Файл: Тюремная библиотека.doc

Вероятно, психологи и психотерапевты могли бы участвовать в процессе сознательной трансформации тревоги и страха в эмоциональные состояния со знаком плюс.

Среди интервьюированных нами в московском подразделении ОМОН 70% констатировали, что во время боевых действий в Чечне кроме «страха смерти» испытывали «страх позора перед товарищами» при неудачах, 14% испытывали желание быть награжденными или «героями», когда заведомо рассчитывали на успех. Многие (25% опрошенных) отметили, что в ходе адаптации к условиям военных действий «чувство тревожности и страха», которые были при первых столкновениях с опасностью, постепенно редуцировались. Эту категорию бойцов командиры характеризовали как «смелых, волевых». Их бесстрашие в таких ситуациях, видимо, обусловлено овладением своими эмоциональными реакциями, волевым усилием, когда страх перерастает в «бесстрашие» и в уверенность в себе.

В данном случае к одной из ведущих потребностей личности бойца ОМОН мы относим стремление добиться успеха: одержать победу над врагом; не опозориться перед товарищами, перед командирами; заслужить социальное поощрение.

«Преодоленный страх, отвага, безотчетная самоотверженность разбудили у них силу души, личную энергию, стойкость характера. Их большинство. И хотя они героически или просто выполняя свой долг воевали в непонятной, попросту говоря, несправедливой войне, все же они были перед смертельной опасностью. Перед ними был враг, несущий лично им смерть. Пусть этот враг отстаивал свою свободу. Но им-то, солдатам, он нес смерть» – так пишет о «Чеченском синдроме» Л.А. Китаев-Смык, сам побывавший на этой войне (Возвращенцы // Московский комсомолец. 1996. 10 окт.).

Однако на этой войне имели место такие факты, когда отдельные спецподразделения, не выдержав огневого противодействия противника, понеся большие человеческие потери, самовольно оставляли поле боя.

Связь между реагированием людей в стрессовых условиях и особенностями их нервной системы показана в серии исследований В.А. Вяткина [53]. Рассматривая стресс и последующую адаптацию организма как целостную реакцию личности на экстремальные условия, автор выделяет три иерархических уровня: первый, высший уровень – это мотивы и отношения личности к экстремальным ситуациям; второй – психодинамические и нейродинамические свойства личности и темперамента; третий – психофизиологическое состояние (вегетативные сдвиги).

Каждый человек реагирует на ситуацию по-своему, в зависимости от потребностей и опыта. П. Фресс [215] отмечал два вида причин стресса в чрезвычайных ситуациях:

---

1) недостаточные адаптационные возможности (новизна, неопытность, внезапность);

2) избыток отрицательной мотивации (перед – или после действия, в социальном поведении, в конфликтах).

Выдающиеся русские и советские психологи и психофизиологи (И.П. Павлов, А.А. Ухтомский, П.К. Анохин, А.Н. Леонтьев, Н.Ф. Добрынин, В.Н. Мясищев, Д.Н. Узнадзе, С.Л. Рубинштейн и др.) считали источником активности личности в различных ситуациях регулирующую функцию сознания и понимание значения и смысла ситуации и своей деятельности в ней. Смысл, по их мнению, связывает мотив деятельности с ее целью, и в этом источник активности или пассивности человеческой деятельности. В этой связи становится понятным, почему некоторые спецподразделения в Буденновске отказались от дальнейшей службы. По их мнению, во-первых, они выполняли несвойственные им функции, которые им были навязаны без предупреждения; во-вторых, они не видели смысла в самой войне, хотя первоначально и выполняли приказ.

Моральный дух личного состава МВД подрывался и средствами массовой информации, которые преподносили действия боевиков как борьбу «за попранные права и свободы», а действия российской стороны – как агрессию «побеждаемой» стороны, хотя последние территориально продвигались все время вперед. Данный факт очень сильно подрывал моральный дух и решимость наших солдат и офицеров сражаться за территориальную целостность своей Родины.

Довольно сомнительной была в этих чеченских операциях частая ротация офицерского состава (45 суток), тогда как солдаты ВВ МВД находились в зоне боевых действий постоянно. Эта большая разница в сроках способствовала психологическому рассогласованию, нарушению сплоченности воинских частей (усталость одних и «временность» других), неоправданным потерям в живой силе, психологическому надлому молодых солдатских душ, возникновению чувства озлобленности, презрения солдат к офицерам.

Наконец, сыграло свою психологически отрицательную роль и то, что ВВ МВД и подразделения ОМОН, СОБР, ОСН не предназначены и не обучены ведению длительных боевых действий. Этим объясняется и высокая степень психотравматичности ситуации в Чечне.

Как отмечает Л.Д. Гиссен [55]: «Существенным стрессогенным фактором могут стать реакция окружающих лиц и публики, представления о социальном поощрении или порицании». Таким образом, в начале вооруженных столкновений средства массовой информации отрицательно влияли на смыслообразующую функцию сознания молодых солдатских душ, не подготовленных к такого рода «операциям» ни идеологически (как это делалось при советской власти), ни психологически, как это должно делаться всегда. И то, что деморализовало наших солдат, сплачивало сепаратистов. Но не следует скрывать и то, что непосредственной психологической подготовке чеченцев уделялось целенаправленное внимание.

---

Изучение чеченского опыта показало, что отличительной особенностью их отрядов, способствующей сплоченности и боеспособности, была продуманная организация отдыха боевиков. Отряд находился в зоне боев, как правило, две недели. Этот срок, согласно исследованиям стрессовых состояний, признан наилучшим для оптимального расходования людьми своих адаптационных резервов в экстремальных условиях. После двух недель боев отряд отходил на отдых в горы, где группа сохранялась в составе, не расставалась с оружием и окружалась всеобщим восхищением местных жителей.

Психологически правильно чеченскими командирами использовалась сплачивающая сила исламского вероучения «кровь за кровь», которая идеологически поддерживала боевитость и агрессивность населения и боевиков.

Для поднятия духа и укрепления сплоченности боевиков командиры использовали мусульманскую «трансцендентальную медитацию» в виде ритуально-обрядового танца «зикр». Отбивание ритма танца, совместное пение непонятных для них арабских слов – «мантр» и быстрое хождение по кругу способствовало вхождению этих лиц в транс и идеологически сплачивало их.

Анализ психофизического состояния московского подразделения СОБР ГУВД после участия в первомайских событиях показал, что полученные некоторыми участниками психические и физические травмы настолько тяжелы, что для их восстановления ранее предусмотренных приказами сроков недостаточно. Не использовав все возможности восстановления, отправлять молодых людей на пенсионное содержание было психологически неверно. Это вызывало у остальных чувство обреченности и комплекс жертвы. Поэтому мы считаем, что необходимо продумать систему социальной и медико-психологической реабилитации для лиц, получивших психофизические травмы.

Н.В. Андреев, Н.Г. Хохлова [11], анализируя работу московского ОМОН с психологической точки зрения, отмечают, что проявления стрессовых реакций фиксировать неспециалисту (командиру или другому руководителю) сложно. Поэтому зачастую измененные состояния психики сотрудников остаются незамеченными и не вызывают опасений и, следовательно, отрицается необходимость квалифицированной психологической помощи и профилактики подобных состояний у личного состава.

Таким образом, выраженный высокий уровень реактивной тревожности сотрудников московского и воронежского ОМОН, особенно после отдыха, говорит о высокой степени психотравмирующего фактора, требующего психотерапевтической помощи извне (вмешательства психологов и психотерапевтов, а также социально-правовой помощи со сторон юристов)

---

.

Обнаружение высокого уровня реактивной тревожности в подразделениях ОМОН, участвовавших в чеченской войне, – это сигнал, говорящий о формировании и развитии у сотрудников состояний психофизической дезадаптации, а в некоторых случаях и ПТСР.

---

3. Посттравматические стрессовые расстройства
и проблемы адаптации и реадаптации к социальным условиям
Анализ последствий боевых действий в Великой Отечественной войне в нашей стране, в войне США во Вьетнаме и в Корее способствовал построению клинического понятия «посттравматических стрессовых расстройств» («Post-Traumatic Stress Disorers»), (МКБ-10), [252, 257, 243, 244, 261, 263, 264, 265, 283–286].

Эти расстройства описаны многими психиатрами под разными названиями. Например, Э. Крепелин [115] описал их в 1920 году как психогенные заболевания (невроз страха, военный невроз, травматический невроз, психогенная депрессия) и т.д. Далее, в 1927 году П.Б. Ганнушкин описал форму «нажитой психической инвалидности» у молодых людей, которых революция выдвинула на ответственные посты, не имевших ни знаний, ни опыта, но работавших в очень напряженных условиях, не считаясь со временем, силами, здоровьем.

Такие постстрессовые расстройства описаны позже А. Кardiner [263, 264] и M. Horovitz c соавторами [260].

Ю.А. Александровский (7), говоря о ПТСР, отмечает, что клинический уровень этих расстройств характеризуется вариантами психической дезадаптации, сопровождающейся пограничными состояниями.

Эти формы расстройств, острых и хронических, объединяет один момент – пусковой стрессогенный, в остальных, как и при других психических заболеваниях, имеется неспецифический полиморфизм симптоматических проявлений. Нет в этих описаниях патогномоничных психиатрических и психологических признаков, характерных только для ОСР и ПТСР на клиническом уровне. Что касается нарушения психосоциальной адаптации, на которую ссылаются многие [198, 111, 98], они бывают при других психических заболеваниях. Поэтому эти постстрессовые расстройства, которые в Международной классификации болезней (МКБ-10) выделены как ПТСР, клинически разными авторами называются по-разному: боевые психические травмы (БПТ) [50, 151], посттравматический стрессовый синдром (ПТСС), психогении [115], посттравматические стрессовые реакции и т.д. На самом деле, по Г. Селье, развитию ПТСР на физиологическом уровне у всех людей, подверженных влиянию стрессогенных факторов, предшествуют одинаковые изменения со стороны «ретрансляционной сферы» организма – гипоталамус – гипофиз – надпочечники.

Специфический характер стресса определяется совокупностью постоянных симптомов, важнейшими среди которых являются:

---