Файл: общие основы пед.doc

Образ такого человека совершенно согласуется и с главной целью его образования – подготовкой к загробному служению Богу: «Но уход из этой жизни неподготовленным – дело настолько серьезное, что его нельзя исправить... Пока мы живем, душа образуется для познания Бога и союза с ним, и для этого не будет уже ни места, ни времени. Ввиду того, что здесь идет дело о приеме такой великой важности, нужно очень спешить, чтобы кто-нибудь не был застигнут врасплох». По мнению Коменского, всех нужно «вести» к тому, чтобы они, надлежащим образом впитав в себя знания, добродетель и религию, могли с пользой пройти настоящую жизнь и достойно подготовиться к будущей.

Второй целью образования Коменский считал нравственную и профессиональную подготовку человека к служению обществу: «... ни в коем случае нельзя допустить, чтобы молодежь в школах занималась делами, которые ей потом не нужны: она должна заниматься только такими, которые прямо введут ее в круг жизненных обязанностей... В интересах общества надо настаивать, чтобы молодежь в общественных школах приучалась к добрым нравам». Коменский подчеркивал, что мудрым и полезным человек становится только в том случае, когда основная цель его жизни связывается с «благополучием человеческого рода».

Таким образом, важнейшим элементом педагогической системы Коменского является догмат служения Богу, вокруг которого, собственно, и организуется вся образовательная среда. Не вызывает также сомнений, что в этой педагогической системе ценности и интересы общества являются приоритетными по отношению к ценностям и интересам личности.

В трудах Коменского глагол «вести», наряду с такими, как «показывать», «открывать», «наставлять», «изгонять» и т.п., наиболее часто используется по отношению к функции учителя, которая заключается в том, чтобы «наставлять всех, всему и всесторонне». Учитель, ориентируясь на интересы общества, определяет учебный материал, способ и время его усвоения детьми, а затем, по возможности, гуманными методами добивается этого усвоения. Знания, умения и навыки, которые ребенок сумел продемонстрировать по требованию учителя, считаются усвоенными.

Характерны рассуждения Коменского о личности учителя: воспитание детей может быть доверено «только лицам устоявшегося возраста и проверенной нравственности», то есть, по сути, людям наиболее склонным к авторитарному стилю отношений.

В педагогической системе Коменского образовательный процесс носит, безусловно, коллективный характер: «...более целесообразно образовывать юношей, собирая их вместе, так как больше получается пользы и удовольствия, когда работа одних служит побуждением и примером для других». Коллективное воспитание заложено Коменским в качестве одного из основополагающих принципов организации образования: «Общественными школами я называю собрания, где молодежь всей деревни, города или всего рая группами (agminatim) упражняется в науках и искусствах». Коменский полагал, что образованные по единому шаблону, единообразно воспринимающие действительность и, соответственно, одинаково мыслящие люди смогут, благодаря этому, жить в христианском мире без распрей и конфликтов. Именно путем ментального единообразия он предполагал сделать людей счастливыми.

«Под коллективным воспитанием я понимаю в первую очередь не воспитание в группе (например, в школе), но воспитание согласно нормативам, правилам и методам».

Важно отметить, что Коменский отлично отдавал себе отчет в наличии больших индивидуальных различий между детьми: «...у одних способности острые, у других – тупые, у одних – гибкие и податливые, у других – твердые и упрямые, одни стремятся к знаниям ради знания, другие увлекаются механической работой». Различные индивидуальные различия рассматриваются Коменским как «уклонения» от некоего стандарта и подлежат педагогической нивелировке «одним и тем же искусством и методом». «Вследствие этого наш метод приспособлен к средним способностям (которые всего чаще встречаются)».

Проблема дисциплины и наказаний раскрывается Коменским достаточно подробно. Он подчеркивает, что наказание не должно носить характер спонтанной эмоциональной реакции педагога на проступок воспитанника, – из личностного плана взаимодействия оно перемещается в ролевой. Наказание становится собственно педагогическим методом, который сознательно применяется учителем для формирования определенного типа личности учащихся.

Проявление детьми инициативности и творчества в процессе образования в системе Коменского не находит соответствующей педагогической поддержки. Хотя им и критикуется ситуация, когда «школы стремятся к тому, чтобы научить смотреть чужими глазами, мыслить чужим умом», его собственные педагогические рекомендации остаются в русле учительского диктата и «укрощения учеников с острым умом и стремящихся к знанию, но необузданных и упрямых». В отношении таких инициативных детей (слишком сильно отбивающих «подачу» учителя или даже стремящихся играть в свою собственную «игру») Коменский полагает, что «прекрасным средством будет приучение их выполнять лучше чужую волю, чем свою собственную, повинуясь, конечно, старшим чрезвычайно быстро во всем». Характерно, что в трудах Коменского неоднократно подчеркивается необходимость ограничения круга чтения учеников, которые должны получать только избранную для них учителем литературу: «... это нужно делать с такой предосторожностью, чтобы девушкам, как и юношеству другого пола, не была доступна первая попавшаяся книга (нужно сожалеть о том, что этого не избегали до сих пор с большей осмотрительностью)». «Итак, нужно заботиться о том, чтобы учащиеся не получали никаких других книг, кроме тех, которые приняты в соответствующем классе».

ДЖОН ЛОКК

Дж. Локк родился в пу­ританской семье мелкого землевла­дельца. Окончил Вестминстерскую школу и колледж в Оксфорде. В 1668 г. из­бран в Лондонское королевское общество.

Классическим трактатом по педагогике ста­ли «Некоторые мысли о воспитании» (1693), где Локк исходит из идей о решаю­щем влиянии среды на воспитание, необходимости учёта естественных склонностей ре­бёнка, формирования у него здорового тела и духа. Вначале ребёнок всецело находится под влиянием родителей и вос­питателей, которые должны быть для него примером; по мере того как он взрослеет, он получает свободу. Относя «пользова­ние разумом», а следовательно, и плодо­творное обучение к зрелому возрасту, Локк считал, что к учению следует приступать лишь после того, как сформирован ха­рактер ребёнка (притом в семье, а не в школе) и ему привиты основы морали. Задачам, содержанию и методам обучения Локк противопоставлял про­грамму образования, исходящую из пот­ребностей делового буржуазного общества. Оно должно основываться на развитии у детей интереса к учению и любознательности.

Формирование активной личности как первостепенная задача рассматривается в педагогическом трактате Джона Локка «Мысли о воспитании», изданном в Англии в 1693 г. Локк создавал образовательную среду для тех, «кто желает играть какую-либо роль в мире», то есть для «джентльменов» – молодых людей из высшего света, призванных сделать карьеру и в зрелом возрасте управлять обществом.

Прежде всего, следует отметить резкое неприятие Локком наказания как воспитательного метода: «Обычный метод воздействия наказанием и розгой, который не требует ни усилий, ни много времени, этот единственный метод поддержания дисциплины, который широко признан и доступен пониманию воспитателей, является наименее пригодным из всех мыслимых приемов воспитания... Этот метод исправления, естественно, порождает в ребенке отвращение к тому, что воспитатель должен заставить его полюбить...»

Принципиальное значение придается в образовательной системе Локка развитию в юном джентльмене такого качества, как инициативность: «Всякий человек должен рано или поздно быть предоставлен самому себе, своему собственному руководству, и хороший, добродетельный и способный человек должен быть воспитан таковым внутренне». Локк подчеркивает, что в воспитательном процессе важнее всего не научить ребенка чему-либо, а «возбудить в ребенке желание научиться всему, чему бы вы хотели его научить».

Локк подчеркивает, что мудро и тонко стимулировать детскую инициативу, гораздо важнее, чем заставлять детей выполнять какие-либо обязательные задания: «Разве то, что они с удовольствием делают по своей воле, не становится сразу же для них тягостными невыносимым, как только они увидят, что это вменяется им в обязанность? Думайте о детях как вам угодно, но им также хочется показать, что они свободны, что их хорошие поступки исходят от них самих, что они самостоятельны и независимы, как это хочется самому гордому из вас, взрослых людей».

Не менее серьезно рассматривается Локком и проблема развития творческих способностей юного джентльмена. Он связывает возможности развития творческих способностей воспитанника, прежде всего, с освоением каких-либо ремесел и искусств: «Я намерен остановиться еще на одном предмете, при первом упоминании которого я рискую навлечь на себя подозрение в том, что я забыл о своей теме, и о том, что я писал выше относительно воспитания, во всем приноровленного к призванию джентльмена, с которым как будто бы ремесло никак не совместимо. Тем не менее, я не могу не сказать, что я желал бы, чтобы он учился ремеслу, ручному труду; и даже более того – не одному, а двум или трем».

Локк считал, что творческая деятельность является важнейшим фактором, развивающим личность в целом. Такая деятельность приучает воспитанников «добиваться того, что им нужно, собственными силами и собственным трудом, а этим самым они будут приучаться к скромности в желаниях, к трудолюбию, усердию, размышлению, сметливости и расчетливости; эти качества будут им полезны, когда они станут взрослыми».

По мнению Локка, молодой человек должен быть воспитан так, чтобы сознавать свою гражданскую ответственность: «джентльмен... обязан проявлять интерес к изучению того, в чем он может быть полезен своей стране, быть приспособленным к добродетельной жизни и практической деятельности» на благо общества. Спроектированная Локком образовательная среда способствует развитию, прежде всего, гражданских, нравственных качеств личности, которым он придавал первостепенное значение. Даже развитие в ребенке яркой индивидуальности рассматривалось Локком в социальном контексте – в качестве реальной силы развития общества. Можно констатировать, что для Локка общественные ценности стоят выше личностных.

Локк также был сторонником того, что дети с ранних лет должны учиться беспрекословно подчиняться своим воспитателям: «Я полагаю, что всякий признает разумным, чтобы его дети, пока они малы, смотрели на родителей как на своих господ, как на облеченных полнотою власти руководителей, по отношению к которым проявляли бы почтительный страх... В этом заключается общее правило для установления вашего авторитета над вашими детьми. Страх и почтительность должны дать вам первую власть над их душами, а любовь и дружба должны закрепить ее». Отметим также, что один из наиболее часто употребляемых Локком в своей книге глаголов – «заставляйте».

При этом Локк был категорическим сторонником индивидуального воспитания: «...я не могу спокойно думать о том, что молодого джентльмена считают необходимым втолкнуть в общее стадо». Образованием джентльмена, конечно, должен заниматься специальный воспитатель, которому следует быть весьма внимательным к индивидуальности своего воспитанника.

«Поэтому тот, кто имеет дело с детьми, должен основательно изучать их натуры и способности и при помощи частых испытаний следить за тем, в какую сторону они легко уклоняются и что к ним подходит, каковы их природные задатки, как можно их усовершенствовать и на что они могут пригодиться... Природные дарования каждого должны быть развиваемы до возможных пределов, но попытка привить ребенку что-либо другое будет только бесплодным трудом, и то, что таким образом будет на нем налеплено, в лучшем случае окажется не к лицу и всегда будет производить неприятное впечатление принужденности и манерности».

Стратегия взаимодействия воспитателя с ребенком, согласно требованиям Локка, должна разрабатываться с учетом индивидуальных психологических особенностей воспитанника. «Пользуясь этим методом, мы можем видеть, соответствуют ли требования, предъявляемые к ребенку, его способностям и подходит ли тот или другой прием к природным дарованиям и конституции ребенка: это ведь также должно приниматься в соображение при правильном воспитании».

ЖАН-ЖАК РУССО

Одним из наиболее радикальных критиков господствующей в воспитательных учреждениях догматической образовательной среды был выдающийся французский философ-просветитель, писатель, композитор XVIII в. Жан-Жак Руссо, родившийся 28.06. 1712 в Женеве, близ Парижа. Сын часовщика. Служил лакеем, писцом, гувернёром, учителем музыки и др. До 1741 г. жил в Швейцарии, затем уехал в Париж. В Париже сбли­зился с Д. Дидро и др. просветителями, сотрудничал в энциклопедии, куда писал статьи. В 1762 г., после выхода в свет педагогического романа «Эмиль», опасаясь ареста, покинул Францию.

Педагогические воззрения Руссо получили выражение в книге «Эмиль, или О воспита­нии» (1762), занимающей промежуточное место между педагогическим трактатом и художественным произведением. Утверждая в начале книги: «все прекрасно, когда выходит из рук творца, все портится в руках человека», Руссо, стремится изолировать своего воображаемого воспитанника Эмиля от тлетворного влия­ния общества с тем, чтобы развить заложенные в нём природой задатки и инди­видуальные склонности. Руссо не допускает никакого насилия над личностью ребенка, уделяя внимание не столько образо­ванию, сколько нравственному воспитанию.

Руссо выступил с критикой всей сословно-феодальной системы воспитания, подавлявшей личность ребёнка. Он был врагом догматизма и схоластики, поборником развития у детей самостоятельного мышления, настаивая на активизации обучения, его связи с жизнью, с личным опытом ребён­ка. Особое значение он придавал трудо­вому воспитанию.

В 1762 г. выходит в свет его главный педагогический труд – роман «Эмиль, или О воспитании», в котором Руссо излагает свою образовательную концепцию. Эта концепция пронизана духом социального протеста и отличается большой оригинальностью авторских педагогических идей: «Я смотрю на вещи не как другие люди. В этом меня давно уже упрекали. Но в моей ли власти смотреть чужими глазами и увлекаться чужими идеями? Нет... Я выражаю как раз то, что происходит в моем уме».

В первых строках «Предисловия автора» к своему роману Руссо, согласно отмеченной ранее традиции, критикует современную ему педагогику: «Я не стану распространяться о важности хорошего воспитания; не стану также подробно доказывать, что принятое теперь воспитание дурно. Тысячи других уже делали это раньше меня, и не хочется наполнять книгу вещами, давно всем известными. Замечу только, что возгласы против установившейся практики раздаются с незапамятных времен, а меж тем не додумываются предложить лучшую... Детства не знают: при тех ложных понятиях, которые имеются о нем, чем дальше идут, тем больше заблуждаются. Самые дурные из нас гонятся за тем, что людям важно, – знать, не принимая в расчет того, в состоянии ли дети научиться этому. Они постоянно ищут в ребенке взрослого, не думая о том, чем он бывает прежде, чем стать взрослым».