Файл: Н. Н. Федотова cоциальнофилософский анализ взаимоотношений экономики и общества Глобальный капитализм три великие трансформации Культурная революция Москва 2008 Научная монография.pdf

464
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
Мы оставляет без дальнейшего внимания региональные и локальные уровни, на которых все меньше прослеживается разнообразие типов капиталистических экономик.
Второй сценарий, если будущее обустройство станет результатом воплощения нового социального проекта, для которого экономика — всего лишь механизм решения социальных задач, механизм справедли- вого распределения доставшихся всему человечеству благ. Этот сценарий подобно рассмотрен в конце книги для стран нового капитализма и хо- зяйственной демократии.
г) Неосмитианство
Проблема соотношения рынка и общества привлекла внимание к трудам
Смита. Неосмитианство стало влиятельным инструментом исправления недостатков капитализма и экономической теории. Оно получило уже достаточное развитие как в форме марксистского неосмитианства, ко- торому уделяет внимание Арриги, вплоть до того, что его книга «Адам
Смит в Пекине» посвящена ведущему представителю марксистского неосмитианства А.Г. Франку, так и в других вариантах. Здесь мы дадим только краткий обзор идей Смита, которые важны для экономической науки и развития капитализма сегодня.
неосмитианство в экономической науке
Альтернативу либерализму на Западе представил Дж.М. Кейнс. Кон- цептуальная неудовлетворенность теорией Кейнса на Западе содержа- тельно была обусловлена тем, что в
1980-х годах стало интенсивно изме- няться само западное общество. Оно практически перестало быть обще- ством труда, переросло фазу общества потребления и стало стреми тельно трансформироваться в разные формы современного гедонизма. И все равновесные модели, а также идеи частичного государственного регули- рования экономики оказались теми теоре ти чес кими предпосылками, ограничивающими или даже исключа ющи ми возможность нового ви‡де- ния или же новых содержательных предпосылок, из которых должен произрасти формализм теории, отвечающий на вызовы современной ситуации. Последняя на Западе характеризуется новой фазой капитализ- ма,
и тем не менее потребительские интенции, развившие потребитель- ское отношение к миру до символического уровня и при этом пренебре- гающие бедностью целых континентов, все более подвергаются не столь- ко экономической или социо логической, сколько этической критике.
Где же искать содержательные предпосылки новых экономических формализмов? Ответом может быть переосмысленный для современных условий подход, который уже однажды в истории науки привел Смита

465
Глава 8. Новый аттрактор или эволюция капитализма?
к построению теории. Назовем его
неосмитианским подходом, суть ко- торого в следующем.
1. Экономическая наука должна быть «погружена» в социальный и политический контекст. Экономическая теория не выстраивается как отдельная наука об экономической реальности, а встраивается в общую междисциплинарную парадигму наук об обществе. Экономика снова становится политической экономией, обособляясь от других наук об обществе не по предмету, а по методам исследования.
2. Использование целого комплекса методов в экономике — дедук- тивного, индуктивного, описательного, исторического и т.д., контек- стуализм экономики.
3. Экономическая теория должна признавать сложные, многооб- разные факторы в развитии производства и общества, в формировании общественного богатства.
4. Экономическая теория должна преодолеть онтологизацию «эконо- мического человека», которая характерна для неолибералов и представи- телей Чикагской школы экономики. Для них «экономический чело век» перестает быть методологической абстракцией и становится реальным человеком вполне в соответствии с тем возвышением, которое эконо- мика претерпевает в обществе по отношению к политическому, соци- альному, культурному и религиозному началу.
5. Этическая критика призывает сегодня к высотам христианской морали, категорического императива. Но простая формула Смита о нрав- ственных чувствах является основой этической позиции, без которой ее возвышение невозможно. Ее простейшее выражение «хотя бы мысленно разделить судьбу другого», выводимое из концепции американского либерала Дж. Роулза
1
, является той исходной точкой, с которой что-то может измениться.
6. Необходим дальнейший пересмотр концепции «невидимой руки», всецело приписываемой рынку. Идеи Кейнса о коллективных целях и о необходимости регулирования экономики для их достижения должны найти отражение в экономической теории.
7. Важно и то, что Смит отобразил недостаточно зрелые капитали- стические отношения, которые сегодня в странах нового капитализма являются именно таковыми, а в странах традиционного капитализма подвергаются изменениям.
Смиту было очевидно, что экономический анализ должен быть по- гружен в общественно-политический контекст и, что самое главное, в
1
См.:
Федотова В.Г. Хорошее общество. М.,
2005. С. 307, 430, 469–471, 481,
482, 485.

466
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
нравственный и этический контекст своей эпохи. Позже Маркс сформу- лирует свою политэкономическую теорию, предваряя ее разработанны- ми им к тому времени положениями социальной теории. Эффектив ная и высококонкурентная экономическая теория возникает, когда ее корни питаются жизненными социополитическими и нравственными идеями.
Теория продолжает быть интеллектуально привлекательной до тех пор, пока сохраняет свою силу питающий ее социокультурный контекст. Эко- номическая наука в последней четверти ХХ века оторвалась от своих корней. Однако сегодня экономическая проблематика вновь сдвинулась от формализмов, обеспечивающих неизменное функционирование обще- ства, к осмыслению вопроса о его назначении и перспективах. Задача состоит в том, чтобы вернуться к принципам подхода, однажды уже так блестяще оправдавшего себя в истории научной мысли. И в его основа- нии должна лежать новая интегральная идея социальной философии.
неосмитианство как междисциплинарный синтез модели человека в экономике и человека вообще
Улучшение капитализма многими связывается с изменением человека, с формированием автономного и ответственного индивида вместо до- минирующего теперь негативного индивида, который только в консью- меризме находит свою подлинность. Буржуазный автономный индивид в корне отличается от этого загнанного в угол одиночки. Западный ин- дивид, если он не является частью массы,
автономен, независим, инстру- ментально
рационален и персонально интегрирован
1
. Анархический, негативно-свободный индивид не может быть автономным, является зависимым, ограничен в своей инструментальной рациональности, по- скольку действует в море хаоса и персонально дезинтегрирован. Даже
«экономический человек», занятый в производстве, «модульный чело- век» — самоуправляемый и управляемый деятель — выше потребителя, не сознающего, что его используют для производства.
Как утверждает В. Автономов, Смит не употреблял понятия «эконо- мический человек», но в неявном виде его ввел. Этот тезис вызывает большие сомнения. Дж.М. Кейнс отрицает применение Смитом терми- на «невидимая рука рынка». Истоки рассуждения Смита несколько дру- гие. Он изучил задолго до «Богатства народов…» в «Теории нравствен- ных чувств» альтруистические свойства человека, его склонность к сим- патии, сочувствию, способность поставить себя на место другого. В
«Богатстве народов» он исследует эгоистические чувства, алчность, жад-
1
См.:
Borofsky B. Liberalism from Self: A Theory of Personal Autonomy. N.Y.,
1996. P. 9–10.

467
Глава 8. Новый аттрактор или эволюция капитализма?
ность, но показывает, что их носители могут послужить обществу, если направят их в экономику. Напомним его рассуждение о пивоваре, ко- торый ценен для нас не тем, что он добр, а тем, что варит хорошее пиво.
Это занятие делает его полезным членом общества, а совокупность воль, интересов и качеств людей уравновешивается в обществе. Будучи ценен обществу в этом отношении, он, тем не менее, контролируется обще- ством, а также моралью, чтобы его стремление к наживе не превзошло границы и не вывело из-под контроля общества его дело. Смиту как человеку веру ющему нелегко было вычленить теоретическую абстрак- цию «экономи ческого человека» из общественной целостности и боже- ственной приро ды человека. Поэтому критика онтологизации экономи- ческого человека, превращение этого концепта из методологического средства в легитимный результат человеческого развития в ходе капи- талистической модернизации имеет важное значение. Как мы уже по- казывали, если Смит и говорил о «невидимой руке» рынка (а Дж.М. Кейнс сомневается в этом), то это не означает, что он отрицал «невидимые руки» общества, морали, культуры, т.е. способность людей социализи- роваться не в ближайших средах соседства, родства, а в обществе в це- лом, в морали как социальном институте, в культуре как программе человеческой деятельности. Мы утверждаем наличие «невидимой руки общества», культуры как социализации и освоения ценностей и про- грамм жизни не в ближай ших средах. Есть авторы, которые считают, что Смит говорил не о «неви димой руке рынка», а о «невидимой руке провидения». Он говорил о си ле Бога, которая приводит божественное создание — общество в состояние уравновешивания качеств его членов не посредством государ ственного вмешательства, а на уровне его соб- ственной деятельности
1
. Как верующему человеку Смиту нелегко дава- лась теоретическая абстракция экономики как особой сферы, человека в экономи ке как эгоистического человека. Он боролся с этим человеком не посредством моральной проповеди, а путем нахождения для него места в обществе, полезного для общества. Нам кажется, что у него эта методоло гическая абстракция была справедлива только в отношении основного актора капиталистического производства — капиталиста- предпри ни мателя, и в меньшей мере в отношении нанятых работников и остальных членов общества.
1
См.:
Федотова В.Г. Хорошее общество. С.
46, 54, 58, 239; Колпаков В.А.
Будущее капитализма в исторической ретроспективе. От общества для рынка к рынку для общества // Политический класс.
2006, № 8. С. 75–83;
Федотова В.Г. Будущее капитализма в исторической перспективе. Нача- ло эпохи нового капитализма // Там же. С.
85–93.

468
Третья великая трансформация: новая глобализация (
1989 — настоящее время)
Напомним, что, на наш взгляд, «экономический человек» появляет- ся не у Смита и даже не у Д. Риккардо, а в современных неолиберальных теориях, где сама природа человека мыслится как направленная на мак- симум удовлетворений (невольно включая сюда как экономический ма- териальный успех, так и удовлетворение материальных потребностей) при минимизации издержек. Универсализация этой модели человека в экономической теории неолиберализма, особенно у Дж. Бьюкенена, М.
Фридмана и других представителей Чикагской школы, связана с тем, что, во-первых, отмеченная природа человека мыслится как всеобщая, во- вторых, поскольку исключения воспринимаются как особенности тра- диционных докапиталистических обществ или нехватка персональной модернизации в капиталистических; и, в-третьих, поскольку эта при- рода присуща, по мнению неолибералов, всем людям в обществе, а не только непосредственным акторам капиталистического производства.
Сегодня благодаря политической власти либералов в
1990-е и их практической онтологизации модели «экономического человека» в Рос- сии «экономический человек» стал реальностью и изменил свое место- пребывание. Развитие общества потребления привело к тому, что модель
«экономического человека» была распространена посредством эконо- мической техноструктуры, как говорил Дж. Гэлбрейт, социальных тех- нологий на поведение тех, кто не был причастен к производству иначе, чем через потребление, но должен был проявить в нем чрезвычайную устремленность к максимому удовлетворений и минимуму издержек, сформированную посредством символизации престижных и модных товаров. Потребительская идеология, пришедшая во многие страны раньше, чем возможность потреблять, привела к тому, что новый мас- совый человек становится «экономическим человеком» уже не только теоретически, но и онтологически. Теоретическая абстракция, которая не может быть до конца онтологизирована, получила свое предельно полное воплощение именно в этом проявлении «экономического чело- века». В посткоммунистических обществах значительная часть людей, особенно молодежи, оказалась соблазненной потребительской идеоло- гией, но не для развития производства, что произошло на Западе и в новых индустриальных странах Азии, а для участия в гедонистическом соревновании небольшого круга лиц и гедонистическом мечтании для остальных. Для многих людей в посткоммунистических странах деньги, удовольствия и потребительство, нежелание трудиться, но стремление иметь максимум вознаграждений при минимизации трудовых издержек стали формой реального существования «экономического человека». И все же и здесь «экономический человек» не восторжествовал полностью.
Налицо неудовлетворенность наличием доминанты «экономического