ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 11.12.2023
Просмотров: 301
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Необходимость предстоящего изменения их социального статуса в результате демобилизации, на фоне повышенной сенсибилизации психики, вызывает у многих состояния высокой тревожности и дезадаптации на фоне ослабленных адаптационных механизмов (см. табл. 3, 4). Так у солдат снова возникают изменения в поведении и состоянии здоровья: увеличивается количество лиц, совершивших: аутоагрессии (24%1,5), гетероагрессии (341,6) дезертирства (151,2), самовольные отлучки (531,6), что достоверно выше, чем во втором адаптационном периоде службы, р 0, 001, табл. 4.
Некоторые авторы говорят, что о многих причинах дезертирства из армии «остается только гадать». По одной из версий, солдаты часто решаются на такой шаг, чтобы продать на сторону боевые автоматы. Поскольку многие бежавшие уже отслужили как минимум год, о дедовщине речи быть не может [140, 26].
С этим можно не согласиться. Такие необдуманные поступки как раз объяснимы тем, что совершаются уже к концу службы, когда у солдат наступает истощение душевных и физических сил от условий несения службы, дают о себе знать признаки адаптационного синдрома, наступает прорыв адаптационного барьера (по Ю.А. Александровскому).
Напрашивается вопрос: почему призванный служить Родине молодой человек вдруг совершает побег, вешается или хватает автомат и убивает своих сослуживцев? Просто так за автомат никто не хватается. Всегда есть какие-либо причины: поверхностные и глубокие, требующие изучения. Выше говорилось, на почве каких поверхностно лежащих причин совершались убийства.
Мы считаем, что условия армейской изоляции сами по себе являются стрессогенными, так как человек изо дня в день окружен изначально психологически агрессивным мужским коллективом, где лидерами становятся люди с сильным характером и физически более развитые. Но и у менее сильных при стрессе первоначально возникает подавленно-депрессивное состояние, которое постепенно, если он не смиряется с объектом насмешек и издевательств, копится и переходит в агрессивно-злобную депрессию, и в один момент, особенно после очередной стычки или употребления алкоголя и наркотиков, человек взрывается яростной агрессией против всех, кто вокруг. Этот солдат оказывается в состоянии реактивной агрессии, обусловленной комплексом различных обстоятельств социальной изоляции, и главное – отсутствием психопрофилактики психотравмирующего воздействия этой изоляции.
Вот как рассуждает о причинах расстрелов в российской армии Е. Маетная. «Что нам мешает сократить сроки? Все, что угодно, только не забота о самих солдатах. В чем причина расстрелов в армии? Эти вопросы задавались и военным, и гражданским психологам и психиатрам, но однозначного ответа так и не получили. Психологи и психиатры говорят обо всем в целом и называют лишь мотивы этих трагедий. Как правило, это неустойчивая, очень ранимая психика солдата, недостаток воспитания и, в конце концов, общий рост суицидальных настроений в обществе. Только в самом конце этого списка – сами условия службы и непростые отношения, сложившиеся в казарме [125].
Мы не согласны с мнением уважаемого психолога Китаева-Смык [83], который считает, что срок службы необходимо увеличить.
Наоборот – срок службы нужно сделать короче. За один год службы (а не пьяного времяпрепровождения) можно научить юношей обрести навыки, которыми должны обладать военнослужащие. Разумеется, занятость должна быть более насыщенной. А за счет краткости социальной изоляции уменьшится ее вредное стрессогенное влияние. Служба будет более привлекательной, количество желающих служить увеличится.
На наш взгляд, феномен «дедовщины», кроме того, что он обусловлен социальной изоляцией с незнакомым и напряженным ритмом деятельности, усугубляется и приобретает угрожающие размеры оттого, что там нет нормальных условий для службы, внимательного отношения к солдатам, не организован досуг, нет воспитательных и познавательно-развлекательных мероприятий.
Нет сейчас в армии и элементарной дисциплины: строгого запрета на употребление спиртных напитков, не говоря уже о наркотиках. За два года службы у людей накапливается усталость от напряженного ритма службы, беззакония, отсутствия сочувствия и справедливости.
В настоящее время боевая служба – это вид воинской службы, неразрывно связанной с все увеличивающейся автоматизацией воинского труда, с насыщением его устройствами отображения, контроля и управления.
Во внутренних войсках использование инженерно-технических средств охраны сейчас становится таким, что не без основания многие подразделения можно назвать техническими. Теперь преобладающее большинство подразделений выполняет боевую службу методом оперативного дежурства, более 40% времени часового проходит на тропе наряда и 90% часового оператора – у пульта технических средств охраны.
Операторская деятельность сейчас стала не только распространенной, но и чрезвычайно ответственной. Программирование деятельности воина-оператора невозможно без глубокого знания командирами его высших психических функций: восприятия, мышления и т.п. Эти функции являются психологическими инструментами деятельности оператора, которые вместе с опытом, знаниями, программами и схемами поведения, навыками составляют профессиональную модель личности воина внутренних войск, взаимодействующего в ходе решения задач боевой службы с техническими средствами охраны.
С другой стороны, технические устройства предъявляют повышенные требования к личности воина, к уровню его обучения, воспитания, развития и психологической закалки, способствуют формированию в какой-то степени необходимых морально-боевых качеств. Боевое дежурство и караульная служба выполняются с использованием оружия и боевой техники; ритм жизнедеятельности воина определяется не естественными потребностями, а нуждами боевой службы; деятельность воина протекает преимущественно в режиме слежения и ожидания.
Независимо от характера изменения обстановки и степени опасности для жизни воина боевая задача выполняется, как правило, в отрыве от коллектива, в условиях ограниченной подвижности, монотонности и однообразия впечатлений, поступающих от окружающей местности и охраняемых объектов. Санитарно-гигиенические условия, микроклимат, особенности организации питания и отдыха значительно отличаются от ранее привычных условий [196].
Солдаты, сержанты, прапорщики внутренних войск каждодневно большую часть своего времени находятся на боевых постах и в войсковых нарядах. Служба выполняется ими непрерывно днем и ночью, меняются только служебные задачи. Выбор правильного решения в нестандартных ситуациях, прием особо значимой информации, необходимость действовать в условиях высокой личной ответственности сильно перегружают нервную систему воина, что при отсутствии профессиональной подготовленности может отрицательно сказаться на его субъективном состоянии – способствовать возникновению эмоциональной напряженности. Эмоциональная напряженность усиливается тем, что военнослужащие несут службу с оружием в руках, в условиях ожидания зачастую опасных для жизни действий, происходящих в основном в нестандартных критических ситуациях. При возникновении таких обстоятельств личный состав караулов и войсковых нарядов вследствие значительного удаления от подразделения и невозможности поддерживать с ним устойчивую постоянную связь вынужден боевые задачи решать самостоятельно, полагаясь на свои силы, жизненный опыт и опыт службы.
Рассматривая боевую деятельность как определенное взаимодействие воина с окружающей средой, военные психологи М.И. Дьяченко [68] и Н.Ф. Феденко [209] придают вопросам приспособления личного состава к новым условиям жизни большое значение. Главными в механизме адаптации они считают уровень убежденности, боевой активности и накопленного боевого опыта. На скорость и прочность адаптации военнослужащих большое влияние оказывают личный пример командиров и политработников, сплоченность воинского коллектива, результаты индивидуальной и коллективной деятельности, целеустремленная воспитательная работа.
Эти авторы считают, что наряду с общей адаптацией, связанной с вовлечением личного состава в воинскую деятельность, необходима еще адаптация к боевой службе. При этом предполагается вхождение солдат в систему ролей, норм, прав, обязанностей по отношению к лицам, допускающим противоправное поведение. Степень этого вхождения в деятельность характеризуется не только уровнем ориентированности воинов в системе специфических требований к ним, но и мерой убежденности в необходимости этих требований, понимания своей роли и места в процессе воздействия на лиц с антиобщественным поведением.
В начале служебной деятельности у солдат могут быть нарушены все виды адаптации: физиологическая, психологическая, социальная. Больше всего психологических срывов у личного состава происходит в первые 3–6 месяцев (в период втягивания военнослужащих в профессиональную деятельность), то, что мы отмечаем ниже (табл. 2, 3).
Периоды адаптации совпадают с периодами адаптации к экстремальным условиям пребывания людей в закрытых системах.
Таким образом, деятельность воинов ВВ в закрытом коллективе можно также рассматривать как модель для изучения клинико-психологических проявлений стресса. Если смотреть на поведение военнослужащих по призыву с точки зрения учения Г. Селье [123–126] о стрессе, становятся понятными все отклонения в поведении солдат, трактуемые как неуставные, «дедовщина», суициды, дезертирство – все они укладываются в рамки адаптационного синдрома, вызываемого стрессогенными ситуациями, особенно в условиях социальной изоляции с жесткими армейскими требованиями.
Призыв в армию для юношей 18–19 лет, еще не окрепших физиологически и психологически, является состоянием стресса, обусловленного социальной изоляцией призывников от привычных условий их жизни. Едва успев окончить школу или не окончив ее, они еще не успели выработать определенный стереотип поведения и естественные для человека психологические способы самозащиты.
С.А. Разумов [176] социальную изоляцию в условиях армии относит «к стрессорам рассогласования деятельности». Изоляция в условиях армейской службы, нарушая привычный уклад жизни призывника, приводит к быстрой и коренной ломке жизненных планов (учеба в институте, женитьба, престижная работа и другие психофизиологические и социальные ограничения).
Следует отметить, что указанные стрессогенные факторы условий армейской изоляции и межличностные конфликты усугубляются употреблением алкоголя и наркотиков, что может приводить к патологическим состояниям психики и разрушительным последствиям, которые иногда не укладываются ни в какие рамки логики. Именно поэтому в армейских условиях необходимо строго запрещать употребление спиртных напитков. Употребление и распространение наркотиков должно преследоваться законом.
Случай, когда солдат расстрелял десятерых своих сослуживцев (в 1997 г.) и покончил с собой и экспертиза установила у него в крови наличие наркотиков, наиболее характерен для тех патологических состояний психики, когда стрессогенные условия службы плюс наркотики могут сделать человека на короткое время невменяемым и способствовать совершению варварских преступлений.
Из сказанного следует, что все воспитательные мероприятия, психологическую и медицинскую помощь военнослужащим необходимо усилить в первый период службы. Именно в начале службы отрыв от привычного окружения вводит их в состояние тоски, безысходности и сильной тревожности. Каждому солдату необходимо самоутвердиться, подчиняя себя законам армейской среды или не подчиняясь им.
Такая же интенсивная тревожность возникает и в третий период – перед демобилизацией, когда адаптационные механизмы организма истощаются, а факторы стресса остаются. Этот период характерен тем, что солдат, приспособившись к условиям службы, став взрослым мужчиной, должен думать о том, как жить дальше. Эта необходимость изменения их социального статуса, на наш взгляд, вызывает у многих состояния высокой тревожности и дезадаптации. В результате у солдат снова возникают изменения в поведении и состоянии здоровья.