ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 10.01.2024
Просмотров: 666
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
3. Сверхрационализм. Реальность не дана в опыте, а постигается моделированием бессознательных процессов. Философия - временный заместитель науки, который постепенно ассимилирует область философских интересов (т.е. они переходят др. в друга).
По поводу философии и науки: 1) общая структура, 2) Наука вытесняет философию, когда начинает постигать сущность и создавать структуры. Ф-ия ассимилируется наукой.
Жак Лакан (1901-1981)
Структурный психоанализ. Говорил о его связи с геологией (исследование пластов бессознательного) и оптикой (зеркало). Считал, что главное — слово. Всё надо проговаривать, тогда открываем путь к бессознательному.
1. «Бессознательное структурировано как язык», язык = код бессознательного. «Говорю не я, а Оно». Речь первична по отношению к бытию и сознанию, она – универсальный источник творчества, порождающий и понятия, и сами вещи. Слово даже реальнее вещи. Слово «слон» реальнее живого слона, т.к. произнесение этого слова вершит судьбы реальных слонов (раздавал фигурки слонов после своих лекций).
Либидо = творческое начало в человеческой жизни. “Пульсация” бессознательного, которая преобразуется в произведения искусства, лит-ры и т.п.
2. Реальное, воображаемое, символическое как три уровня психики.
- реальное (сфера биолог.потребностей) = Оно (Id),
- воображаемое = Я (связано со «стадией зеркала», кода ребенок начинает узнавать себя в зеркале, 6-18 мес),
- символическое (связано с культурой) = сверх-Я.
Причем «символическое первично по отн-ю к реальному и воображаемому, вытекающим из него», определяет структуру мышления. Все чел. желания вписываются в уже существующий символический порядок, главной формой которого является язык.(а у Фрейда - наоборот). Любая культура всегда символична (артефакт значит больше, чем слово).
Человек = лишь звено между реальным миром и символическим посланием (языком).
Наука – попытка экстернализма (задан соц. порядок)
Ролан Барт(1915-1980)
Литературовед. Влияние Сартра, Фрейда и Маркса.
1. Структурализм как деятельность. «Целью любой структуралистской деятельности… является воссоздание «объекта» таким образом, чтобы в подобной реконструкции обнаружились правила функционирования («функции») этого объекта». Для этого человек берет действительность, расчленяет ее, а затем воссоединяет расчлененное (2 этапа структуралистской деятельности = членение и монтаж). Но «смонтированная» действительность никогда не совпадает с той, что подвергалась членению – всегда другая, несет на себе отпечаток человека. «Объектом структурализма является не человек-носитель бесконечного множества смыслов, а человек-производитель смыслов».
Т.е. человек — homo significans (человек означивающий).
2. Метаязык. Нет жесткой грани между языком-объектом исследования и языком, с помощью которого это научное исследование осуществляется (метаязыком). Метаязык гуманитарных наук сливается с языком-объектом. Для гум. наук надо двигаться «от науки к литературе». Взаимосвязь научного, позитивистского подхода и герменевтики.
3. Произведение/текст как явное сознание/ неявное сознание. Произведение – явное сознание, лицевая сторона «покрывала», рисунок на к-ром создается «изнанкой» – культурными, идеологическими стереотипами (неявным сознанием). С научными текстами – таким же образом.
4.«Наррация» = повествование, рассказ, подоснова всех литерат.жанров. Если текст сам себя производит, то наррация основывается на чем-то внешнем, она стремится к отражению. Поэтому она «правдива». Для науки наррация – в фактуальном базисе.
Мишель Фуко (1926-1984) — он и постструктуралист, и постмодернист
Фуко развивает установки структурного анализа на материале истории знания. Он анализирует синхронные срезы культурной «почвы», пространственные очертания позитивных «полей» в отвлечении от динамики развития познания, исследует специфику познавательных установок как различного рода означающих механизмов, преобладающих в тот или иной культурный период.
Анализ познавательных практик С. позволяет вычленить основные категориальные элементы его построений, а именно: структуру, языки, бессознательное.
- Структура «объективнее» истории, ибо история - это «мифология прометеевских обществ», а ее претензии на особый уникальный контакт с реальностью беспочвенны, ибо она не опирается на «действительные» факты, а отбирает их сообразно той или иной схеме и доступна осмыслению лишь в той мере, в какой умопостигаемы ее синхронные срезы. Вывод таков: структура важнее и «первичнее» истории.
- Предпочтение языка субъекту - следствие той же установки на объективность познания, ибо структуры языка трактуются как пример объективных структур, отвлеченных от сознания и переживаний говорящего, от специфики конкретных речевых актов. Соответственно и любое другое знание объективно в той мере, в какой оно выявляет на различном социально-культурном материале структуры, подобные языковым.
- Наконец, бессознательное - это также необходимое условие объективного познания (в частности, познания сознания): бессознательное есть то, что, находясь вне сознания, дает доступ к сознанию, не приводя к порочному кругу определений сознания через сознание. Следствием такой методологической установки на объективность выступает концепция, которую, вслед за Альтюссером, называют «теоретическим антигуманизмом». Она предполагает, что человеческий субъект либо вообще выносится за рамки рассмотрения в С, либо трактуется как нечто зависимое, производное от функционирования объективных структур (напр., как «функция дискурсивных практик»). Этот структуралистский тезис, названный тезисом о «смерти человека», вызвал резкую критику.
4. Концепции игровой культуры (Й. Хейзинга,
Х. Ортега-и-Гассет, Герман Гёссе!!!!!!!!!!!!!).
Многие культурологи и философы ХХ века видят источник не только современной культуры, но и культуры в целом, в игре. Гадамер, Е Финк, Хейзинга усматривают само происхождение культуры как игру. Феноменом современной культуры считается игра, в том числе и игра с текстом, предоставляющая способ открытия перед человеком логики бытия (освещающая её в онтологическом смысле), и позволяющая совершенно иначе взглянуть на человека и культуру в целом.
Хейзинга (1872 - 1954) известен своей работой “ Человек играющий ”, в которой он защищает тезис об игровом характере культуры. Если его концепция и не перечёркивает значение труда как культурообразующего фактора истории, то, во всяком случае, бросает ему вызов. Игра старше культуры, игра предшествует культуре, игра творит культуру – таков лейтмотив концепции Хейзинга.
Хейзинга считал, что культура изначально разыгрывается в языке и действительности. Свой интерес к человеку играющему, Хейзинга обосновывает следующим образом: люди оказались не столь разумными, как наивно внушал светлый 18 век в своём почитании Разума. Человек играющий выражает такую же существенную функцию жизнедеятельности, как и человек созидающий, и должен занять своё место.
Игра в концепции Хейзинга – это культурно-историческая универсалия. Как общественный импульс, более старый, чем сама культура, игра издревле заполняла жизнь и, подобно дрожжам, заставляла расти формы архаической культуры. Дух, формирующий язык, всякий раз перепрыгивал играючи с уровня материального на уровень мысли. Культ перерос в священную игру.
Значительное место в культуре занимает ее игровой момент, что зафиксировано в поле европейской культуры. Платон говорил об игровом космосе, И. Кант -- о теории эстетического «состояния игры», Шиллер подчеркивал, что человек только тогда «является человеком, когда играет», И. Хейзинга выдвинул положение, что культура -- продукт «играющего человека». В своей книге «Человек играющий» он отождествляет игру и культуру на ранних стадиях истории, игровая природа ярко проявляется во многих сферах культуры в ходе их генезиса, прежде всего в поэзии, обрядах, мифах и пр. Да и сейчас в них игровой момент является значительной конституирующей величиной (наиболее поздних стадиях развития культуры игра «вплетена» в нее).
В более развитых культурах еще долго сохраняются архаичные положения, в силу которых поэтическая форма отнюдь не воспринимается только как удовлетворение эстетической потребности, а выражает все, что имеет значение или жизненную ценность в бытии коллектива. Игровое поведение человека чаще всего реализуется вразличного рода оргиях, мистериях, праздниках, карнавалах, фестивалях, зрелищах и т.д. В концепции И. Хейзинги схвачены вполне реальные моменты функционирования культуры. Ведь игра или только элементы игры имеют существенное значение в формировании человека как социального существа, в снижении социально-психологической напряженности в обществе, в гуманизации самого человека путем «выплескивания» дремлющих в нем разрушительных сил и тенденций. Вот почему в самых различных цивилизациях придавалось большое значение разнообразным явлениям игровой сферы культуры.
Мнение И. Хейзинги о культуре как игре оказало влияние на культурологию и принесло множество исследований ее игровых аспектов. В этом плане заслуживает внимания модель культуры как игры, выдвинутая С. Лемом, одним из тончайших мыслителей XX в. Культура имеет люфт (полосу свободы) в отношении Природы, что объясняет существование чисто культурно изменяемых форм и символов. Об этом С. Лем пишет так: «Стохастическая модель культурогенеза предполагает, что полоса свободы, которую мир оставляет в распоряжении эволюционирующего общества, уже выполнившего долг адаптации, то есть набор непременных заданий, заполняется комплексами поведений, поначалу случайными. Однако со временем они застывают в процессах самоорганизации и перерастают в такие структуры норм, которые формируют внутрикультурный образец «человеческой природы», навязывая ему схемы долженствований и повинностей. Человек (особенно в начале своего исторического пути) врастает в случайности, которые и решают, каков будет он и его цивилизация. Отбор альтернатив поведения - в сущности, лотерея, но это не значит, что столь же лотерейна композиция того, что получится. Иными словами, человек в исходной точке является аксиологически нейтральным существом, и станет он «чудовищным дикарем» или «невинным простаком», зависит, от кода культуры, который различен в разных цивилизациях.
Согласно лемовской модели культуры как игры, различие кодов культур различных цивилизаций обусловлено тем, что культура и Природа «играют» и в разных ситуациях эта игра происходит неидентично в силу того, что каждая культура находится под воздействием той или иной комбинации ее физических, биологических и социальных детерминант. К тому же следует учитывать и то, что Природа является «ареной» возмущений и неалгоритмических (непредсказуемых) изменений. Именно игровой характер культуры позволяет человеку вырабатывать стратегии своего будущего поведения, чтобы выжить в мире.