ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 1318
Скачиваний: 1
то инвайронментальная макро-секьюритизация сможет легко и быстро оказаться впереди всех остальных проблем безопасности, даже без подтасовки фактов.
Часть III Критика теории секьюритизации
Критика теории идет в различных направлениях, ставя под вопрос практически все элементы данной концепции. Но при этом следует отметить, что никто не предлагает ее отвергнуть. Особенность критики состоит в том, что скорее указываются слабые стороны теории и пути ее улучшения. Подчеркивается, что многие понятия схемы Б. Бузана еще недостаточно теоретически разработаны.
В секьюритизации центральная роль отводится аудитории, поскольку именно от принятия или неприятия ею речевого акта зависит то, будет секьюритизация успешной или нет. Проблема успешности рассматривается многими критиками. Например, предлагается дополнить «благоприятные условия» секьюритизации четвертым пунктом: когнитивная склонность аудитории, которая может совпадать или не совпадать с попыткой секьюритизации. Такое условие опирается на предположение, что люди обычно принимают те аргументы, которые соответствуют их уже сформированным представлениям об окружающей реальности. Это имеет особое значение в принятии аудиторией секьюритизации, потому что речевой акт может быть проинтерпретирован индивидами с совершенно различным смыслом. Человек всегда рассматривает происходящее не с нейтральной когнитивной позиции. Более того, четвертое благоприятное условие помогает объяснить, почему, например, секьюритизация администрацией Дж. Буша вторжения в Ирак нашла широкий отклик консервативных представителей американской общественности, но никак не более либеральной аудитории. Идентичность обеспечивает эмоциональную основу по вопросам безопасности, а акторы, изображающие проблемы с точки зрения угроз и выживания для того, чтобы мобилизовать массы в своих целях, опираются на эти эмоциональные основы. А факт того, что идентичность многомерна, позволяет секьюритизирующим акторам выбирать, какое измерение идентичности наилучшим образом подходит для достижения целей. С другой стороны, можно даже формировать соответствующее измерение идентичности, потому что это не врожденная или заданная от рождения характеристика человека. Это дело выбора и решения, что позволяет Б. Андерсону говорить о «воображаемых сообществах». Идентичность может быть
сконструирована на поощрение конфликта, или, наоборот, в целях содействия мирному сосуществованию.96
Аргумент критики, что секьюритизация представляет собой интерсубъективный процесс между секьюритизирующим актором и аудиторией, делает очевидно значимой силу и способность актора убедить аудиторию. Высказывается мнение о том, что так интерпретировать процесс секьюритизации наивно, потому что чем больше возможностей у актора, тем менее важной становится аудитория. В конце концов, секьюрити-зация не всегда должна быть свободным процессом, когда добровольно принимаются или не принимаются заявления. Сильные секьюритизи-рующие акторы могут легко использовать проблемы безопасности для достижения своих собственных целей, и ни о каком добровольном согласии со стороны аудитории здесь не может быть речи. Этот аспект взаимосвязан с критикой применения теории речевых актов. В частности утверждается, что процесс секьюритизации лучше схватывается перло-кутивным речевым актом, а не иллокутивным. Использование иллокутивного речевого акта (т.е. однонаправленного перформатива, где актор произнося фразу, совершает действие) является неверным, потому что выбор этого типа речевого акта подрывает другую логику, свойственную теории секьюритизации, а именно, что безопасность — интерсубъективный процесс, разворачивающийся во взаимодействии между актором и аудиторией.97 В отличие от него, перлокутивный акт представляет двусторонний перформатив, который следовало бы использовать в данной теории. Следовательно, если роль интерсубъективности столь высока, то данная критика верна, т.к. только перлокутивный акт позволяет отразить суть процесса наиболее четко. Однако, рассматривая работы Б. Бузана и О. Вэйвера, становится достаточно очевидным, что они оба хорошо знакомы с работами по теории речевого акта Дж. Л. Остина и различными типами речевого акта, а значит, выбор иллокутивного акта был совершен ими сознательно. Это означает, что интерсубъективность второстепенна по отношению к роли секьюритизирующего актора. Приказ, содержащийся в иллокутивном акте, в отличие от убеждения в перлокутивном, не требует добровольного согласия. В работе «A New Security Framework for Analysis» подчеркивается, что принятие аудиторией объекта в качестве секьюритизируемого может быть принудительным. По сути, именно это и отражает окружающую нас реальность. Утверждение, что согласие может быть лишь добровольным, — идеализация и утопия. Это учитывается теорией секьюритизации.
Критику, что в данной теории не раскрывается процесс, как происходит принятие секьюритизации аудиторией (как мы можем узнать, когда это произойдет или нет, какие будут последствия) можно считать справедливой. Действительно, это практически не раскрыто в работах представителей Копенгагенской школы. Недостаток заключается в отсутствии ясности того, как именно речевые акты соотносятся с принятием их аудиторией и секьюритизацией объекта.
Принимая во внимание значимую роль языка, можно также утверждать, что рамки секьюритизации оказываются слишком узкими из-за сосредоточенности на самом речевом акте по отношению к социальным и политическим контекстам, в которых он происходит. В самом деле, эту проблему признавал и сам Б. Бузан и его коллеги. В дальнейшем О. Вэйвер анализировал эти контексты в других своих работах, рассматривая безопасность в исторической перспективе. По сути, контекст секью-ритизации не является столь узким, как это представляется критиками. К примеру, мы можем наблюдать динамику секьюритизации в различных секторах. То, как и что представляется угрозой в одном секторе, отличается от других. Тем не менее, разделение между секторами состоит в основном в различной динамике секьюритизации, а не существе контекста. Акторы могут аппелировать одновременно к суверенитету, идентичности, окружающей среде, и попытка рассматривать динамику безопасности по отдельным секторам может скрыть более широкие формы дискурсивной преемственности в подходах к таким с виду разрозненным проблемам как иммиграция, изменение окружающей среды и военные действия.98 Использовать различия между выделяемыми секторами зачастую не просто сложно, но даже бесполезно. Именно на это указывают критики, хотя Б. Бузан чётко пишет о том, что сектора надо рассматривать во взаимосвязи, а не отдельно.
Опираться на язык как единственную форму секьюритизирующего движения проблематично и по другой причине. Язык является лишь одним из средств, через которые передается смысл. Поэтому предлагается учитывать роль образов в качестве потенциальных форм для секьюри-тизации. Изображения и визуальные представления могут иметь ключевое значение для конструирования чего-то как проблемы безопасности и без речевого акта. М. Уильямс предположил, что телевизионные изображения событий 11 сентября (в частности, Всемирный торговый центр) занимают центральное место в развитии секьюритизации терроризма. Ф. Мёллер также обращается к визуальным образам терактов 11 сентября, конфликта в Ираке, указывая на то, как фотовыставки могут аналогичным образом сообщать определенную информацию о
безопасности и угрозах. Л. Хансен использует пример о карикатурах на пророка Мухаммеда, опубликованных в датской газете в 2005 году в указании на потенциально важную роль визуальных представлений как формы секьюритизации. Подобные факты требуют разработки альтернативной теории перформативной роли визуальных репрезентаций и новых секьюритизирующих акторов, которыми в данном случае станут художники, фотографы, представители СМИ.99
Все критики отмечают, что самая большая заслуга данной концепции состоит в отходе от государство-центричной модели, которая существовала ранее. Произошло расширение номенклатуры акторов, выделено пять секторов, и военный оказался далеко не самым главным из них. Но отмечается, что расширение дискурса о безопасности имеет не только плюсы, но и минусы, потому что в сферу безопасности начинает включаться абсолютно всё и чрезвычайные меры применяются ко всему что угодно, если не нарушая, то как минимум манипулируя нормами права. Высказываются предупреждения о последствиях того, что концепция безопасности станет бесконтрольно широкой. Это добавит не только новые проблемы, но и необходимость принятия новых мер безопасности. В таком случае, как указано в критике Р. Дорффа, происходит потеря четкости анализа безопасности. Если все крупные проблемы и бедствия станут считаться угрозой национальной безопасности, то потеряется сам смысл понятия «угроза».100
Наконец, возможно, самый часто высказываемый сегодня аргумент критиков состоит в том, что рамки секьюритизации оказываются узкими и в том смысле, что ее природа определяется исключительно с точки зрения угроз и концептуализирует безопасность как изначально от-рицательную.101 Наоборот, безопасность должна рассматриваться с двух сторон — положительной и отрицательной. Утверждается, что это понятие, обращено, с одной стороны к чему-то связанному именно с угрозой, а, с другой — связано с безопасностью как отсутствием опасностей и угроз.
Все это подвергает сомнению, что такая аналитическая схема дает глубокое понимание безопасности и то, как различные сектора работают в единстве или же они просто выделяют обособленные области и оставляют проблему еще более запутанной. Поскольку все сектора и расположенные в них проблемы пересекаются, критики предлагают произвести их перекрестное исследование. Однако заметим, что теория се-кьюритизации обращается к деконструкции, выделению определенных
единиц для понимания сущности безопасности. Задача перекрестного исследования в ней не ставится, это схема, с помощью которой узнают о различных уровнях, секторах, объектах, акторах и используют при анализе той или иной проблемы безопасности. С этой точки зрения данный анализ на самом деле не является деконструкцией, поскольку процесс не доходит до уровня отдельного индивида. Но и сами авторы теории отмечают, что разложить все до индивидов, не очень полезно, поскольку большая часть социальной жизни понятна только тогда, когда мы говорим о коллективах или общностях, которые всегда нечто большее, чем просто сумма их членов. В частности, О. Вэйвер видит деконструкцию не в том, чтобы создать объяснительную модель, но узнать что-то новое о взаимоотношениях между безопасностью, политикой и языком.102 Вторая причина, почему некоторые исследователи не считают теорию секьюритизации деконструкцией понятия безопасности состоит в том, что применяется дискурсивный анализ и сохраняются центральные концепты реализма, а понятие деконструкции подразумевает, что это невозможно, поскольку всё уже разобрано на части.
Подводя итоги, можно заключить, что высказанная критика скорее предоставляет возможности укрепления оснований теории секьюрити-зации и стимулирует ее дальнейшее развитие.
Заключение
Урок теории секьюритизации состоит в том, что никогда не стоит принимать информацию как данность, не критично. Человек должен быть готов к тому, чтобы поставить под вопрос то, что он уже знает. Новые аспекты безопасности и порождаемые ими угрозы, которые предлагаются в данной теории, выступают полезными инструментами для исследователя проблем безопасности в сфере международных отношений, который должен знать о динамике секторов безопасности.
Работа Б. Бузана и его коллег из Копенгагенской школы была вполне успешной в деконструкции проблемы безопасности и каждого ее аспекта для того, чтобы выявить сложность и многогранность этого понятия. Традиционные подходы задают вопрос о том, «как нам стать более защищенными», а теория секьюритизации обращается к тому, «как проблема становится проблемой безопасности».
Хотя, по мнению многих критиков, Копенгагенская школа исследования безопасности не предоставила нужный разрыв с традицией реализма, но ее анализ сделал важный вклад в понимание относительного характера и недостаточности узкого определения безопасности.