Файл: Джоанн Кэтлин Роулинг Гарри Поттер и Принцполукровка.doc

На следующее утро Гарри проснулся слегка обалдевшим после целой серии долгих и запутанных снов, в которых Рон гонялся за ним, размахивая битой для квиддича, но к полудню он уже готов был предпочесть эти сны реальности, где Рон, мало того что демонстративно не замечал Джинни и Дина, но ещё и третировал с ледяным и надменным безразличием бедную Гермиону, которая страшно обиделась и никак не могла понять, в чём дело. К тому же Рон стал невероятно дёрганым и чуть что кидался на людей почище какого-нибудь соплохвоста. Весь день прошёл у Гарри в безуспешных попытках примирить Рона и Гермиону. В конце концов Гермиона в расстроенных чувствах удалилась в спальню для девочек. Рон тоже отправился спать, обругав по дороге нескольких малолетних первокурсников за то, что они на него смотрели.

Гарри окончательно загрустил, видя, что за последующие дни свирепое настроение Рона нисколько не улучшилось. Вдобавок Рон стал ещё хуже играть в квиддич, а от этого ещё больше злился, и в итоге на последней тренировке перед субботним матчем не смог взять ни одного мяча, зато так на всех орал, что довёл Демельзу Робинс до слёз.

– А ну заткнись, оставь её в покое! – закричал на него Пикс, который был ростом примерно на треть меньше Рона – правда, в руках зато держал тяжёлую биту.

– ХВАТИТ! – заорал Гарри.

Он заметил, с какой злостью Джинни смотрит на Рона, и, вспомнив её репутацию непревзойдённого мастера по Летучемышиному сглазу, примчался с другого конца стадиона, чтобы вмешаться, пока не дошло до беды.

– Пикс, уложи бладжеры в ящик. Демельза, успокойся, ты сегодня играла просто замечательно. Рон… – Он дождался, пока остальные игроки уйдут подальше, и только тогда закончил: – Ты мой лучший друг, но, если ты будешь так себя вести, мне придётся выгнать тебя из команды.

На мгновение ему всерьёз показалось, что Рон сейчас его ударит, но тут произошло кое-что похуже: Рон, сидя на метле, как-то обмяк, растеряв весь свой боевой пыл, и сказал:

– Я сам уйду. Я бездарный вратарь.

– Никакой ты не бездарный, и никуда ты не уйдёшь! – яростно крикнул Гарри и сгрёб Рона за ворот мантии. – Ты, когда в форме, любой самый трудный гол можешь взять, у тебя только с психикой проблемы!

– Хочешь сказать, что я псих?

– А может, и да!

Они злобно сверлили друг друга взглядами, потом Рон безнадёжно покачал головой:

– Я знаю, у тебя уже нет времени искать другого вратаря, так что завтра я буду играть, но если мы проиграем, а мы точно проиграем, я ухожу из команды.

---

Что Гарри ему ни говорил, толку не было. За обедом Гарри продолжал всеми средствами внедрять в Рона уверенность, но Рон ничего не воспринимал. Ему было не до того – он дулся и рявкал на Гермиону. Вечером в гостиной Гарри возобновил свои попытки, но его заверения, якобы вся команда будет в страшном горе, если Рон их покинет, звучали несколько слабовато, учитывая, что вся команда сидела тут же в уголке, явно обсуждая Рона и бросая на него враждебные взгляды. Под конец Гарри опять позволил себе раскричаться в надежде вызвать у Рона хоть какой-то отклик и, может быть, разбудить в нём спортивную злость, но этот метод тоже не подействовал; Рон поплёлся в спальню всё такой же унылый и обречённый.

Гарри снова долго лежал без сна в темноте. Ему очень не хотелось проиграть предстоящий матч. Это был его первый матч в должности капитана команды, а кроме того, он твёрдо решил побить Драко Малфоя в квиддич, раз уж не получается доказать свои подозрения против него. Но если Рон будет играть, как на последних тренировках, шансов на победу у них совсем мало…

Если бы можно было хоть как-нибудь добиться, чтобы Рон взял себя в руки… Чтобы он сыграл в полную силу своих возможностей… Хоть что-нибудь, чтобы ему выпал по-настоящему удачный день…

И тут Гарри осенило. Ответ пришёл к нему в блеске внезапного озарения.

Завтрак на следующее утро, как всегда в день матча, проходил бурно. Как только кто-нибудь из гриффиндорской команды появлялся в Большом зале, слизеринцы начинали громко свистеть и улюлюкать. Гарри бросил взгляд на потолок и увидел ясное голубое небо – хороший знак.

Гриффиндорцы в красном с золотом встретили Гарри и Рона дружными приветственными криками. Гарри, улыбнувшись до ушей, помахал рукой. Рон через силу скривил лицо и покачал головой.

– Держись, Рон! – крикнула ему Лаванда. – Я знаю, ты сыграешь блестяще!

Рон не реагировал.

– Чаю? – предложил ему Гарри. – Кофе? Тыквенного сока?

– Всё равно, – угрюмо ответил Рон и хмуро надкусил гренок.

Через несколько минут Гермиона остановилась возле них по дороге к своему месту – она так устала от постоянного хамства Рона, что завела привычку завтракать отдельно.

– Как настроение, мальчики? – осторожно поинтересовалась она, глядя Рону в затылок.

– Отличное, – сказал Гарри, пододвигая Рону стакан тыквенного сока. – Держи, Рон. Выпей.

Рон поднял стакан к губам, но тут вдруг Гермиона резко сказала:

– Рон, не пей!

Гарри и Рон оглянулись на неё.

---

– С чего это? – спросил Рон.

Гермиона смотрела на Гарри, словно не верила своим глазам.

– Ты что-то добавил в стакан!

– Что ты сказала? – спросил Гарри.

– Что слышал! Я видела, ты что-то подлил в сок. Пузырёк и сейчас ещё у тебя в руке!

– Не понимаю, о чём ты говоришь, – буркнул Гарри и быстро сунул флакончик в карман.

– Рон, я тебя предупреждаю, не пей! – повторила Гермиона в тревоге, но Рон схватил свой стакан и залпом проглотил сок со словами:

– Нечего тут командовать, Гермиона!

Гермиона смотрела на них, потрясённая до глубины души. Наклонившись к уху Гарри, она зашипела.

– Тебя за такие дела надо бы исключить! Не ожидала от тебя, Гарри!

– Кто бы говорил, – шепнул он в ответ. – Давно ни к кому не применяла заклятие Конфундус?

Гермиона в гневе зашагала прочь. Гарри смотрел ей вслед без всякого сожаления. Гермиона никогда не понимала, какая важная вещь – квиддич. Гарри оглянулся на Рона – тот облизывал губы.

– Уже почти пора, – с блаженной улыбкой заметил Гарри.

Заиндевевшая трава похрустывала под ногами, когда они шли на стадион.

– Удачная сегодня погода, правда? – сказал Гарри.

– Ага, – отозвался Рон. Он был бледен и, похоже, его подташнивало.

Джинни и Демельза дожидались в раздевалке, уже одетые в спортивные мантии.

– Погодные условия идеальные, – сказала Джинни, не глядя на Рона. – Представьте себе, слизеринский охотник Вейзи вчера на тренировке получил бладжером по голове и теперь не может играть! А ещё того лучше – Малфой тоже заболел!

– Что?! – Гарри круто повернулся, уставившись на неё. – Заболел? Что с ним такое?

– Понятия не имею, но для нас-то это здорово, – радостно ответила Джинни. – Вместо него выпустят Харпера, он на том же курсе, что и я, полный идиот.

Гарри рассеянно улыбнулся в ответ, но, натягивая через голову красную мантию, думал совсем не о квиддиче. Однажды Малфой уже притворялся, будто не может играть из-за травмы, но в тот раз он добился, чтобы матч перенесли на более удобное для слизеринцев время. Почему же теперь он согласился на замену? На самом деле болен или симулирует?

– Странно как-то, правда? – тихо спросил Гарри Рона. – То, что Малфой не играет?

– Я бы сказал, удачно, – слегка оживился Рон. – И Вейзи не будет, он у них лучший бомбардир. Я и не надеялся… Эй! – воскликнул он вдруг и замер, не натянув до конца вратарские перчатки и вытаращив глаза на Гарри.

---

– Что?

– Я… ты… – Рон понизил голос; вид у него был одновременно испуганный и взбудораженный. – Мой стакан… Тыквенный сок… Ты же… Не может быть?!

Гарри поднял брови, но сказал только:

– Обувайся живее, через пять минут начинаем.

Они вышли на поле под оглушительный рёв трибун и свистки болельщиков команды противника. Одна половина стадиона была красной с золотом, другая – сплошь зелёное с серебром. Многие пуффендуйцы и когтевранцы тоже болели за ту или другую команду. Среди воплей и хлопков Гарри ясно различил рычание знаменитой шляпы Полумны Лавгуд в виде львиной головы.

Гарри подошёл к судье матча, мадам Трюк. Она стояла на поле, готовая выпустить мячи из ящика.

– Капитаны, пожмите друг другу руки, – сказала она, и пальцы Гарри хрустнули в мощной лапе Урхарта, нового капитана слизеринцев. – Все на мётлы! По свистку… три… два… один…

Прозвучал свисток. Гарри и другие игроки с силой оттолкнулись от мёрзлой земли и взвились в воздух.

Гарри кружил над стадионом, выискивая снитч, и заодно приглядывал за Харпером, который выписывал зигзаги далеко внизу. И вдруг раздался голос, настолько непохожий на привычный голос их бессменного комментатора, что это просто резало слух.

– Ну вот, игра началась, и, я думаю, нас всех удивил состав комады, которую Поттер собрал в этом году. Многие считали, что Рональд Уизли не войдёт в команду, учитывая его крайне неровные выступления в качестве вратаря в прошлом сезоне, но, конечно, тут сыграла свою роль давняя личная дружба с капитаном…

Слизеринская половина трибун встретила эти слова издевательскими выкриками и аплодисментами. Гарри вытянул шею, стараясь рассмотреть комментаторскую площадку. Там стоял высокий худой светловолосый мальчик со вздёрнутым носом и говорил в магический рупор, когда-то принадлежавший Ли Джордану. Гарри узнал Захарию Смита, игрока из команды пуффендуйцев, который был ему глубоко несимпатичен.

– А вот и первая атака слизеринцев, Урхарт мчится через поле и…

У Гарри ёкнуло под ложечкой.

– Уизли берёт мяч. Что ж, должно же ему когда-нибудь повезти…

– Это точно, Смит, должно, – пробормотал Гарри, усмехаясь про себя, и нырнул в гущу игроков, высматривая, не мелькнёт ли где-нибудь неуловимый снитч.

Через полчаса после начала игры Гриффиндор вёл в счёте: шестьдесять – ноль. Рон несколько раз красиво брал голы, иногда дотягиваясь до мяча самыми кончиками пальцев, а Джинни забила четыре гола из шести. После этого Захария перестал громко спрашивать, не присутствуют ли брат и сестра Уизли в команде только благодаря своей дружбе с Поттером, зато теперь он взялся за Пикса и Кута.

---

– Разумеется, у Кута не самое подходящее телосложение для загонщика, – свысока заметил Захария, – как правило, у них мускулатура более развита…

– Врежь ему бладжером! – крикнул Куту Гарри, пролетая мимо, но Кут, широко улыбаясь, направил очередной бладжер на Харпера, который только что разминулся с Гарри. Гарри с удовольствием услышал глухой удар, говоривший о том, что бладжер попал в цель.

Можно было подумать, что гриффиндорцы сегодня просто не могут сделать ни одной ошибки. Снова и снова они забивали, а на противоположной стороне поля Рон снова и снова легко и как будто без усилий брал мячи. Теперь и он начал улыбаться, а когда толпа встретила особенно эффектный его бросок хоровым исполнением любимой старой песенки «Рональд Уизли – наш король», он сделал вид, что дирижирует, зависнув в воздухе.

– Воображает о себе невесть что, – послышался ехидный голос, и Гарри чуть не свалился с метлы – Харпер сильно и явно умышленно его толкнул. – Твой дружок, предатель чистокровных…

Мадам Трюк в этот момент смотрела в другую сторону, а когда оглянулась на гневный рёв гриффиндорских болельщиков, Харпер уже умчался. Гарри погнался за ним, горя желанием дать сдачи.

– По-моему, Харпер из команды Слизерина заметил снитч! – сказал Захария Смит в мегафон. – Да, он определённо что-то увидел, пока Поттер хлопает ушами!

«Смит и в самом деле идиот», – подумал Гарри. Не видел, что ли, как они с Харпером столкнулись? Но тут же ему показалось, что он рушится с небес на землю – Смит был прав, а Гарри ошибался. Харпер не случайно понёсся прочь, он углядел то, чего не заметил Гарри: высоко над ними яркой искоркой на фоне чистого голубого неба стремительно летел снитч.

Гарри наддал ходу. Ветер засвистел в ушах, заглушая комментарии Смита и вопли толпы на трибунах, но всё-таки Харпер опережал его, а преимущество Гриффиндора составляло пока всего лишь сотню очков. Если Харпер успеет первым, Гриффиндор проиграет… Харперу оставалось до снитча каких-нибудь несколько футов, он уже протянул руку…

– Эй, Харпер! – заорал в отчаянии Гарри. – Сколько Малфой тебе заплатил, чтобы ты сыграл вместо него?

Он сам не знал, что его дёрнуло сказать так, но Харпер словно споткнулся в воздухе; снитч проскочил у него между пальцами, Гарри рванулся вперёд и схватил крохотный крылатый мячик.

– ЕСТЬ! – завопил Гарри.

Сделав разворот, он устремился к земле, держа снитч в высоко поднятой руке. Когда зрители осознали, что произошло, их рёв почти заглушил финальный свисток.

---