Файл: Цветочки святого франциска.pdf

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
161 лесу, и всѐ сие видение было явлено ему, так что по воле Господа отменил он все те повеления.
В лето Господне одна тысяча двести двадцать пятое владыка Папа Гонорий даровал привилегию Ордену, по которой Приоры и Кустоды, подобно всем прелатам церквей, могли отлучать и изгонять тех братьев, что оставили Орден.
Другой привилегией даровалось братьям право отправлять и читать службу за закрытыми дверями в их ораториях во времена интердикта или отлучения, на условии, что они не допустят тех, кто подпал под интердикт или отлучение. Также могли они совершать божественные Таинства в их ораториях [32] на переносных алтарях (Булла Quia populares tumultus от 3 декабря 1224 года). Сии привилегии обнаруживают, что это неправда, будто благословенный Франциск никогда не задумывался о том, чтобы добыть для Ордена своего от Церкви никаких необходимых привилегий, но он запрещал те, которые склонили бы братьев к гордыни. Ясно, что Орден приобретал привилегии, когда Франциск был еще жив.
В лето Господне одна тысяча двести двадцать шестое в апреле месяце благословенный Франциск, будучи Сиене и испытывая жестокий недуг, чувствуя, что жизнь его подходит к концу, попросил братьев доставить его в Ассизи. Там оставался он некоторое время как больной в Епископском дворце, но в последние дни жизни повелел братьям перенести его в к Святой Марии Порциункулы, где он предсказал, что Орден в будущем ждут многие невзгоды. Здесь душа его, освободившись от тела, совершила Исход свой из мира сего к Отцу в четвертый день до октябрьских нон, на одиннадцатом году понтификата владыки Гонория
III, Франциск был на сорок пятом году своей жизни, на двадцатом году своего обращения к Богу и на восемнадцатом году от утверждения своего Ордена, то есть от той поры, как появились у него братья. После его кончины брат Илья руководил Орденом до избрания нового Генерала.
В тот же самый год владыка Папа Гонорий скончался и, согласно предсказанию благословенного Франциска, владыка Уголино, Кардинал и Протектор Ордена, был избран Папой и принял имя Григория IX (Гонорий III умер на следующий
год, 18 марта 1227 года. На следующий день, 19 марта, Кардинал Уголино был
избран Папой). Он дал Кардинала Райнальди Протектором Ордену. Сей Кардинал наследовал ему в Остийском епископате и со временем также был избран Папой, приняв имя Александра IV.
В лето Господне одна тысяча двести двадцать седьмое вышеупомянутый брат
Илья дозволил удалиться брату Даниилу, который был Министром Калабрии, и братьям Агнелию, Самуилу, Донноло, Леоне, Николо и Уголино, которые были воспламенены желанием мученичества, и отправиться в Марокко в страны неверных, дабы распространять семена Католической истины. Они оставили пределы Тосканы и прибыли в Сеуту, испанский город в Марокко, где они проповедовали вне городских стен несколько дней для купцов, ибо было запрещено [33] Христианам входить в город. В одно воскресное утро, воспламененные пылом к мученичеству и вооруженные таинствами покаяния и
Евхаристии, вошли они тайно в город и пошли на площадь проповедовать Христа сарацинам. Сначала сарацины разгневались и словами оскорбляли их, но после их доставили к царю по его собственному приказу. Они заявили, что не желают отказываться от своей веры и осуждали секту Магомета. Посему были они закованы в железные цепи и заперты в темнице.

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
162
Там содержались они в суровости восемь дней. На следующее воскресенье, которое выпадало на шестой день до октябрьских ид (10 октября 1227), привели их к царю. Они были допрошены один за другим перед советом сарацинов и были вопрошаемы, готовы ли они отказаться от того, что говорили против Магомета, отречься от веры их и стать сарацинами, и обещаны были им многие богатства, если примут они сии условия. Если же нет, следовало им узнать, что будут они преданы смерти. Они друг за другом объявили, что предпочитают смерть жизни, и что Христос есть Сын Божий, а Магомет - лжепророк, и закон его исходит от дьявола. В тот же миг один из воинов, воспылав гневом, ударил брата Даниила мечом по голове. Поскольку прочие продолжали неумолкно исповедовать свою веру в Христа, были они преданы смертной казни. Их раздели, а руки их связали за спинами. Затем их вывели за пределы города и обезглавили, и так предали их непорочные души Богу. Сарацины яростно били их головы, а их расчлененные тела были подобраны Христианами и с почестями погребены в квартале генуэзских купцов.
Через несколько лет, в шестнадцатый день до октябрьских календ (10 октября
1227 года), в Марокко, в церкви Благословенной Марии другие пять братьев
Миноритов купно с великим множеством прочих Христиан обоих полов были обезглавлены сарацинами за их веру и получили багряные ризы мучеников. В том марокканском городе не осталось ни одного Христианина, кто мог бы призвать имя Господа.
После мученичества сих братьев сарацины увидели в церкви, где были помещены их тела, яркий свет с небес. Церковные колокола звонили сами по себе и многие голоса Ангелов были слышны, славящие Бога и тех Святых мелодичными голосами.
Брат Илья после кончины Святого Франциска начал строить огромную и впечатляющую базилику за стенами Ассизи на земельном наделе, который прозвали "адский холм". После же того, как Папа Григорий IX заложил камень основания сей церкви, стал он называться "райский холм". Чтобы построить сию церковь, брат Илья изыскивал средства разными путями. [34] То, что были добыты столь огромные суммы на это строительство, он приписывал
Провидению. Также перед новым зданием он поместил мраморные вазы, куда те, кто посещал это место, могли класть деньги подношения. Спутники благословенного Франциска видели это, и особенно смущался этим брат Лев, и отправился он в Перуджу, чтобы посоветоваться с братом Жилем. Тот отвечал ему:
"Даже если бы братья построили огромный дом, что тянулся бы отсюда до Ассизи, по мне так довольно иметь малый угол, чтобы обитать нем". Братья спросили брата Жиля, должно ли им сломать вазы, и он повернулся к брату Льву и с глазами, полными слез, говорил ему: "Если хочешь умереть - иди и сломай их.
Если хочешь жить, оставь их, ибо будет весьма трудно для тебя противостоять преследованию мужа сего, брата Ильи". Когда брат Лев и спутники его поняли слова сии, они пошли и разбили на куски вазы те. Брат Илья был в ярости и жестоко избил их и изгнал из Ассизи. Братья были всем тем весьма огорчены.
Тогда братья собрались на Генеральный Капитул, и брат Илья был освобожден от своих обязанностей руководства за то, что соделал он. Брата Иоанна из
Флоренции, фамилия которого была Паренти, и который был Министром в
Испании, избрали Министром Генералом Ордена (В действительности брат

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
163
Илья был викарием Святого Франциска до тех пор, пока Капитул
Пятидесятницы 1227 года не избрал Генералом Иоанна Паренти. Илья был
избран Генералом позже, в 1232 году).
Случилось так, что в то время, когда Святой Франциск руководил Орденом, двое из числа первых братьев пришли в замок, где жили нечестивцы, промышлявшие разбоем. Их вожак был жесточайшим тираном, был он благородного рождения, но бесчеловечен в поступках своих. Сей тиран был вдохновлен Богом принять братьев с добротой и, вопреки обычаю своему, был он тронут жалостью к ним и выказал к ним изрядную милостивость. После ужина все, кто был там, говорили между собой об их преступленом промысле душегубства и воровства. Старший из братьев, имевший особый дар от Господа говорить, попросил тишины и стал проповедовать им о чудесной небесной славе, о муках ада, о заслугах Святого и также о недостойности их деяний. Говорил он с таким пылом, что все, кто слушал его, смиренно, со слезами, простерлись ниц перед братьями и с кротостью просили их указать им способ, которым могли бы они избежать таких мук.
Послушав совета братьев, [35] хозяин того замка исповедался во всех своих грехах.
Поскольку для него было затруднительно отправиться в покаянное паломничество или поститься и молиться долгое время, ибо он не знал, как совершать всѐ сие, тот брат с великим пылом и уверенностью сказал ему: "Я готов отдать самого себя ради совершения твоей епитимьи, так чтобы душа твоя не погибла, если будешь готов ты, в качестве своей епитимьи, приготовить для меня и спутников моих соломенные постели, на которых могли бы мы отдохнуть этой ночью". Хозяин с радостью пошел и смиренно приготовил постели для них, однако же хотел он посмотреть, станут ли братья спать ночью. В свете лампы, что сияла в том темном месте, в безмолвии малых часов ночных увидел он, как тот брат встал с постели. Долгое время провел он в молитве и трижды за ночь возносился он в воздух к самой вершине замка. В эти мгновения молился он усердно и плакал горько, моля милостивого Господа о спасении души того человека. Плакал он так горько, будто бы потерял некоего дорогого родственника или друга. Хозяин тот весь воспылал благочестием. На следующее утро он смиренно простерся ниц перед братьями и просил их вести его по пути спасения и сказал, что он готов с кротостью исполнять все, что они ему повелят. По совету тех братьев оставил он все свое достояние, вернул всѐ добро, что украл, раздал все бедным и затем вступил в Орден.

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
164

«Цветочки Святого Франциска Ассизского»
165
Начинается житие брата Джинепро
Глава I
Как брат Джинепро отрезал ногу свинье только для того,
чтобы отдать ее больному
Одним из избраннейших последователей и первых спутников Святого Франциска был брат Джинепро, человек глубочайшей кротости, великого духовного пыла и великой любви, о котором Святой Франциск, беседуя порой со своими праведными спутниками, говорил: «Великим братом-миноритом, покорившим себя и мир стал бы тот, кто поступал бы подобно брату Джинепро».
Однажды в Санта-Мария дельи Анджели, когда брат Джинепро как обычно был воспламенен огнем божественной любви, пришел к нему больной брат, и брат
Джинепро спрашивал того с великим состраданием: «Могу ли я как-нибудь послужить тебе?» Больной отвечал: «Великим утешением было бы для меня, если бы ты смог добыть для меня свиную ногу». Брат Джинепро тотчас сказал:
«Положись на меня, и я немедленно достану ее для тебя». И пошел, и взял нож, как я полагаю, с кухни, и, в пылу духовном, пошел через лес, где паслись некие свиньи, и он бросился на одну из них и отрезал ей ногу и сбежал, оставив свинью с искалеченной ногой. И возвратвишись, он помыл, почистил и приготовил эту ногу и, приготовив ее как следует, весьма старательно, с великой любовью, преподнес эту ногу больному, и больной весьма жадно ел ее, к великому утешению и радости брата Джинепро, который, чтобы развлечь больного, востороженно рассказывал о том, как он напал на свинью.
Тем временем свинопас, видевший, как этот брат отрезал ногу свинье, как полагается, с великой печалью рассказал обо всем своему хозяину. И тот, выслушав его, пришел к братьям и, обзывая их лицемерами и жалкими ворами, и мошенниками, и разбойниками с большой дороги, и злодеями, вопрошал:
«Почему вы отрезали ногу моей свинье?» На этот великий шум, что он устроил, вышел Святой Франциск со всеми братьями, и кротчайше просил простить его братьев, и, не будучи осведомлен о деле, обещал, дабы умиротоврить его, что тот может получить любое возмещение за понесенный ущерб.
Но тот был вовсе не умиротворен всем этим и в великом гневе, изрыгая оскорбления и угрозы, пошел прочь от братьев в ярости, и, повторяя вновь и вновь, что они отрезали ногу его свинье по злому умышлению, отказывался от принять какое бы то ни было возмещение или обязательство от них, и ушел от братьев, переполненный негодованием. И Святой Франциск, пока прочие братья пребывали в удивлении, благоразмуно все обдумал и сказал в сердце своем: «Мог брат Джинепро сделать сие по неумеренности рвения своего?» И он велел тайно позвать брата Джинепро и спрашивал его, говоря: «Отрезал ли ты ногу свинье в лесу?» На что брат Джинепро, не как человек, совершивший промах, но как тот,