282

мощным источником власти для тюремщиков, поскольку обеспечивает им возможность тотального наблюдения за заключенными. Власть уве­личивается еще больше, так как заключенные сами начинают себя кон­тролировать, предполагая возможность наблюдения в любой момент. На этом примере, как считает Фуко, ясно прослеживается связь между знанием, технологией и властью. Он даже рассматривает Паноптикум как своего рода лабораторию по сбору информации о людях. На более высоком уровне абстракции Паноптикум становится для Фуко основа­нием всякого дисциплинарного общества.

Коротко остановимся и на еще одной работе Фуко —«Истории сек­суальности» (1980). Здесь также акцент сделан на генеалогии власти. Сексуальность, с точки зрения Фуко, — это крайняя точка перехода во властных отношениях. Он рассматривает, каким образом секс вписыва­ется в дискурс человеческого общества и то, каким образом власть воз­действует на этот дискурс.

Фуко не согласился с широко распространенным мнением, что Вик­торианская эпоха в Англии означала подавление сексуальности в целом и сексуального дискурса в особенности. Вспомним, хотя бы, известный роман Фаулза «Женщина французского лейтенанта» и снятый по нему фильм. Наоборот, эта эпоха вызвала настоящий взрыв в развитии сексу­ального дискурса. Именно в те годы началось систематическое изуче­ние сексуальности, ее классификация, накопление данных, проводились количественные и причинно-следственные исследования. По мнению Фуко, вся жизнь английского общества в эпоху королевы Виктории бы­ла пронизана сексуальностью, особенно в школах.

Особое внимание Фуко уделяет медицине и медицинскому дискурсу по поводу сексуальности. По-видимому, именно медицине в наиболь­шей степени свойственен научный подход к этой проблеме. Однако Фу­ко видит в медицинском подходе больше морали, чем науки. Он более чем критичен по отношению к медицине, утверждая, что она не столько стремится к истине, сколько старается не допустить ее раскрытия. Не меньшую роль в искажении нашего отношения к сексуальности сыграла и религия, в особенности западное христианство. По мнению Фуко, все это самым непосредственным образом связано с гуманитарными наука­ми и их стремлением обрести знание по этому вопросу. Подобно тому, как верующие исповедуются священнику, они раскрывают все свои секреты перед врачом, психиатром или социологом. Исповедь, в осо­бенности на сексуальную тему, неизбежно приобретает научную форму. На Западе, пожалуй, больше, чем где-либо еще, наука тяготеет к вопро­сам секса. Короче, секс может объяснить все, или почти все.

С точки зрения Фуко, научное исследование сексуальности предпо­лагает, прежде всего, выяснение отношений между сексом и властью.

283

Власть представлена здесь не как единое целое, а в виде множества микроэлементов. Власть и сопротивление этой власти — всюду.

---

До XVIII столетия общество контролировало преимущественно смерть. Но с начала этого века контроль был распространен и на жизнь, и, прежде всего, на секс. Власть над жизнью (сексом) имела две формы:

1) «анатомическая политика человеческого тела», целью которой было дисциплинирование человеческого тела (и, главным обра­зом, секса);

2) «био-политика в отношении населения», целью которой является контроль и регулирование роста населения с помощью заботы о здоровье, жизненных ожиданиях (сначала нужно закончить уни­верситет, а потом уже думать о женитьбе...) и т.д.

В обоих случаях общество начинает рассматривать жизнь как объект политики. На современном Западе секс стал важнее души и сравнялся по значимости с самой жизнью. С помощью познания сексуальности общество начинает использовать все большую власть по отношению к жизни. Однако несмотря на постоянное усиление контроля, Фуко видит также возможности для эмансипации (освобождения) через преодоле­ние увлечения сексуальностью. Он видит возможности для роста сопро­тивления как со стороны тела, так и со стороны знания.

Фуко скончался в 1984 году, а его современник Деррида продолжает работать и сегодня. Тем не менее, течение философско-политической мысли, которое символизировали эти две фигуры, — постструктура­лизм, ушло в прошлое, будучи замещенным очень тесно связанным с ним постмодернизмом. Между постструктурализмом и постмодерниз­мом всегда было крайне трудно провести демаркационную линию. По­стмодернизм может быть рассмотрен как продолжение и преувеличение постструктурализма. По-видимому, на сегодняшний день — это одно из наиболее влиятельных течений в социально-политической мысли Запа­да.

Вопросы для самопроверки Ф

1. Сравните структурализм и постструктурализм: что между ними общего и что их отличает друг от друга?

2. Что такое антропологический структурализм Леви-Стросса?

3. Что такое деконструкция?

4. Каким образом Деррида критикует логоцентризм?

5. Что означает понятие децентрализации у Дерриды?

6. Что такое «археология знания» и как ее применяет Фуко?

7. Объясните понятие «генеалогия власти».

8. Что позволяет объединить Дерриду и Фуко под одной шапкой пост­структурализма?

284

Дополнительная литература

1. Фуко М. Рождение клиники. М.: Смысл, 1998.

2. Власть. Очерки современной политической философии Запада / Под ред. В.В.Мшвениерадзе. М.: Наука, 1989. С. 206—255.

3. Подорога В.А. Метафизика ландшафта. М., 1992.

4. История современной зарубежной философии: компаративистский под­ход / Под ред. МЛ.Корнеева. СПб.: Лань, 1997. С. 462—472.

285

Лекция 12

МОДЕРНИЗМ И ПОСТМОДЕР­НИЗМ: СПОР О СОВРЕМЕННОСТИ

Сегодня в политической теории идет острая дискуссия о том, про­должает ли нынешнее общество принадлежать к эпохе Модерна (Со­временности) или же произошедшие в нем фундаментальные изменения уже привели его в пост-Современность (постмодерн). Рассмотрим эти теоретические позиции.

---

12.1. ЭНТОНИ ГИДДЕНС:

МОДЕРН - ОБЩЕСТВО РИСКА

Крупнейшие политические и социальные мыслители XIX-XX веков Карл Маркс, Макс Вебер, Эмиль Дюргейм, Георг Зиммель и другие много внимания уделяли проблемам критического анализа общества Современности. Всех их отличало стремление определить точку зарож­дения Современности. Отдавая должное преимуществам, связанным с этим периодом в человеческой истории, они все, главным образом, за­нимались его критическим анализом.

ГИДДЕНС, Энтони (род. 1938) — один из крупнейших социальных теорети­ков и политических мыслителей Великобритании. Гидденс родился 18 янва­ря 1938 года. Он учился в Галльском университете, Лондонской школе эко­номики и Лондонском университете. Поначалу он занимался эмпирическими проблемами и его первые труды были посвящены проблеме самоубийства. С 1969 года он преподавал социологию в Кембриджском университете. Он принимал активное участие в международном сотрудничестве, результатом чего стала публикация в 1975 году книги «Классовая структура современных обществ», принесшая ему известность. В следующее десятилетие он опубли­ковал ряд немаловажных теоретических трудов. В 1984 года после многих лет работы он издал свое теоретическое кредо — «Устройство общества: очерк теории структуризации». В 1985 году он был назначен профессором

286

социологии Кембриджского университета. В настоящее время он является ректором престижной Лондонской школы экономики и политической науки.

Для Маркса Современность была связана, прежде всего, с капитали­стической экономикой. Он признавал прогресс, достигнутый капитали­стическим обществом по сравнению с более ранними обществами, од­нако большая часть его работ посвящена критике данной экономиче­ской системы и ее недостатков (отчуждения, эксплуатации и т.д.).

Для Вебера отличительной чертой современного мира стала экспан­сия формальной рациональности за счет других типов рациональности, что привело в конце концов к появлению «железной клетки» рацио­нальности. Люди во все большей степени оказываются запертыми в этой клетке и, как следствие, все в меньшей степени оказываются в со­стоянии выражать присущие человеку черты. Разумеется, Вебер при­знавал преимущества прогресса рациональности, например, усиления бюрократии по сравнению с более ранними организационными форма­ми, но больше всего его волновали проблемы, связанные с рационали­зацией. Конечно, современный мир рубежа XX и XXI веков сильно от­личается от того, который анализировал Вебер столетие назад.

Из сегодняшних теоретиков, сохранивших определенную преемст­венность с «классикой», следует назвать Энтони Гидденса — нынешне­го ректора знаменитой Лондонской школы экономики и политической науки. Начало Модерна он прослеживает с XVII столетия и определяет его индийским словом Джагернаут¹. Точнее, он использует этот термин для обозначения развитой стадии Современности (позднего, или высо­кого Модерна). Тем самым, Гидденс выступил против тех, кто утвер­ждает, что мы уже вошли в постмодернистский мир,хотя и допускает возможность какого-то типа постмодернизма в будущем. Мы все еще живем в современном мире, но он сильно отличается от современности Вебера и Маркса, полагает Гидденс.

---

Вот как Гидденс описывает «Джагернаут» Современности:

«...неуправляемый мотор огромной мощи, которым мы можем будучи людьми управлять до определенной степени, но угрожающий выйти из-под контроля и разлететься на части. Джагернаут громит тех, кто сопро­тивляется ему, и хотя иногда кажется, что он движется по прямой доро­ге, время от времени он вдруг бросается в разные стороны, предвидеть эти броски невозможно»².

¹ Джагернаут — в индийской мифологии одно из воплощений бога Вишну. Обычно этим понятием обозначается безжалостная, неумолимая сила.

² Giddens A. The Consequences of Modernity. L., 1990. P. 136.

287

Современность как форма Джагернаута — исключительно подвиж­на. Это «неуправляемый мир», который ни по своим масштабам, ни по динамике не имеет аналога ни в одной предшествующей системе. Кро­ме того, Гидденс полагает, что этот новый мир отнюдь не однолинеен. Он состоит из множества конфликтующих частей. Джагернаут движет­ся сквозь время и пространство.

Современность может быть определена через пять основных инсти­тутов:

1. Капитализм, который характеризуется товарным производством,

частной собственностью на капитал, наемным трудом и классо­вой системой.

2. Индустриализм, предполагающий использование колоссальных энергетических ресурсов и машин для производства товаров. Влияние индустриализма не ограничивается сферой потребления, он оказывает воздействие и на другие сферы жизни — транспорт, коммуникацию!, даже быт.

3. Надзор — новая характеристика, присущая именно Модерну, ко-

торая была впервые отмечена Мишелем Фуко. Гидденс опреде­ляет ее как способность наблюдать за поведением подданных.

4. Контроль над инструментами насилия, в том числе военной си-

лой. Сюда входит также индустриализация войны.

5. Национальное государство, радикально отличающееся от форм

государственности эпохи до-Модерна. Для исследований нашей эпохи характерен больший акцент на национальном государст-ве,нежели на обществе.

Что же обеспечивает динамизм Современности? Гидденс называет три характеристики Модерна, предопредляющие характер его развития. Во-первых, разделение времени и пространства. Оно, как и все по­ложения у Гидденса, носит нелинейный характер. Оно диалектично. В обществах, предшествующих Современности, время всегда было связа­но с пространством (например, два дня пути). С развитием модерниза­ции время было стандартизировано, а тесная связь между временем и пространством нарушилась. С этой точки зрения, и время, и простран­ство «утратили» свое содержание; никакое время или пространство уже не могло быть предпочтительным. Они превратились в чистые формы. В обществах до-Модерна пространство в значительной степени опреде­лялось физическим присутствием, то есть локальными местностями. С наступлением Современности время и пространство начали все больше отдаляться друг от друга. Поддержание отношений с теми, кто отсутст­вует или находится далеко, становятся обычным делом. Гонца сменила хорошо организованная почта. На смену почте пришел телефон, во всех его статичных, мобильных или спутниковых разновидностях.

---

288

Разделение между временем и пространством привело к некоторым немаловажным последствиям:

1) оно сделало возможным создание рационального способа орга­низации (например, бюрократии) и национальных государств, обладающих большой внутренней динамикой (в отличие от об­ществ до-модерна), и способных увзяывать локальную и гло­бальную сферу;

2) оно привело к рационализации взглядов на всемирную историю и позволило искать в истории то, что сформировало настоящее;

3) подобный раскол является важнейшей предпосылкой высвобож­дения, придающего динамизм развитию.

Во-вторых, высвобождение означает выход социальных отношений локального контекста взаимодействий и их рекрутирование в неопреде­ленном времени-пространстве. В современном обществе действуют два типа механизмов высвобождения:

1. Символы (например, деньги). Мы можем взаимодействовать с другими людьми, находящимися далеко от нас во времени и про­странстве. Так, мы можем из Москвы перевести деньги через банк «Барклай», штаб-квартира которого находится в Англии, нашему приятелю, который в это время путешествует по Индоне­зии. Или, например, воспользоваться деньгами от продажи домика, который наш дедушка купил на южном берегу Крыма лет 50 назад.

2. Системы технических достижений или профессиональных экспер-

тиз. Например,международное сообщество политологов — Меж­дународная ассоциация политической науки (IPSA). Экспертные системы помогают строить дома, в которых мы живем, и автомо­били, на которых мы ездим. Без профессиональной экспертизы не обходится почти ни одно действие в человеческом обществе. Эксперты, таким образом, помогают преодолевать время и рас­стояние. Однако здесь важнейшую роль играет доверие. Так, для того, чтобы финансовая и правовая системы были работоспособ­ными, необходимо, чтобы люди им доверяли.

В-третьих, Гидденс называет в качестве еще одной характеристики динамизма современности рефлективность. Она имеет особый смысл, поскольку социальная и политическая практика постоянно изучается и реформируется в свете новой информации. В современном мире все открыто для рефлексии, включая и саму рефлексию. Рефлективность предполагает доверие к абстрактным системам, в частности, к эксперт­ным оценкам. А это, по Гидденсу, предполагает возникновение зоны риска, ибо не всякая абстрактная система верна (позитивисты сказали бы, что никакая — не верна). Риск — глобальный феномен (ядерная война может уничтожить нас всех), и все большее число событий ока­зывает влияние на громадные массы людей. Поэтому Гидденс и называ-

289

ет Современность Джагернаутом, то есть нашему миру сегодня прису­ще онтологическое отсутствие безопасности.

Что же случилось? Почему мы должны страдать от негативных по­следствий наступления Современности? Гидденс называет четыре ос­новные причины:

---

Смотрите также файлы

• B_A_Isaev_Politicheskiy_rezhim.doc

• Borishpolets_K_P_Metody_politicheskikh_issledovani.pdf

• Gaman-Golutvina_O_V_Elity_i_imperii_pdf.pdf

• Gaman-Golutvina_O_V_Smorgunov_L_V_i_dr_Effek.pdf

• Gurevich_P_S__Klinicheskaya_psikhologia.doc