* * *

«И вот увидели… Растянувшись по всей улице, медленно ехали телеги на свиньях – по шести штук; сани на коровах, обмазанных дегтем, обваленных перьями; низенькие одноколки на козлах, на собаках. В санях, телегах, тележках сидели люди в лыковых шляпах, в шубах из мочальных кулей, в соломенных сапогах, в мышиных рукавицах. На иных были кафтаны из пестрых лоскутков, с кошачьими хвостами и лапами.

Щелкали кнуты, свиньи визжали, собаки лаяли, наряженные люди мяукали, блеяли, – красномордые, все пьяные. Посреди поезда пегие клячи с банными вениками на шеях везли золотую царскую карету. Сквозь стекла было видно – впереди сидел молодой поп Битка, Петров собутыльник… Он спал, уронив голову. На заднем месте – развалились двое: большеносый мужчина в дорогой шубе и колпаке с павлиньими перьями и – рядом – кругленькая, жирненькая женщина, накрашенная, насурмленная, увешанная серьгами, соболями, в руках – штоф. Это были Яков Тургенев – новый царский шут, из Софьиных бывших стольников, променявший опалу на колпак, и – баба Шушера, дьячкова вдова. Третьего дня Тургенева с Шушерой повенчали и без отдыху возили по гостям.

За каретой шли оба короля – Ромодановский и Бутурлин и между ними – князь-папа «святейший кир Ианикита прешбургский» – в жестяной митре, красной мантии и с двумя в крест сложенными трубками в руке. Далее кучей шли бояре и окольничие из обоих королевских дворов. Узнавали Шереметьевых, Трубецких, Долгоруких, Зиновьева, Боборыкина…Срамоты такой от сотворения Москвы не было. В народе указывали на них, дивились, ахали, ужасались… А иные подходили поближе и с озорством кланялись боярам.

За боярами везли на колесах корабль, вьюжный ветер покачивал его мачты. Впереди лошадей шел Петр в бомбардирском кафтане. Выпятив челюсть, ворочая круглыми глазами на людей, бил в барабан. Боялись ему и кланяться, – а ну как не велено. Юродивый, увидя его с барабаном, завопил опять: «Навуходоносор!» – но блаженного оттерли в толпу, спрятали. На корабле стояли, одетые голландскими матросами, – Лефорт, Гордон, усатый Памбург, Тиммерман и нововозведенные полковники Вейде, Менгден, Граге, Брюс, Левингстон, Сальм, Шлиппенбах… Они смеялись, посматривая сверху, дымили трубками, притоптывали на морозе».

На святках придумал ездить с князь-папой, обоими королями и генералами и ближними боярами (этих взял, опять-таки, строгим указом) по знатным дворам. Все ряженые, в машкерах. Святошным главой назначен был московский дворянин, исполненный всяких пакостей, сутяга, злой ругатель, – Василий Соковнин. Дали ему звание «пророка» – рядился капуцином, с прорехой на заду. На тех святках происходило окончательное посрамление и поругание знатных домов, особливо княжеских и старых бояр. Вламывались со свистом и бешеными криками человек с сотню, в руках – домры, дудки, литавры. У богобоязненного хозяина волосы вставали дыбом, когда глядел на скачки, на прыжки, на осклабленные эти хари. Царя узнавали по росту, по платью голландского шкипера, – суконные штаны пузырями до колен, шерстяные чулки, деревянные туфли, круглая, вроде турецкой, шапка. Лицо либо цветным платком обвязано, либо прилеплен длинный нос.

Музыка, топот, хохот. Вся кумпания, не разбирая места, кидалась к столам, требовала капусты, печеных яиц, колбас, водки с перцем, девок-плясиц… Дом ходил ходуном, в табачном дыму, в чаду пили до изумления, а хозяин пил вдвое, – если не мог, – вливали силой…

Что не родовитее хозяин, – страннее придумывали над ним шутки. Князя Белосельского за строптивость раздели нагишом и голым его гузном били куриные яйца в лохани. Боборыкина – в смех над тучностью его – протаскивали сквозь стулья, где невозможно и худому пролезть. Князю Волконскому свечу забили в проход и, зажгя, пели вокруг его ирмосы, покуда все не повалились со смеха. Мазали сажей и смолой, ставили кверху ногами. Дворянина Ивана Акакиевича Мясного надували мехом в задний проход, отчего он вскоре и помер.

Святочная потеха проходила такая трудная, что многие к тем дням приуготовлялись как бы к смерти…»

2.2. Петровская ассамблея

Словарь Брокгауза и Ефрона определяет ассамблеи (слово французское) как собрания и балы, заведенные Петром I с целью уничтожения старорусской замкнутости и введения европейских обычаев. Собрания не только для забавы, но и для дела.

«Объявление» об учреждении ассамблей подписано петербургским генерал-полицмейстером А. Девиером в 1718 году. Ассамблеи созывались в частных домах с целью связать общим досугом широкий круг лиц – от сенаторов и адмиралов до купцов и корабельных мастеров. Лакеям и служителям в апартаменты, где проходили ассамблеи, а также балы или банкеты входить не разрешалось, нужно было ожидать хозяев в санях или где хозяин определит. На ассамблеях обязательным было присутствие женщин, что разрушало традиции их затворничества. Первая ассамблея состоялась 27 ноября 1718 года в доме П.И. Бутурлина на Большой Дворянской улице. В дальнейшем каждый богатый сановник или купец обязан был хотя бы раз в год проводить у себя ассамблею. Они созывались главным образом зимой не ранее 4-5 часов дня, заканчивались не позднее 22 часов вечера. Гость, получив письменное приглашение, мог приехать на ассамблею в любое удобное для него время и «отъехать волен, когда хочет». Хозяин должен был выделить для проведения ассамблеи несколько комнат: для танцев, курительную, для дамских игр и т.д. Ритуал встречи гостей с поклонами и целованием упразднялся. Перед открытием ассамблеи полицмейстер проводил осмотр помещений, составлялись списки приглашенных.

Определялся порядок поведения приглашенных на ассамблею. Разрешалось сидеть, ходить, играть, при этом вести себя вольно. За грубые нарушения правил назначался штраф – кубок великого Орла.

Сам государь строго следил за проведением ассамблей, вникал в каждую мелочь. Так, огромное внимание он уделял одежде. Быть на ассамблее можно было только в немецком платье, в парике. Женщины могли позволить себе самые дорогие украшения, от мужчин требовалась скромность и лаконичность наряда, хотя царский любимец А.Д.Меншиков блистал на вечерах, поражая современников роскошью драгоценностей, великолепием камзолов и дороговизной париков.

Петровская ассамблея стала центром развития моды, причем не только в одежде, появились модные танцы, мода распространилась на тематику разговоров. Барышня, которая желала иметь успех на ассамблее, должна была знать греческую мифологию, хорошо танцевать, уметь поддерживать светский разговор.

Красочные описания ассамблей есть в дневниках Ф.В. Берхгольца и «Записках» Х.В. Вебера. История Петра I интересовала А.С. Пушкина. В неоконченном романе «Арап Петра Великого» Пушкин дает подробное описание ассамблеи, которое стоит привести полностью.

А.С. Пушкин. «Арап Петра Великого»

«…В большой комнате, совещенной сальными свечами, которые тускло горели в облаках табачного дыму, вельможи с голубыми лентами через плечо, посланники, иностранные купцы, офицеры гвардии в зеленых мундирах, корабельные мастера в куртках и полосатых панталонах толпою двигались взад и вперед при беспрерывном звуке духовой музыки. Дамы сидели около стен; молодые блистали всей роскошию моды. Золото и серебро блистало на их робах; из пышных фижм возвышалась, как стебель, их узкая талия; алмазы блистали в ушах, в длинных локонах и около шеи. Они весело повертывались налево и направо, ожидая кавалеров и начала танцев. Барыни пожилые старались хитро сочетать новый образ одежды с гонимою стариною: чепцы сбивались на соболью шапочку царицы Натальи Кирилловны, а робронды и мантильи как-то напоминали сарафан и душегрейку. Казалось, они более с удивлением, чем с удовольствием, присутствовали на сих нововведенных игрищах и с досадою косились на жен и дочерей голландских шкиперов, которые в канифасных юбках и в красных кофточках вязали свой чулок, между собою, смеясь и разговаривая как будто дома. Государь был в другой комнате. Там сидели большею частию иностранцы, важно покуривая свои глиняные трубки и опоражнивая глиняные кружки. На столах расставлены были бутылки пива и вина, кожаные мешки с табаком, стаканы с пуншем и шахматные доски. За одним из сих столов Петр играл в шашки с одним широкоплечим английским шкипером. Они усердно салютовали друг друга залпами табачного дыма… В это время толстый господин, с толстым букетом на груди, суетливо вошел, объявил громогласно, что танцы начались… Во всю длину танцевальной залы, при звуке самой плачевной музыки, дамы и кавалеры стояли в два ряда друг против друга; кавалеры низко кланялись, дамы еще ниже приседали, сперва прямо против себя, потом поворотясь направо и так далее… Приседания и поклоны продолжались около получаса; наконец они прекратились, и толстый господин с букетом провозгласил, что церемониальные танцы кончились, и приказал музыкантам играть менуэт».

Герои романа Пушкина по-разному относились к ассамблеям. Молодежь понимала, что отказаться от участия в этих собраниях было нельзя. Ассамблея «была дело должностное, и государь строго требовал присутствия своих приближенных». Старые бояре роптали: «Иной бы рад был запереть жену в тереме, а ее с барабанным боем требуют на ассамблею; муж за плетку, а жена за наряды. Ох, уж эти ассамблеи! Наказал нас ими Господь за прегрешения наши… … А то в них дурно, что с тех пор как они завелись, мужья не сладят с женами. Жены позабыли слово апостольское: жена да убоится своего мужа; хлопочут не о хозяйстве, а об обновах… Да и прилично ли … русской боярыне или боярышне находиться вместе с немцами-табачниками да с их работницами? Слыхано ли дело, до ночи плясать и разговаривать с молодыми мужчинами? И добро бы еще с родственниками, а то с чужими, с незнакомыми». Ассамблеи многим были не по нраву: «того и гляди, что на пьяного натолкнешься, аль и самого пьяным напоят. Того и гляди, чтоб какой-нибудь повеса не напроказил чего с дочерью; а нынче молодежь так избаловалась, что ни на что не похоже».

Вопросы по теме 2

1. Назовите главные социально-культурные преобразования петровского времени.

2. Как Вы понимаете определение – европеизированные россияне.

3. В чем особенности петровского мира смеховой культуры.

Литература

1. Анисимов Е.В. Время петровских реформ XVIII в., 1-я четверть. – Л.: Лениздат, 1989.

2. Гранин Д.А. Вечера с Петром Великим. – СПб., 2000.

3. Лотман Ю.Н. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства. – СПб.: Искусство, 1994.

3. Социально-культурная деятельность в эпоху Екатерины Великой

3.1. Просветительские идеи Екатерины

Царствование Екатерины II – знаменательное явление российской истории во многих отношения и, прежде всего, в том, что Россия всеми сторонами своей жизни, свой культурой, духовным миром обратилась к Новому времени. Новый образ страны напрямую связан с восприятием идей Просвещения, которое затрагивало устои существовавшего порядка.

Екатерина по праву считала себя и была прямой наследницей петровских преобразований. В «Наказе», составленном ею, в противовес устаревшему Уложению Алексея Михайловича подчеркивалось, что «Россия есть европейская держава», что необходимо преобразовать нравы, с которыми жила древняя Россия, утвердить в стране общеевропейские начала.

Этот преобразования шли по разным направлениям.

Во времена Екатерины, как и в петровское время, было принято отправлять молодых людей на учебу за границу. Но основную цель подобных путешествий видели в том, чтобы помочь молодым людям избавиться от предрассудков, пороков и недостатков. Прилежанием к наукам и благоповедению они должны были развивать в себе «добрые и полезные обществу качества» – словом, утверждать добродетели, которые стали бы залогом их будущего благосостояния и твердого счастья.

Большое внимание образованию уделялось и внутри страны. Екатерина решила вывести «новую породу» людей. Для этого ей нужны были «правильно воспитанные женщины, матери». В 1764 году по плану И.И. Бецкого (президента Академии художеств) был создано закрытое учебное заведение для благородных девиц (дворянок) – Смольный институт. В институте девочки получали превосходное по тем временам образование, готовились к будущей семейной жизни, овладевая правилами хорошего тона и умениями вести хозяйство.

Кроме Смольного института были открыты Воспитательные дома, коммерческое училище в Москве, преобразованы Кадетские корпуса, развивалась Академия художеств.

Но к концу 1770-х годов стало ясно, что теория воспитания, избранная Бецким и предполагавшая изоляцию молодых людей от дурного влияния общества, себя не оправдала. Необходимо было сформировать систему народного образования. В связи с этим в начале 1780-хгодов Екатерина основывает Комиссию об учреждении училищ в уездных и губернских городах. В них должны были преподавать математику, географию, историю, физику, архитектуру, русский и иностранный языки. Были выпущены учебники и пособия, важнейшей из которых стала книга австрийского педагога И. Фельбигера «О должностях человека и гражданина», изданная Бецким и отредактированная самой императрицей. В этой книге подчеркнуты те черты гражданина, которые Екатерина считала наиболее важными для построения своего просвещенного общества. «Не должно нам никогда того желать, что званию нашему не пристойно, потому что и получить того не можно… Не терзались бы люди столь многими суетными желаниями, когда бы знали, что благополучие не содержится в вещах… Не состоит оно в богатстве, то есть в землях, многоценных одеждах, великолепных украшениях или в других вещах… Богатые удобно себе таковые вещи могут доставать, но чрез то они еще не суть благополучны… Истинное благополучие есть в нас самих. Когда душа хороша, от беспорядочных желаний свободна и тело наше здорово, тогда человек благополучен.