ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.12.2023
Просмотров: 655
Скачиваний: 16
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
ханмуне, которая развивалась в рамках китайской системы жанров, поэзия на родном языке представлена самобытными корейскими жанрами.
В XV – XVI вв. развивались новые жанры поэзии на родном языке – это сиджо, каса, чан-сиджо, оформлению и развитию которых помогло создание в середине XV в. корейской фонетической письменности.
Жанр сиджо возник на рубеже XIV - XV вв., достиг своего расцвета в XVI – XVIII вв., к нему нередко обращаются и современные поэты. Сохранилось около 2000 сиджо XIV-XIX вв. Они удивительно напоминают 10-строчные хянга: повторяют их тройственную структуру, отводят особую роль третьей, заключительной части, которая, как и последняя строфа хянга, нередко предваряется междометием; большое внимание уделяется звуковой стороне стиха.
Стихотворение сиджо довольно четко организовано метрически. Все три его строки делятся на два полустишия (это даёт основание переводить его на русское шестистишие); каждое полустишие состоит из двух стоп – трёх и четырёхсложный; исключением является первое полустишие третьей строки, которое обычно трёхстопно. Первая стопа этого полустишия трёхсложна, в остальных стопах допускаются колебания в один - два слога. Сиджо не читались, а исполнялись в сопровождении музыкального инструмента. Тематика поэзии на родном языке в изучаемый период очень многообразна.
XV в. – утверждение династии Ли, начало которой совпадает с освобождением от монгольского ига, успешной борьбой против японских пиратов. С этим периодом связано развитие дифирамбической поэзии («Ода летающему дракону» Чон Нин Джи (1396-1478) и Квон Дже (1387-1445), оды Пён Ге Рана и др.), написанной с помощью новой корейской письменностью, прославляющей новую династию и зачинателя.
Защита рубежей родины, утверждение мира в стране, поддержка новой династии, осуждение прежней, – основные темы и мотивы в корейской поэзии XV – начала XVI вв. Поэты - Нам И, Ким Чон Со, Чон То Чжона, Ли Чи Вана, Пак Чхэн Нёна и многие другие были крупными гражданскими и военными деятелями. Например, Нам И (1441-1468) был военным министром в возрасте 26-ти лет. Ким Чон Со (1390-1453), прозванный «большим тигром», был способным администратором на посту генерал-губернатора.
Ким Чон Со принадлежат следующие строки стихотворения:
Воет северный ветер в верхушках деревьев,
Снег блестит под холодной луной.
У границы за тысячу ли от родных
Стал на стражу я с длинным мечом.
Громок посвист мой ... грозен пронзительный крик...
Нет преград для меня на земле.
(перевод А. Ахматовой)
А Нам И – принадлежит следующее стихотворение:
Взошел я на вершину Пэктусана.
Стою, на меч тяжелый опершись.
О, Родина моя, листок древесный,
Зажатый меж племён Юэ и Ху!
Когда же на дальнем севере и юге
Дорог военных мы развеем пыль?!
(перевод А. Жовтиса)
Сиджо отразило драматические события в истории страны. Смена династии расколола высшее сословие на две группировки. Для тех, кто остался верным последнему государю династии Корё в «проигрышной ситуации»; нравственным прибежищем явились вековые культурные ценности. Это хорошо заметно в ранних сиджо. Так, Чон Монджу (1337-1392), видный сановник, конфуцианский мыслитель, отказавшийся примкнуть к сторонникам дома Ли и убитый за это, писал:
Пусть небом суждено мне умереть,
Пускай умру, пускай сто раз умру я,
И кости превратятся в прах земной,
И тело бренное, душа покинет,
Но сердце, преданное государю,
Пребудет неизменным навсегда!
(перевод А. Жовтиса)
Суровым испытанием для представителей высшего сословия оказалось и восшествие на престол в 1456 г. государя Седжо, казнившего своего малолетнего предшественника – Танджона. В поэзии в это время с большой остротой встает проблема нравственной позиции человека, верности убеждениям. Со времен Конфуция «сосна» ассоциировалась с преданным подданным. Этот образ мы встречаем в сиджо поэтов, известных как «шесть казнённых» при Седжо. Вот следующее стихотворение, принадлежащее Сон Саммуну (1418-1456), одному из создателей корейской фонетической письменности:
Что после смерти станется со мной?
Хочу я стать сосною на Пэнлао.
Поднявшись на высокую вершину,
Один я буду зеленеть в ту пору,
Когда холодный снег летит на землю
И вовсе белое одёто всё вокруг!
(перевод А. Жовтиса)
Следующий период – тяжелый период. Обострились противоречия феодализма в XVI в. – начале XVII в. Острой была политическая и идеологическая борьба среди верхушки корейского общества. Глубокое разочарование произошло среди лучших представителей образованной его части.
Поэзия «канхо-мунхак»
Разочарование,- отразилось в творчестве поэтов «озёрной школы»
Канхо-мунхак. Основной мотив этой поэзии – уход к природе. Глубоко понимая бесполезность борьбы дворянских групп между собой, поэты этой школы бичуют «глухих» и «слепых», разумея под этим светскую чернь:
Пусть даже гром грохочет над горами –
Глухой не слышит ничего вокруг
Пусть солнце яркое стоит в зените –
Слепой не видит ничего вокруг ...
А мы и видим всё, и слышим всё,
Слепыми и глухими притворяясь!
(Ли Хван (1501 – 1570))
(перевод А. Жовтиса)
Поэты «озерной школы» отвергают власть, знатность, чины, богатства, призывают к стремлению к простоте. Излюбленная их тема – описание природы, одинокая жизнь анахорета, для которых друзья – чайка на реке, луна на небесах, сосна на скале, увлеченное занятие – рыбная ловля, или обращение к мотыге, чтобы вспахать клочок земли возле своей хижины, да тяпке, чтобы выполоть сорные травы.
В сиджо тема природы вошла в середине XV в. с циклом из четырёх стихотворений Мэн Сасона (1359 - 1431), воспевшего жизнь отшельника в разные времена года, и с тех пор господствует в этом жанре. В сиджо Мэн Сасона отражаются древние представления о зависимости между «старшим», в данном случае государём, и состоянием космоса. Государь, обладающий особой силой, и отвечающий за гармонию в космосе, является источником милости для подданного.
Уже весна на реках и озёрах
Волнением охвачена душа.
Пью миртное вино, сижу у речки
И рыб златочешуйчатых люблю.
Так, наслаждаясь, время провожу я –
По милости владыки моего.
(перевод А. Жовтиса)
Поэты «озёрной школы» ввели в корейскую поэзию пейзаж с особой живописной манерой его изображения и достигли в этом большого мастерства. Особенную известность приобрели классики этого направления Юн Сон До и Син Хым (1586-1628), начавший писать стихи с 9 лет. Поэты «озёрной школы» создали особую «циклическую форму сиджо»: цикл трёхстиший, объединённых единой темой. Циклы «Пять друзей – речка, сосна, камень, луна, бамбук», «Время года рыбака» Юн Сон До, «Двенадцать напевов Тосана» Ли Хвана.
Известным поэтом – пейзажистом XVI в. был Ли И (псевдоним Юльгок (1537-1584). Сохранился лишь один цикл его стихов «Девять излучин Косана». Несколькими штрихами поэт создаёт необычно красочный пейзаж – миниатюру. Поэт ищет наиболее впечатляющие, свежие образы, внимательно относится к слову. Ли И интересует красота самого пейзажа гораздо больше, чем настроение, создаваемое картиной природы, подчеркивает её живописность.
Вот одно стихотворение их цикла:
Шумит листвою свежей ширма леса.
Как хорошо излучила Самгок!
Здесь летнею порой щебечут птицы,
Среди листвы, порхая вверх и вниз.
Здесь веер свой раскрыв навстречу ветру,
Стоит сосна – и зной не страшен ей.
(перевод А. Жовтиса)
В поэзии XV в. пробивает себе дорогу любовная тематика. Эта тема, запретная с точки зрения конфуцианской морали, была богато представлена в поэтическом творчестве эпохи Корё, но культивировалась лишь в стихах «низшего сословия» корейского феодального общества – народных актеров-певцов квандэ и гейши кисэн. Квандэ и кисэн не только бережно хранили и передавали из уст в уста поэтические произведения давних времен, но сами были авторами прекрасных сиджо. В творчестве этих поэтов и поэтесс из народа, имена которых большей частью неизвестны, главное внимание уделялось человеческим чувствам, простому человеку с его горестями и радостями. Нередко сиджо было насыщено юмором, беззлобной шуткой. В этой лирической поэзии оживали традиции народного песенного творчества.
Поэтические произведения Хван Джини (1506-1544) (псевдоним Менволь), отличающиеся изящным, тонким юмором, обязанные своей популярностью не только совершенству формы, красоте поэтического языка, но главным образом содержанию: обращение к простому человеку, его обыденной жизни.
Вот одно из наиболее её стихотворений:
Ты не гордись своим течением быстрым
В горах зеленых, о ручей Пёкке!
Настанет час – и ты достигнешь моря,
Чтоб в нём навек исчезнуть без следа.
Не лучше ль бы остановиться
В горах, где светит ясная луна?
(перевод А. Жовтиса)
С этим сиджо связана такая легенда. Хван Джини прослышала о том, что некто Пёкке избегает мирских развлечений, пренебрегает женщинами и этим хвалится. Подговорив друзей вызвать Пёкке на прогулку при ясном лунном свете, Хван Джини, следуя в некотором отдалении, запела сиджо. Пораженный красотой и остроумием Хван Джини, Пёкке забыл свои женоненавистнические взгляды.
Сиджо построено на игре слов: «ясная луна» - Менволь – литературный псевдоним поэтессы. Таким образом, сиджо имеет второй основой смысл: годы уйдут, не вернёшь молодости, забудь гордыню, Пёкке, пользуйся дарами жизни!
В другом стихотворении поэтесса трогательно рассказывает о женщине, ждущей любимого:
Когда ты разуверился во мне?
Когда, скажи, тебя я обманула?
Уже давно пробили третью стражу,
Ушел осенний месяц на покой.
А ты всё не идёшь ... Зачем же ветер
Опавшею листвою шелестит?
(перевод А. Жовтиса)
Явления природы отражают трепетные переживания героини. Её тревожному ожиданию соответствует осенний пейзаж, нарисованный при помощи традиционного поэтического образа шороха листьев.
Продолжая традицию Хван Джини, многие поэтессы: Сори, Куджи, Мэ Хва – строят стихотворения на игре слов. Например, в следующем сиджо Сори (конец XVI – начало XVII в.);
Я слышу, как зовут меня: «Сосна!»
Вы о какой сосне, друзья, твердите?
Высокая и гордая, одна
Стоит она над крутизной обрыва –
Пожалуй, что добраться до неё
Мальчишки-дровосеки не сумеют!
(перевод А. Жовтиса)
Сиджо строится на игре слов: Сори - имя поэтессы и сори - по-корейски «сосна».
Тесная связь сиджо поэтов из народа с фольклором проявляется в использовании лирической тематики и приёмов раскрытии темы, свойственных фольклорной лирике:
Чем жить, как я живу, о нём тоскуя,
Наверное, уже лучше умереть!
Пусть лунной ночью среди гор безлюдных
Душа моя кукушкой обернётся
Я притаюсь и тихо закукую ...
Тогда меня услышит милый мой!
Неизвестный автор
(перевод А. Жовтиса)
Не одну только грусть, но и радость жизни, счастье разделённой любви находит лишь в лирике поэтов из народа:
Цвету ли расцветают на лучах,
Кукушка ли в зелёной роще плачет,
Сегодня милого я встречу вновь –
И ничего на свете мне не надо!
Кто там заплакал, что там расцветает –
Ни до чего мне дела нет теперь!
Неизвестный автор
(перевод А. Жовтиса)
Самая важная тема нового периода – патриотизм. Особенно отчетливо звучит она у Ли Сунсина (1544-1598). Единственное стихотворение на корейском языке – раздумье флотоводца, накануне решающего морского сражения у острова Хансандо, в котором он нанёс японским захватчикам сокрушительное поражение:
Мечом вооруженный, в эту ночь
На острове Хансан я был на страже.
Луна всходила над дозорной башней,
Глубокая печаль меня томила ...
Но вдруг донёсся вражьей дудки звук –
И словно полоснул ножом по сердцу
(перевод А. Жовтиса)
Патриотическая тема звучит и в поэзии Ким Санхона (1570-1652) в замечательном стихотворении неизвестного автора, думающего о том, чтобы не было больше войн и чтобы люди «перековали мечи на плуги».
В XV – XVI вв. развивались новые жанры поэзии на родном языке – это сиджо, каса, чан-сиджо, оформлению и развитию которых помогло создание в середине XV в. корейской фонетической письменности.
Жанр сиджо возник на рубеже XIV - XV вв., достиг своего расцвета в XVI – XVIII вв., к нему нередко обращаются и современные поэты. Сохранилось около 2000 сиджо XIV-XIX вв. Они удивительно напоминают 10-строчные хянга: повторяют их тройственную структуру, отводят особую роль третьей, заключительной части, которая, как и последняя строфа хянга, нередко предваряется междометием; большое внимание уделяется звуковой стороне стиха.
Стихотворение сиджо довольно четко организовано метрически. Все три его строки делятся на два полустишия (это даёт основание переводить его на русское шестистишие); каждое полустишие состоит из двух стоп – трёх и четырёхсложный; исключением является первое полустишие третьей строки, которое обычно трёхстопно. Первая стопа этого полустишия трёхсложна, в остальных стопах допускаются колебания в один - два слога. Сиджо не читались, а исполнялись в сопровождении музыкального инструмента. Тематика поэзии на родном языке в изучаемый период очень многообразна.
XV в. – утверждение династии Ли, начало которой совпадает с освобождением от монгольского ига, успешной борьбой против японских пиратов. С этим периодом связано развитие дифирамбической поэзии («Ода летающему дракону» Чон Нин Джи (1396-1478) и Квон Дже (1387-1445), оды Пён Ге Рана и др.), написанной с помощью новой корейской письменностью, прославляющей новую династию и зачинателя.
Защита рубежей родины, утверждение мира в стране, поддержка новой династии, осуждение прежней, – основные темы и мотивы в корейской поэзии XV – начала XVI вв. Поэты - Нам И, Ким Чон Со, Чон То Чжона, Ли Чи Вана, Пак Чхэн Нёна и многие другие были крупными гражданскими и военными деятелями. Например, Нам И (1441-1468) был военным министром в возрасте 26-ти лет. Ким Чон Со (1390-1453), прозванный «большим тигром», был способным администратором на посту генерал-губернатора.
Ким Чон Со принадлежат следующие строки стихотворения:
Воет северный ветер в верхушках деревьев,
Снег блестит под холодной луной.
У границы за тысячу ли от родных
Стал на стражу я с длинным мечом.
Громок посвист мой ... грозен пронзительный крик...
Нет преград для меня на земле.
(перевод А. Ахматовой)
А Нам И – принадлежит следующее стихотворение:
Взошел я на вершину Пэктусана.
Стою, на меч тяжелый опершись.
О, Родина моя, листок древесный,
Зажатый меж племён Юэ и Ху!
Когда же на дальнем севере и юге
Дорог военных мы развеем пыль?!
(перевод А. Жовтиса)
Сиджо отразило драматические события в истории страны. Смена династии расколола высшее сословие на две группировки. Для тех, кто остался верным последнему государю династии Корё в «проигрышной ситуации»; нравственным прибежищем явились вековые культурные ценности. Это хорошо заметно в ранних сиджо. Так, Чон Монджу (1337-1392), видный сановник, конфуцианский мыслитель, отказавшийся примкнуть к сторонникам дома Ли и убитый за это, писал:
Пусть небом суждено мне умереть,
Пускай умру, пускай сто раз умру я,
И кости превратятся в прах земной,
И тело бренное, душа покинет,
Но сердце, преданное государю,
Пребудет неизменным навсегда!
(перевод А. Жовтиса)
Суровым испытанием для представителей высшего сословия оказалось и восшествие на престол в 1456 г. государя Седжо, казнившего своего малолетнего предшественника – Танджона. В поэзии в это время с большой остротой встает проблема нравственной позиции человека, верности убеждениям. Со времен Конфуция «сосна» ассоциировалась с преданным подданным. Этот образ мы встречаем в сиджо поэтов, известных как «шесть казнённых» при Седжо. Вот следующее стихотворение, принадлежащее Сон Саммуну (1418-1456), одному из создателей корейской фонетической письменности:
Что после смерти станется со мной?
Хочу я стать сосною на Пэнлао.
Поднявшись на высокую вершину,
Один я буду зеленеть в ту пору,
Когда холодный снег летит на землю
И вовсе белое одёто всё вокруг!
(перевод А. Жовтиса)
Следующий период – тяжелый период. Обострились противоречия феодализма в XVI в. – начале XVII в. Острой была политическая и идеологическая борьба среди верхушки корейского общества. Глубокое разочарование произошло среди лучших представителей образованной его части.
Поэзия «канхо-мунхак»
Разочарование,- отразилось в творчестве поэтов «озёрной школы»
Канхо-мунхак. Основной мотив этой поэзии – уход к природе. Глубоко понимая бесполезность борьбы дворянских групп между собой, поэты этой школы бичуют «глухих» и «слепых», разумея под этим светскую чернь:
Пусть даже гром грохочет над горами –
Глухой не слышит ничего вокруг
Пусть солнце яркое стоит в зените –
Слепой не видит ничего вокруг ...
А мы и видим всё, и слышим всё,
Слепыми и глухими притворяясь!
(Ли Хван (1501 – 1570))
(перевод А. Жовтиса)
Поэты «озерной школы» отвергают власть, знатность, чины, богатства, призывают к стремлению к простоте. Излюбленная их тема – описание природы, одинокая жизнь анахорета, для которых друзья – чайка на реке, луна на небесах, сосна на скале, увлеченное занятие – рыбная ловля, или обращение к мотыге, чтобы вспахать клочок земли возле своей хижины, да тяпке, чтобы выполоть сорные травы.
В сиджо тема природы вошла в середине XV в. с циклом из четырёх стихотворений Мэн Сасона (1359 - 1431), воспевшего жизнь отшельника в разные времена года, и с тех пор господствует в этом жанре. В сиджо Мэн Сасона отражаются древние представления о зависимости между «старшим», в данном случае государём, и состоянием космоса. Государь, обладающий особой силой, и отвечающий за гармонию в космосе, является источником милости для подданного.
Уже весна на реках и озёрах
Волнением охвачена душа.
Пью миртное вино, сижу у речки
И рыб златочешуйчатых люблю.
Так, наслаждаясь, время провожу я –
По милости владыки моего.
(перевод А. Жовтиса)
Поэты «озёрной школы» ввели в корейскую поэзию пейзаж с особой живописной манерой его изображения и достигли в этом большого мастерства. Особенную известность приобрели классики этого направления Юн Сон До и Син Хым (1586-1628), начавший писать стихи с 9 лет. Поэты «озёрной школы» создали особую «циклическую форму сиджо»: цикл трёхстиший, объединённых единой темой. Циклы «Пять друзей – речка, сосна, камень, луна, бамбук», «Время года рыбака» Юн Сон До, «Двенадцать напевов Тосана» Ли Хвана.
Известным поэтом – пейзажистом XVI в. был Ли И (псевдоним Юльгок (1537-1584). Сохранился лишь один цикл его стихов «Девять излучин Косана». Несколькими штрихами поэт создаёт необычно красочный пейзаж – миниатюру. Поэт ищет наиболее впечатляющие, свежие образы, внимательно относится к слову. Ли И интересует красота самого пейзажа гораздо больше, чем настроение, создаваемое картиной природы, подчеркивает её живописность.
Вот одно стихотворение их цикла:
Шумит листвою свежей ширма леса.
Как хорошо излучила Самгок!
Здесь летнею порой щебечут птицы,
Среди листвы, порхая вверх и вниз.
Здесь веер свой раскрыв навстречу ветру,
Стоит сосна – и зной не страшен ей.
(перевод А. Жовтиса)
В поэзии XV в. пробивает себе дорогу любовная тематика. Эта тема, запретная с точки зрения конфуцианской морали, была богато представлена в поэтическом творчестве эпохи Корё, но культивировалась лишь в стихах «низшего сословия» корейского феодального общества – народных актеров-певцов квандэ и гейши кисэн. Квандэ и кисэн не только бережно хранили и передавали из уст в уста поэтические произведения давних времен, но сами были авторами прекрасных сиджо. В творчестве этих поэтов и поэтесс из народа, имена которых большей частью неизвестны, главное внимание уделялось человеческим чувствам, простому человеку с его горестями и радостями. Нередко сиджо было насыщено юмором, беззлобной шуткой. В этой лирической поэзии оживали традиции народного песенного творчества.
Поэтические произведения Хван Джини (1506-1544) (псевдоним Менволь), отличающиеся изящным, тонким юмором, обязанные своей популярностью не только совершенству формы, красоте поэтического языка, но главным образом содержанию: обращение к простому человеку, его обыденной жизни.
Вот одно из наиболее её стихотворений:
Ты не гордись своим течением быстрым
В горах зеленых, о ручей Пёкке!
Настанет час – и ты достигнешь моря,
Чтоб в нём навек исчезнуть без следа.
Не лучше ль бы остановиться
В горах, где светит ясная луна?
(перевод А. Жовтиса)
С этим сиджо связана такая легенда. Хван Джини прослышала о том, что некто Пёкке избегает мирских развлечений, пренебрегает женщинами и этим хвалится. Подговорив друзей вызвать Пёкке на прогулку при ясном лунном свете, Хван Джини, следуя в некотором отдалении, запела сиджо. Пораженный красотой и остроумием Хван Джини, Пёкке забыл свои женоненавистнические взгляды.
Сиджо построено на игре слов: «ясная луна» - Менволь – литературный псевдоним поэтессы. Таким образом, сиджо имеет второй основой смысл: годы уйдут, не вернёшь молодости, забудь гордыню, Пёкке, пользуйся дарами жизни!
В другом стихотворении поэтесса трогательно рассказывает о женщине, ждущей любимого:
Когда ты разуверился во мне?
Когда, скажи, тебя я обманула?
Уже давно пробили третью стражу,
Ушел осенний месяц на покой.
А ты всё не идёшь ... Зачем же ветер
Опавшею листвою шелестит?
(перевод А. Жовтиса)
Явления природы отражают трепетные переживания героини. Её тревожному ожиданию соответствует осенний пейзаж, нарисованный при помощи традиционного поэтического образа шороха листьев.
Продолжая традицию Хван Джини, многие поэтессы: Сори, Куджи, Мэ Хва – строят стихотворения на игре слов. Например, в следующем сиджо Сори (конец XVI – начало XVII в.);
Я слышу, как зовут меня: «Сосна!»
Вы о какой сосне, друзья, твердите?
Высокая и гордая, одна
Стоит она над крутизной обрыва –
Пожалуй, что добраться до неё
Мальчишки-дровосеки не сумеют!
(перевод А. Жовтиса)
Сиджо строится на игре слов: Сори - имя поэтессы и сори - по-корейски «сосна».
Тесная связь сиджо поэтов из народа с фольклором проявляется в использовании лирической тематики и приёмов раскрытии темы, свойственных фольклорной лирике:
Чем жить, как я живу, о нём тоскуя,
Наверное, уже лучше умереть!
Пусть лунной ночью среди гор безлюдных
Душа моя кукушкой обернётся
Я притаюсь и тихо закукую ...
Тогда меня услышит милый мой!
Неизвестный автор
(перевод А. Жовтиса)
Не одну только грусть, но и радость жизни, счастье разделённой любви находит лишь в лирике поэтов из народа:
Цвету ли расцветают на лучах,
Кукушка ли в зелёной роще плачет,
Сегодня милого я встречу вновь –
И ничего на свете мне не надо!
Кто там заплакал, что там расцветает –
Ни до чего мне дела нет теперь!
Неизвестный автор
(перевод А. Жовтиса)
Самая важная тема нового периода – патриотизм. Особенно отчетливо звучит она у Ли Сунсина (1544-1598). Единственное стихотворение на корейском языке – раздумье флотоводца, накануне решающего морского сражения у острова Хансандо, в котором он нанёс японским захватчикам сокрушительное поражение:
Мечом вооруженный, в эту ночь
На острове Хансан я был на страже.
Луна всходила над дозорной башней,
Глубокая печаль меня томила ...
Но вдруг донёсся вражьей дудки звук –
И словно полоснул ножом по сердцу
(перевод А. Жовтиса)
Патриотическая тема звучит и в поэзии Ким Санхона (1570-1652) в замечательном стихотворении неизвестного автора, думающего о том, чтобы не было больше войн и чтобы люди «перековали мечи на плуги».