».
В январе 1995 года было создано Главное управление казачьих войск при Президенте Российской Федерации, которое в 1998 году было преобразовано в Управление Президента Российской Федерации по вопросам казачества.В 19961998 годах в государственный реестр были внесены 10 войсковых, 3 окружных, 4 отдельских казачьих общества, в том числе: Волжское, Сибирское, Иркутское, Забайкальское, Терское, Уссурийское, Енисейское, Оренбургское, Кубанское войсковые казачьи общества, а также казачье общество «Всевеликое войско Донское».
В 1994 г. при Президенте России был образован Совет по делам казачества, который в течение двух лет выполнял функции координатора взаимоотношений казачьих организаций и государственных органов как федерального, так и регионального, местного уровней.
Указом Президента РФ от 16.04.1996 г. № 563 «О порядке привлечения членов казачьих обществ к государственной и иной службе» утверждено соответствующее Положение. В его 2-ом разделе «Виды службы», к которой привлекаются
члены казачьих обществ, и порядок привлечения их к службе» предусмотрено, что члены казачьих обществ могут участвовать в охране общественного порядка с пограничной, природоохранительной, и иной служебной деятельности.
В 1996 г. вместо Совета по делам казачества при президенте РФ создано по-военному хорошо организованное Главное управление казачьих войск при Президенте Российской Федерации (ГУКВ). Оно состояло из трех отделов со штатной численностью 32 человека. ГУКВ проводило большую организационную работу по формированию российского казачества, разрабатывало проекты нормативных актов по актуальным проблемам казачьего движения.
К 1998 г. стало ясно, что для дальнейшего улучшения работы государства с казачеством необходимо значительно повысить статус ГУКВ до уровня федерального органа с правами министерства или государственного комитета. С этой целью 12 февраля 1998 г. РФ подписал указ №162 «О мерах по совершенствованию структуры Администрации Президента Российской Федерации», согласно которому ГУКВ выводилось из состава Администрации Президента РФ и было постановлено считать его государственным органом при Президенте России для осуществления функций федерального органа по выработке единой государственной политики по возрождению российского казачества. Эта реорганизация могла значительно повысить возможности ГУКВ в решении казачьих проблем. Но указ Президента РФ был исполнен лишь частично. Как свидетельствует Т.В. Таболина, против придания Главному управлению казачьих войск статуса федерального государственного органа выступил С. В. Кириенко, занимавший в то время должность Правительства РФ. Он не подписал документы, необходимые для реорганизации и оно не было включено в указ РФ от 30.04.1998 г. № 384 «О структурах федеральных органов исполнительной власти». Искусственно созданная таким образом ситуация положения ГУКВ в политической подрывала основы энергично начавшегося процесса создания государственных структур, целенаправленно занижающихся организацией государственной службы реестровых казаков.
7 августа 1998 г. решение об образовании нового специализированного казачьего федерального органа в форме Управления Президента России по вопросам казачества (УПВК). Его начальником назначен потомственный казак, генерал армии, Герой России П. С. Дейнекин, что повышало авторитет нового государственного органа среди казачьей общественности и в государственной аппарате. Однако по сравнению с ГУКВ объем полномочий нового управления значительно уменьшился, численность аппарата сократилась вдвое. Эти обстоятельства снизили возможности управления в решении казачьих проблем.
К сожалению, современная нормативно-правовая база федерального законодательства и механизм взаимодействия государства с казачеством не имеют однообразного подхода к правовому регулированию процесса возрождения ка
зачества, обеспечения его хозяйственной и иной государственной деятельности. Для преодоления такого состояния специальный федеральный закон, который способен устранить противоречия законодательства, создать реальные условия для несения государственной и иной службы, обеспечения надежной и социальной защиты казаков, выполняющих служебные обязанности.
Именно о необходимости такого закона говорил вновь назначенный советник Президента РФ, Герой России Геннадий Николаевич Трошев, безвременно погибший в авиакатастрофе.
Несмотря на обилие принятых документов и созданных «казачьих» структур, казаки, подвергавшиеся политическим репрессиям, не получили реальной государственной поддержки для восстановления традиционных административно-территориальных образований. Автономные республики и области, входившие в состав РСФСР, после развала Советского Союза повысили свой правовой статус до республик в составе Российской Федерации. В конституциях этих образований обозначался приоритет республиканского законодательства над федеральным вплоть до права выхода из состава РФ. Казачьим областям не был придан статус национальных республик; не были воссозданы традиционные казачьи области, которые были поделены между национальными «титульными» республиками и административно-территориальными образованиями — областями и краями.
Тем самым, реабилитация репрессированных народов проводилась выборочно и не затронула казачье население.
В связи с несовершенством федерального законодательства и его отставанием от актуальных запросов казачества разработкой нормативно-правовой базы для его возрождения вынуждены заниматься также республиканские, краевые, областные органы государственной власти, расположенные в местах компактного проживания казаков.
Так, для реализации поручений, изложенных в Указе Президента РФ, принималось специальное постановление правительства России от 18.01.1999 г. № 67 «О Федеральной целевой программе государственной поддержки казачьих обществ, в государственный реестр казачьих обществ в Российской Федерации на 19992000 годы» и ряд краевых правовых актов. К их числу относятся постановление государственной Думы Ставропольского края от 30.05.1996 г. № 370-29 ГДСК «О Положении о порядке предоставления земельных участков казачьим обществам в Ставропольском крае» и постановление губернатора Ставропольского края от 25.03.1999 г. № 161 «О государственной поддержке казачьих обществ Ставропольского края, внесенных в государственный реестр казачьих обществ Российской Федерации». В бюджете Ставропольского края были предусмотрены денежные средства для предоставления ссуд на возвратной основе казачьим кре-стьянско-фермерским хозяйствам.