ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 04.12.2023
Просмотров: 836
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
219
[82, с. 219]. При психотическом стиле работы с возникающими транс-персональными переживаниями характерны экстериориза-ция процесса, чрезмерное использование механизма проекций, отыгрывание переживаний в беспорядочных внешних действиях. Мистический стиль встречи с собственной психикой характеризуется способностью человека удерживать процесс внутри, «обладать» им как собственным интрапсихическим событием и завершать его внутренне. Этот стиль весьма типичен для всех тех разновидностей внутренней работы, которые были обозначены ранее как теопрактики. Для них также характерны особые формы групповой работы, во многом сходные с применяемыми в работе группы встреч. Так, В.Фостер в книге «Суфийское обучение сегодня» отмечает: «Сердцевина человеческого развития, именуемого «суфизмом», состоит в основе человеческого единства, группы: члены ее собираются вместе и проходят обучение, предписываемое им современным Учителем... Это необходимо для постижения, даваемого суфизмом. Это может быть названо общиной, общением, причастностью, встречей... Высшие достижения невозможны вне обстоятельств, правильно собравшихся вместе правильных людей, в правильное время на правильном месте» (цит. по [40, с. 77]).
Дж. Фейдимен и Р.Фрейгер, продолжая мысль В.Фостера, напрямую связывают суфийскую практику групповой внутренней работы с групповой терапией в рамках человекоцентрированного подхода: «Особая природа суфийской группы, собрания людей, выбранных, чтобы дополнять друг друга, позволяет правильно двигаться к определенной цели, создавая правильное выравнивание и избегая нежелательного сходства в развитии. Суфийские Учителя хорошо понимают то, что Карл Роджерс называет "целительной способностью группы"» [40, с. 77].
Многие из транс-персональных переживаний, по словам С. Гро-фа, «настолько экстраординарны и как будто абсурдны, что среднему терапевту неловко с ними; ему трудно увидеть их терапевтическую ценность, и он стремится — явно или неявно — оградить пациента от такого опыта. Среди специалистов существует сильная тенденция интерпретировать транс-персональные феномены как проявление биографического материала в символической форме, как сопротивление болезненным травматическим воспоминаниям, как эмпирические странности, не имеющие какого-либо глубинного смысла, или даже как знаки из психотической области психики, от которой пациенту надо держаться подальше. Вместе с тем транс-персональные переживания часто обладают необычайным целительным потенциалом, и, подавляя или не поддерживая их, мы значительно понижаем мощь терапевтического процесса. Важные эмоциональные, психосоматические или межличностные проблемы, мучившие пациентов годами и не подда-
220
вавшиеся традиционным психотерапевтическим подходам, иногда исчезают благодаря полному переживанию транс-персонального характера» [82, с. 267].
Как этап группового процесса основная встреча предполагает два аспекта. С одной стороны, это встреча внутреннего Я каждого участника группы с внутренними Я других людей, установление системы внешних транс-персональных отношений. С другой стороны, это встреча человека (его личности, его сознательно-логического внешнего Я) с собственным внутренним Я, установление внутреннего транс-персонального отношения. У каждого из участников основной встречи этот второй аспект порождает гамму совершенно новых переживаний и чувств. В плане личностного роста групповой процесс предстает как путь к Я, путь участников к своему Я и через него к Я других людей [125, с. 19].
Подобные прецеденты неоднократно отмечались в психологической и психотерапевтической литературе. Так, в частности, С. Гроф упоминает о том, что «...трансперсональные переживания иногда наблюдались в группах встреч» [82, с. 141].
Основная встреча, которую К. Роджерс рассматривает как «один из наиболее центральных, напряженных и продуцирующих изменения аспектов... группового опыта» [56, р. 198], является, на наш взгляд, завершающим этапом (и конечной целью) всего группового процесса. С нашей точки зрения, именно основная встреча составляет ключевое содержание того нового опыта, который, став неотъемлемой составляющей внутренней жизни человека, рано (иногда еще в ходе групповых занятий) или поздно (иногда спустя несколько месяцев или даже лет после их завершения) обусловливает изменения в поведении, установках и жизненном стиле людей.
К. Роджерс иллюстрирует подобные изменения, приводя свидетельства членов реальных групп: «Я стал более открытым, непосредственным. Я выражаю себя более свободно. Я стал более симпатизирующим и терпимым к людям. Я увереннее в себе... Мои отношения в семье, с друзьями и сотрудниками честнее, и я более открыто выражаю свои симпатии, антипатии и истинные чувства. Я с большей готовностью допускаю свое незнание. Я стал более жизнерадостным. Мне больше хочется помогать другим» [56, р. 200].
К. Роджерс [57, 59, 239] описывает результаты ряда конкретных психологических (в том числе психодиагностических) исследований, в ходе которых было показано, что опыт участия в группах встреч помогает людям исследовать свои чувства, усиливает сензитивность к оттенкам и нюансам межличностных отношений,
повышает самооценку, увеличивает самопринятие (об этом также свидетельствует К. Рудестам [36, с. 125— 131]).
221
Все это дает лишь очень слабое представление о тех реальных изменениях, которые могут происходить на данном этапе группового процесса. Подобные изменения трудно фиксировать и даже вербализовать. Мы полагаем, что наиболее точное описание основного эффекта встречи приводится в известной работе М. Бу-бера «Я и Ты»: «Человек выходит из момента высшей встречи уже не таким, каким он вступил в него. Момент встречи — это не "переживание", которое возникает и блаженно завершается в восприимчивой душе: тут что-то происходит с человеком. Иногда это — как дуновение, иногда — как схватка в борьбе, но все равно: что-то происходит. Человек, который выходит из сущностного акта чистого отношения, имеет в своем существе больше, нечто выросшее в нем, о чем он раньше не знал и чье происхождение он не в силах объяснить. ...Мы ощутили освобождение, но не нашли "объяснения". С тем, что мы получили, мы не можем пойти к другим и сказать: это надо знать, это надо делать. Мы можем лишь идти и подтверждать это делом. И это мы "не должны": скорее, мы можем — мы не в состоянии поступить по-другому» [7, с. 65, 67].
Акцентируя позитивные изменения, происходящие с участниками группы встреч, следует подчеркнуть, что данная разновидность психологической практики не является совокупностью ма-нипулятивных воздействий руководителя группы на ее членов. Поэтому она не гарантирует обязательного возникновения указанных выше изменений у всех членов группы встреч. Отмечая данное обстоятельство, К. Рудестам пишет: «Хотя группы встреч могут дать опыт настоящего общения и искренних переживаний, те умения, которыми овладевают участники в этих группах, могут использоваться как с манипулятивными, так и с гуманистическими целями. Несмотря на то что участие в группах встреч помогает членам этих групп стать аутентичными, более открытыми опыту, некоторые участники учатся «продуцировать» чувства и играть фальшивые роли» [36, с. 130].
* * •к
Итак, психологический смысл группы встреч мы видим прежде всего в прохождении ее участником основных этапов группового процесса (от знакомства участников до основной встречи), в приобретении им соответствующего нового коммуникативного опыта и освоении опыта транс-персональных отношений и переживаний, что, на наш взгляд, способствует реальной гуманизации внутренней психологической структуры человека, гармонизации отношений между его личностью и сущностью.
222
3. ЧЕЛОВЕК И ЕГО ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ
Отчего болит душа?
Если проанализировать проблемы, с которыми люди приходят к психологам и психотерапевтам на консультации по личным вопросам, то окажется, что почти всегда речь идет либо о межличностных отношениях: супружеских, детско-родительских, сексуальных, деловых, либо об отношениях внутриличностных, т. е. об отношениях человека к самому себе. Именно отношения (В.Н.Мя-сищев) составляют ту сферу в душевной жизни человека, которая постоянно порождает напряжения, коллизии, конфликты, а подчас и настоящие драмы.
Многообразие отношений, как и многообразие вступающих в эти отношения людей, поистине бесконечно. Но будь каждая проблема, возникающая в сфере межличностных и внутриличностных отношений, абсолютно уникальной и неповторимой, была бы невозможна специализация в этой области, следовательно, нельзя было бы накапливать обобщенные знания и вырабатывать специальные методы работы с людьми.
На самом деле за видимым разнообразием конкретных обстоятельств и проблем действуют общие психологические механизмы. Ниже речь пойдет об одном из них — о принятии.
Судьба наших отношений с любым конкретным человеком (кем бы он ни был: ребенком, родственником, начальником, подчиненным, просто знакомым) в решающей степени зависит от того, как и в какой мере мы принимаем этого человека.
Попытайтесь проанализировать все ваши контакты с другими людьми, состоявшиеся в течение сегодняшнего дня, и вы убедитесь, что они складывались хорошо, нормально только в тех случаях, когда вы были готовы принять вашего партнера по общению. Чем более безусловным и безоценочным оказывалось принятие, тем легче вам было общаться. И напротив, если вы постоянно чувствовали, что прямо или косвенно оцениваете своего собеседника, явно или неявно ставите перед ним какие-либо условия, то ваше общение вряд ли было беспроблемным.
Конечно, мы можем скрывать (как от других, так и от себя) свое непринятие других, можем демонстрировать видимость принятия. Однако эта игра рано или поздно кончается, обнаруживая ' себя неожиданным и зачастую немотивированным межличностным конфликтом.
Психологический секрет принятия других людей парадоксален, но прост: мы не можем принять в других только то, что не принимаем в самих себе. Например, если я не могу спокойно отно-
223
ситься к непунктуальности других людей, то это значит, что я не позволяю самому себе быть непунктуальным; если меня раздражает уверенность голоса моего собеседника, то, значит, я не могу позволить самому себе быть уверенным. Иначе говоря, непринятие другого — это оборотная сторона непринятия себя. Если я не принимаю самого себя, если я все время как бы играю чужую роль, то это означает лишь одно: я не живу своей собственной жизнью.
Вырисовывается следующая довольно простая цепь причин и следствий: проблемы в общении — непринятие мною другого человека — непринятие самого себя — непринятие меня другими людьми — проблемы в общении со мной у других людей. Эту цепь непринятия, буквально опутывающую всю нашу жизнь и все наши отношения с другими людьми, каждый из нас может разорвать лишь в одном звене, а именно — в звене непринятия самого себя. Только тогда, когда мы наберемся смелости всегда быть самими собой, ни в чем не изменять себе, когда мы отважимся довериться себе и перестанем оценивать и контролировать самих себя, мы сможем по-другому, с гораздо большим принятием посмотреть на окружающих.
Надо начать с малого: попытайтесь завтра сделать что-нибудь такое, что вы всегда считали для себя совершенно неприемлемым: опоздать на работу, заговорить с незнакомой женщиной, прийти в не начищенных до блеска ботинках, закурить в присутствии сына и т. п. А затем внимательно присмотритесь к тому, что при этом происходит в вас и в ваших отношениях с другими людьми.
Парадокс психологической помощи
Почему у человека возникает потребность в профессиональной психологической помощи? Можно назвать три основные причины: невозможность самому решить ту или иную проблему, преодолеть ту или иную трудность; невозможность пережить или изжить свою проблему, необходимость вновь и вновь возвращаться к ней, что вызывает ощущения ее неотвязности, собственного бессилия и отчаяния; невозможность получить реальную помощь (а не просто те или иные советы) от окружающих — родных и знакомых.