Файл: Н. Н. Федотова cоциальнофилософский анализ взаимоотношений экономики и общества Глобальный капитализм три великие трансформации Культурная революция Москва 2008 Научная монография.pdf

521
ния о неформальной эксполярной экономике
1990-х (которая не явля- ется ни рыночной, ни государственно-регулируемой), об особенностях менталитета и пр. Мы их цитируем и готовы признать и восхвалить. Но вместе они были подчинены тому, чтобы убедить Россию смириться с потерей своего исторического статуса и спокойно обустраиваться на манер других стран третьего мира, ибо «третьемирская» сущность, вну- тренняя гнилостность присуща стране, по мнению сторонников этой точки зрения, во все времен.
В частности, и правильный диагноз о неформальной, а не го су дар- ственно-регулируемой экономике СССР (в магазинах ничего, на столах все) и о неформальной (а не рыночной) экономике
90-х тут использу- ется, чтобы сказать: такая экономика была открыта на примере Ганы, характеризует третий мир, и, следовательно, Россия — страна третьего мира. Остается только выбрать модель, и выбиралась Бразилия — одна из самых далеких нам по культуре и принадлежащих к третьему миру стран. Никто из нас не хотел принимать этот образ, хотя он иногда был пугающе реален. Именно так формировался реальный для Запада и пе- реросший в реальность образ России как страны внутренней деспотии и внешней агрессии. И
27-миллионные жертвы Второй мировой войны, и самораспад страны, и отречение от коммунизма ничего не изменили в этом имидже
1
. А ведь ни о чем нельзя сказать правду без любви. Об- раз — это не научное представление, это то, какой кажется страна или какой ее хотят видеть.
Не согласен с третьемирскими и алармистскими сценариями народ, генетический код которого имеет другие характеристики российского прошлого и отсюда будущего. В этом был корень победы Путина на вы- борах и относительной устойчивости его рейтинга, несмотря на малое улучшение экономического и морального климата, тревогу и неясность в отношении избранного пути. Патриотизм — не атавистическое или патриархальное чувство, а переживание гражданства, сакрализация своих истоков даже теми, кто очень современен, хотя большинство-то живет, как это ни парадоксально, в мало изменившемся мире (например, в российской деревне).
Мы согласны с той трактовкой третьего мира, которая проистекает из биполярности, из противостояния двух мировых систем, между ко- торыми располагалась третья. Инновационное развитие первого мира, мобилизационное и мобилизационно-инновационное второго в третьем мире невозможно, оно имеет препятствия, которые являются постколо-
1
Шаповалов В.Ф. Восприятие России на Западе: мифы и реальность //
Общественные науки и современность. М.,
2000. № 1. С. 51–65.

522
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
ниальными по сути. В модернизационном плане третьемирская сущ- ность определена наличием таких препятствий к развитию, которые делают его постколониальным по типу
1
. Это включает и технологиче- скую отсталость, и культурную замкнутость, и отсутствие возможности быть культурно-историческим типом, внесшим вклад в мировую исто- рию или культуру. Антиэволюционистски, антипрогрессистски настро- енные люди будут оскорблены таким видением третьемирской сущно- сти, поскольку справедливо видят ее привлекательность, наивность, целостность, синкретизм. Но мы не этнографы, а специалисты по разви- тию, которые, по определению, в отсутствии развития видят отсталость, а в отсталости — опасность для здоровья, мира, процветания, существо- вания для этносов и для наций. Неравенство, бедность большинства, необразованность, болезни не могут радовать, а речь идет именно о них как спутниках отсталости. Равным образом в радикальном подталкива- нии к развитию там, где нет предпосылок, таится не меньшая опасность, прежде всего опасность разрушения традиционного общества без обре- тения новых качеств. Конечно, третий мир не одинаков. Брази лия, Тур- ция, Вьетнам показывают экономические успехи и успехи модерниза- ции, страны Аф рики находятся в тяжелом положении. Страны третьего мира пребывают в циклическом развитии, их прогресс, если он имеет ме сто, чреват откатами, нелинейностью. Однако сегодняшняя трактов- ка модернизации отказывается от признания одной лишь посту па тель- ности и линейности: «Последнее видно на примере модернизацион ных концепций последней волны, в рамках которых идея однонаправленного эволюционного развития, сближаясь с многовариантной парадигмально- стью, трактует сущность модернизации как усиление черт своеобразия отдельных сегментов геополитического пространства, как максимально полную реализацию самобытности национальных культур. Концепция множественности миров, модернизация которых разнопланова и непо- хожа, являет собой сложный сплав идеи неизбежности прогресса и ва- риантности его форм»
2
. Ничуть не сомневаясь в правильности этого утверждения для сегодняшнего дня, нельзя считать, что оно разрешает проблему различия трех миров — первого, второго и третьего. Н. Бердяев предупреждал, что нельзя за специфику России принимать ее отсталость.
Это относится и к другим народам. В какой мере комбинация факторов, упоминаемая в цитируемом фрагменте, может сделать развитие третье-
1
См.:
Федотова В.Г. Модернизация «другой» Европы. М.,
1997.С. 248–251.
2
Барсукова С.Ю. Принадлежит ли Россия к третьему миру? // Полис.
2000.
№ 4. С. 62.

523
Глава 12. Новые конвенции Третьей великой трансформации
го мира более успешным и вернуть Россию во второй? — спрашивали мы недавно. Исключая отнятие права на прогресс под любыми благо- видными предлогами (гарантированности статус кво, критики девелоп- ментализма за наивность, признания нелинейности развития, предпо- чтительности устойчивого развития, невозможности догнать Запад и пр.), нельзя добиваться прогресса любой ценой, вплоть до умирания населения.
Прогресс противоречив. Для его достижения нужны предпосылки.
Прогресс и модернизация имеют высокую цену. Мы склонны согласить- ся, что Россия
1990-х — страна третьего мира, но это не естест вен но- исторический процесс,
не ее тренд. Это выпадение из цивилизации, обусловленное радикальностью реформ, полная реконвенционализа ция, которая на деле обернулась кланово-корпоративным захватом собствен- ности. Носителями этого типично третьемирского начала явля ются как раз те представители верхов, которые пытались легитимизиро вать на будущее (тогда этого им еще было не надо) свое обогащение под при- крытием демократической и рыночной риторики. От третьего мира даже тогда Россию отличало образованное население, завершенная инду- стриализация, тысячелетняя история цивилизационного развития, вели- кая литература и другие художественные достижения, известные всему миру, хорошая система образования.
Россия была одним из полюсов в противостоянии систем, по отно- шению к которым произошла идентификация третьего мира. Россия в течении трех веков осуществляла модернизацию. В ней прочно европей- ское начало. Отличия от Запада, инкриминируемые России как третье- мирскость, имеет и Ки тай, и Индия, и многие другие страны. Включение этих великих стран в третий мир есть девелопментализм худшего сорта, когда место страны в мире опреде ляется только экономическими поня- тиями.
Кроме того, в России 90-х — «в отличие от стран третьего мира — значительная часть обедневшего российского населения представляют специалисты с высо ким уровнем образования и квалификации. Рыноч- ные условия поставили перед ними дилемму: отказаться от малооплачи- ваемого профессионализма в пользу более доходных “рыночных” видов деятельности (что зачастую ведет к депрофессионализации под видом переквалификации, когда, например, врач начинает работать продав- цом) или сохранить верность профессии,
амортизируя свое решение участием в неформальной экономике. Таким образом, если в третьем мире низкодоходные группы населения характеризуются недостатком
“человеческого капитала”, что делает их участие в неформальной эко- номике
безальтернативной стратегией, то в России группа новых бед-
ных... включает в себя значительную долю высокообразованных специ-

524
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
алистов,
сознательно воздерживающихся от профессиональной мобиль- ности на легальном рынке труда»
1
из-за неадекватности и этого «рынка» требованиям времени
. И, наконец, гео политическое положение России таково, что даже в тогдашнем состоянии она играла роль большую, чем региональный лидер. И, наконец, сущностью третьего мира является исключение части населения из обще ственной жизни. В научной лите- ратуре она трактуется как новая вне классовая форма эксплуатации (бра- зилизации), так как для Бразилии характерно исключение значительной части населения для улучшения жизни другой. В России было такое яв- ление, но оно негативно оценивалось всем обществом как опасное для всех его слоев.
Масштабность неформальной экономики — главный пункт, по ко- торому Россия причислялась к третьему миру, — продукт непонимания реформаторами природы рынка, результат меркантилизации всех сфер общества, в котором приняли участие будущие обвинители, не желаю- щие признать, что рынок не может сложиться мгновенно.
Сегодня мы живем в другое время. Пройдя короткий период неоли- беральной реконвенциализации, Россия прочно вошла во второй мир.
Более того, второй мир восстановлен. «Геополитика, — как пишет П.
Кханна, — это отношения между силой и пространством»
2
. Автор этой мысли с восхищением говорит о А. Тойнби, который впервые описал взлеты и падения империй и цивилизаций. Он показывает, что происхо- дит реконвенциализация ценностей второго мира, который включает восточную Европу, страны «хартленда» — Россию, Казахстан, Узбекистан, страны Латинской Америки, Азии, Китая. «Поскольку страны это также люди, — говорит Кханна, — то для того, чтобы стать вторым миром, надо думать как во втором мире. Это мышление связано как с первым, так и с третьим миром. Это сказывается и на их развитии, и на их неус- тойчивости. Но сегодня они устойчиво принадлежат второму миру
3
Россия вернулась во второй мир, и не только мысленно, но и фактически.
Главный редактор журнала «Экономист» показывает, что Китай, Индия и Япония изменят мир в следующее десятилетие, что Китай — срединная страна, но центральная по значению, Япония — сильная, уязвимая и стареющая, Индия — многообразная, с трудом пробивающаяся, но уже находящая сегодня свою дорогу. Азия, с одной стороны, едина, но c дру-
1
Там же. С.
69–70.
2
Khanna P. The Second World. Empires and Influence in the New Global Order.
N.Y.,
2008. P. IX.
3
Ibid. P. X–XXVII.

525
Глава 12. Новые конвенции Третьей великой трансформации
гой стороны, состоит из многих стран, отличающихся друг от друга и неизбежно придущих к соперничеству.
Термин «второй мир», отброшенный после распада социалистиче- ской системы, сегодня обрел популярность, включив в эту группу стран не только Россию и другие посткоммунистические страны, но и множе- ство других, чье развитие является успешным.
б) Опыт Китая и понятие прогресса
Несмотря на то, что сама идея прогресса сегодня поставлена под вопрос, прогресс Китая и отчасти Индии заставляет подозревать, что именно его неожиданность влияет на теоретические позиции тех, кто связывает прогресс с развитием Запада. Концепция прогресса известна как запад- ная концепция поступательного развития, включающая развитие разума и свободы, производства и материальных ресурсов. Но сегодня прогресс обретает цивилизационную размерность, которая исключает единый образец и универсализацию чьего бы то ни было опыта, включая запад- ный. В цивилизационных концепциях представлена критика линейного развития. Срок жизни цивилизаций может быть долгим, но не вечным.
Русский историк Н.Я. Данилевский видел один из законов развития куль- турно-исторических типов (цивилизаций) в том, что рано или поздно на ступает период истощения сил цивилизаций, и их новая жизнь не возобновляется. «Под периодом цивилизации разумею я время, — пишет
Данилевский, — в течение которого народы, составляющие тип (куль- тур но-исторический тип. —
Авт), — вышедшие из бессознательной чи- сто этнографической формы быта... создав, укрепив и оградив свое внеш- нее существование как самобытных политических единиц... проявляют преимущественно свою духовную деятельность во всех тех направлени- ях, для которых есть залоги в их духовной природе не только в отношении науки и искусства, но и в практическом осуществлении своих идеалов правды, свободы, общественного благо устройства и личного благососто- яния. Оканчивается же этот период тем временем, когда иссякает твор- ческая деятельность в народах извест ного типа: они или успокаиваются на достигнутом ими, считая завет старины вечным идеа лом для буду- щего и дряхлеют в
апатии само довольства (как, например, Китай), или достигают до неразрешимых с их точки зрения антиномий, противоре- чий, доказывающих, что их идеал (как, впрочем, и все человеческое) был неполон, односторонен, ошибочен, или что неблагоприятные внешние обстоятельства отклонили его развитие от прямого пути, — в этом слу- чае наступает разочарование, и народы впадают в
апатию отчаяния»
1
.
1
Данилевский Н.Я. Россия и Запад. М.,
1991. С. 106.