Файл: Геополитика номер 14.pdf

46

Геополитика

к позднесоветскому обществу — готовность к центробежным тенден-

циям, что в наибольшей степени проявилось именно на Кавказе). Сегод-

ня политизация соответствующих исследований особенно заметна, на-

пример,  в контексте оценок заключительного этапа Кавказской войны 

на Северо-Западном Кавказе.

Данный процесс приобретает дополнительную актуальность в связи 

с событиями «арабской весны», имеющими непосредственное отно-

шение к вопросам поддержания межнационального мира и согласия в 

России. Западные СМИ традиционно уделяют достаточно большое вни-

мание так называемому «черкесскому вопросу». Во многих публикаци-

ях соответствующая проблематика практически напрямую связывается 

с вопросами обеспечения безопасности запланированных на 2014 год 

Олимпийских игр в Сочи, который был «последней столицей независи-

мой Черкесии перед тем, как Россия её завоевала». Так, со ссылкой на 

местные источники утверждается о причастности адыгских национали-

стов к имевшему место год назад теракту на железной дороге в районе 

Сочи, причем этот факт непосредственно увязывается с недовольством 

по поводу проведения Олимпийских игр. Не лучше ситуация и в со-

предельном Приэльбрусье. Усилившаяся террористическая угроза, по-

ставившая под вопрос существование этого региона в качестве центра 

горнолыжного отдыха, ещё раз заставляет задуматься о том, есть ли в 

принципе перспективы для активного развития туристического бизнеса 

на Северном Кавказе без качественного изменения институциональной 

среды, позволяющего решить вопросы безопасности

6

.

В западных материалах подчеркивается негативное влияние олим-

пийского строительства на экологическую ситуацию в регионе, а также 

обращается внимание на неофициальный запрет на участие компаний  с 

Северного Кавказа в тендерах на строительные работы в районе Сочи. 

Видимо, из страха перед проникновением террористов рабочая сила 

из этнических автономий региона не будет привлекаться к реализации 

олимпийских объектов, что может не только вызвать рост межнацио-

нальной напряжённости, но и стать предметом пропагандистских на-

скоков.

Также отмечается активность так называемого «Имарата Кавказ» и 

его западного крыла, которое, по всей видимости, будет рассматривать 

Олимпийские игры 2014 года в качестве уникальной возможности для 

получения более широкой известности, и, возможно, выхода в глобаль-

ные масс-медиа. Некоторыми авторами подчеркивается, что «западное 

крыло» состоит из представителей адыгских народностей, которые по-

степенно становятся все более активными в так называемом «повстан-

6 

Северный Кавказ. Модернизационный вызов [Отв. ред. И. Стародубовская]. М.: 2011. С. 309.

47

www.geopolitika.ru

ческом движении», что создаёт предпосылки для сплочения воинствен-

ных исламистов и адыгских националистов (уже сейчас о вероятности 

подобного сотрудничества упоминается в контексте происходящего в 

Кабардино-Балкарии, где возможны рецидивы событий 1991, 1992-93 и 

2005 гг.).

Называется и наиболее вероятная тактика — суицидальные само-

подрывы, способные вызвать многочисленные жертвы среди граж-

данского населения. Способность российских властей гарантировать 

безопасность Игр расценивается как «крайне сомнительная», что по-

даётся в качестве весомой причины для возможного бойкота данного 

мероприятия со стороны США и Запада в целом. Более того, высказы-

вается предположение, что, сосредоточив основные усилия на обеспече-

нии безопасности в районе Сочи, российские власти ослабят внимание 

к «флангам» — таким городам, как Москва, Санкт-Петербург, а также 

к другим городам Северного Кавказа и остальной России. Поскольку 

за играми будет наблюдать весь мир, любой инцидент на российской 

территории вызовет негативную реакцию глобальных медиа и положи-

тельный пропагандистский эффект для так называемых «повстанцев», 

которые в очередной раз «докажут» неэффективность федерального 

контроля за внутренними районами российской территории.

Авторы ряда публикаций обратили внимание на перемещение 

33-ей горной бригады, ставшей частью недавно сформированной 

49-ой армии, из дагестанского Ботлиха в центр Адыгеи Майкоп. 

Приводится штатная численность данной бригады — 2300 чел. (при 

фактической 75-процентной укомплектованности — 1725 чел.). В 

качестве возможной причины данной передислокации называется 

потребность усилить присутствие российской армии на северо-

западном Кавказе в целях защиты олимпийского Сочи от возможных 

нападений. Отсюда следуют вполне понятные сомнения относительно 

эффективности привлечения армейских подразделений к борьбе с 

террористическим подпольем. Делается прогноз о возрастающей 

неустойчивости ситуации, усугубляемой якобы нежеланием Москвы 

идти на некий «компромисс» и встречным отчуждением со стороны 

черкесских активистов, которые выдвигают достаточно широкий спектр 

требований — от официального признания «геноцида черкесов» до 

«возвращения территорий» и «признания суверенитета». Приводятся 

данные 

Kafkas Associations Federation,

 согласно которым от 400 до 

500 турецких граждан черкесского происхождения уже вернулись 

на свою историческую родину. В рамках требований по сохранению 

национальной и культурной идентичности говорится о предоставлении 

возможности черкесам давать национальные имена своим детям, а 

48

Геополитика

также тем местностям, которые они населяют (очевидно,   что данное 

требование актуально применительно к турецким, а не к российским 

реалиям).

Черкесская проблематика последовательно вписывается в контекст 

событий на Ближнем Востоке, которые, как известно, предельно обо-

стрили межнациональные и межконфессиональные отношения в регио-

не. Нальчик является одним из тех мест, где почувствовали отзвук собы-

тий «арабской весны». Ливийские черкесы, проживающие в Мисурате 

и Бенгази (около 35 тыс. чел.), выступили против правительства М. Кад-

дафи; в разгар гражданской войны в стране представители нескольких 

черкесских организаций написали открытые письма Д. Медведеву с 

просьбой помочь ливийским черкесам, оказав содействие в их возвраще-

нии на Северный Кавказ. Отсутствие реакции на эти обращения стали 

поводом для воспоминаний о «косовском прецеденте», вообще-то не 

очень удачном (переселение примерно 200 косовских адыгов в 1998 г.) 

и обвинений России в «двойных стандартах» со стороны черкесских 

интернет-активистов.

Черкесская диаспора играет важную роль в ряде арабских госу-

дарств. В Сирии черкесы (от 50 до 80 тыс. чел.) остаются нейтральны-

ми или находятся на стороне правительства президента Башара Асада 

(как и представители других меньшинств). По некоторым сообщениям, 

сирийские мятежники, стремясь вовлечь в свои действия жителей чер-

кесских деревень (а их около 20), угрожали их жителям, предупреждая, 

что в случае прихода к власти «отошлют [черкесов] обратно на Кав-

каз». Попытки черкесских активистов добиться на уровне российского 

правительства решения о приёме беженцев из Сирии, и ранее из Ливии 

остались безуспешными, что негативно влияет на имидж России, осо-

бенно на фоне того, что «Турция предприняла практические шаги, что-

бы помочь черкесам в Сирии». Однако в случае обострения ситуации (а 

оно представляется практически неизбежным) нельзя исключать ника-

ких сценариев. Любая реакция на соответствующие обращения со сто-

роны сирийских черкесов (потомков «мухаджиров») может стать еще 

одним (пусть и косвенным) фактором экспорта ближневосточной неста-

бильности на Северный Кавказ, равно как и окончательной легитимации 

«черкесского вопроса» в качестве международного, а не сугубо внутри-

российского. Информационный акцент будет ловко смещен с действий 

поддержанных Западом «повстанцев» в Сирии против этноконфессио-

нальных меньшинств в этой стране на якобы имеющее место нежелание 

России «восстановить историческую справедливость»…

Усиление внешнего влияния негативным образом сказалось на без-

опасности и стабильности ряда государств региона, приблизив его (по 

49

www.geopolitika.ru

моделям управления через контролируемый хаос) к проектируемому 

т.н. «Большому Ближнему Востоку». Данная геополитическая схема 

может получить привлекательные для местной аудитории историче-

ские и культурно-идеологические аргументы. Так, некоторые авторы 

уже сейчас акцентируют внимание на общность кавказского (особенно 

черкесского) и арабского исторического и религиозного наследия: «Во-

первых, арабы еще в VII веке создали одно из самых мощных и одно из 

первых государств на территории, которая затем вошла в состав России. 

Арабская государственность на землях, сегодня входящих в состав Рос-

сии, была создана за несколько сотен лет до появления Киевской Руси. 

Далее, арабы на протяжении столетий составляли этническое большин-

ство в Дербенте и в плоскостных районах Южного Дагестана. Многие 

арабские семьи и проповедники расселялись по Кавказу. Многие кавказ-

ские правители — шамхалы, князья и ханы возводили свое происхож-

дение к арабам. Арабское влияние на формирование культуры многих 

кавказских народов было невероятным. Десятки поколений образован-

ных кавказцев и кавказских ученых до присоединения Кавказа к России 

свободно владели арабским языком и приобщались через него к миро-

вой цивилизации»

7

. 

События на Кавказе, особенно последнего времени, подчеркива-

ют глубину и драматические последствия распада Советского Союза, 

которые вряд ли осознавались 20 лет назад. Признание новых незави-

симых государств Абхазии и Южной Осетии доказывает незавершен-

ность процесса национально-государственного размежевания, которое 

может протекать и далее, причем в самых разнообразных формах. Си-

ловые попытки решить существующие на Кавказе конфликты доказали 

свою полную несостоятельность. В отсутствие эффективной системы 

региональной безопасности механизмом обеспечения безопасности 

в конфликтных зонах на годы вперед будет оставаться международное 

признание, подкрепленное соответствующими военно-политическими, 

экономическими и иными ресурсами.

Навязывание политических, экономических, социальных, культур-

но-идеологических моделей, не присущих органически и не свойствен-

ных исторически данному региону, ведет к экономической деградации, 

росту социальной и межэтнической напряженности,  жертвами которой 

оказываются, как правило, наиболее незащищенные группы (характер-

ный пример — русские на Северном Кавказе, в более широком плане — 

«нетитульные» меньшинства). Это — еще одна черта, которая роднит 

российский Кавказ с турбулентным Ближним и Средним Востоком.

7 

Караев З., Курбанов Р., Мухаметов Р. Дыхание нечужой весны // http://kavpolit.com/dyxanie-nechu-

zhoj-vesny/

50

Геополитика

Актуализация исламского фактора, наблюдаемая в последние годы, 

особенно характерна для Северного Кавказа, но также отчасти и для 

Южного (тут есть несколько «маркеров» процесса, среди которых, на-

пример, тема ношения «хиджабов», «популярность» которых стреми-

тельно растет). Процессы государственного строительства, обществен-

но-политического и социально-экономического развития на севере и на 

юге Кавказского региона имеют общие черты, выраженные в преимуще-

ственной ориентация на использование имеющихся ресурсов (природ-

ных, интеллектуальных, геополитических и т.д.). Однако,  скажем, про-

кладка трубопроводов (политически мотивированных и экономически 

недостаточно обоснованных), сопровождаемая надеждами  на комфорт-

ное существование за счет коммуникационной ренты, привела к  если и 

привела к процветанию, то только для незначительной части населения 

государств Южного Кавказа (Азербайджана и Грузии) на фоне повсе-

местного усугубления социально-экономических проблем основной 

части населения (сокращение бюджетных расходов, рост коммунальных 

платежей, высокая инфляция, серьезный уровень безработицы, стагна-

ция в реальном секторе экономики, повышение налогов для малого и 

среднего бизнеса, рост общенационального долгового бремени и т.д.). 

Имеющиеся процессы спонтанной модернизации, отдельные очаги эко-

номического развития имеют несистемный характер и являются скорее 

исключением в условиях масштабной коррупции и множества иных ри-

сков

8

.

По мере приближения к 2014 году на Кавказе будут все более активно 

действовать тесно переплетающиеся друг с другом внутренние и внеш-

ние факторы. При этом роль внешних сил, стремящихся задействовать 

эффективные рычаги воздействия на Россию по различным вопросам, 

представляется если не определяющей, то чрезвычайно важной. Следо-

вательно, без чёткой программы действий (не только в сфере безопасно-

сти, но и в экономике, межнациональных отношениях и гуманитарной 

политике) предстоящие Олимпийские игры (если они вообще состо-

ятся) могут обернуться достаточно существенными издержками. А ку-

луарные разговоры о возможном «отделении» республик Северного 

Кавказа от России заставят вновь вспомнить о ситуации начала 1990-х 

годов, но только в гораздо более тяжёлых и драматичных условиях на-

бирающей силу борьбы за новый передел мира.

8

Подробнее см.: Северный Кавказ. Модернизационный вызов [Отв. ред. И. Стародубовская]. М.: 

2011.