ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 06.12.2023
Просмотров: 658
Скачиваний: 16
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
К этому периоду относится появление еще одного жанра поэзии на родном языке. Жанр каса - это крупная поэтическая форма, которую можно назвать поэмой. Стихотворная строка каса состоит из двух полустиший, каждое полустишие включает по две четырёхсложных стопы: 4 - 4 / 4 – 4
Предполагают, что жанр каса появился в середине XV в. Первые образцы каса принадлежат Чон Гыгину (1401 - 1481). Расцвет жанра каса связан с именем Чон Чхоля, именно Чон Чхоль довел этот жанр до совершенства и открыл богатейшие возможности его развития.
Корейские литераторы прошлых веков, да подчас и современные исследователи, трактуют почти все каса Чон Чхоля, особенно «Тоскую о милом» и «Разговор двух женщин», а также ряд сиджо, - только как послания опального поэта к королю Сонджо. Конечно, в его произведениях нередко можно встретить корейское слово ним, что значит «государь, господин, хозяин». И в некоторых стихах оно употребляется в этом, прямом, смысле. Поэт, как истый конфуцианец, верит в свое предназначение преданно служить государю. Согласно конфуцианскому учению, совершенный человек служит государю и тем самым способствует процветанию страны. Поэтому понятие «государь» в стихах Чон Чхоля обычно равнозначно понятию «государство». Поэт, в отличие от других придворных, не гонится за милостями короля, он не одержим и жаждой власти. Он печалится о верности, без тени лести и приспособленчества. И это высокая искренность дорого ему обходится (из-за интриг завистников он не раз оказывается в изгнании), но одновременно вселяет в него силы во всех критических ситуациях.
Впрочем, гораздо чаще под словом ним Чон Чхоль подразумевает «любимый, любимая», как бы подчеркивая высшую форму любви и уважения между женщиной и мужчиной. Ведь традиционная конфуцианская сдержанность в те времена, не позволяла открыто выражать интимные чувства к любимой. Поэтому Чон Чхоль вынужден был прибегать к поискам своеобразных средств выражения, иносказаниям и в теме любви.
Вот почему обращения Чон Чхоля к «королю» в переводах заменены во многих случаях обращениями к «любимой», а если героиня женщина, то к «любимому». Такова специфика лирической поэзии эпохи средневековья – не только корейской.
Поэма «Путешествие в Квандон» (1580) самая крупная и значительная по содержанию каса Чон Чхоля. Восемь достопримечательностей Алмазных гор, которые, единожды увидев, нельзя не воспеть, были излюбленной темой корейской литературы и до него. Но ни до Чон Чхоля, ни после него не было создано художественного описания корейских пейзажей столь впечатляющей силы, нигде красота удивительных творений природны не была столь глубоко философски и поэтически осмыслена.
Первый строки поэмы воссоздают картину того времени, когда уйдя от дел под предлогом болезни, Чон Чхоль поселился на родине, в провинции Чолладо:
Под предлогом болезни я проводил досуг
Среди рек и озер в Бамбуковой роще («Бамбуковая роща» - месть, где собирались и вели беседы поэты – анахореты (в период западной цинь (Китай) (265-317) были известны «семь мудрсуов и Бамбуковой рощи» (Юнь Цзи, Шань Тао)и дрг.).
И вот в Квандон, что раскинулся на восемьсот ли
Получил я назначение
(перевод Н.Ицковой - Далее переводы поэмы принадлежат Н. Ицковой.)
Употребляя название «Бамбуковая роща», поэт одним стихом штрихом - намеком воссоздает атмосферу своих свободных творческих дней. Однако он счастлив вновь вернуться к государственной службе и отправляется в путь с мыслью о предстоящей деятельности. В этой связи, логичными и естественными кажутся исторические реминисценции поэта, которые и составляют первые план поэмы. Все они выдержаны в строго конфуцианском духе:
На месте дворца Кун Е (Кун Е – один из крупных феодалов, основавших на севере сила государства Тхебон (904 Г.))
Ныне кричат вороны и сороки.
Разве дано им знать
Величие и владение в седую старину
Точно совпадают
Древние название Хвеяна! (Хвеян – город, разрушенный в конце династий Корё при Чхунсонване (1309 - 1313). В ханском Китае была личность, носившая название Хвеан (кит. Хуайян))
Снова бы увидеть неизменившимися
Порядки, установленные Цзи Чжан-жу! (Цзи Чжан – жи идеальный правитель в Хуайне при ханском императоре У. ди (140 – 86 гг. Н.Э.))
Чон Чхоль вспоминает о славном Кун Е, основавшем государство, и об идеальном правителе Хвеяна и мечтает о том, чтобы возродить порядки седой старины во вверенной ему провинции Канвондо.
Говоря о Канныне, славящемся добродетелями его обитателей, и сокрушаясь по поводу падения нравов в стране, поэт в восхищении замечает:
Поистине здесь
Как во время Яо и Шуня!
В исторических реминисценциях Чон Чхоля проявился не только конфуцианский культ древности вообще, но и критическое отношение к современной поэту действительности. Когда мысль Чон Чхоля обращается к миру людей, он не может скрыть своего разочарования, лишь природа для него – нетленный образец вечности и гармонии:
Как высока гора Мангодэ,
Как одинока ты, вершина Хёльманбон!
Вздымаясь к небу,
О чем хочешь ты поведать?
Прошли миллионы лет,
Но ты сумела не согнуться
О, есть ли человек,
Которой похож на тебя?
Люди, одержимые страстью борьбы за власть, по словам Чон Чхоля, утратили цельность натуры, забыли о высоком назначении человека. Человека надо создать заново, пользуясь материалом нетронутым, рожденным чистым миром природы. Красота родной природы меняет настроение Чон Чхоля. Тревожные мысли, связанные с предстоящей государственной деятельностью, исчезают, отходят на задний план и исторические реминисценции в официальном конфуцианском духе. Чон Чхоль воспевает идеал, открывшийся ему в природе:
Проплыв под мостом Канмунгё,
Я сказался среди бескрайнего моря.
Какой величественный вид,
Как оно спокойно!
Что может быть прекраснее,
Чем это море!
Поэт ожидает то время, когда забудутся междуусобицы и в стране воцарится спокойствие и справедливость. Намек, заключенный в стихах, венчается появлением лика Будды Майтрейи (С именем Майтерейи буддисты связывали надежды на лучшее будущее):
Осмотрев изображение Майтрейи в монастыре Махаён
Оставил позади перевал Анмундже.
Чон Чхоль создает необыкновенно светлые, праздничные картины природы:
Горы то громоздятся одна на другую
То устремляются величаво ввысь,
Как будто кто – то воткнул цветы лотоса
И связал их белой яшмой,
Как будто кто – то взволновал Восточное море,
и он достигло северного края неба.
Прекрасное чувство слияния с природой приводит к полуосознанному желанию остаться среди гор и долин навсегда. Этим вызваны частые упоминания о четырех силланских рыцарях – хваранах, которые, как гласит легенда, залюбовавшиеся Алмазными горами, ушли от мира и стали отшельниками.
Куда ушли герои,
кем стали теперь четверо святых?
Кого бы встретить, чтобы получить
Известие из далекой древности?
Даосские настроения приходят в поэму Чон Чхоля и через Ли Бо. Образ великого поэта эпохи Тан мы часто встречаем на страницах поэмы:
Ушел куда – то поэт отшельник,
Остались лишь его слова
Как ясно дает знать
(сердце сердцу) в этом мире!
В конце поэмы к Чон Чхолю является небожитель, в котором нетрудно узнать Ли Бо. Круг образов расширяется, появляется и луна, и журавль – традиционный атрибут даосского святого. Начинает преобладать идеал единения с природой (мотив полета). Некоторые строки прямо перекликаются с даосскими памятниками, вызывая в памяти историю о том, как Ле – Цзы путешествовал с ветром.
…Когда мы выпьем еще две – три чаши,
Подует легкий ветерок
И подхватит тебя,
А если добавим еще,
То взлетим на небо…
вызывая в памяти историю о том, как Ле-цзы путешествовал с ветром.
От Ли Бо, Чон Чхоль воспринял легкость обращения с гигантскими космологическими и природными объектами. Большая Медведица превращается у него в ковш для вина, воды Восточного моря – в пьянящий напиток… Это идет и от осознания себя неотъемлемой частью естественного мира.
В поэме «Путешествие в Квандон» Чон Чхоль не придерживается какой – нибудь одной идеологической концепции – даосские мотивы соседствуют у него с конфуцианскими. В эпоху Чон Чхоля его мироовоззренческое противоречие могло быть разрешено только двумя способами - посредством утопии («Золотой век» в духе древней идиллии, намеки на это имеются в подтексте поэмы) и единение с природой (отшельничество).
В дальнейшем первый путь окажется для Чон Чхоля нереальным, так как он увидит крушение своих надежд, связанных с преобразовательной деятельностью, и остается лишь второй – обращение к природе. Впоследствии Чон Чхоль создаст свое наиболее цельное произведение – поэму «Сонсанские напевы» с единой, стройной системой взглядов. Образ нравственно совершенного мудреца «цзюнцзы» уступит в ней место отшельнику в соломенных башмаках и холщовой одежде. Бегство от мирской суеты к «горам и водам», гармония между человеком и природой стали для поэта средством обретения внутренней независимости. Поэмы «Тоскую о милом» и «Разговор двух женщин» (1585 – 1588гг.) – произведения настолько лиричные и грустные, что, по словам корейского живописца XVIII в. Ким Сансука, «способны вызвать слезы у читателей». «Разговор двух женщин» - редкий пример формы двухголосья в корейской литературе того времени.
В истории корейской средневековой литературы, пожалуй, не найти другого авторского сборника стихов, да еще на корейском языке, который снискал такую популярность, как Сонган каса. Писатели и поэты прошлого, признали его истинную художественную ценность. Зачинатель идейного течения Сирхак Ли Сугван считал каса Чон Чхоля «лучшими песнями нового времени». Ким Ман Чжун и Ким Чхонтхек единодушно проводили параллели между каса Чон Чхоля и произведениями Цюй Юаня, в частности, с его «Поэмой скорби и гнева» Лисао, называя творчество этих поэтов «соперничеством Солнца и Луны». Ким Ман Чжун назвал сборник Чон Чхоля «литературным каноном на родном языке».
Чем вызвана такая высокая оценка произведений поэта? Прежде всего, их гуманностью и глубоким лиризмом, красотой и музыкальностью стиха. Чон Чхоль, познав эстетику «ясности», «простоты» и «лаконичности», выразил ее удивительно образным, понятным народу языком. Масштабность, динамизм и экспрессивность – характерные черты творческой манеры Чон Чхоля. Ключ к его поэзии лежит также в силе и своеобразии личности самого Чон Чхоля. Его произведения – это эмоциональный слепок с его жизни. Чаще всего они создавались под впечатлением каких- либо событий, личных или общественных.
Почти все каса Чон Чхоля были переложены на ханмун, они стали образцами для подражания поэтам более позднего времени. Они передавались устно и в рукописных списках. Их исполняли профессиональные певцы и певицы. К каса писались ноты, а сиджо располагались в антологиях по мелодиям. Некоторые поэмы легли в основу народных песенных сказок пхансори.
Стихи Чон Чхоля переведены на английский, французский, японский, китайский языки. Поныне остаются они величайшей драгоценностью корейской классической литературы.