Файл: Н. Н. Федотова cоциальнофилософский анализ взаимоотношений экономики и общества Глобальный капитализм три великие трансформации Культурная революция Москва 2008 Научная монография.pdf

530
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
Если суммировать представления Дэн Сяопина и его преемников о социализме, то их можно свести к следующему: социализм охватывает длительный исторический период; нет универсальной модели социа- лизма, лишь ее национальные разновидности; при строительстве со- циализма необходимо учитывать социально-экономические особен- ности данной страны; при социализме имеется противоречие между производственными силами и материально-культурными потребностя- ми народа; центральный вопрос реформы всего общества — это раз- витие экономики, производительных сил; классовая борьба не играет особой роли; коммунистическая партия представляет интересы не толь- ко рабочего класса, но всего народа; частная собственность — неотъем- лемый элемент строительства социалистического общества; существо- вание при социализме рыночных отношений — закономерное явление; использование форм и методов управления экономикой, характерных для капиталистического общества (например, акции, биржи и т.п.) не означает следования по капиталистическому пути, это чисто техниче- ские средства; строительство социализма невозможно без политики открытости внешнему миру; необходимо извлекать пользу из глобализа- ции: социализм невозможен без приоритетного развития науки и тех- ники; повышение материально-культурного уровня народа осуществля- ется постепенно, через повышение уровня жизни части населения и районов необходимо идти к зажиточности всех; при создании полити- ческой системы нельзя копировать политические модели Запада.
Именно в русле китаизированного марксизма находится и выдви- нутое Дэн Сяопином новое определение классовой принадлежности интеллигенции, а также расширение рамок социального состава участ- ников модернизации китайского общества.
Это, конечно, попытка использовать схемы китаизированного марк- сизма и прагматика, направленная на сохранение роли КПК, без которой было бы невозможно управлять в переходный период гигантской стра- ной, легитимация задач национальной китайской модернизации, на- зываемой социализмом с китайской спецификой. Многим то, что гово- рил этот китайский лидер, представляется демагогией.
Но в том-то и дело, что Китай дает образец развития на основе соб- ственной, а не западной рациональности. В этой рациональности по- литический класс и особенно бюрократия — не просто носители функ- ций, а прежде всего патриоты. Китай живет как корпорация. И эта ра- циональность в Китае работает по существу на хозяйственную демокра- тию, а по мнению некоторых западных ученых, на капитализм, который строится коммунистической партией под именем начальной фазы со- циализма. Как заявил Ху Дзин Тау, «Китай участвует в международных

531
Глава 12. Новые конвенции Третьей великой трансформации
делах и осуществляет свои международные обязательства и взаимодей- ствие с другими странами в организации нового международного по- рядка, справедливого и рационального»
1
Рациональное здесь — не декартовское, а конфуцианское. Тем, кому покажется, что это все вообще нерациональное, придется считаться с логикой автохтонных капитализмов в России, Китае, Индии, Бразилии и Индонезии.
Китай как фактор будущего и прогноз для многих стран свидетель- ствует о том, что пятисотлетнее поступательное развитие, прогресс, основанный на разуме Запада и его успехах, прекращается, завершает- ся как цикл, снижающий лидерство Запада и его способность быть об- разцом развития для других народов.
В свете сказанного можно сделать следующие выводы:
вопрос о роли
государства в экономике — исторический, культурный и географический
вопрос; либеральные модели плохо работают в незападных обществах;
возникновение капитализмов незападных стран в условиях глобализации
превращает их в лидеров развития при наличии свободного рынка, под-
держиваемого государством и решающего социальные проблемы.
г) Причины начала нового исторического цикла
Повторим, это — сценарий, у которого есть реальная почва и который начинает реализоваться. Как это могло произойти и остаться незаме- ченным? Это произошло по причине господства неолиберальной моде- ли и
присущих ей тупиков. Некоторые из них уже названы — иного не
дано. Россия и другие страны должны стать нормальным Западом (Пенза,
Елец, Ухта — тоже?), рынок решит все проблемы.
Ненависть неолибе-
рализма к коммунизму и даже к Дж.М. Кейнсу как к предателю капита-
лизма, тогда как вместе с Ф.Д. Рузвельтом он был спасителем капита-
лизма, отвоевавшим его не только у кризиса, но и у неолибералов — еще
один тупик. Неверифицируемость своих постулатов в неолиберализме,
как и в марксизме, привела к чрезвычайной турбулентности и непред-
виденным следствиям.
Распад коммунизма способствовал началу глобализации. Если в рам- ках Запада функционирование капитала взращивало его социальную субстанцию, то при глобальном распространении капитализма капитал потерял цивилизующую миссию, начал интересоваться только ростом капитала безотносительно к социальной и культурной среде его функ- ционирования. Капитализм из веберовского, основанного на проте- стантской этике, на заимствовании его рациональности в инорелигиоз-
1
China, My China // National Interest. № 83. Spring 2006. P. 9.

532
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
ных странах Запада, превратился в зомбартовский, основанный на чем угодно. Если раньше капитализм перемалывал чужие (незападные) куль- туры, то теперь эти культуры перемалывают капитализм.
Можно говорить как о тупиках о том, что внутри США неолибера-
лизм породил неоконсерваторов и Дж. Буша, что в посткоммунистичи-
ских странах он создал невозможность приспособиться к радикализму
требований и к последующим откатам к автохтонным формам капита-
лизма, что он перестал заботиться об адекватной социальной и культур-
ной среде производства капитала. Но самый неожиданный итог само-
надеянности — невозможность сегодня либеральной современности.
Главный тупик неолиберализма — приспособление стран незапад-
ного разума к западным технологиям, возможно в будущем к элементам
политической системы Запада, и итог — возможное вытеснение Запада
и глокализация — термин, означающий равные шансы глобализации
(всемирной победы либерализма) и локализации, как уже было показано в данной книге, в форме подъема капитализмов как хозяйственных и технологических систем, подчиняющихся локальным культурам и ци- вилизациям.
д) Стрела времени и циклическое развитие
Прогресс — не проект, а ход истории, при котором лидеры прогресса
меняются.
Мысль И. Валлерстайна, что капитализм не прогрессивнее предше-
ствующих исторических систем была бы верной, если бы у иных исто-
рических систем всегда была идея прогресса. И все же его мысль верна в том отношении, что цивилизациям, в отличие от обществ другого типа, не ставших субъектами всемирной истории, присуща полнота жизни и сознание решенности многих вопросов, в том числе вопросов о досто- инстве, целях, свободе, отношениях полов, отношениях поколений, о сакральном, о жизни и смерти.
В отношении спора о том, фикция ли прогресс или бытие, мы скло- няемся к тому, что
это было бытие западного типа развития, предло-
женное, но не полученное остальными. Для теоретика же — это идео-
логия, конструирующая социальную реальность сообразно наличию по-
тенций для ее осуществления.
Китай устремлен к прогрессу. То же мы наблюдали во Вьетнаме, где идея прогресса является определяющей для общества, и Вьетнам сделал шаги в этом направлении. Бразилия, Индонезия также находятся в чис- ле стран, которые мыслят свое развитие в качестве ведущей цели. В свое время Элеонора Рузвельт настаивала на
праве на прогресс среди прочих прав человека и народов.

533
Глава 12. Новые конвенции Третьей великой трансформации
Подъем этих стран не происходит под антизападными лозунгами, напротив, идет активная вестернизация в форме заимствования западных технологий, массовой культуры и ее собственного производства, формировании совместных предприятий, аутсорсинга и пр.
Подчеркнем еще раз, что наиболее адекватной формой развития сегодня многие теоретики считают
национальную модель модернизации,
возникающую на некотором уровне уже достигнутой вестернизации
1
.
Каждое общество само решает, в каком типе модернизации оно нужда- ется. Появляется множество «модернизмов», складывающихся на ло- кальном уровне. Это множество модернизмов ведет к многообразию форм прогресса, к воплощению других разумов в сообразное традиции и приемлемое для других политическое устройство, обеспечивающее глобальную открытость, в цивилизационно различные капитализмы.
Хотя модерн и капитализм не являлись изначально проектом, форми- руясь естественно-исторически и проходя объективные точки бифурка- ции, упомянутые выше слова немецкого философа
Юргена Хабермаса
«модерн — незавершенный проект» получили неожиданное подтверж- дение.
Напомним, что Запад в концепции и политике «третьего пути» про- демонстрировал, что он пятьсот лет пребывает в состоянии модерна, который стал для него традиционным обществом, обрел черты воспро- изводства на основе сложившейся традиции его поступательного раз- вития. Поэтому он осуществил переход в состояние нового модерна, в капитализм, основанный на информационной основе, на признании глобального рынка левыми силами, но развитии гражданских инициатив, ограничивающих засилье рынка (Б.
Клинтон, Т. Блэр, социолог Э. Гид- денс, предложивший эту концепцию).
Новое в их позиции состояло в том, что они, полагая невозможным отказаться от модернизации — от перехода к обществу со всемирно от- крытым,
предложили совокупность принципов и политических мер, ко-
торые можно было бы назвать «рынок для общества». Это меры, кото- рые могут скорректировать и гуманизировать процесс развития в эпоху
1
См.:
Федотова В.Г. Будущее российского капитализма // Политический класс.
2006. № 3.

534
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
глобализации как в отношении Запада, так и тех стран мира, которые вступают на капиталистический путь.
Хабермас последовательно проводит в своих работах мысль о том, что тема диалога не соответствует дискурсу модерна, построенному на признании западного разума и общего стремления к разумному освое- нию действительности. Он объясняет, что Кант критиковал разум, ис- ходя из его перспективы, т.е. в рамках модерна, а вовсе не сопоставляя разум с «иным», «другим», предшествующим ему состоянием
1
. Эпоха модерна устремлена к разуму, как он сложился на Западе, а не к его оппонированию или диалогу со всем тем, что не имеет таких устремле- ний. Диалог, который тут мог быть, явился бы диалогом сторонников одной идеи. Поэтому потребность в диалоге, коммуникации, по мнению
Хабермаса, возникает позже, примерно с Ф. Ницше, пошатнувшего ста- рое здание рациональности.
Известный отечественный философ В. Швырев убедительно пока- зывает, что тождество разума и бытия, способность разума к овладению условиями существования, провозглашенные в классической западной трактовке рациональности, остаются основополагающим принципами рационального сознания. Однако способ достижения рациональности не представляется предуготовленным, а, напротив, трактуется как за- висящий от усилий человека, в том числе и от его способности к диа- логу и коммуникации. Это подрывает квазиприродную трактовку со- циальных процессов и процесса познания, показывает, что мир творит- ся людьми и что рациональный способ освоения мира может сделать его лучше, а рациональное познание надежнее, не даст покинуть «твер- дую почву». И это происходит, несмотря на «отказ от монологического идеала привилегированной системы познавательных координат, исхо- дные установки которой санкционируются авторитетом безусловных критериев»
2
. В этом мы не уверены. Лучше, хуже — мы не знаем, мы в начальной точке нового мира.
Чтобы говорить о диалоге между несоизмеримыми единицами, на- до избежать крайностей толерантности и «гуманитарной интервенции».
Толерантность трактуется сегодня как спасительная терпимость бук- вально ко всему. «Гуманитарная интервенция» как изменение людей силой — военной или политической, моральной или образовательной.
Предельная толерантность может быть проявлена в отношении жиз- ни человека, но не в отношении любого образа его жизни и суверени-
1
Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. С.
312–315.
2
Там же. С.
145.

535