ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.11.2020
Просмотров: 4022
Скачиваний: 15
16
momento, ut aut rationem vincat aut legem (C. 8. 52.2.). -
Авторитет обычая и долговременного
применения представляется не малым, однако его не следует доводить до такого значения,
чтобы он преодолевал разум или закон.
При издании этой конституции имелось в виду ограничить местные обычаи (Египта, Сирии,
Аравии и других провинций). С другой стороны, конституция выдвигает на вид общие смысл и
цели закона — ratio juris. Его не могут изменять местные пережитки и состояние права, иногда в
его первобытной форме.
§ 7. Закон
17. Понятие закона в республиканском Риме.
В древнем Риме законом являлось решение
комиций — народного собрания (populus) того или иного вида (по куриям, центуриям, трибам).
Для полной силы закона требовалось содействие трех органов римского государства. Такими
являлись:
(1) Магистрат, имевший ius cum populo agendi — право созывать народное собрание (консул,
диктатор, претор), должен был сначала выработать письменный проект закона (rogatio legis),
испрошение закона.
(2) Народ, собранный магистратом в комиций, мог принять или отвергнуть проект целиком, но
не обсуждал его, так что весь процесс прохождения закона сводился к вопросу магистрата,
предлагающего закон, и положительного или отрицательного ответа со стороны народа («как
просишь» — uti rogas, или «стою на старом законе» — antiquo legem).
(3) Наконец, закон, предложенный магистратом и принятый народом, нуждался в ратификации
или одобрении со стороны сената (auctoritas patrum). Принятые таким образом законы носили
название leges rogatae. Испрошенным законам противополагались к концу республики законы,
устанавливавшиеся по делегации законодателя полководцами в завоеванных провинциях (leges
datae).
18. Виды законов по санкции их.
Формулировка принятых законов распадалась на три части:
а) надпись (praescriptio), указывавшая имена инициаторов закона, вид народного собрания и
обстоятельства, вызвавшие издание закона; б) rogatio — содержание самого закона и в) санкция
(sanctio). Последняя содержала гарантии соблюдения закона. Со стороны этих гарантий
различались: leges perfectae, minus quam perfectae и leges imperfectae. Первыми считались законы,
воспрещавшие какой-либо юридический акт и объявлявшие его ничтожным, вторая категория
боролась с нежелательными актами угрозой невыгодных последствий, не объявляя ничтожными
самых актов.
Minus quam perfecta lex est quae vetat aliquid fiегi, et si factum sit, non rescindit, sed poenam
iniungit ei qui contra legem fecit (Uip. 1.1.2).-
Менее, чем
законченным, является закон,
запрещающий какое-либо действие, но, если оно совершится, не отменяющий его, а на-
лагающий штраф на того, кто поступил вопреки закону.
Третья категория законов содержала только воспрещение актов, без угрозы невыгодными
последствиями. Республиканскому законодательству было свойственно избегать издания leges
perfectae. Последующее время, особенно при императорах, изменило в обратную сторону
законодательную политику, и с V в. при сомнении всякий воспрещающий закон считался lex
perfecta (С. 1.14.5).
19. Отмирание республиканского законодательства в эпоху принципата.
Август, стремясь
поддержать иллюзию народного суверенитета, пытался возобновить законодательную
деятельность комиций для своих реформ, желая подкрепить их мнимой волей народа. Но к концу I
в. н.э. народные собрания перестали проводить законы, хотя их законодательная власть не была
упразднена. Последнее упоминание о народных собраниях находится в аграрном законе конца I в.
н.э. (D. 47. 21. 3. 1).
§ 8. Эдикты магистратов и преторское право
20.
Эдикты магистратов.
Третий чисто римский источник права, перешедший от
республиканского Рима, представляли эдикты магистратов (претора, курульного эдила, правителя
17
провинции).
При вступлении в должность магистрат издавал эдикт, в котором объявлял программу своей
деятельности, обязательную для него на время его службы. Особенно большое значение получили
эдикты преторов (содержавшие указания, при каких обстоятельствах будет даваться судебная
защита).
Эдикты преторов послужили источником образования особой системы преторского (или
гонорарного, от honores, почетные должности) права. В эпоху принципата за преторами
сохранялось прежнее право издавать эдикты. По-прежнему эдикт ставится наравне с цивильным
правом. Однако независимое положение преторов и самостоятельное осуществление ими своей
власти не согласовались больше с новыми формами государственного устройства. Издание
преторами своих эдиктов (ius edicendi) формально не прекратилось, но они не могли вступать в
конфликт с императорской властью. Подчиненные сенату преторы потеряли всякую инициативу.
Сенат обычно предписывал преторам проводить свои постановления (выносившиеся под сильным
влиянием императоров), и те послушно предоставляли специальные иски. Вводилось уже мало
нового в эдикты предшественников, а новые статьи добавлялись только по предложениям сената
или особо влиятельных юристов. Конечно, в начале принципата таково же было влияние и
императора, но усиление императорской юрисдикции пока было направлено на содействие
преторскому формулярному процессу, который номинально остался неприкосновенным.
21. Кодификация преторского права.
Дальнейшее развитие преторской деятельности
формально потеряло свое основание, когда при Адриане, в целях закрепления отдельных
постановлений преторского права, юристу Сальвию Юлиану было поручено собрать,
пересмотреть и привести в порядок накопившиеся к тому времени материалы постоянного эдикта
— edictum perpetuum (125-138 гг. н.э.). Содержание прежних эдиктов в совокупности было
окончательно зафиксировано. Другими словами, была произведена кодификация преторского
права. Правда, edictum perpetuum не был признан законом, но, по предложению императора,
особый сенатусконсульт объявил его неизменяемым; право делать прибавления и дополнения
было оставлено лишь за императором. Последний, с момента редактирования эдикта, заменил viva
vox iuris civilis — живой голос цивильного права. Преторы продолжали выставлять эдикт в Риме и
в провинциях, но только в окончательной редакции Юлиана. Юлиановская редакция эдикта не
сохранилась, однако благодаря вызванным кодификацией эдикта и в основном дошедшим до нас
обширным комментариям Гая, Ульпиана и Павла стало возможным восстановить и текст и
расположение содержавшихся в эдикте постановлений и формул. Существование комментария
Гая также к провинциальному эдикту — edictum provinciale — заставляет предполагать, что
Юлиан кодифицировал не только эдикт городских преторов, но и эдикт провинциальных прави-
телей. Эдикт же преторов перегринов остался, по-видимому, вне кодификации. Если источники
совершенно определенно говорят об одном эдикте, то это происходит в силу уравнения в 212 г.
н.э. юридического положения свободных обитателей Римской империи, для которых другие
эдикты потеряли всякое значение. Эдикт распадался на определенное число титулов небольшого
объема с заглавиями (de iudiciis, de rebus creditis и т .д.) и охватывал две части. В главной части
были опубликованы отдельные моменты и пункты исков, clausulae edictales, в дополнительной –
приведены типовые формуляры исков. В эдикте не соблюдалось особой системы, так как
содержание его складывалось исторически, в течение веков, и обусловливалось практическими
соображениями и историческими случайностями. Содержание эдикта вытекало при республике из
компетенции (officium) судебных магистратов и устанавливалось ими по соображениям
современной политики правящего класса.
22. Отношение между цивильным и преторским правом.
Между цивильным и преторским
правом имело место живое взаимодействие; некоторые правила ius civile воспроизводились в
эдикте, и обратно, достижения преторского права переходили в область ius civile. Императорские
конституции и рескрипты, развивая цивильное право, шли иногда путем заимствований из эдикта.
Процесс такого взаимодействия захватывал различные институты права. В некоторых областях
права на почве преторского эдикта сложились целые новые институты. Так, рядом с dominium ex
iure Quiritium (квиритской собственностью) возникла так называемая бонитарная (in bonis esse —
см. п. 193), наряду с цивильным наследником (heres) стал преторский владелец наследства
(bonorum possessor —
см. п. 236).
В других институтах благодаря преторскому эдикту пре-
образовывалось содержание институтов цивильного права.
18
Уже было у казано, как две области права — области цивильного и преторского права — в
процессе отмеченного выше взаимодействия медленно сближались между собой. После
кодификации эдикта Сальвием Юлианом, при Адриане, это сближение стало еще более тесным.
Правда, формальное противоположение двух систем в силу римского консерватизма сохранялось
до Юстиниана, как историческое переживание. Но еще с эпохи классических юристов началось
слияние цивильного и преторского права в один юридический порядок. С особой быстротой оно
пошло в IV и V вв. н.э. и оказало огромное влияние на структуру всех институтов и их
систематическую разработку. Нормы и институты, которые кажутся часто новыми в кодификации
Юстиниана, в сущности представляют результат начавшегося за три столетия слияния этих двух
систем права. Об этом свидетельствует автор первых двух книг Институций Юстиниана —
Дорофей:
Sed cum paulatim tarn ex usu hominum quam ex constitutionum emendationibus coepit in unam
consonantiam ius civile et praetorium iungi constitutum est... (1.2.10.3). - Но
так как постепенно,
из обычая людей, с одной стороны и нововведений конституций, с другой, цивильнее право
начало приходить к единообразию с преторским, то было установлено...
Этот текст, включенный в элементарное руководство VI в. н.э., передает чрезвычайно важный
факт в истории источников римского права, как вполне естественный. Текст указывает, что
постепенно путем практики, очевидно судебной и деловой, а также под воздействием
императорских конституций, исправлявших действующий закон, возникло новое право.
§ 9. Сенатусконсульты
23. В начале принципата превратились в законодательные акты постановления сената (редкие
при республике). С I до середины III в.в. н.э. сенатус-консульты являлись основной формой
законодательства, хотя и прикрываемой старой формулой, что сенат только полагает, советует и
рекомендует (censet, videtur, placet). В сенатусконсультах нередко давались лишь общие
принципиальные положения, а затем предоставлялось преторам указать в эдикте средства их
практического осуществления, так что некоторые сенатус-консульты можно назвать
неоформленными законами. Сенатские законы назывались так же, как и законы в юридическом
обиходе, по имени или прозванию тех лиц, кто их предложил (исключение S. С. Macedonianum —
см. п. 466).
Сенат не имел законодательной инициативы. Его постановления чаще всего являлись
лишь оформлением предложений императора, которые тот в силу своей власти мог вносить в
сенат письменно или устно, так называемая oratio principis in senatu habita — речь императора,
произнесенная в сенате.
§ 10. Юриспруденция
24. Деятельность старых республиканских юристов.
Римская юриспруденция ведет свое
начало от практической деятельности юристов республиканского периода. Развивавшаяся
экономика и усложнение форм оборота предъявляли новые разнообразные запросы, требовавшие
точной формулировки прав рабовладельцев. Рядом с этим противоречия интересов крупных
землевладельцев и богачей-ростовщиков на почве различия применявшихся теми и другими
методов эксплуатации крестьян и других малоимущих слоев населения, в частности —
провинциалов, в свою очередь, делало необходимой помощь юристов в целях наилучшего
урегулирования возникавших вопросов.
Юристы, являвшиеся представителями класса рабовладельцев, с успехом разрешали
ставившиеся им жизнью задачи: закрепление прав собственника, выработку форм договоров и т. п.
В республиканский период их деятельность имела практический характер и выражалась в
редактировании формальных актов (cavere), в руководстве ведением судебных дел (agere), в даче
советов (respondere). По дошедшим до нас отрывкам сочинений республиканских юристов и
ссылкам на них позднейших юристов следует признать, что уже тогда юридическая техника до-
стигла довольно высокого уровня.
Деятельность старых республиканских юристов выражалась, прежде всего, в толковании права.
Ita in civitale nostra aut lure, id est lege, constituitur, aut est proprium ius civile, quod sine scripto
19
in sola prudentium interpretatione consistit (D. 1. 2. 2. 12. Pomponius). -
Так и в нашем
государстве [правосудие] строится или на основании права, т.е. писаного закона, или
действует собственное цивильное право, которое устанавливается без записи, одним
толкованием знатоков права.
В этих словах Помпония подчеркнута творческая роль римского толкования законов и его
значение как источника права. Так, путем толкования XII таблиц были выработаны институты
эманципации (освобождения) детей от отцовской власти, наследования по закону и др. Путем
толкования развилась большая часть институтов цивильного права. Древнее толкование III-II вв.
до н.э. строго держалось словесной формы, в которую облекались законы или сделки. Цицерон
рисует это состояние и метод словами — veteres verba tenuerunt — древние держались за слова (pro
Murena, 11), подчеркивая консерватизм методов старого толкования.
25. Литературные произведения старых юристов.
В соответствии с практическим
характером деятельности старых республиканских юристов их литературная деятельность
выражалась в комментариях к законам XII таблиц (таков комментарий Элия Пета Ката, II в. до
н.э., в трех частях: объяснения текста, толкования юристов и исковые формулы). Более поздние
произведения дают обобщение практики, ряд юридических правил — regulae (Марк Порций Катон
- отец и сын, II до н. э.). Наконец, появились систематические комментарии по отдельным
системам цивильного и преторского права. Кв. М. Сцевола (I в. до н.э.) был составителем первого
подробного изложения цивильного права в 18 книгах, Сервий Сульпиций Руф (I в. до н.э.) дал
первый комментарий преторского эдикта. Его ученик Алфен Вар комментировал обе системы
(цивильного и преторского) права в 40 книгах дигест.
Из других республиканских юристов нужно назвать Марка Манилия, Марка Юния Брута и
Публия Муция Сцеволу (II в. до н.э.), о которых позднейшие юристы говорили, что они «основали
цивильное право» (D. 1.2.2. 39). Выдающимся юристом был также Цицерон (I в. до н. э.).
26. Деятельность классических юристов.
Особого расцвета римская юриспруденция достигла
в период принципата (I-III вв. н.э.), признаваемый за классический. В эту именно эпоху право
частной собственности, частное право, достигло своего высшего развития. Это обусловливало
широкое развитие деятельности юристов.
Задачи, стоявшие перед юристами классической эпохи, отличались большой сложностью.
Классовые противоречия все больше углублялись и обострялись, восстания рабов приняли такие
формы и размеры, что весь рабовладельческий строй оказывался в опасности, и требовались
чрезвычайные меры для обеспечения господства верхушки рабовладельческого класса. Беспре-
рывно росли и противоречия между различными группировками свободного населения. С другой
стороны, рост государственной территории, расширение торгового оборота, развитие и
усложнение всех хозяйственных отношений вызывали необходимость соответствующих
изменений правовой надстройки. Необходимо было проявить гибкость и разрешать вновь
возникающие вопросы в интересах господствующего класса, в первую очередь — в целях закреп-
ления неограниченного права собственности рабовледельцев на рабов и права собственности на
землю.
Классические юристы успешно справились со стоявшими перед ними задачами. Верные своему
практическому направлению, они в своих кратких и весьма четких решениях отдельных казусов
удовлетворяли новые запросы жизни в соответствии с интересами господствующего класса. При
этом нередко наблюдалось, что, устанавливая по существу новые принципы, римские юристы
приурочивали их к старым понятиям и подкрепляли ссылкой на авторитет старых юристов: в этом
сказывался присущий римским юристам консерватизм. Но, наряду с этим, в их деятельности, и,
прежде всего, в толковании закона определенно сказывалось и прогрессивное начало. На место
прежнего словесно-грамматического толкования законов и сделок является толкование ex
voluntate, основанное на отыскании воли закона или сторон. Как говорит Цельз, scire leges поп hoc
est verba earum tenere, sed vim ac potestatem (D. 1. 3. 17). знать законы—это не значит держаться за
их слова, но [понимать] их силу и значение [мощь].
Классические юристы не отходили, однако, без нужды от грамматически словесного
толкования. При отсутствии в словах закона или сделки какой-либо двусмысленности
недопустимо особо ставить вопрос о воле — quaestio voluntatis.
Cum in verbis nulla ambiguitas est, поп debet admitti voluntatis quaestio (D. 32.25.1). -
Когда
20
слова не возбуждают никаких разногласий, не следует допускать [постановки] вопроса о
воле.
Отходя от старого, строго цивильного права (strictum ius), новое толкование направилось в
сторону искания aequum et bonum — справедливого и доброго.
Это новое толкование опиралось на зачатки тогдашней науки. Реторическая теория толкования
права к концу республики вошла в систему обучения, достигла зрелости и оказала глубокое
влияние на римскую юриспруденцию. Она примыкала к аристотелевской науке и ставила себе
целью научить своих учеников возможно логичному толкованию. Реторическая теория энергично
протестовала против старого формализма и буквального толкования,
из которого проистекало, что
высочайшее право — summum ius — становилось глубочайшей несправедливостью — summa
iniuria. В спорных случаях теория внушала искать настоящей воли законодателя, выявлять те цели,
которые преследовал законодатель (ratio legis), в юридических же сделках цели, которые ставили
себе договаривающиеся стороны (lex contractus).
27. Ius respondendi.
В республиканскую эпоху не существовало юрисконсультов и
заинтересованные лица обычно обращались к тем, к кому имели доверие. Август и его преемники,
в целях привлечения на свою сторону авторитетного сословия юристов, предоставили некоторым
наиболее выдающимся юристам ius publice respondendi — право давать официальные консульта-
ции по поручению императора, ex auctoritate principis (D. I. 2. 2. 48-50; Гай. 1.7) в ответ на запросы,
обращавшиеся к императору. Responsa (ответы) таких привилегированных юристов имели такую
же силу, как и собственные императорские толкования, и были обязательны для судей.
28. Классические юристы.
В период от I до середины III в.в. работали многие выдающиеся
юристы, совмещавшие глубину теоретических знаний, практические дарования, педагогически-
воспитательное влияние и, наконец, оставивших литературное наследие. Целую эпоху в этом
отношении составил юрист начала принципата М. А. Лабеон, приверженец республиканских идей,
новатор в области права (plurima innovare instituit). Лабеон оказал продолжительное влияние на
дальнейшее развитие юриспруденции и считается основателем юридической школы прокулианцев
(названной по имени его ближайшего ученика Прокула). Его политический противник Капитон,
имевший меньшее значение, был основателем другой юридической школы — сабиньянской,
названной по имени его знаменитого ученика Мазурия Сабина (незнатного происхождения,
достигшего только к 50 г. всаднического звания). Сабин был величайшим юристом I в. н.э.,
комментировавшим цивильное право. Из школы прокулианцев вышли Ювенций Цельз — отец и
сын. Из сабинианцев во II в. надо отметить Сальвия Юлиана, получившего при Адриане
поручение кодифицировать преторское право и успешно выполнившего это поручение (см. и.
21).
Ученик Сабина — Африкан много сохранил от своего учителя, следуя ему иногда дословно, но
отличается трудностью для понимания. Трудно сказать, к какой школе относился Помпоний,
которому история римского права обязана сведениями о развитии юриспруденции и отдельных ее
представителях (D. 1. 2. 2. 47-53). Последним сабинианцем считается Гай, не отличавшийся
глубиной, но оставивший учебное руководство — Институции, написанные с большой ясностью.
К III в. н.э. относится стоящий вне школ Эмилий Папиниан, острейший среди римских казуистов,
блестящий по сжатости стилист, ставший для позднейших поколений «первым из всех» (primus
omnium). Папиниан занимал выдающееся место по совершенству формы и точности приемов
подведения отдельных случаев под соответствующие правила и нормы права.
Менее яркими, но также крупными юристами III в. н.э. были Павел и Ульпиан. Павел являлся
представителем того направления юристов, которые видели основную задачу в собирании,
обработке и комментировании работ предшественников. Он был все же более смел и оригинален,
чем действовавший несколько позднее в том же направлении многоречивый Ульпиан.
29. Упадок юриспруденции.
С середины III в. н.э. начинается упадок юриспруденции. Если в
эпоху принципата юристы были нужны императору в качестве одного из каналов для проведения
и поддержки императорской политики, то при доминате эта их роль оказалась уже законченной.
Императорская власть стала абсолютной, и воля императора оказалась единственным источником
права. Ius respondendi больше не дается; юристы работают главным образом в качестве
чиновников императорской канцелярии. Однако responsa классических юристов сохранили
значение источника права: в 426 г. был издан закон «о цитировании юристов», признававший
обязательное значение за сочинениями Папиниана, Павла, Ульпиана, Гая, Модестина (и тех