ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 04.12.2023
Просмотров: 831
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
229
Отношение между теорией и практикой в сфере психотерапии-консультирования, отношение практиков к теоретическим концепциям и моделям с самого начала и по настоящее время оформляется двояким образом — либо как репродуктивное, либо как продуктивное.
В первом случае акцент ставится на воспроизведении в практике той или иной традиции психологического теоретизирования, того или иного психотерапевтического мифа (от психоаналитического до транс-персонального). Во втором случае акцент переносится на создание, порождение нового способа, новой формы такого теоретизирования или мифотворчества. Если репродуктивное отношение между теорией и практикой, между психологией и психотерапией-консультированием обеспечивает существование традиционных школ и направлений в этой сфере, то продуктивное отношение обеспечивает возникновение новых разновидностей психотерапии-консультирования. В зарубежной (прежде всего западной) психологии оба эти отношения представлены весьма полно: наряду с направлениями и школами, существующими десятки лет, мы видим непрестанное возникновение десятков, а теперь уже и сотен новых разновидностей психотерапии-консультирования. Такова вполне благополучная и естественная ситуация допарадигмальной стадии развития данной сферы практической психологии на Западе.
Совершенно иная ситуация наблюдается в отечественной психологической науке. Развитие данного раздела практической психологии на протяжении советского периода российской истории, по своей продолжительности вполне сопоставимого с периодом развития психологии-консультирования в целом, было весьма драматичным. Идеологическая и педагогическая ангажированность психологии в СССР обусловила сначала ликвидацию традиционных разновидностей психологической практики (особенно показательна в этой связи судьба психоанализа в Советской России). В условиях тоталитаризма формировались лишь такие психологические направления и школы, которые, несмотря на всю свою психологичность и обращенность к человеку, оказались абсолютно неспособными служить теоретическим основанием реальной практики психотерапии-консультирования. СССР, а затем и страны социалистического лагеря на протяжении десятилетий существовали как «здоровые» страны, населенные «здоровыми», компенсированными невротиками и «психотиками»-диссидентами. Конечно, падение «железного занавеса» в конце 80-х гг. кардинальным образом изменило ситуацию в отечественной психологии [78]. Однако это изменение предельно отчетливо выявило проблему соотношения отечественного и мирового наследия в области психотерапии-консультирования, проблему репродуктивного и продуктивного отношения отечественных психологов и психотера-
230
певтов к этому наследию1. Данную проблему можно сформулировать в виде следующего перечня вопросов: возможно ли продуктивное отношение отечественного психолога (психотерапевта-консультанта) к существующим в данной сфере практической психологии направлениям и школам? Можно ли заниматься данной практикой, не «импортируя» при этом западные теоретические концепты? Существуют ли отечественные разработки, которые можно сделать теоретическим основанием для психотерапии-консультирования?
Диалогический подход
В настоящее время основной способ решения данной проблемы в отечественной практической психологии — это своего рода «внутренняя профессиональная эмиграция», когда доминирующей формой является репродукция и адаптация существующих разновидностей психотерапии-консультирования — от психоанализа до нейролингвистического програмирования, от аналитической психотерапии до онтотерапии, от психодрамы до системной семейной психотерапии, от клиенто-центрированной психотерапии до фокусирования и т. д. и т. п. Эта доминирующая и массовая форма приобщения отечественных практических психологов к современной мировой культуре вневрачебной психотерапии-консультирования обнаруживает себя соответствующей референтной переводной литературой, квалификационной подготовкой, сертификационными программами, членством в ассоциациях, стажировками, системой деловых и личных контактов. Все эти способы воспроизведения в России западной психотерапевтической-консультационной практики можно рассматривать одновременно и как способы активной экспансии данной практики. Результатом является такое современное состояние отечественной психотерапии-консультирования, при котором основные направления в этой области представлены исключительно западными разновидностями (см., например, [144]). Сама идея продуктивного отношения отечественных практических психологов к психотерапевтической-консультативной практике представляется, как правило, либо несвоевременной, незрелой и даже смехотворной, либо совершенно невозможной и даже абсурдной.
И тем не менее в течение последних 10—15 лет усилиями ряда отечественных психологов-психотерапевтов (Ф. Е. Василюк, А.Ф.Копьев, Е.Т.Соколова, Т.А.Флоренская, А.У.Хараш и др.)
1 Следует подчеркнуть, что мы имеем в виду лишь вневрачебную психотерапию-консультирование, поскольку в отечественной медицинской психотерапии наблюдается гораздо более благополучная ситуация в силу сохранности и преемственности традиции по линии Бехтерев — Мясишев—Карвасарский и др.
231
была предпринята попытка продуктивного подхода, разработки отечественной разновидности вневрачебной психотерапии-консультирования. Эта разновидность стала называться
диалогическим подходом. Следует, однако, отметить, что теоретической базой данного подхода стала отнюдь не советская психология, а две фактически досоветские внепсихологические концепции — физиологическая концепция доминанты А.А.Ухтомского [164] и литературоведческая концепция диалога М.М.Бахтина [71]. В рамках диалогического подхода диалог выступает, с одной стороны, как эмпирический факт психотерапевтической-консультативной практики, как диадическое общение психотерапевта-консультанта и пациента-клиента, а с другой — как основной теоретический конструкт.
Несмотря на то что разработчики и сторонники диалогического подхода сближают, почти отождествляют понятия «доминанта на другом» и «диалог», нам представляется, что семантические контексты данных понятий образуют скорее антиномич-ные, нежели синонимичные, психологические концепции. Для А.А.Ухтомского общение изначально монологично, поскольку ограничено «двойником», той тенью или системой проекций, которая встраивается в пространство общения между мной и другим, препятствуя непосредственному контакту и непосредственному общению с другим как другим, замыкая человека в коконе эгоцентрической (аутичной, нарциссической, солипсической) доминанты. Непосредственное (диалогическое) общение возможно лишь в особых случаях, как результат большой и трудной внутренней работы, завершающейся «смертью двойника» и возникновением принципиально иной, новой доминанты — доминанты на другом (на собеседнике, на его лице). Для М.М.Бахтина, напротив, общение изначально диалогично, а сам диалог — универсальная и абсолютная характеристика человеческого бытия, базовое условие сознания и самосознания человека. Всякое проявление человека рассматривается в этой концепции как реплика в этом большом, глобальном диалоге. Поэтому любое человеческое проявление (даже молчание, бездействие, игнорирование общения и т.п.) диалогично по своей сути. Монолога не существует a priori. М.М.Бахтин писал: «Быть — значит общаться диалогически... Два голоса — минимум жизни, минимум бытия» [71, с. 338-339].
В рамках диалогического подхода к психотерапии-консультированию противоречие феноменологической (А.А.Ухтомский) и онтологической (М.М.Бахтин) концепций диалога снимается в психологической категории диалога как конкретного события общения. В таком диалоге, с одной стороны, возникает доминанта на собеседнике, происходит размыкание границ внутреннего мира, прорыв навстречу другому человеку, а с другой сто-
232
роны, актуализируется подлинное, диалогическое бытие человека, его диалогическая природа. В общении двух людей такой диалог, выступающий как реальная антитеза монологу, может состояться или не состояться. Степень диалогичное™ общения выступает здесь как результат преодоления различных форм неподлинного, монологического (закрытого, ролевого, игрового, ма-нипулятивного, т.е. конвенционального) общения. В этой связи ситуация психотерапевтического-консультативного общения трактуется как такая ситуация, в которой диалог оказывается возможным.
Развивая содержание основной категории диалогического подхода, его сторонники разработали четыре основных понятия данного подхода — позиция вненаходимости, внутренняя диалогич-ность, диалогическая интенция и диалогическая позиция (см., например, [101, 102, 167]).
Позиция вненаходимости — особая, профессиональная позиция психотерапевта-консультанта, осваивая которую он перестает воспринимать внутренний мир собеседника (пациента-клиента) как сферу своей практической деятельности или как объект рационального анализирования и гипотезирования, но, напротив, начинает воспринимать этот мир как лишь отображаемое и понимаемое содержание. Активность психотерапевта-консультанта, находящегося в позиции вненаходимости, проявляется лишь как его внимание к различным аспектам внутреннего мира клиента и как его адресованность к различным психологическим инстанциям (голосам) этого внутреннего мира.
Внутренняя диалогичность — это важнейшая характеристика внутреннего мира каждого человека (в том числе психотерапевта-консультанта и пациента-клиента). Внутренняя диалогичность — это результат внутреннего диалога, идущего в каждом человеке между двумя инстанциями его внутреннего мира, между его наличным Я и его духовным Я. Психотерапевтическая-консультативная ситуация — это ситуация встречи (совмещения) двух внутренних диалогов, один из которых блокирован, приостановлен или затруднен (у пациента-клиента), а другой (у психотерапевта-консультанта) осуществляется свободно и беспрепятственно. Психотерапевтический-консультационный процесс развивается при этом как последовательность четырех основных этапов общения:
• участливое выслушивание психотерапевтом-консультантом голоса наличного Я пациента-клиента;
• восприятие психотерапевтом-консультантом голоса духовного