ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 29.11.2023
Просмотров: 173
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Но лично я участия в политике не принимал, однако все это прямым или косвенным образом сказывалось и на мне. Меня это в какойто мере интересовало, и в то же время я думал, что там, в верхах, ведь работают те отличники, которых кует школа, пусть они и разбираются. Я еще учился и мне надо было наслаждаться тем, что было дано. А мне на это время был дан вечер. Ребята бегали с места на место, девченки стайками сидели и стояли у стен, пасивно наблюдая за всем происходящим. Я тоже дышал этой обстановкой. Приятно было на душе, что ты можешь свободо быть на вечере. Все десятикласники суетились, организовывая школьный вечер. О чем то шептались и перекликались. Вели себя свободно и независимо. Однако, вольностей и превосходства нигде не было. Со стороны казалось, все это как единая семья и все в ней равноправные члены. Учителя , стоя против канцелярии, а находилась она на втором этаже, сразу справа возле дверей, прямого участия не принимали, кроме специально назначенных, переговаривались между собой, ища упущения в организации вечера . Школа шумела подобно ульям на пасеке. С другим этот момент и не сравнишь. В ушах стоял общий шум и в этом шуме трудно было что либо понять. Хотя мало-помалу все становилось на свои места. Для меня все это было торжественно и приятно. Лично я участия не принимал в организации вечера и потому со стороны смотрел за Шевченко Николаем, который следил за тем, чтобы была музыка. Но вот приготовления окончены. Все расселись за парты. В президиуме директор и зауч, а также учителя, непосредственно принимющие участие в организации вечера. Людей полный зал – это коридор. Директор, в крови партийный человек, высокого роста, худой до бледности с тонким и острым носом. С каким то особенным выражением лица Кошевой Сергей Павлович, так величали директора, встал и попросил тишины. Все стихли, хотя на какомто уровне шум все таки был. Директор не стал просить большей тишины и в этой обстановке начал речь. Разговор кончно же шел об успеваемости, о той работе, которая была проделана и какую надо было проделать.Что мне особенно понравилось на этом вечере, так это то, что он рассказал о бывших учениках, где они и чем занимаются. Это было колосально. У меня просто дух перехватило от такого сообщения. Это еще больше отдалило меня от бывших учеников и в то же время проскользнуло чувство гордости за школу, за учитилей, вложивших сталько труда в воспитательный процесс. Очень было приятно услышать об этом. Ну, разумеется, не обошли вниманием и отличников. А тут я вообще приуныл. Ведь только окличникам удалось поступить и еще некоторым хорошистам. О троечниках ни слова. Значит, дело дрянь, решил я для себя. На вечере говорили не о всех выпускниках, а, наверне, только о тех. , кто поддерживал связь со школой. Но и за это я в душе был благодарен за то, что вспомнили о первых эшелонах, которые должны были продолжить дело отцов. Ну что ж, значит дело в надежных руках, успела проскочить мысль. Потом выступали другие учителя, говорили о не достатках и успехах, вспоминали нерадивых. Дали слово и бывшим ученикам школы. Из старшого поколения никого не оказалось, все погибли.. Потом был дан концерт силами учащихся, тут и пошел шум и уже трудно было разобрать что либо. Однако, я был доволен вечером. Мне удалось даже станцевать с Хрипко Галей, своей одноклассницей. Я к ней никаких претензий не имел, но был благодарен ей за танец, котрому она меня научила за неделю до вечера. Было это в суботу. Как обычно мы убирали класс, и вот она меня спросила, хочу ли я научиться танцевать. Я сразу согласился. И она научила меня танцевать вальс. Я просто удивился своим способностям, как это я вдруг сразу поймал смысл. Сначала она мне показала и рас сказала. Это было на самом деле просто и потому я, наверне, сразу научился. Рисунок танца был таков: 1. Становишься обеими ногами в точку 1. 2. Потом отставляешь одну ногу в точку 2, продолжая стоять одной ногой в точке 1. Следующее движение – приставляешь ногу в точку 2 из 1. И так по треугольнику. Естественно, я танцевал еще плохо, но с ней я не боялся, как свого учителя. Так мне удалось воплотить в жизнь первую свою науку. Как ты думаєшь,что я испытывал в душе, станцевав самостоятельно танец? Правильно, это силу своих способностей. Великое это дело – первый результат своего труда! Естественно, с помощью товарища. Станцевав первуй раз в жизни, я больше не стал танцевать, а наслаждался чувствами успеха. Для меня это было великим чудом. А музыка гремела и гремела по залу, вот уже звучит сердцещипательная музыка «Школьный вальс». Все это было как во сне.
С вечера я ушел рано, не ожидая его окончания. Душа моя была переполнена чувством огромного удовлетворения, полученного на первом своем вечере отдыха. Домой я шел один. Мыслей было полно и в основном думал о своей судьбе. Вот сколько я ищу себе супутника жизни и никто не хочет связать свою судьбу с моей. Я уже знал эту причину. Тот кто мне нравился, я ему чем то не нравился или он не хотел так рано связывать себя по рукам и ногам. Но основная причина была, я так думаю, что я был не красивым. Ведь были же ребята, у которых были девочки. Однако, меня устраивало то, что такая как у меня судьба, была не только у меня. Такая судьба была у многих, в основном у ребят. Девчата никак не хотели знакомиться со своими ребятами. И в пример я брал Донника Васю. Это был сорви голова парень. Учился он в 9Ж классе. Это был тот класс куда собрали всех кто плохо учился и кто хулиганил на уроках. В основном это были местные ребята. Вели они себя на уроках как взрослые и учебе совсем не уделяли внимания. У всех у них на уме была одна любовь. Этот класс не шел ни в какое сравнение с другими 9-ми класами школы где учились с переферии, с ближайших колхозов. Мы казались мышатами по сравнению с 9Ж. И вот этот Вася влюбился в одну девченку. На вид она была смазливой, стройной и не дурна собой. Но ума, скажу вам по секрету, ни на грамм. И вот она отказала ему в дружбе. Что он вытворял, это ужас. Пил безбожно, ругался и дрался. Дело дошло до того, что он заработал язву желудка и это в такие то школьные годы! Правда, ученики 9Ж были старше нас по годам. Ну если такие взрослые не в силах устромить свою жизнь, думал я, то мне тем более не стоит браться за это дело. Но как мне не хватало человека, с кем бы я мог поделиться своими сокровенними мечтами, если бы вы знали. Тоска была ужасной. А с родителями разве нельзя было поделиться, спросите вы меня? Да, вы правы. Но в том то и дело, что с родителями я не мог поделиться своими мыслями и вот почему. Уже в это время мои мысли рассуждали так. Скоро закончится учеба. Надо было уже сейчас создавать фундамент, на котором бы базировалась жизнь. К тому же мне надо было поделиться своими соображениями о жизни и одновременно сориентироваться, правильно ли я мыслю и правильно ли понимаю жизнь. Это и была бы та база, опираясь на которую, я бы строил жизнь. Одновременно мои бы мысли были маяком для моей половины, по которому мы бы и ориентировались. К тому же,мне не с родителями предстояло когда то жить. Я, конечно, родителей со счета не сбрасываю. Они для меня были священны, и я знал как себя вести с ними. А родителям что надо было от нас - чтобы мы были счастливы. Основное, что хотели от нас родители, я выполнял – учился, и им больше пока ничего не надо было. К нам они претензий никаких не имели и не вмешивались в нашу жизнь. Мы для них, как-будто не существовали. Они занимались своим делом, а мы своим. За время учебы я не помню случая, что бы их вызывали в школу по поводу успеваемости или дисциплины. Вот то, когда мать устраивала меня в школу, больше она в ней ни разу не была. Но вообщето, откровенно говоря, вопрос такой назревал, чтобы посоветоваться с родителями, куда пойти учиться после школы, но еще рано было говорить об этом.
У меня в мыслях все время крутился вопрос о той девченке в матроске, которую я встретил однажды. Она не давала мне покоя. Конечно же, после нее я влюблялся как мальчишка, но она все время была у меня на уме. Уж сильно лицо у нее было приятное. Кто она такая была? Для меня это остается загадкой на всю, наверне, мою жизнь. Как мне ее сейчас не доставало. Но жизнь есть жизнь… И я уже приметил себе другую. Это была Света Савицкая из 9Д класса. Но пока я еще мучился чувствами к Глобе Вале и был на распутье. Но чем дальше уходило время, тем больше сознавал, что с Глобой Валей у меня ничего не получится и тем больше тянулся к Савицкой Свете. Однако, я уже много получал отказов и теперь не торопился привыкнуть к мысли о том, что выберу себе Савицкую Свету в жены.. Я присматривался к ней со стороны и, боже упаси, подать признак, что она хороша собой. Так, просто имел ее в виду. Больше я свои чувства ни на кого не хотел тратить и потому не увлекался девченками. Передомной стояла задача выучиться, а уж потом выбирать себе девченку. Но и без девченки было скучно жить. Однако, я находил в себе силы побороть чувства. А тут, как на зло, Савицкая Света принимала активное участие в кружках где и я занимался. А, может бать, все это было на оборот, я занимался там, где занималась Света. Нет, с этим я пока не могу согласиться. Ведь я выбирал кружки с тем расчетом, что бы все это пригодилось в жизни. Наверное по этой причине мы и занимались в одних и тех же кружках. Правда, в кинокружке (фото 102) ее нет, но она его посещала. Нет ее фото и с кружка комбайнеров, но она и его посещала со своими подружками. Может бать все это и сближало меня к ней чувствами. Сейчас не помню, но знаю одно, что современем я в нее втрескаюсь. А пока я страшился чувств и сторонился встреч с ней. Но не только я думал о личной жизни. Мои мысли касались и моих товарищей, с которыми я переписывался. Письма я писал регулярно, так же регулярно получал и ответы. Теперь я уже знал, что Волошин Толя связал свою судьбу с Зиной Фоменко (фото54). Только вот Валя Острижная пишет часто и ни слова о своих чувствах. Письма больше всего касались ее жизни и о брате писала. Так я узнал от нее, что Николай учится. Первой моей мыслью было, что он будет ученным или другим видным человеком. После этого сообщения я уже не помню чтобы она писала о брате. А для себя я решил, что мне с ним нечего тягаться. Ведь как он хорошо учился в школе, а как писал! У меня даже сейчас перед глазами его тетрадь с пятерками. Как сейчас помню, у нас одно время были 12-и листовые тетроди с лощенной бумагой. И вот когда он писал в этой тетроди, так просто глаз радует. Одно время я пытался в таких тетрадях писать хорошо, но из моей затеи ничего не получилось. Как я ни старался писать хорошо, у меня не получалось так красиво, как у него. Но зато я еще с того времени помню, как за счет этой красивой бумаги определились будущие отличники. После, когда закончились эти тетроди, те, кто писал на них красиво, хорошо писали и на простой бумаге. А у меня все осталось без изменений. Так я и не попал не только в отличники, но даже и в хорошисты. Вот потому я, наверное, с холодком в душе встретил сообщение Вали о том, что ее брат учится. Больше я о нем у нее не спрашивал и она не писала. Однако, переписка продолжалась. Но не только о товарищах думал я, думал и о своих родственниках. Мне часто на пам'ять приходила моя бабушка, с ее трагической судьбой и как она молча всю свою жизнь, старалась чем то заниматься, лиш бы не казаться лишней и несчастной. Ни разу за свою жизнь не подала вида, что ей тяжело, хотя я часто слышал, как она жаловалась на то что у нее отрезало ладонь на кирпичном заводе и какая она теперь несчастная и никому не нужная. Мне эти слова запали в душу и я всячески старался ей помочь хоть в чем-нибудь и никогда не обижал, если не считать детства. Да и как было о них не вспоминать, если они в тяжелую годину никогда нас не отсаживали от стола. И вот эта женщина, муж которой погиб на производстве, теперь делала все , и это на старости лет, лишь бы не казаться лишней обузой. Но, слава Богу, девчата, ее дочери Зоя и Дуся, не бросали ее. Вот и сейчас Зоя внов вернулась из Донсвиновода в Луначарск работать и мать с нею. А Дуся уехала в Сочи на заработки. Я не знал, как ей там живется и трудится, но она писала, что все хорошо. Даже несколько фото выслала(103,104), где она снялась за работой. Наверное ей было так, как говорится в половице: везде хорошо, где нас нет. Да, судьба бросала женщин из стороны в сторону. Вот что значит жить без отца. Никому они не нужны и никто не спросит, как им живется. Но я был доволен тем, что они не падали духом, а со всех сил карабкались по жизни. И как обидно было на душе, что ничем не можеш им помочь. Я про себя говорил: «Бедные вы девчата, какая ждет вас судьба?». Это все, что я мог сказать. Однако меня радовало, что они несклонили своих женских голов перед трудностями, штурмовали эти трудности. Например Зоя. Сколько трудностей выпало на ее долю! А она была совершенно неграмотная. Что приходилось делать неграмотному, где всюду властвовала техника и нужны были в первую очередь грамотне люди. Вот и приходилось ей работать на самих черных производствах. А какая работа в совхозе – это бать прицепщиком на тракторе во время пахоты или «крутить хвосты быкам», как говорили в то время на селе. Однако она не стала «крутить хвосты», а пошла на более грамотную из всех черных работ – прицепщиком. А каково было женщине выполнять мужскую работу, да еще в те холода, при которых пахали поля. Я не знаю, вспоминала ли она когда- нибудь свого отца добрым словом или нет, но то, что ее доля была тяжкой, ясно и без слов. А какие в то время были заработки? Едва хватало прокормиться в месяц. И вот в таких условиях женщины утверждали свое право на существование, и никому не было дела, как она живет и в чем нуждается. Такое это было время. И как бы там ни было , Зоя не падала духом, а еще и принимала активное участие в общественной жизни. Очень мне запомнился случай, когда однажды ее послали от совхоза «Луначарского» защищать честь на велосипедных гонках. И, представте себе, прошла гонку, ну конечно же она призового места не получила, но зато как она была довольна, когда приехала к нам в гости в станицу после гонок и с какой искренностью и наивностью рассказывала обо всем, что там было. У меня даже фото сохранилось (№44).
Боже мой, сколько было мыслей, пока я шел домой по улице Луначарского мимо протекающей речки «воробью по колено», но вброд не перейдешь, намертво застрянешь в грязи. И хоть плохой, но был через эту речушку мостик. Я постоял на нем, посмотрел на замерзшую черную массу и пошел домой с хорошим после вечера настроением. Да и как не бать в настроении, если пришлось сталько пережить все впервые: впервые был как самостоятельный человек на вечере, впервые с друзями вели себя как взрослые и ко всему этому еще впереди были каникулы, спи сколько хочешь. А как уже надоела учеба, если бы вы знали! Ну теперь, думал я, у меня будет время в спокойной обстановке доделать все-таки рамку для классной стенгазеты. Мне было с одной стороны стыдно,что я не справился с таким простым заданием, а с другой – понял, как не просто ее сделать. С этими мыслями я подошел к своему дому, стоящему на возвышенном месте у дороги , и увидел маленькие светящиеся окна. Значит, все дома решил я и, стуча замерзшими туфлями, вступил в сени и захлопнул за собой дверь. В темноте нащупал ручку двери в комнату, открыл ее. Приятный запах тепла и вкусного ужина пахнул мне в лицо. Переводя дыхание, вошел в комнату-столовую. Родители и брат уже поужинали и каждый занимался своим делом. Мать штопала белье, брат , мурлыча песню, что-то читал, а отец просматривал газету.
Такую картину я уже часто наблюдал в последнее время. Мне нравилась эта обстановка и в душе я радовался ей. Это говорило о том, что жизнь в нашей семье нормализовалась и значит жить будет легче. А то в былые времена мать не успевала управляться в своем хозяйстве, а отец приходил поздно и уставший. Сразу поев, что подавала мать, тут же ложился отдыхать. И так было изо дня в день. Теперь же такая обстановка говорила о том, что режим жизни входит в свои права и теперь есть возможность в подобной ситуации поговорить и о личной жизни. Но это было только начало и говорить о том, что бы мы беседовали в кругу семьи о чем-либо, было рано. Хотя у меня к этому времени уже накопилось множество вопросов, но я не смел о них спрашивать, так как не позволяла обстановка. Поэтому на этот раз я тоже не стал надоедать своими вопросами , так как это было не своевременно. И мне оставалось только про себя об этом помечтать и затаить в душе. Но скажу прямо, такая мирная обстановка меня радовала.
Когда я вошел, мать бросила свое шитье и принялась готовить мне ужин. Она у нас была домохозяйкой и потому все делала по дому сама, по видимому потому, чтобы ее не упрекали в безделье. А может дело было и не в этом. Но каждый раз, когда я говорил, что сам найду что поесть, она спокойно отвечала, что я не знаю где что есть. В таких
случаях я ей не мешал выполнять свои функции, хотя со стороны и было неприятно сознавать, что тебе все приподносят на «блюдечке».
Мое появление в столь поздний час никого не удивило и не интересовало. И я, что бы снять неприятность всеобщего молчания, сам сказал: «Ну и холодно на улице». Однако и на эти мои слова никто ничего не ответил. Тогда я сделал вид, что ничего не заметил и стал ужинать. А поужинав, оставил всю посуду на столе и стал готовиться ко сну. Впереди было три дня каникул и мне за это время хотелось отоспаться. Как мне уже надоело изо дня в день вставать и садиться за уроки. Теперь наступило время на несколько дней забыть обо всем.
На другой день я проснулся поздно, а когда встал, было уже 12 часов дня. Да, я любил поспать. Этого у меня не отнять.. Но зато теперь я мог лечь попозже. Позже ложиться спать мне удавалось легче, чем встать рано. Поэтому, когда я встал, в доме никого не было, кроме брата. Мать занималась по хазяйству, а брат читал. Тут я вам скажу, брат очень любил читать художественную литературу. Что касается меня, то я не очень. И вот чем все это было вызвано. Я как то усомнился в реальности тех. событий, которые происходили в произведениях. Уж больно все было красиво. Однако, если речь шла о реальных, документальных событиях , то тут я не мог оторваться. Причем, читал я слово в слово. Что касается брата, то он читал через строчку. Я так читать не мог. Поэтому были случаи,.когда он прочитывал толстую книгу, я имею в виду 300 страниц за одни сутки. Для меня это было интересно, но я этим не стал заниматься, так как падал интерес. Поэтому я читал долго. Но книг я читал все же мало. К этому времени я уже имел много жизненных вопросов, на которые мне надо было лично отвечать самому себе. А мог ли я найти ответы на свои вопросы в литературе? Нет. И вот почему. Как я понял к этому времени, литература подвергалась цензуре, потому в ней не все можно было говорить. Да и те вопросы, которые в ней разрешались, они так были знакомы по пропаганде, что я решил лучше там не искать. Все так было насыщено романтикой и фантазией, что ни в какие рамки не вмещались. Это меня не устраивало. Поэтому жизнь я учил не по учебнику. Я все впитывал в себя то, что меня окружало. Однако свое мнение я никому не навязывал и никого не сбивал с того пути, по которому шел человек. Да и как я мог навязывать свое мнение, если я не знал, что верно, а что нет. Поэтому я никогда не вмешивался в дела свого брата. Мы шли с ним, как говорится, по одной жизни, но разными путями. Так что мне ничего не оставалось делать, как учиться и самому все переоценивать. Но поскольку у меня были каникулы, то я мог взяться за те учебники, которые мне хуже всего давались и подтянуть свои «хвосты». Но я не стал этим заниматься, а взялся доделывать поручение учителя. Поэтому, позавтракав, я взялся за дело. Инструментов у меня было мало, потому приходилось обходиться тем, что было. А были у меня рубанок, молоток, стамеска и пила. На улице было холодно, потому рабо тать пришлось в сенцах, как мы называли коридорчик перед входом в комнату. Установил все что не обходимо и принялся строгать планки. Работа вначале шла хорошо, но вот когда дошло дело до стамески вырубывать отверстия, тут то и началось. То выдолбливал глубоко, то мелко. А тут еще стамеска притупилась. И так я провозился с заготовкой целый день, так и не закончив.Только на другой день закончил заготовки и начал собирать раму. Все делалось по чертежам, но пошли нестыковки планок, дал маху в размерах. В общем, и на другой день не доделал работу. Приходилось заготовки переделывать. Только на третий день мне удалось с горем пополам собрать рамку доски. Но тут меня ждала еще одна неприятность – надо было вырезать стекло. А я никакого понятия не имел, как резать стекло. Пришлось купить стеклорез, роликовый, они только появились в продаже. До этого были алмазные стеклорезы. В общем, мне пришлось много потратить стекла. И так, на 4-й день я все же сделал эту проклятую мной доску для стенной газеты класса. А вот покрасить ее нечем было. Решил отнести ее не крашенной. Так прошли мои каникулы. Но я был доволен тем, что хоть и плохо, но все же выполнил поручение. Нес я эту рамку в школу с гордостью.