Файл: Н. Н. Федотова cоциальнофилософский анализ взаимоотношений экономики и общества Глобальный капитализм три великие трансформации Культурная революция Москва 2008 Научная монография.pdf

406
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
Таким образом, в условиях глобализации выросло значение при- мордиальных солидарностей, включающих в себя солидарность на осно- ве локальной культуры, а так же на основе религии (например, в исламе).
На уровне подобных солидарностей складывается идентичность, которая включает в себя не только индивидуальную самотождественность, но и отношение к миру, к обществу.
Сходные процессы возникают не только в пространстве, но и на оси времени, содержатся в памяти людей, в том числе исторической. Здесь заложены представления о победах после поражений, величии после унижений. И именно эти глубинные исторические аспекты сакрального начинают работать на формирование сегодняшней идентичности в усло- виях глобализации. Примером может служить подъем такого варианта исламской идентичности, в котором величие ислама в его завоеваниях и победах над крестоносцами трансформировано в индивидуальное со- знание и поведение его радикальных представителей.
История становится основой политики идентичности. Идентичность конструируется посредством обращения к прошлому. С другой стороны, так сконструированная идентичность способствует новому подходу к будущему. Идет борьба за наиболее вдохновляющую версию прошлого.
Это является одним из ответов на кризис идентичности
1
Разумеется, сакральное продолжает существовать не только в свет- ском смысле как сокровенное, но и в религиозном смысле и продолжает работать на формирование идентичности. Христианство, ислам, иудаизм и другие религии увеличили свое влияние в условиях глобализации.
Глобализация не приводит к унификации религий, а наоборот, во мно- гих местах создает религиозный подъем (в России, США, арабо-мусуль- манских странах, Израиле). П. Бейер показывает, что религии при гло- бализации «возрождаются, разобщаются и перемещаются»
2
Таким образом, дискурс глобализации, то есть научные и повсед- невные, вненаучные представления о ней,
усиливают значимость ло-
кального, традиционного, исторического, религиозного при формирова-
1
Friedman J. Cultural Identity and Global Process. L., New Delhi,
1994. P.
117–146. См. так же: Globalization and Identity: Dialectics of Flow and Clo- sure. Ed. by B. Meyer and P. Geschiere. Oxford,
1999. Culture, Globalization and the World-System. Contemporary Conditions for the Representation of
Identity / Ed. иy A.D.King. Hampshire and L.,
1991.
2
Beyer P. Religion and Globalization. L.,
1994. P. 111; Beyer P. Globalizing
Systems, Global Cultural Model and Religion(s) // International Sociology.
2001. V. 13, № 1.

407
Глава 5. Вторая глобализация и идентичность
нии глубинной идентичности людей, не препятствуя ее плюрализации
в сфере их функциональной деятельности.
По мнению М. Вотерса, мир стал иным, и при этом сближение на- родов не ведет к всемирному обществу, а проблема идентичности остро встает как перед обществами, так и перед людьми
1
В России значимость проблемы идентичности сегодня выше, чем роль экономических проблем. Люди не знают, кто они и куда идут. Они живут в основном локально, а те, кто ездит за рубеж, особенно в массовом порядке — торговцы, туристы — сознают свою инаковость и нахо дятся в резком внутреннем противоречии относительно того, как на нее реа- гировать — стремиться избавиться или впасть в национализм. И чаще они делают второе. Мультиидентичность и мультикультурализм плохо ложатся на травматический опыт посткоммунистической России.
ж) Идентичность и государство
Существует тесная связь идентичности и национального государства.
Национальное государство — государство, превращающее факт рожде- ния в «основание собственного суверенитета»
2
. «Сегодняшние проблемы идентичности, — считает Бауман, — напротив, вытекают из отказа от этого принципа (принципа или нерешительности его применения и неэффективности там, где его пытались применить»
3
. Этот факт, отмеча- ет Бауман, вызвал сложности при проведении переписи населения в мно- гонациональной Польше перед началом
2-й мировой вой ны. На вопрос
«Кто вы?» люди отвечали: «Мы из этих мест», «Мы отсюда», «Мы мест- ные», и ни разу не указали своей национальной принадлежности. Более того, они вообще были изумлены тем, что у них может быть некая на- циональная идентичность, и тем, что можно задать вопрос о том, како- ва она. Таким образом, вопрос об идентичности не присущ изначально человеческому опыту и не возникает из этого опыта как самоочевидный факт жизни. Идентичность имеет смысл, «только если вы верите, что можете быть кем-то другим, а не тем, кем вы являетесь; только если у вас есть выбор и только если он зависит от того, что вы выберете»
4
Под идентичностью для сообществ второго типа, т.е. основанных не на ощущении общей судьбы, а на признании общих принципов, и жи- вущих в них людей, Бауман понимает «
“постулируемого себя”, горизонт
1
Waters M. Globalization. N. Y.,
1996.
2
Цит. по:
Bauman Z. Identity., P.
19.
3
Ibid.,
P.
24.
4
Ibid.
P.
19.

408
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
прилагаемых мной усилий, по отношению к которому я оцениваю, осуж-
даю и изменяю свои действия»
1
. Идентичность открывается нашему взо- ру как нечто «изобретаемое, а не открываемое»; как цель усилий… как то, что нужно построить с нуля или выбрать из альтернативных предло- жений, и затем бороться за нее…»
2
. Заметен хрупкий и всегда условный характер идентичности
3
. Идентифицировать себя человеку или стране означает «дать залог неизвестному будущему, которое невозможно не только контролировать, но даже на него влиять»
4
. Потеря ощущения идентичности сообщества первого типа — имеющего общую судьбу, делает идеологическое конструирование идентичностей чрезвычайно многообразным, не имеющим легитимации и отражающим частные мнения, между которыми трудно установить диалог.
В этой связи вопрос о соотношении имперского и национального самоопределения России трудно истолковать в духе нахождения неко- торого интеграла. И конструктивистская работа в духе феноменологи- ческих призывов к более высокой и устойчивой повседневности или идей Баумана решается, пожалуй, Б.В. Межуевым — имперское как на- циональное, национальное как имперское, если отбросить все ложные и экстремистские коннотации в трактовке того и другого. Многие другие авторы также отмечают ложность дилеммы «империя — нация», пока- зывая, что нация формировалась как империя в силу гиперконтинен- тальности
5
. Поскольку определение идентичности «сверху» невозможно, кто бы ни был этим верхом — власть или теоретики, и должно совпадать с самоопределением людей, персональная идентичность при решении этого вопроса имеет важное значение и не должна упускаться из виду.
Идентичность и сегодня связана с деятельностью государства, кото- рое в реальной политике воплощает ту или иную ее трактовку, пытает- ся совместить то или иное ее понимание на практике. Идентичность пришла к кризису не вследствие различий в дебатах по ее поводу, а в связи с грандиозными переменами в стране и мире. Политика государ- ства должна воспринять эти перемены как вызов, на которые может быть дан ответ. И этот ответ — политика развития, а не споры в сфере идеологии идентичности.
1
Ibid.
P.
15.
2
Ibid.
P.
15–16.
3
Ibid.
P.
16.
4
Ibid.
P.
30.
5
Фурсов А. Третий Рим и Третий Рейх: третья схватка // Политический класс.
2006. № 6. С. 83–91; 2006, № 7. С. 88–97.

409
Глава 5. Вторая глобализация и идентичность
з) Мультикультурализм, идентичность и политика развития
Идентичность и мультикультурализм могут быть представлены как есте- ственная самотождественность (в первом) и разнообразие (во втором), а также как политика поддержания этих начал.
Политика идентичности является ответом на специфический вызов глобализации — усугубление конфликтов между людьми, ощущающими, что живут в глобальном мире и людьми локальной культуры. Соотноше- ние глобального и локального у тех, кто живет глобально, не может быть описано посредством совмещения или наложения.
В настоящее время указанная проблема приобрела глобальный мас- штаб. Не приходится доказывать наличие многообразия обществ и куль- тур. Многообразие последних не устраняется глобализацией. Соот вет- ственно, конфликт между людьми, мыслящими категориями глобаль- ного мира, и людьми, мыслящими локально, — это конфликт мульти- культурализма и идентичности. В пределе мультикультурализм может стать идентичностью каждого, но сегодня мы далеки от этого предела.
Возможность идентичности не дана автоматически и обеспечивает- ся определенной политикой, которую мы назовем
политикой идентич-
ности в отличие от политики мультикультурализма. Примером по- следней является курс У. Клинтона на остановку традиционного для США
«плавильного тигля» народов и на поощрение этничности и прав от- дельных групп. Реально существующее культурное многообразие поли- тически было обосновано и поощрено. Придя к власти, Дж. Буш-младший сразу же заявил о политике формирования целостной нации, восстанов- лении «плавильного тигля». Такой вариант политики идентичности не является единственным, но убедительно, на наш взгляд, свидетельству- ет о том, что политика играет большую роль в формировании идентич- ности, как прежде (у Клинтона) в восприятии этой проблемы как уста- ревшей.
Многообразие культур, конфессий, таким образом, не тождественно мультикультурализму или, по крайней мере, не всегда тождественно ему. «Плавильный тигель» американской культуры не отменял и не от- меняет многообразия, а находит для него интегрирующие рамки, дела- ет дифференциацию и интеграцию культур взаимосвязанными процес- сами. То же происходит и в России. Политика идентичности в СССР не устраняла культурного многообразия. Политика мультикультурализма ельцинской России поощряла этноцентризм, ослабляя интеграционные процессы. Сегодня в России заметна тенденция к интеграции культур- ного многообразия.
В настоящее время указанная проблема приобрела глобальный мас- штаб. Не приходится доказывать наличие многообразия обществ и куль-

410
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
тур. Многообразие последних не устраняется глобализацией. Соот вет- ственно конфликт, между людьми, мыслящими категориями глобаль- ного мира, и людьми, мыслящими локально, — это конфликт мульти- культурализма и идентичности. В пределе мультикультурализм может стать идентичностью каждого, но сегодня мы далеки от этого предела.
Многообразие культур является реальным состоянием общества, в котором существуют разные социальные слои, люди разного уровня образованности, различные этнические, религиозные и возрастные груп- пы. Однако отношение к этому многообразию различно: в ряде случаев действует принцип единства многообразия, усиливающий единство или даже ограничивающий многообразие.
Предельной формой ориентации
на единство является культурная унификация, осуществляемая при
тоталитарных режимах с присущей им политикой подавления много-
образия. В других случаях многообразие рассматривается как противо-
стоящее единству и проводится политика мультикультурализма.
Приведем примеры. Люди стараются не признавать за событиями
11 сентября в США культурного или цивилизационного конфликта, ибо такое признание рушит идеи мультикультурализма и мультиконфес- сионализма, восторжествовавшие в США и в других странах мира, в том числе и в России. Ведь Россия — страна различных в климатическом, этническом, политическом, хозяйственном отношении регионов, стра- на федеративного устройства, страна мультикультурная и многоконфес- сиональная.
В советское время над этим природным, историческим и культурным многообразием возвышалась общая социально-политическая идея стро- ительства коммунизма. Имелись общие образовательные программы, единые административные правила и преобладающее чувство принад- лежности к СССР (подтвержденное социологическими исследованиями всюду, за исключением Прибалтики). Это произошло на основании по- литики, в которой культура и религиозность отодвигались на второй план, на уровень местных обычаев и традиций. Подавлялись только те традиции, которые приходили в противоречие с идеологией, либо были слишком архаическими. Среди них — православие и другие религии
(для смягчения ситуации религиозные праздники заменялись светскими, приуроченными к религиозным датам), отменялось и преследовалось многоженство в исламских республиках, были запрещены религиозные секты. В результате этих мер культурное своеобразие республик и ре- гионов сохранялось, но усиливалось поддержание общего, входящего в фонд социалистической культуры. Подобную ситуацию нельзя целиком приписать коммунизму или только России. Например, при присоедине- нии Центральной Азии к России в
60-е годы XIX века соблюдалось пра-