Файл: Геополитика номер 12.doc

ВУЗ: Не указан

Категория: Не указан

Дисциплина: Не указана

Добавлен: 19.10.2020

Просмотров: 1172

Скачиваний: 1

ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.

посредственно в физическом и кибер-пространстве); охрана поставок энергии и других жизненно важных природных ресурсов; экологически устойчивая окружающая среда; контролируемые миграционные пото­ки; поддержка международного права и других повсеместно распро­страненных прав; а также автономия ЕС в принятии решений.

Чтобы отстаивать эти интересы, ЕС должна быть влиятельной силой, т.е. стать стратегическим актором, который сознательно и целенаправ­ленно определяет долгосрочные цели, активно следует намеченному курсу и овладевает необходимыми средствами для достижения этих це­лей. То, какую именно силу ЕС использует, частично зависит от между­народного окружения. Отмеченное межполярностью, определяемой как «многополярность в век взаимозависимости»18, это окружение таит в себе множество вызовов, но в то же время предоставляет возможность ЕС отстаивать характерную Большую стратегию. Эта стратегия отлича­ется в том смысле, что делает акцент на целостном подходе, применяя полный спектр инструментов, начиная от партнерства и многосторон­них институтов, заканчивая осуществлением политики предотвращения и стабилизации. Несмотря на Большую стратегию, проводимую, напри­мер, США, ЕС склоняется скорее к управляемой на основе принятых правил многосторонности; он глобально продвигает свои ценности, однако не пытается навязывать их силой.

Тот подход, который продвигал ЕС, вполне соответствует этой Большой стратегии, но практика внесла в него множество ограничений и поправок. В особенности это касается других глобальных акторов, к которым ЕС применяет стратегию «позитивной условности», т.е. предложения определенных выгод в обмен на взаимодействие в сфере безопасности и экономики, социальные и политические реформы, что в результате оказалось скорее безуспешным. Цена независимости ока­зывается слишком велика, а масштаб - слишком обширным для ЕС, что­бы иметь какой-то эквивалент на другой чаше весов. С другой стороны, слишком напыщенное поведение без каких бы то ни было действий лишь подрывает soft power Европейского Союза.

Необходимость по-настоящему стратегического партнерства

В мире, который с каждым днем становится все более многополярным и взаимозависимым, - а лучше сказать межполярным, - ЕС не может про­должать апеллировать к влиянию в глобальном мире без наличия внятной стратегии. Более того, ЕС создал новые инструменты для сотрудничества с другими глобальными акторами: стратегическое партнерство. Однако актуальная стратегия в этой сфере по-прежнему не ясна.


Первая и главная проблема - это недостаточное понимание концеп­ции стратегического партнерства. Никто не пытался дать ей внятного определения, и поэтому она рассматривалась и интерпретировалась со­вершенно разным образом различными акторами в самом ЕС, и почти не рассматривалась вне ЕС.

Другая существенная проблема связана со странами, которые отно­сятся к стратегическим партнерам. Здесь есть лишь несколько установ­ленных критериев за исключением того, что сотрудничество может быть заключено с «третьими странами, международными или глобальными организациями, которые разделяют принципы [демократии, верховен­ства закона, универсальности и неделимости прав человека и основных свобод, уважение человеческого достоинства, принципов равенства и солидарности, а также уважение принципов Устава ООН и международ­ного права]» (Лиссабонский договор, Статья 22) и что «статус стра­тегического партнера специально предназначен чтобы страны могли совместно оказывать существенное влияние на глобальные процессы»19.

В этом смысле, не считая контактов с США, Канадой и НАТО, ЕС заключил договоры или еще ведет переговоры с семью стратегически­ми государствами-партнерами (Бразилия, Китай, Индия, Япония, Мек­сика, Россия и Южная Африка), и одной международной организацией (Африканский Союз). Кажется достаточно очевидным, что не каждое из этих партнерств в равной степени стратегично. Большинство из этих стран являются безусловными региональными лидерами или, по крайней мере, значимыми игроками в одной из мировых глобальных проблем. Это делает из стратегическими в рамках одного региона или одной проблемы. Но достаточное ли это условие, чтобы рассматривать их в качестве стратегического партнера? Может ли Мексика или Южная Африка быть поставлена на один уровень с Китаем, Россией и Соеди­ненными Штатами?

Опасность заключается в возможности чрезмерного растягивания понятия, что может привести к слиянию представлений о важных отно­шениях и стратегических отношениях. Такое растягивание терминоло­гии создает неловкое положение в самом ЕС, а также для его партнеров и в их попытках распознать реальные амбиции Европы. В этом смысле нам прекрасно удается запутать наших партнеров и стать для них еще менее стратегическим союзником. Итак, как мы может сделать отноше­ния ЕС стратегическими? По-настоящему стратегическое обращение к партнерству должно начинаться со всесторонней оценки интересов ЕС во всех регионах земного шара и ясного обоснования преследуемых там целей. Столь же уместно назначение приоритетных действий для пре­


одоления глобальных вызовов, жизненно важных для Союза. По многим из этих пунктов - климат, миграция, энергия - ЕС уже разработал опре­деленную политику, но и она должна быть встроена в более широкую структуру внешней политики.

Не столько сами цели, сколько стратегическое партнерство являются инструментом осуществления «эффективной многосторонней полити­ки». ЕС мог бы найти общие интересы с каждым из своих стратегиче­ских партнеров с тем, чтобы создать в приоритетных зонах осуществле­ния своей политики эффективное практическое сотрудничество с теми стратегическими партнерами, которые разделяют интересы ЕС в кон­кретной области с целью установления новых форм сотрудничества и связывания их с постоянно действующими многосторонними институ­тами. Столь прагматический подход к выстраиванию коалиции и прак­тическому взаимодействию может со временем распространиться на бо­лее обширные пространства, включая уже распространение ценностей. Если, например, маловероятно, что мы увидим Китай на передовой про­движения демократии, то куда более реалистично, что эта страна увидит свои интересы в продвижении верховенства закона. Чем постоянно за­даваться вопросом, с каким государством или организацией заключать договор о стратегическом партнерстве, ЕС следует пристальнее рас­смотреть уже существующие связи и вовлекать акторов в конструктив­ное сотрудничество в тех сферах, где их государственные интересы уже совпадают с интересами ЕС. В результате, вполне вероятно, что могут появиться два типа партнерств: те, с которыми ЕС устанавливает все­стороннее сотрудничество во множестве областей - к таким относятся Россия, Китай и Индия, если они сами дадут добро на такое сотрудниче­ство - и конечно же США; и те, с которыми сотрудничество может про­исходить лишь в определенных сферах или конкретных регионах.

Чтобы указанное стратегическое партнерство заработало, ЕС дол­жен говорить одним голосом - другие глобальные акторы уже слишком опытны в натравливании одних государств ЕС на других. «Разделяй и вла­ствуй» - это вовсе не та стратегия, которая может послужить европейским интересам... Как минимум государствам-членам следует подписаться под правилами прозрачности и в автоматическом режиме информировать ЕС о всех важных двусторонних договоренностях со стратегическими пар­тнерами для того, чтобы хотя бы открыть возможность дебатов в рамках институтов ЕС и снизить риск столкновения потенциально конфликтных интересов. В идеале стратегические партнерства могли бы обращаться к ЕС как к уникальному посреднику в ряде ключевых вопросов, ограни­чивая поэтому поле для маневра отдельных государств-членов. С реали­зацией Лиссабонского договора больше функций может быть передано


Европейской службе внешнеполитической деятельности в централизации и координации множества стратегических партнерств, связывании их в целостную и непротиворечивую внешнюю политику. Однако без самой стратегии стратегические партнерства вскоре станут неуместными. Но вкупе с целостной стратегией они потенциально могут стать очень эф­фективными инструментами общей европейской внешней политики.

Необходимость реформирования многостороннего подхода

Двусторонних стратегических партнерств будет явно недостаточно для формирования будущего глобального порядка, однако и многосто­ронняя архитектура как таковая должна быть реформирована. Если мир необратимо становится многополярным - или даже межполярным, - то все еще не ясно, приведет ли многополярность к большему сотрудниче­ству или соперничеству. История учит нас, что появление новых сил на мировой арене бросает вызов, брошенный новыми мировыми силами старому порядку, может привести к реализации различных сценариев, за­висящих от способности игроков приспособиться друг к другу и своему окружению. Из истории нам также нужно усвоить, что межполярность по своей природе не ведет к сотрудничеству, что наглядно иллюстрирует со­перничество между великими державами XIX века в мире, который к тому моменту уже был многополярным и взаимозависимым (даже более взаи­мозависимым, чем сейчас, если мы обратим внимание лишь на некоторые показатели, такие как отношение торговли к ВВП или потоки капитала)20.

Приверженность ЕС кооперативной форме многополярности широ­ко известна из-за того, что он продвигает международный порядок, осно­ванный на систематической и правовой многосторонности, которая на брюссельском жаргоне звучит как «эффективная многосторонность». Подобное предпочтение вполне вписывается в долгосрочную стратегию содействию миру и многосторонней кооперации, основанной на твер­дом историческом убеждении, что многосторонность - лучший путь к миру. Очевидно также, что глобальная реформа многосторонности - в интересах ЕС, который «ничего не приобретет и все потеряет, если и дальше будет идти на поводу у более решительных держав, пытаясь лави­ровать в сопернической игре других значительных сил»21. Но реформы многосторонности представляют собой общий интерес, поскольку от мира, управляемого нестабильными политическими играми, каждый из


нас понесет много потерь, более того, в конечном итоге пострадает вся система, если решения ключевых глобальных проблем, таких как измене­ние климата и ядерного распространения, зайдут в тупик.

Как отмечается в Европейском социальном опросе за 2003 г., «в мире глобальных угроз, глобальных рынков и глобальных медиа наша безопас­ность и процветание все больше зависит от эффективной многосторонней системы». Более того, «развитие сильного международного сообщества, исправное функционирование международных институтов и правового международного порядки - это наша цель. (...) Нам нужны международ­ные организации, режимы и договоры, которые могут быть эффективны­ми в противостоянии угрозам международного мира и безопасности, и быть тем более готовыми к действию, когда эти правила рухнут»6.

Тем не менее, несмотря на то, что ЕС благоприятствует многосторон­нему подходу к международным отношениям, важно отметить, что не все формы многосторонности подходят для ЕС. Например, образование спе­циального двустороннего или многостороннего альянса - особенно не включающего ЕС - может потенциально навредить Европе; например, G-2 между Китаем и Америкой будет медленно, но неизбежно клонить США в сторону Азии и все стремительнее делать Европу ненужной.

Более того, даже там, где мир наиболее пронизан нитями сотрудниче­ства, он остается поразительно беспорядочным. О нашей современной эпо­хе можно сказать, что это век мульти-мультисторонности, определяемой как усиление асимметричного и динамического кооперационного процесса, в котором: 1) страны становятся членами множества взаимопересекающихся институтов, создающих новую мозаику многосторонних взаимодействий; 2) государства постоянно пересекаются на множестве форумов, и от это­го увеличивается концентрация международных отношений; 3)формаль-ные институты (например, ООН) с неформальными форумами (например G20) в движущихся и постоянно пересекающихся пропорциях7. И все же в век мульти-мультисторонности сотрудничество между глобальными акто­рами остается условным и конечно же не автоматическим.

Таким образом, встает очевидный вопрос: как нам достичь столь эф­фективного многостороннего порядка? На такой вопрос, конечно, не может быть однозначного ответа, но наша интуиция подсказывает нам, что следовало бы начать с того, что у нас уже есть, с обращения к самым последним событиям, включая недавний переход G20 с министерского на уровень глав государств, что было воспринято развивающимися стра­нами скорее как позитивный сигнал, дающий им повод рассматривать себя в качестве ключевовых игроков в преодолении глобальных вызовов.

6 A Secure Europe in a Better World - European Security Strategy, Brussels, 12 December 2003, p. 9.

7 homas Renard, A BRIC in the World: Emerging Powers, Europe, and the Coming Order. Egmont Paper 31, Brussels: Egmont - The Royal Institute for International Relations, October 2009, p. 15.