Файл: Анна Лёвенхаупт ЦзинГриб на краю света. Овозможности жизни на.pdf

в финской провинции за Полярным кругом. Пока мы ехали к ней, она показала мне перекресток, где болта- лись нетрудоустроенные – выпивали, дожидаясь по- собия по безработице. Поскольку Евросоюз поставля- ет дешевую еду, пожаловалась она, сельское хозяй- ство на севере Финляндии пришло в полный упадок,
а другой работы нет. Но Тиия предприимчива. Она по- участвовала в создании кооперативного магазинчика,
где продаются местные продукты, в том числе варе- нье из местных ягод, деревянные сувениры, вязаные шарфы – и мацутакэ. Она узнала о мацутакэ на вы- ездном семинаре, где людям показывали, как опреде- лять и собирать эти грибы, и она ждала хорошего го- да, чтобы собрать побольше. Ей интересны и возмож- ности грибного туризма.
Кто-то в этих местах выучился на проводников – во- дит горожан по лесам в порядке спортивного туризма и отдыха, в том числе и ради сбора грибов
380
. Мне до- велось собирать грибы с одним жизнерадостным мо- лодым человеком, пообещавшим, что он будет «коро- лем мацутакэ» в следующий же удачный год. Грибно- му делу его учили на занятиях, это не наследственное
380
Хейкки Юссила и Яри Ярвилуома рассказывают о туризме в небла- гополучной современной Лапландии: Heikki Jussila, Jari Jarviluoma,
«Extracting local resources: The tourism route to development in Kolari,
Lapland, Finland», в: Local economic development, eds. Cecily Neil, Markku
Tykkläinen. P. 269–289 (Tokyo: United Nations University Press, 1998).

знание. В грибной охоте он увидел надежду, возмож- ность, воодушевление, на котором он сможет катить- ся, как волне, если грянет шторм. Если появляются грибы, он собирает ночью с фонариком, говорит он.
Мацутакэ – его мечта не просто на выживание, а на жизнь с огоньком.
Вот он вновь, этот край, и внутри, и снаружи капита- лизма. Когда возникает новая товарная цепочка, есть люди, которые цепляются за нее не только посред- ством промышленной дисциплины, но и личных даро- ваний – и как за одну из многих прекарных возможно- стей. С одной стороны, это и есть капитализм: все хо- тят быть предпринимателями. С другой – предприни- мательству придают форму ритмы финской глубинки с ее смесью молчаливой обездоленности и стремле- ния изменить жизнь к лучшему. Любой товар, движу- щийся вниз по товарному течению, придется изъять из путаницы его связей – в непростом процессе пе- ревода. И здесь есть пространство воображать иные миры
381 381
Другой мир, несомненно, рождается. Наймом тайских женщин, со- стоящих в браке в неблагополучной финской глубинке, тайские сбор- щики проникли в лес и собирают здесь ягоды, а с недавнего времени
– и грибы. Сборщики трудятся независимо друг от друга. Подобно оре- гонским сборщикам они продают, что собрали, и покрывают свои расхо- ды сами. Они собираются в заброшенных школьных зданиях в увядаю- щей сельской Финляндии, сами блюдут свой способ выживать, иногда

Воображать другие миры – значимая задача защит- ников сатоямы, с которыми я познакомилась в Япо- нии. В особенности памятен мне Танака-сан, который,
как и Тиия, создал местный центр ознакомления с природными продуктами и ремеслами. В отличие от
Тиии, впрочем, ему обеспечивать себе пропитание не нужно. У него хорошая пенсия, и земля эта – его. Его личный природный центр – попытка выстроить куль- туру заботы о ландшафтах сатоямы и подарить что-то соседям и посетителям. В его городе, говорит он, дети начали ездить в школу на автобусе и, поскольку ма- ло гуляют, почти перестали выбираться на улицу. Он привел детей на свои земли, чтобы показать им, как примечать лес – и как играть. Мы прошлись по особым местам его леса, которые, надеется он, обнаружат и дети: вот два дерева (разных видов!) растут вместе,
сплетенные в единый ствол, а вот полуразрушенные буддийские статуи виднеются в подлеске, который он расчистил сам, а вот природный камень, распавший- ся надвое, похож на женщину. Он отвел нас посмот- реть сосны, за которыми ухаживает, – они бы зачахли приводят с собой своих поваров – и даже свою еду. В отличие от тех,
кто их нанимает, сами сборщики – не из Бангкока, а с северо-востока нищего лаоговорящего Таиланда. Вероятно, это дальние родственники сборщиков-лао в США. Сходство наводит на мысли: как финские лес- ники и активисты общины разговаривают с этими новыми сборщиками?
Станет ли их опыт и знания частью диалога?

от нематоды, что захватила эти места. Лечение доро- го, и его жена не одобряет эти расходы. Но такова его приверженность лесу.
Танака-сан выстроил на склоне холма хижину, там он подал нам с Сихо Сацукой чай, пока мы сидели и любовались деревьями ниже по склону. В хижине нашлось много чего удивительного из того, что он об- наружил в лесу – от лакированных древесных грибов до необычных диких плодов. Чуть погодя заглянул его зять-лесник, рассказал всякого о том, как лес когда-то валили, нагибая деревья тросами. То было еще до того, как гору бросили без внимания, зарастать под- леском. Семья Танаки-сана жила в этих местах пять поколений, работала в горах, но он пошел госслужа- щим на почту. Кругленькую сумму из своей пенсии он потратил на покупку этой земли. Вопреки расходам,
он чувствует, что работа в лесу влияет на него благо- творно. Никаких денег не приносит, зато лес вдохнов- ляет гостей, и это для Танаки-сана очень важно. Ес- ли освежать чувство людей к природе, сказал он, мир делается пригодным для жизни. Если появятся мацу- такэ, вот это будет неожиданный подарок.
Многие из нас неосознанно учатся не обращать внимания на многообразный мир вокруг. Проекты по восстановлению пытливости, подобно тому, который устроил Танака-сан, – ключевая работа жизни с дру-

гими людьми. Конечно, хорошо бы для этого распола- гать временем и средствами. Но это не единственный способ быть пытливым.
С Сяомей
382
я познакомилась, когда ей было де- вять, а ее мать работала в провинциальной гостини- це в центральном Юньнане, где останавливались мы с Майклом Хэтэуэем. Она была смелой, обаятельной и смышленой девчонкой – и любила показывать нам все вокруг. Ее родители были в хороших отношениях с одним из «боссов» мацутакэ, владевшим той гости- ницей, и ее семья время от времени ходила в горы –
за грибами и на пикник. Однажды я и Майкл отправи- лись с ними, и мы с Сяомей отвлеклись на крошечную землянику, у которой вкус до того яркий, что я, кладя ягоды в рот, закрывала глаза. Сяомей носилась вокруг и собирала красношляпые сыроежки – бестолковые,
но красивые грибы. Восторг Сяомей оказался зарази- тельным, и я тоже их полюбила.
Вернувшись через пару лет, я с удовольствием об- наружила, что Сяомей своего восторга к жизни не рас- теряла. Она потащила нас с Майклом в огород выше по дороге, а потом и еще дальше, на пустынную око- лицу, где растут дикие растения потревоженной зем- ли. То были скрытые общности сорняков, «пустыри»
нарратива прогресса, какие столь часто считают ник-
382
Маленькая девочка (кит.). – Примеч. пер.

чемными. Но для нас здесь все было интересно. Мы налопались ягод, что росли на кустах, и набрали ма- люсеньких грибов. Бродили тропами коз, разглядыва- ли цветы. Сяомей объяснила, что тут как называется и как люди этим пользуются. Как раз такую любозна- тельность Танака-сан и хотел вскормить в городских детях. От этого зависит многовидовое выживание.
Вне сказов прогресса мир сделался устрашающим местом. Разруха прет со всех сторон – это кошмар за- брошенности. Как выживать – не очень понятно, не говоря уже о том, как избежать полного уничтожения планеты. К счастью, здесь по-прежнему есть теплая компания – и людей, и не людей. Мы все еще исследу- ем заросшие околицы наших убитых ландшафтов – и околицы капиталистической дисциплины, масштаби- руемости и заброшенных плантаций ресурсов. До нас все еще доносится дух скрытых общностей – и неуло- вимый аромат осени.

Тропою спор
Дальнейшие приключения гриба
Один из диковиннейших проектов приватизации и товаризации в начале XXI века – движение за товари- зацию научного знания. Неожиданно мощными оказа- лись две версии. В Европе чиновники требуют выпол- нения оценочных работ, которые сводят труды ученых к числам, к итоговым суммам интеллектуального об- мена. В США от ученых требуют становиться пред- принимателям, делать из себя торговые марки и стре- миться к звездным статусам с первых же дней иссле- дования, когда мы еще ничего не знаем. И то, и другое видится мне странным – и удушающим. Приватизируя необходимую сотрудническую деятельность, эти про- екты нацелены на уничтожение жизни науки.
Все, кому не плевать на идеи, вынуждены созда- вать условия, превосходящие или избегающие «про- фессионализации» – то есть досмотра приватизации.
Это означает разработку проектов, которым нужны игровые площадки и сотруднические созвездия: не скопления отдельных личностей, занятых подсчетом расходов и барышей, а наука, возникающая из со- трудничества. И вновь оказывается полезным мыс-

лить в понятиях грибов.
Давайте представим интеллектуальную жизнь как крестьянское редколесье, источник многих полезных продуктов, возникающих в ненамеренном замысле?
Этот образ порождает и свою противоположность:
в оценочных занятиях интеллектуальная жизнь – ис- кусственная посадка, в ученом предпринимательстве интеллектуальная жизнь – чистое воровство, приват- ное присвоение общинного продукта. Ни то, ни другое не привлекательно. Лучше вообразите радости ред- колесья. Там столько всего полезного – от ягод и гри- бов до дров, дикорастущих овощей, лечебных трав и даже строительной древесины. Собиратель может выбрать, что ему взять, а еще ему могут пригодиться лесные выделы неожиданных сокровищ. Но редколе- сье требует неустанной работы – не сад из него де- лать, а поддерживать его свободное дыхание и откры- тость для всевозможных биологических видов. Чтобы поддерживать его архитектуру, его нужно подрезать,
собирать траву и приглядывать за огнем, и тогда дру- гие виды обживут лес. Для интеллектуальной работы,
по-моему, как раз то, что нужно. Поддержка неведо- мого потенциала ученых дерзаний – подобно неожи- данному сокровищу в виде скопления грибов – требу- ет постоянной общинной работы интеллектуального редколесья.

В этом духе Группа исследований миров мацута- кэ, благодаря которой состоялась моя работа, попы- талась встроить игровые сотрудничества в нашу лич- ную и коллективную деятельность. Это было непро- сто: приватизация пролезает в жизнь любого ученого.
Ритм сотрудничества по необходимости прерывист.
Но мы подрезали и жгли, и наше общее интеллекту- альное редколесье благоденствовало.
Это означает, что интеллектуальные эквиваленты лесных продуктов стали доступны всем нам, собира- телям. Эта книга – один из собранных плодов. И не по- следний: редколесье вновь и вновь тянет нас к своим подвижным сокровищам. Нашелся один гриб – может,
найдется еще? Этой книгой открывается серия похо- дов в наши леса мацутакэ. Будут и другие: в Китай,
по следам торговли и в Японию, за межнациональной наукой. Вообразите грядущие приключения.
В Китае воодушевление от мировой торговли из- менило даже самые отдаленные деревни, создало
«провинциальный Китай» с международной торгов- лей в самом сердце. Мацутакэ для изучения этого яв- ления – идеальный проводник. Книга Майкла Хэтэу- эя «Новые миры мацутакэ» исследует создание выра- женных путей мировой торговли в Юньнане. Это из- дание посвящено противоборствующим международ- ным стремлениям консервации и торговли – как это

видно, к примеру, в необъяснимом присутствии пести- цидов в китайских грибах; в этой книге показано, как те или иные места, в том числе и леса мацутакэ, раз- виваются вместе с мировыми связями. Одна порази- тельная находка – важность этнического предприни- мательства: и в тибетской области, и на территори- ях народа йи сборщики и местные деревенские скуп- щики работают в пределах своих этносов. Хэтэуэй ис- следует и межнациональный характер, и традициона- листские предрассудки новых этнических устремле- ний, подпитанных мацутакэ.
Открыть науку и, более широко, знания для меж- национальной истории – задача для ученых насущ- ная. Наука о мацутакэ в Японии оказалась идеаль- ным пространством пересечения науки и народного знания, с одной стороны, и международной и местной экспертизы – с другой. Книга Сихо Сацуки «Харизма лесного гриба» рассматривает эти перекрестки – и по- казывает, что японская наука всегда и межнациональ- ная, и народная. Сихо развивает представление о пе- реводе, на котором основано все знание. В отличие от безупречного «японского» знания в восточном или националистском воображении, наука мацутакэ – пе- ревод от начала и до конца. Работа Сихо выходит за пределы знакомых западных эпистемологий и онто- логий и исследует неожиданные формы личностного