Файл: Структурносемантические особенности пейзажных описаний в современных английских романах.doc

Пейзажные контексты способствуют реализации наиболее важной для романа эстетической информации за счет использования в них таких стилистических приемов, как эпитет, сравнение, олицетворение, метафора.

Пейзаж в строе текста современного английского романа реализуется через синтаксические единицы разных уровней: от отдельного предложения до кумулемы. Наиболее широко пейзажные контексты представлены диктемами-кумулемами (39%), и частями предложений (38%). Границы диктем-кумулем, как правило, меньше границ абзацев, они располагаются внутри последних предложений, хотя иногда и могут выступать в качестве зачинов абзацев.

Диктемы – пейзажные контексты в составе абзаца образуют относительно самостоятельные фрагменты описательного характера, тяготея к своеобразию мини-зарисовке. Однако пейзажный контекст может иметь эмоциональное введение, при котором пейзажная зарисовка представлена диктемой-кумулемой с обозначением наблюдателя, о пейзаже говорится как об объекте наблюдения или восприятия.

Пейзажный контекст, представленный диктемой, может отражать уровни диктемно-текстовой информации: фактуальную, интеллективную, эмотивную и импрессивную.

Диктема-предложение отмечается от диктемы-кумулемы большей концентрацией пейзажных фрагментов в относительно коротком отрезке текста, а от предложения – части диктемы – наличием собственной микротемы, релевантной для определения общей темы рассказа. Части предложения, самостоятельно не формирующие диктему – пейзажный контекст, привлекаются как необходимые элементы повествования.

По количеству пейзажной информации и характеру ее распределения в текстовом полотне романа - пейзажные контексты можно разделить на следующие типы: контурные (штриховые), представленные, как правило, диктемами-предложениями или частями предложений, одноразово кратко называющими какую-либо деталь; компактно-дескрептивные, реализуемые через однократно употребляемую в тексте объемную диктему-описание; дисперсивно-штриховые, представленные в рассказах в виде нескольких отдельных кратких штрихов, каждый из которых состоит из упоминания определенного признака.

Основная цель при переводе пейзажных описаний заключается в передаче эстетического воздействия текста оригинала и его информативной насыщенности, для чего переводчик использует различные типы переводческих трансформаций.

Общее количество трансформаций из романа Дж. Фаулза

«Башня из черного дерева»

Общее количество трансформаций	2020
Из них: изменение состава членов предложения	1351, или примерно 66% от общего числа трансформаций
Замена простого предложения сложным	212 / 11%
Замена сложного предложения простым	185 / 8%
Замена типа синтаксической связи	152 / 7%
Замена двусоставного предложения односоставным	51 / 3%
Членение предложения	81 / 4%
Объединение предложений	39 / 2%

Причины синтаксических трансформаций

Системно-обусловленные	165, или примерно 7% от общего количества трансформаций
Нормативные	880 / 42%
Нормативно-стилистические	76 / 3%
Прагматические	91 / 3%
Лексико-семантические	277 / 13%
Индивидуально-переводческие	664 / 32%

Приложение

«Hello Fatso!» By James Jones

The First Session

"Prisoner, halt!" Hanson said from his left. It was a beautiful movement, beautifully executed with professional precision. Prew was standing two paces from the mission oak desk of Major Thompson and bracketed exactly between the two statues of the gleaming giant MPs.

Major Thompson looked at them approvingly. Then he picked up the sheaf of papers on his desk and looked at them through his gold rimmed spectacles.

Major Thompson was a short barrelchested man whose OD blouse and summer pinks fitted like a glove. On his chest was a World War Victory ribbon with three stars and a Legion of Merit ribbon, joined on the same steel band. He peered myopically from his gold rimmed spectacles. He had the ruddy complexion and close cropped gray hair common to Regular Army officers of long service. He had evidently been an officer ever since 1918.

"I see you are from Harlan Kentucky,"Major Thompson said. "We get quite a few boys from
Kentucky and West Virginia here. I could almost say they are our chief stock in trade.
Most of them is coal miners,"he said, "but you don’t look big enough to be a coal miner."
"I'm not a coal miner," Prew said. "I never was a —"

The butt of a grub hoe handle thudded into the small of his back above the kidney on the left side and he was afraid for a second he would vomit.

"— Sir," he said quickly.
Major Thompson nodded at him from behind his gold rimmed spectacles. "Much better," he said. "Our purpose here is to re-educate men to both the manual skills and right mental thinking of soldiers, and to reinstill in them (or teach them, if they never have learned) the desire to soldier. You don’t want to get off on the wrong foot, do you?"

Prew did not answer. His back ached and he thought the question was purely rhetorical. The butt of the grub hoe handle whacked into the small of his back in the same spot...

"Do you?" Major Thompson said.

"No, Sir," Prew said quickly. He was catching on.
"We feel here," Major Thompson said, "that if you men had not mislaid either your manual skills of soldiering, or your mental conditioning, or your desire to soldier, you would not be here. Whatever the legal reasons for your restriction. So our every effort is bent toward reaching the objective of re-education with the minimum of wasted time and the maximum of efficiency. Both to the men personally and to the government. We all owe that much to the American taxpayers who support our Army, don’t we?"

"Yes, Sir," Prew said quickly, and was rewarded by hearing a rustle subside behind his left. That would be Hanson, he thought, my old pal Pfc Hanson.

I think you will make a model prisoner," Major Thompson said, and paused.

"Sir, I hope so," Prew said quickly into the breach.

"We may appear to be unduly harsh in our methods," Major Thompson said. "But the quickest, efficientest, least expensive way to educate a man is to make it painful for him when he is wrong, the same as with any other animal. Then he will learn to be right. It’s the same way you train yourself a birddog. Our country is at present building a rather reluctant civilian army' with which to defend itself in the greatest war in history. The only way to do that is to make the men want to soldier. To be a good soldier a man has to want to soldier more than he wants not to soldier.

"Chaplains' talks on patriotism and indoctrination films are not enough. Perhaps if there was less egotistical selfishness and more willing sacrifice in the world it would work. But it don’t. This policy works. We won’t talk to you about patriotism here. We will make not wanting to soldier so painful you will prefer to soldier. We mean to see when a man gets out of this Stockade he will be willing to do anything not to get back into it again, even die. Are you following me?"
"Yes, Sir," Prew said quickly. The nausea in his stomach was beginning to subside a little.

"There is always some men," Major Thompson said, "who because of psychological shortcomings and poor home training will never be good soldiers. If there are men like that here we want to find out about it. If it’s more painful for them to soldier than to stay in this Stockade then they are useless, and we want to get rid of them before they taint the men around them. They will be discharged as unfit for service. We are not concerned with individual sodiers, we're concerned with the Army. But we want to be quite sure they really don’t want to soldier, and are not just goldbricking. You see what I mean?"

"Yes, Sir," Prew said quickly.

"We have the perfect system to carry out this policy," Major Thompson said. "You can’t beat it. We'll find out if you really don’t want to soldier or not." He turned in his chair toward the other desk. "Wont we, Sgt Judson?"
"Yes, Sir," rumbled the man behind the other desk. Prew turned his head to look at him and the butt of the omniscient grub hoe handle immediately thudded into his back in the same place that had grown very sensitive now, nauseating him sickly. He snapped his head back to the front, but not, before he had seen an enormous head and hogshead chest with deep concentric layers of fat over the even deeper layers of muscle. S/Sgt Judson was staring at him with the deadest eyes he had ever seen in a human being. They looked like two beads of caviar spaced far apart on a great white plate.

"Theres a few rules," Major Thompson said. "All of them isdesigned toward the single objective of seeing how bad a man wants not to soldier. For instance," he said, "when in the presence of superiors, prisoners move only on command. Especially in this office," he said. "Yes, Sir," Prew said quickly. "I'm sorry, Sir." The nausea had come back full force, worse than before, and he wanted to take his hands and knead and massage the place on his back that had become so sensitive now that it seemed tо have a mind of its own with which to anticipate the grub hoe handle. '

When Major Thompson did not acknowledge his apology but went right on naming off , rules, the spot on his back seemed to leapquiveringly in its own private panic for fear he had made another mistake in talking when not asked, but the omniscient grub hoe handle did not fall. He waited for it eternally, while trying to listen to the rules Major Thompson was naming.

“Prisoners are not allowed to have, visitors, and they are not allowed to have tailormade cigarettes," Major Thompson said. "Prisoners are issued one bag of Duke's Mixture a day, and any other tobacco, either tailor made plug ' or pipe, found in the possession of a prisoner earns him an immediate demerit”.

Prew felt he was beginning to learn what a demerit was finally. It seemed to be a very elastic medium that covered a multitude of sins.

"We have barracks inspection daily," Major Thompson said, "instead of just on Saturday, and any discrepancy of personal equipment earns a prisoner an immediate demerit. Repeated infractions of any rule gets solitary confinement.

"While here," Major Thompson said, "every internee is called by the title of 'Prisoner.' Men serving time in this Stockade have lost their rights to the title of rank, and to the complimentary title of 'Soldier.'
"S/Sgt Judson here is the second in command. In the event of my absence his decisions will be final. Is that understood?"

"Yes, Sir," Prew said quickly.

"Then I think that’s all," Major Thompson said. "Any questions, Prisoner?"

"No, Sir," Prew said quickly.

"Then that’s all. Pfc Hanson will take you out to work."

"Yes, Sir," Prew said, and snapped out a salute. The butt of the grub hoe handle slammed into the small of his back above the kidney in the same spot with the precision of a clock, the Godlike reprimand of a schoolteacher's ruler.

"Prisoners do not salute," Major Thompson said. "Only soldiers have got the right to the mutual compliment of the salute."

"Yes, Sir," Prew said thickly through the sickness in his belly.

"That’s all," Major Thompson said. "Prisoner, about face! Prisoner, forward march!"

At the door Hanson took over and gave him a column right and they were headed for the " outside door they had first come in by. Prew's back hurt sickly all the way down to his knees and his mind was in a delirium of rage. He did not notice where Turnipseed went, or when. Hanson halted him at the tool room, next to the locked weapons room. Another trustee handed him out a 16 pound sledgehammer. Then Hanson stopped him at the weapons room and exchanged his grub hoe handle for a riot gun with the armed sentry who stayed locked inside, before he took him on outside to the 2V₂ ton waiting just inside the gate.

"You done pretty fair," Hanson grinned as they climbed in the thick-dusty back and he signaled the driver. "What was it, only four wasn’t it?"

"Just four," Prew said.

"Hell, that’s good," Hanson grinned. "I’ve seen them get as many as ten or twelve, during their first session. I’ve even seen a couple of them that clean lost their head and had to actually be carried out finally they got so f —. I think the least I ever seen is two, and that was Jack Malloy who's a three time loser. You really done exceptional."
"That’s good," Prew said grimly, "I was beginning to think for a minute there I'd failed my first examination."

"Naw," Hanson grinned. "I was real proud of you. Four is fine. The saluting always gets one, so it was really only three. Even Jack Malloy got one on the salute, a guy just does it by instinct."
"That makes me feel better," Prew said, as he watched the gates close behind them and felt the air and saw the Waianae Range up there at Kolekole where they were going.
"You'll be all right," Hanson grinned.

The truck delivered them to the rockpile a hundred yards below the crest of the pass, where... Hanson turned him over to the guard on the road.

"See you later, bud," he grinned as he climbed up in the cab with the driver.

Prew watched the truck roar away back down the grade. Schofield Barracks was spread out like a man down on the plain below him.
"Over there," the guard said, "anywhere." He waved his riot gun. "Just keep that hammer going."

The rockpile was a halfmoon surface quarry that had been worked back maybe forty yards into the hillside. There were two other guards besides the one on the road, one up on top looking down into the arena below, the other off to the right where the cleft petered out into the thin woods that led back toward the wilderness of Mount Kaala, elev 4030 ft and the highest peak on Oahu. At least over there he would be that near to the free wilderness of the mountain.
Inspection

First Call was at 0430 hours in the Stockade. Breakfast was at 0530 hours. The inspection started at 0600 hours and usually lasted till seven.

They inspected unarmed, Major Thompson and S/Sgt Judson, carrying their grub hoe handless loosely in their right hands just after of the balance as they moved down the line, S/Sgt Judson always just two paces in the rear. Major Thompson also carried his plumb bob" and the white cloth dressglove he used for dust. S/Sgt Judson carried the demerit notebook and a pencil. That was all they carried, but there were two giants armed with riotguns at port arms and also wearing pistols standing just inside the locked double doors that a third riotgun-and-pistoled giant standing outside held the key to.
That first day there were only three men in the west barrack to get demerits...

The first of the three men had his right foot an inch or so out of line. Major Thompson pointed to, it with his grub hoe handle in passing and went on around the bunk to inspect the man's equipment without looking back.
The man tried frantically, during an infinite second to retrieve the offender but S/Sgt Judson, two paces in the Major's rear, had already raised his grub hoe handle and reversed his grip in midair without breaking stride or stopping and said "Dress it up" and brought the square- ' sawed headend down sharply on the, foot like a man driving down the, piston of a churn, and went on around the bunk behind The Major without looking back before he stopped and entered the demerit in his notebook... The man's equipment passed the inspection perfectly and the Major and S/Sgt Judson went on down the line without looking back.

The second man had a belly which was out of line. He was a fat man..., a former cook, and he really had an unusual belly. Major Thompson, as he passed him going back up the other side some fifteen minutes later, raised his arm and drove the butt of his grub hoe ,handle backhand into the belly and said "Suck it in" without stopping to look back. Instead of sucking it in as he was told, the fat man, still staring straight ahead as if he had not had time yet to be surprised, grunted protestingly and raised both hands to his belly tenderly, and S/Sgt Judson, moving two paces in the Major's rear, raised his own grub hoe handle and rapped the fat man across the shins as he came up abreast and said "You're at attention, Prisoner. Suck it in" and went on around the bunk to the Major before he stopped and entered the demerit in his notebook. The fat man... dropped his hands as if he were trying to throw them away. Still staring straight ahead, his fat lips began to quiver and two single trickles of tears began to run down out of his eyes into the corners of his mouth so that, watching him, Prew felt so painfully embarrassed he had to look away. By this time the Major and S/Sgt Judson were already three beds away.

The third man, a thin young Indiana farm-boy, tried to watch the Major from the corner of his eye as the Major looked over his equipment. He would have been better off if he had not worried. His equipment was excellent. S/Sgt Judson said "You're at attention, Prisoner. That mean eyes, too" without turning or even lowering his notebook and swung his grub hoe handle backhand by one end like a man warming up with a bat, across his chest loosely, all in one movement lightly, from where it hung at his side loosely just aft of the balance. The flat of the headend caught the farmboy accurately with just the right force in the side of the head without touching the vulnerable temple and the farmboy began to walk sideways, tacking off across the barrack as if he had decided to go away from this place, but his knees went out from under him almost immediately and he hit the floor on his face tiredly without getting far. S/Sgt Judson said "Pick him up" without looking up from his notebook that he was entering the demerit in, and the two men on either side jumped out and stood him up;.. His head was bleeding some and some of the blood was on the floor where he had fallen and S/Sgt Judson said "Get a rag and wipe that blood up, Murdock, before it dries and you have to scrub it" as he and the Major came out into the aisle again to move on to the next bunk. The boy turned to his shelf, where there was no rag, and stopped. Then he had an inspiration. He got his GI khaki handkerchief out of his pocket and wiped the blood up carefully... By this time the Major and S/Sgt Judson were already finished with the last bunk which was only four up from the boy's, and on their way to the door where the two riotgunned giants stepped aside for them while the third giant outside unlocked the doors.

S/Sgt Judson stopped in the door, without looking to see if the blood was wiped up, and said "At ease. Rest" and was gone. The guard outside locked the doors after him and followed. A sort of collective silent sigh seemed to go up from the barrack.
In Number Two

But after chow, shortly before lights out, Fatso and Major Thompson himself came into Number Two with the grub hoe handles and looking madder than hell.

It was almost like an inspection. They lined them up at attention by their bunks and the! Two riot-gunned guards stood just inside with the third guard standing outside holding the key to the locked door. Major Thompson looked as if he had just caught his wife in bed with a private.

"Young Murdock broke his arm out on the rockpile this afternoon," the Major said crisply. "He claimed it was broke by a fall. He went to the hospital with that disposition because we like to keep our fights in the family here. But just between us, somebody broke that arm for him. Murdock and the man who broke it for him are both guilty of malingering. We do not tolerate malingering in this Stockade. Murdock's sentence is going to be lengthened, and when he comes back from the hospital he's going to find it pretty tough around here. Now I want the man who broke Murdock's arm to step forward."
Nobody moved. Nobody answered.
"All right," the Major said crisply. "We can play hard too. You men are in Number Two because you are recalcitrants. I don’t have no sympathy for any of you... I'll give the man one last chance to step forward."

Nobody moved.
"All right, Sergeant," the Major said crisply and nodded at Fatso.

S/Sgt Judson stepped up to the first man and said, "Who broke Murdock's arm?" The man was a skinny little old-timer from the 8th Field with a craggy lined face... He had been clear over on the other side of the quarry but he already knew the whole story. He said, "I don’t know, Sergeant" and Fatso rapped him across the shins with the grub hoe handle and asked him again. The craggy face never moved and the solid stone eyes neither wavered nor flickered. He said, "I dont know, Sergeant" again and Fatso slammed him with the head in the belly and asked him again. He got exactly the same results.

It was the same way all up and down the line. Fatso started methodically at one end and worked his way diligently down and back up to the other. He asked each man the same question, "Who broke Murdock's arm?" five times. Not a figure moved and not an eye flickered or wavered and nothing but infinite contempt for Fatso's hard methods and Fatso himself showed on any face. This was not Number Three; this was Number Two. And Number Two was so solidly together as a morticed stone wall.

Neither the contempt or the unbreakability bothered Fatso. His business was to ask each man the question and hit him if he gave the wrong answer, not to worry about the results, and he did his job thoroughly and methodically. When he had worked his way through the line, he came back to the Major and they both went down the line and stopped in front of Blues Berry.

"Who broke Murdock's arm for him?" Major Thompson said.

Everybody knew they knew, then.

Berry stared straight ahead without answering.

Fatso hit him.

"Did you break Murdock's arm for him?" Major Thompson said.

Berry stared straight ahead, at attention, without answering. Fatso hit him.

"Did you break Murdock's arm for him?" Major Thompson said.

Berry stared straight ahead, at attention, without answering.

Fatso hit him.

"It just happens," the Major smiled, "that we already know you was the man who broke Murdock's arm for him."

Berry grinned.

Fatso hit him.
"Step forward," Major Thompson said. Berry took two paces forward, still grinning.

Fatso hit him across the bridge of the nose with the head of the grub hoe handle. Berry went down to his knees. He stayed there several seconds, nobody helping him, before he got back up shakily. Blood was pouring out of his nose, but he did not raise his hands or move his eyes from the wall. He licked his lips with the tip of his tongue and grinned at the Major.

"I'm going to make an example out of you, Berry," Major Thompson said crisply. "You're too big for your pants. I'm going to cut you flown till you fit them. You think you're too tough. I'm going to show these men what happens to a man who gets too big for his pants and thinks he's too tough. Did you break Murdock's arm?"
"F — you," Berry said huskily.

This time Fatso hit him in the mouth with the head of the grub hoe handle. Berry's knees went loose but he did not quite go down. His eyes came unfocused but he did not move them from the wall. When he straightened up, he worked his mouth a little and spat two teeth out at Fatso's feet contemptuously and grinned at him.
"And I'm going to kill you, Fatso," he grinned. "If I ever get out of here, I'm going to hunt you down and kill you. So you better get me first. Because if I ever get out, I'll kill you."

Fatso was as unmoved by this as he had been by the general contempt and uncooperativeness. He raised his grub hoe handle again, methodically, diligently, impassively, but Major Thompson stopped him.

"Take him down to the gym," the Major said. "I don’t want to dirty the barracks up any more than necessary. Some of you men clean this mess up."

Fatso took Berry by the arm and started to lead him to the door but Berry jerked his arm loose and said, "Keep your fat paws off of me. I can still walk," and walked to the door by himself. The guard outside unlocked the door. Berry walked through it. Fatso and the Major and then the two guards followed him.

"The crazy son of a bitch," Jack Malloy said contortedly. "That’s not the way to handle them. I told him that’s not the way to handle them."

"Maybe he's tired of handling them," Prew said narrowly. He worked his mouth a little and spat two teeth out at Fatso's feet contemptuously and grinned at him. "He'll be tireder," Malloy said unforgivingly. "They're serious."

It was the first time any of them had ever heard a man scream when he was in the gym getting a work out. The fact that it was Blues Berry whom they heard screaming proved they

In Number Two they cleaned up the floor and settled down to wait. It was already after nine-thirty, and the fact that the lights were still on showed this was really going to be an occasion. They managed to find out from Pfc Hanson who passed by the door under arms hurriedly, that it was one of the guards up on the cliff who had seen him.

It was eleven-thirty when Major Thompson, wearing his sidearms, came for them with the guards. There were ten guards, each wearing sidearms and carrying a riotgun.

They were lined up in a column of twos and marched down to the gym. The guards were spaced along the walls with their riotguns at port arms. More guards lined the walls of the gym. Apparently, every guard on the place had been called out tonight. The column from Number Two was marched into the gym and distributed around three of the walls with the guards in back of them.

Blues Berry stood against one of the side walls in his GI shorts under the lights, still trying to grin with a mouth that was too swollen to do more than twist. He was barely recognizable. His broken nose had swollen and was still running blood in a stream. Blood was also flowing out of his mouth, whenever he coughed. His eyes were practically closed. Blows from the grub hoe handles had torn the upper half of both ears loose from his head. Blood from his nose and mouth, and the ears which were not bleeding much, had spotted his chest and the white drawers.

"He's dead," somebody whispered behind Prew with finality.

Fatso and two other guards, all looking exhausted, stood near him. Major Thompson, wearing his sidearms, stood off by himself near the corner.

"We want to show you men what happens to men who think they can run the Army," he said crisply. "Sergeant," he nodded.

"Turn around," S/Sgt Judson said. "Put your nose and toes against the wall."

"You better kill me, Fatso," Berry whispered. "You better do a good job. If you don’t, I'll kill you. If I ever get out of here, I'll kill you."

S/Sgt Judson stepped up and drove his knee up into Berry's testicles. Berry screamed.
"Turn around," S/Sgt Judson said. "Put your nose and toes against the wall."

Berry turned around and put his nose and toes to the wall. "You son of a bitch," he whispered, "you fathog son of a bitch. You better kill me. If you don’t, I'll kill you. You better kill me." It was as if it was the one solitary idea he had left and he had fixed his mind on it to keep something with him .He said it over and over.

"Did you break Murdock's arm for him, Berry?" S/Sgt Judson said.

Berry went on whispering his passion to himself.

"Berry, can you hear me?" S/Sgt Judson said. "Did you break Murdock's arm?"

"I can hear you," Berry whispered. "You better kill me, Fatso, that’s all. If you don’t, I'll kill you. You better kill me."

"Brown," Fatso said. He nodded at Berry. "Take him."

Cpl Brown stepped into position like a man stepping into the batter's box at the plate and swung his grub hoe handle with both hands into the small of Berry's back. Berry screamed. Then he coughed, and some more blood splashed down from his mouth.

"Did you break Murdock's arm?" Fatso said.

"F — you," Berry whispered. "You better kill me. If you don’t, I'll kill you. You better kill me."

They kept them there fifteen minutes. Then they marched them back between the lines of guards to the barrack and turned off the lights. The occasional screams from the gym did not stop however, and there was not much sleep. But in the morning they were got up at 4:45 just the same.

At chow they learned that at one-thirty Blues Berry, unable to urinate and with his ears knocked half loose from his head, had been taken up to the prison ward of the Station Hospital for treatment of a fall from the back of a truck.

He died the next day about noon, "from massive cerebral hemorrhage and internal injuries," the report was quoted as stating, "probably caused by a fall from a truck traveling at high speed."
Prew did not tell Jack Malloy what he intended to do until after Berry had died. He knew what he was going to do before Berry died, but he waited till then to tell Malloy.

I’m going to kill him," Prew said. "I'm going to wait till I get out of here and then I'm going to hunt him up and kill him. But I'm no going to be stupid like Berry was and go around advertising it. I'll keep my mouth shut and wait till I get my chance."

"He needs to be killed," Маlloy said. "He ought to be killed. But it won’t do a damned bit of good to kill him."
"It'll do me some good," Prew said. "It'll do me a lot of good. It may even make me into a man again."

"You couldn't kill a man in coldblood," Malloy said. "Even if you wanted to."

"I don’t aim to kill Fatso Inblood," Prew said. "He'll get an even break. There’sa bar he hangs out at downtown all the time; I've heard some of the guys talk about it, and about how he always carries а knife. I'll kill him with a knife. He'll have as good a chance at me with his knife as I'll have at him with mine. Only — he wont kill me; I'll kill him. And nobody'll ever know who did it and I'll go on back home to the Company and forget it just like you forget other carrion."
"Hello, Fatso!"

Не bought the knife in an Army-Navy Service Store, the night he went to town... He paid for it in small change and took it outside and tried the snap a few times and put it in his pocket and went to look for a drink.
The Log Cabin Bar and GH was one of those downtown serviceman hangouts with indirect fluorescent lighting where it was safe for tourists to go slumming to see the Army in its natural habitat...

It was set back offBeretania Street, in a business block of stinking grocery markets and sweet-smelling whorehouses, on a small paved alley. A hundred feet inside the Log Cabin the alley, instead of running straight on through the block, made a right angle turn and came out on the side street to the east. Prew, stone cold sober after a dozen drinks, was waiting at the corner of the alley when the Log Cabin closed at one o'clock.
There was no mistaking Fatso when he came out, even in the dimness of the alley. He came out walking with two sailors. Bar acquaintances. No complications there. One of the sailors was telling a joke and Fatso and the other sailor laughed. It was the first time Prew had ever heard S/Sgt Judson laugh.

They were walking away from him toward Beretania, and he stepped out from the corner feeling a crystal clarity of focused attention such as he had known only a few times' in his life...

"Hello, Fatso," he said. The old Stockade nickname would catch him as surely as a rope.

S/Sgt Judson stopped and turned, the sailors stopping with him. He peered back into the dim uneven light that seeped through the closed Venetian blinds of the Log Cabin and lighted the immobile figure of Prewitt dimly.
"Well, look who's here," Fatso grinned. "You guys go on," he told the sailors. "I'll see you next week. Old buddy a mine back here I use to soldier with."

Okay, Jud," one of the sailors said unevenly. Sее you,"

"Thanks," Prew said, as Fatso came up unhesitantly, unreluctantly, and the sailors moved on down the brick towards Beretania.

"For what?" Fatso grinned. "I don’t need no sailors. Now," he said. "You want to see me about something, Prewitt?"

"Yes," Prew said. "Lets step around the corner here where we can talk."

"Okay," Fatso grinned. "Anything you say."
He followed around the corner, carrying his arms out a little and just barely bent the way an old fighter moves when he's expecting anything.

"How's it feel to be on the Outside again?"he grinned.

"Bout like I figured it would," Prew said. Behind them around the corner of the alley he heard the Log Cabin door open and close again and some more late drinkers moved talking down the brick toward Beretania.

"Well?" Fatso grinned. "What was it you wanted to see me about? I ain’t got all night."

"This," Prew said. He pulled the knife out of his pocket and snapped it open, the snick of the sprung blade sounding loudly in the alley. "I can’t whip you with my fists, Fatso. I wouldn’t want to if I could. I hear you carry a knife. Use it."
"Maybe I ain’t got one," Fatso grinned.

"I hear you always carry one."

"Okay. But supposing I don’t want to use it?"

"You better use it."
"Supposing I run?" Fatso grinned.

"I'll catch you."

"People might see you. Or, supposing I holler police?"

"They might catch me. But they won’t get here quick enough to do you any good."

"You got it figured all out, ain’t you?" Fatso grinned.

"I tried to."

"Well, if that’s the way you want it," Fatso grinned. "Okay." He put his hand in his pocket, drew the knife and snapped it open, and began to move forward, all in one movement, incredibly fast for a fat man.

Behind him the Log Cabin door opened again admitting more late drinkers to the alley. Their voices faded off toward Beretania.

"But I hate to take candy away from babies," Fatso grinned.

His knife, that was almost identical to Prew's, was waving back and forth slowly like a snake head, as he came on in the classic stance of the practiced knife fighter, crouched a little, right arm out a little, blade projecting from across the upturned palm between the thumb and index finger, left arm up a little palm open as a guard.

Prew moved to meet him silently, saving his breath...

It is only in the movies that knife fighters stab and miss and slash and miss and tussle over several city blocks. Figure one offensive thrust and miss, maybe two if you are very lucky. Most knife fighters are counter-punchers.

Behind them as they circled cautiously just Deyond arm reach, the Log Cabin disgorged the just of its most insistent customers. Just a few feet around the corner they moved leisurely down the brick toward Beretania.

Fatso slid in a little like a boxer and raised his left hand toward Prew's face and feinted with his knife outside Prew's left arm as if he
were going to go in over it and in the same movement, as Prew automatically raised his left hand to block, flecked back down and went in
under it. The knife burned like dry ice along Prew's ribs and cut itself into the wide muscle of his back under the armpit. Prew brought his j
left hand down sharply but it was already tool late and the knife streaked off down his side
in a comet tail.

If he had not stepped in at the same moment' Fatso cut, if he had been gunshy or muscularly reluctant, if he had flinched, the fight would have been all over and it would have been up to Fatso, to go ahead and kill him or not kill him. But the years of boxing carried with them an instinct that no longer required either thought or courage. His knife went into Fatso at the diaphragm, just under the ribs, an automatic counter-punch right-cross to the solar plexus.

They stood that way perhaps a second or two, perhaps five seconds, thigh to thigh, Prew with his lower lip between his teeth pushing and twisting the knife blade probing in the fat until the haft was buried in it... Then Fatso started down...

"You've killed me. Why'd you want to kill me," he said, and died. The expression of hurt surprise and wounded reproach and sheer inability to understand stayed on his face like a forgotten suitcase left at the station, and gradually hardened there.

«Привет, Жирдяй!» Джеймс Джоунс
Первый сбор

«Заключенный, стоять!» скомандовал Хэнсон, резко поворачиваясь влево. В этот маневр он вложил всю свою грацию и профессиональную отточенность. Прю стоял в двух шагах от стола майора Томпсона прямо между двумя исполинами военной полиции.

Майор Томпсон одобрительно взглянул на них, потом он взял кипу бумаг со своего стола и посмотрел на них сквозь очки в золотой оправе.

Майор Томпсон был коренастым мужчиной невысокого роста, чей мундир дежурного офицера и летние брюки светлого тона облегали фигуру как перчатки руки. На его груди красовалась орденская планка медали за победу в первой мировой войне с тремя звездами и орден Почетного легиона, крепленные на одной медной ленте. Как близорукий щурился он из-за очков, у него был здоровый цвет лица и коротко стриженные седые волосы, что типично для военного офицера, который не первый год на службе. Скорее всего, он служил с 1918 года.

«Насколько я понял, ты из Харлана, штата Кентукки» - сказал он. «У нас маловато ребят из этого штата и западной Вирджинии. Я бы сказал они – наш основной запас. Большинство из вас – шахтеры», сказал он, «но ты не похож на них».

«А я не шахтер», ответил Прю. «И никогда им не был - ».

Его оглушил удар, нанесенный тупым концом полицейской дубинки, который пришелся прямо по спине парня, чуть выше левой почки и его едва не стошнило.
«Сэр», ответил он.
М-р Томпсон кивнул ему из-за очков. «Наша задача, здесь – учить мужчин как физически, так и морально, учим думать как солдат, выглядеть как солдат и заставить их быть солдатами (если это еще никто не сделал). Ты же не хочешь свернуть с неверного пути, не так ли?»

Прю молчал. Его спина гудела от боли, он подумал, что вопрос был риторический. Дубинка ударила по тому же месту…

«Не так ли?» повторил м-р.

«Нет, сэр», быстро отреагировал Прюитт. Он начал понимать, что к чему.

«Мы уверены», продолжал м-р, «что если бы вы не утратили физические и моральные способности стать солдатами или желание ими быть, вас бы здесь не держали вопреки вашей воле. И поэтому все наши усилия направлены на объективное перевоспитание с наименьшими затратами времени и наибольшей продуктивностью. Это касается как отдельного человека, так и все государство. Мы отдаем должное всем американским налогоплательщикам, кто поддерживает нашу армию, не так ли?»

«Да, сэр», сказал Прю, как вдруг из-за левого плеча донесся слабый шум. Должно быть это Хэнсон, рядовой

первого класса, подумал он.

«Надеюсь, ты будешь образцовым заключенным», сказал м-р и сделал паузу.

«Так точно, сэр», быстро ответил Прю.

«Мы можем быть чрезмерно жестоки в наших методах», продолжал м-р, «но самый быстрый, эффективный и самый дорогой способ воспитания человека – это физическое наказание и в тех случаях, когда он неправ, мы поступаем с ним как с животными. Потом он научится делать все правильно. Это тоже самое, что тренировать охотничью собаку».

В настоящее время наша страна с неохотой создает армию, которая должна сразиться в величайшей войне за всю историю человечества. И единственный выход чтобы победить – это заставить людей служить. Чтобы быть хорошим солдатом нужно хотеть им быть.

Разговоров Чаплейна о патриотизме и просмотров фильмов, внушающие эту идею – недостаточно. Возможно, если бы в мире было поменьше эгоистов и больше добровольцев пожертвовать собой ради своей страны, наш план сработал бы. Наша политика очень даже эффективна. Мы не будем говорить с вами о патриотизме. Мы вас так заставим служить, что вы сами предпочтете ими быть, нежели иное. Понимаешь, когда человек выходит из каторжной тюрьмы, он готов сделать все что угодно, даже умереть, лишь бы не вернуться туда обратно. Ты следишь за моей мыслью?»

«Да, сэр», сказал Прю. Тошнота стала не много проходить.
«Но всегда находятся такие, которые из-за нехватки психологического настроя и плохой подготовки – никогда не станут солдатами. Есть ли такие здесь, хотел бы я знать. Для них лучше тюрьма, чем служба и наша задача избавляться от таких индивидов, пока они не испортили остальных вокруг себя. Они будут уволены как негодные к службе. Мы заботимся не о солдате в отдельности, а об армии в целом. Но сначала мы хотим быть уверены, что они действительно не желают служить, а не просто валяют дурака. Понимаешь о чем я?»
«Да, сэр».

«Мы разработали отличную систему для проведения этой политики», сказал он. «И тебе не избежать этого. Я выясню, хочешь ли ты служит или нет» сидя на стуле он повернулся к соседнему столу, «не так ли, сержант Джадсон?»

«Так точно, сэр», пробурчал человек, сидевший сзади. Прю оглянулся, чтобы посмотреть на него, как вдруг последовал очередной удар, по тому же месту и еще больней. Его снова начало крутить. Прю резко подался вперед, но до этого он успел увидеть толстенную голову и широкую выпуклую грудь с толстыми слоями жира вместо мышц. Сержант Джадсон смотрел на него зловещим взглядом, какого он еще никогда не видел. Его глаза были как две икринки рассредоточено лежащие на огромной белой тарелке.

«Правила очень просты», сказал м-р. «Все они направлены на то, чтобы вы поняли, как плохо не хотеть быть солдатом» «Например», сказал он, «Заключенным запрещается передвигаться в присутствии старшего по званию. Особенно здесь».

«Да, сэр», ответил Прю. «Простите, сэр». Тошнота усилилась и ему ужасно хотелось помассировать спину. Казалось, что дубинка там отпечаталась.

Когда М-р Томпсон, не обратив внимания на извинение, продолжал перечислять правила из устава, Прю напрягся в ожидании удара, но все обошлось. Казалось, прошла целая вечность, пока он выслушивал весь устав.

«Заключенным запрещается видеться с посетителями, курить фабричные сигареты, им выдается пачка табака Дьюк, и если у заключенного обнаружат прессованный табак для жевания или трубку, то это будет считаться нарушением порядка».
Прю начал, в конце концов, понимать, что является нарушением. «Мы ежедневно проверяем бараки, кроме субботы и каждое неверное размещение вещей считается нарушением. За неоднократное нарушение одного из правил заключенный отправляется в одиночную камеру».

«В течение пребывания в тюрьме каждый арестованный наречен званием «Заключенный». «Заключенный, отбывший срок на каторге, теряет свое право на воинское звание и даже на звание «Солдат».

«Сержант Джадсон – моя правая рука. В случае моего отсутствия – каждое его слово – закон. Это понятно?»

«Да, сэр» - сказал Прю.

«Ну, вот и все, я думаю», заключил майор. «Вопросы есть, заключенный?»

«Нет, сэр», сказал Прю.

«Тогда все. Рядовой Хэнсон отведет тебя на работу».

«Да, сэр», сказал Прю, отдавая майору честь.

Дубинка снова ударила его. Это было похоже на удар учительской линейки.

«Заключенные не отдают честь», сказал майор. «Только и только солдаты могут отдавать честь».
«Да, сэр», сказал Прю, сдерживая тошноту.

«Вот и все», сказал он.

«Заключенный, кругом! Шагом марш!»

На выходе Хэнсон принял приказ, скомандовал, «Равняясь!», и они направились к выходу. Жуткая боль в спине Прюитта распространилась до самых колен, а его разум кипел от ярости. Он не замечал куда его вел этот детина. Хэнсон оставил его возле склада и обменялся с часовым дубинкой на полицейскую винтовку, который стоял внутри. Потом он вывел его на улицу к 2 ½ тонному грузовику, ожидающего у ворот.

«А ты честный», усмехнулся Хэнсон, в то время как они забирались на пыльное сиденье кабины грузовика. Он дал команду водителю. «Что тебе досталось четыре раза, что ли?»

«Только четыре», сказал Прю.

«Черт, это хорошо», ухмыльнулся Хэнсон. «Я видел, как некоторых хлестали по десять и даже по двенадцать раз во время первого сбора. Я был свидетелем как пару человек просто были в отключке. По меньшей мере, насколько я знаю, били два раза, ну на крайняк три раза досталось Джеку Мэлойю. А ты просто исключение».

«Да уж», ответил Прю улыбаясь. «Какое-то время все это напоминало провал моего первого экзамена».

«Нет», усмехнулся Хэнсон, «я был действительно горд за тебя. Четы ре это нормально. За салют всегда достается, так что считай, что было только три. Даже Джек Мелоу отхватил за салют, это происходит машинально».

«Это меня радует», сказал Прю, глядя как за его спиной закрылись ворота. Он вдохнул воздух и посмотрел на горную цепь Вайнаэ, которая возвышалась над Колеколе куда они и направлялись.

«Все будет у тебя хорошо», улыбнулся Хэнсон.

Грузовик доставил их к карьеру, который был на сотню ярдов ниже от пропускного пункта. Там Хэнсон высадил Прю возле охраны.

«Ещё увидимся приятель», улыбнулся он, садясь обратно в машину.

Прю взглядом проводил исчезающий на горизонте грузовик. Перед ним открылся вид на Шофилдские бараки, простирающиеся как махина на равнине.

«Сюда», крикнул охранник. Он махнул своей винтовкой.
Карьер имел форму полумесяца, где и находилась каменоломня, которая приблизительно на сорок ярдов уходила в глубь склона. Кроме двоих охранников были и другие - один стоял на дороге, другой на смотровой вышке, а третий - справа от того места, где расселина постепенно уменьшалась и исчезала на фоне редких лесов, которые плавно исчезали, превращаясь в лысую гору Каала, высотой 4030 фунтов. Она же и была наивысшей точкой на острове Оаху.

Проверка

Подъем в тюрьме был в 04.30 утра. Завтрак в 05.30. Осмотр начинался в 06.00 и длился до семи часов.
Майор Томпсон и сержант Джадсон проверяли без оружия, но с дубинками, которые они непринужденно держали в правой руке, прохаживаясь вдоль шеренги, ср-т Джадсон, как всегда, шел в двух шагах позади майора. М-р Томпсон носил с собой отвес и белую перчатку. А у сержанта была записная книжка, так называемый черный список, и карандаш для занесения в нее проступков заключенных. Это было все, что они брали с собой на досмотр, но кроме этого их сопровождали двое громил вооруженные до зубов, а третий стоял на выходе, держа в руках ключ.

В тот самый первый день трое в западном конце барака были уличены в нарушениях…

Как оказалось, один из трех бедолаг всего лишь на дюйм сделал заступ правой ногой за линию. Майор мимоходом указал на это дело своей дубинкой и даже не оглядываясь пошел дальше осматривать койку.

Майор отчаянно пытался придраться к правонарушителю, во время этой бесконечно длившейся секунды, но сержант Джадсон, шедший в двух шагах позади майора, уже было замахнулся дубинкой, но тут же замер и сказал: «Одевайся», продолжая свой путь, по ходу записывая нарушения в черный список. Все предметы удачно прошли контроль и майор и сержант Джадсон без оглядки пошли вдоль шеренги.

Второй провинившийся был исключен из шеренги из-за своего большого живота. Это был полный человек, бывший повар и у него действительно было огромное брюхо. М-р, проходя мимо него и возвратившись к нему через пятнадцать минут, ударил его в живот и приказал «Втянуть брюхо!». Вместо того чтобы исполнить приказ, тот продолжал стоять, как будто это его не касалось. Все, что он сделал – это он схватился за живот обеими руками, и тут ср-т ударил его дубинкой по коленям. Встав с пузаном на одну линию, он сказал: «Команды «вольно» не было, заключенный. Убрать живот!» Потом он занял исходное положение и занес проступок в список. Пузан принял стойку смирно, руки врозь. Он продолжал стоять прямо, но его пухлые губы задрожали и из глаз потекли слезы. Глядя на эту картину Прюитту стало так больно, что он просто отвернулся. К этому времени судьбы трех коек были решены.

Третьей жертвой оказался худощавый фермерский паренек, который посмел из-под лобья посмотреть на майора, в то время как тот осматривал его вещи. Все было бы хорошо, если бы тот не заволновался. Его вещи были в порядке. Сержант сказал ему: «Команды вольно не было, заключенный, это касается и глаз» не убирая записную книжку сержант ударил парня дубинкой, с таким видом как будто он разминался перед игрой в бейсбол. Удар пришелся на грудь, хотя и был несильный. Но парня так шатнуло, что он шел боком вдоль стены, его колени подкосились и он упал навзничь. Сержант приказал поднять его, не отрываясь от своей записной книжки, в которую он записывал очередное нарушение. Парня подняли двое… Рана кровоточила с его головы и то место где он упал тоже было залито кровью. Сержант приказал Мэрдоку найти тряпку и вытереть следы крови, пока она не засохла, чтобы потом не пришлось ее соскребать с пола. В это время м-р вышел из прохода и пошел дальше. Парень бросился к своей койке, но там тряпки не оказалось. Тут его осенило – он достал из кармана свой армейский платок цвета хаки и аккуратно вытер кровь… К этому времени м-р и ср-т уже заканчивали осмотр последней койки, которая была четвертая по счету, после чего, они направились к выходу, где стояли двое вооруженных громил, а третий открыл им дверь.
Сержант остановился в дверях, не глядя вытерли ли кровь, сказал «Вольно» и ушел. Охранники запрели дверь и последовали за ним. Казалось, что весь барак свободно вздохнул.

Во втором бараке

После ужина и незадолго до того как отключили свет, Фэтсо он же Толстяк (так прозвали в тюрьме сержанта Джадсона) и майор Томпсон собственной персоной ворвались во второй барак с дубинками и мрачными лицами.

Это напоминало проверку. Они выстроили всех заключенных возле своих коек, подошла вооруженная охрана и один охранник с ключом снаружи. М-р выглядел, так как будто он застукал свою жену в постели с рядовым.

«Молодой Мэрдок сломал себе руку на карьере сегодня утром», заявил м-р с недовольством. «Он утверждает, что упал с карьера. Его отправили в госпиталь с аналогичным объяснением причины травмы, так как мы не любим «выносить сор из избы». «Но я уверен, что кто-то среди вас намеренно нанес ему увечье, тем самым, сделав Мэрдоку одолжение. Мэрдок и этот некто понесут наказание за нарушение. Мы не терпим подобные дела. Его приговор будет продлен, и когда он вернется сюда ему будет очень тяжко. Теперь я хочу, чтобы тот, кто сломал ему руку вышел из строя».

Ни кто не шевелился. Никто не ответил.

«Ну, ладно», процедил м-р. «Мы вам тоже подыграем. Вы, ребята, находитесь в бараке номер два потому что вы «крепкие орешки». Вы мне все симпатичны… Я даю парню последний шанс выйти из строя».

Но было бесполезно, никто даже не дрогнул.

«Ну что, сержант», прошипел майор и кивнул Толстяку.

Ср-т шагнул к первому в ряду заключенному и сказал, «Кто сломал Мэрдоку руку?» Парень был тощий и низкорослый старожила из восьмого полка полевой артиллерии с грубоватыми резкими чертами лица… Хотя он и был по другую сторону каменоломни, он знал о чем шла речь. Он ответил: «Я не знаю, сержант» и Тостяк ударил его дубинкой по коленям снова задав тот же вопрос. Но все его попытки были напрасны. Все, по очереди давали однозначный ответ. Толстяк методически и тщательно обрабатывал каждого заключенного. Он задавал все тот же несчастный вопрос «Кто сломал руку Мэрдоку» по пять раз. Но все попытки были тщетны. Это был не третий барак или еще какой-нибудь, а именно второй, который кардинально отличался от всех других. Они стояли друг за друга стеной.

Но ничто не могло остановить Жирного. Его работа была – задавать вопрос и бить при неверном ответе. Результаты его не тревожили, он выполнял свою работу четко и методично. Разобравшись с последним в строю, Толстяк пошел к майору и они вместе подошли к стоявшего в строю Блу Бэри.

«Кто сделал одолжение Мэрдку?», спросил м-р Томпсон.

Все знали, что это был Блу Бэри. Он стоял прямо и молчал.
Толстяк ударил его.

«Ты помог Мэрдоку?» спросил майор. Бэрри стоял как истукан и не отвечал. Толстяк вмазал ему еще раз.
«Это была твоя работа, Бэрри?» переспросил майор.

Бэрри не шевелился. И тут же последовала очередная затрещина.

«Всякое бывает», ухмыльнулся м-р, «Мы давно вычислили тебя».
Бэрри жалобно улыбнулся.

Толстяк ударил его в очередной раз.

«Выйти из строя!», приказал м-р.

Бедняга сделал два шага вперед с той же улыбающейся гримасой.

Толстяк ударил его дубинкой по переносице. Бэрри упал на колени. Он пробыл в таком положении пару секунд. Никто не осмелился помочь ему. Придя в себя, он принял исходное положение. У него кровоточило из носа, но он не обращал на это никакого внимания. Единственное он облизнул губы и с усмешкой посмотрел на м-ра.

«Твой поступок послужит уроком для остальных, Бэрри», процедил м-р Томпсон. «Похоже, что ты почувствовал волю. Я быстро поставлю тебя на место. Думаешь, что ты крут. Я собираюсь показать этим ребятам, что происходит с заключенным, который не знает свое место и при этом слишком самоуверен».

«Ты помог Мэрдоку?»

«Да пошел ты!», сказал Бэрри охрипшим голосом. На этот раз Толстяк врезал ему по зубам со всей силы. Бэрри потерял равновесие, но не упал. В глазах у него помутнело, но он не отвел взгляд от стены. Когда он пришел в себя, он пошевелил челюстью и выплюнул два выбитых зуба к ногам Жирного и презрительно улыбнулся.

«Я убью тебя, жирдяй» усмехнулся он. «Если когда-нибудь я выберусь отсюда, я достану тебя из-под земли и прикончу. Поэтому лучше ты первый убей меня. Иначе пожалеешь». Толстяк не ожидал такой дерзости со стороны заключенного. Он схватил дубинку и уже было размахнулся, но м-р остановил его.

«Отведите его в камеру пыток», скомандовал он. «Не хочу пачкать барак. Кому-то придется драить следы крови с пола».

Толстяк взял Бэрри под руку и повел я к выходу, но тот дернулся и рявкнул: «Убери свои жирные лапы от меня. Сам могу идти». Он направился к двери самостоятельно. Охранники открыли дверь. Первый вышел Бэрри, затем Толстяк с м-ром и охранники вслед за ними.
«Сумасшедший, сукин сын!», воскликнул Джек Мэлоу. «Нельзя себя так вести с ними. Я же говорил ему, что не надо так».

«А может он просто устал бояться их», предположил Прю с сочувствием.

«Он устанет еще больше», отвтил Мэлоу с опаской. «Они не будут с ним церемониться».
Впервые из камеры, где находился Бэрри, доносились истошные крики. Это кричал от боли Блу Бэрри, и это доказывало тот факт, что они не шутили с ним, и на этот раз они не пожалеют сил сломить его волю и вырвать признание или уничтожить физически.

В бараке было уже убрано и помыто, все напряженно ждали. Было уже 9.30 вечера, а свет все еще горел и это настораживало. В барак ворвался Хэнсон. Он рассказал как один из охранников, дежуривший на скале, донес на бедолагу.

Было уже 11.30 когда м-р Томпсон и вооруженная охрана предстали перед строем заключенных.
Узники выстроились в колонну по двое и по команде «Шагом марш!» направились в камеру пыток. По углам стояли охранники. В этот вечер вся охрана была задействована. Строй прибыл к месту назначения.

Напротив стоял Блу Бэрри в армейских шортах все еще пытавшийся выдавить на лице, которого уже не было, улыбку разбитыми губами. Его едва можно было узнать. Из сломанного и опухшего носа шла кровь. Когда он кашлял, то захлебывался собственной кровью. Глаза его опухли и были почти закрыты. Мощные удары дубинкой оторвали ему верхние части ушей. Его нос, рот, уши кровоточили, капля за каплей заливая его грудь.
«Он мертв», кто-то шепнул за спиной Прю.

Все застыли в ужасе, кроме Толстяка и охраны. Майор стоял как неприкаянный в углу.
«Мы хотим показать вам, что случается с теми, кто пытается избежать армию» прошипел он.

«Сержант», кивнул он толстяку.

«Кругом!» скомандовал Джадсон.

«К стене!»

«Лучше прикончи меня, жирдяй», прохрипел Бэрри. Ну же, будь молодцом. А если нет, то я доберусь до тебя. Если я когда-нибудь выберусь отсюда, ты труп».

Сержаент Джадсон подошел к нему вплотную и ударил его коленом между ног. Бэрри завыл от боли.

«Кругом!», скомандовал Толстяк. «Лицом к стене!»
Бэрри подчинился. «Ты сукин сын», прошипел он «ты жирная свинья, сучий потрох. Убей меня. Или я отправлю тебя на тот свет. Ну, давай же». Казалось он был одержим этой идеей. Он повторял это слова снова и снова.

«Ты помог Мэрдоку?» настаивал Толстяк. Бэрри уже бредил и шептал тоже самое.
«Бэрри, ты меня слышишь?», спросил он. «Это был ты?»
«Я прекрасно тебя слышу», процедил он. «Ну, давай же, сделай это и с концом».
«Браун!», позвал толстяк, кивая в сторону Бэрри. «Убрать его».

Повинуясь команде капрал Браун взял дубинку в обе руки и зарядил по раздробленной спине Бэрри. Тот закричал. Потом откашлялся и сплюнул кровь.

«Ты был соучастником Мэрдока?», нудил жирдяй.

«Пошел ты…», прохрипел Бэрри.

«Прикончи меня. Иначе ты знаешь, что я с тобой сделаю».

Еще пятнадцать минут всех узников держали на месте.

Затем строй маршем вернулся в барак и отключили свет.

Периодически доносились крики несчастного. Вряд ли кто-то мог заснуть этой ночью.

Подъем был, как обычно, в 4.45. за обедом в 1.30 все узнали, что искалеченного Бэрри доставили в гарнизонный госпиталь, сообщив, что он, якобы, упал с кузова грузовика.

Бэрри умер на следующий день около двенадцати дня «из-за кровоизлияния в мозг и повреждения внутренних органов». Как доложили в рапорте «рядовой Бэрри ехал на грузовике на выской скорости и упал с кузова».

Прю не рассказывал Джеку о своих планах до того, как умер Бэрри. Он выжидал момент, чтобы поведать ему о своих намерениях.

«Я собираюсь прикончить Толстяка», признался он. «Сначала я выберусь отсюда, а потом убью его. Я не такой глупый как Бэрри, который кричал об этом направо и налево. Я заткнусь и буду выжидать удобный случай.

«Да, его следует убить», поддержал идею Мэлоу. «Он должен быть убит. Но от этого не будет пользы».

«Польза будет мне», ответил Прю. «Это доставит мне огромное удовольствие. По крайней мере, я верну себе свое мужское достоинство».

«Ты не можешь хладнокровно убить человека» сказал Мэлоу. «Даже, если ты этого захочешь».

«Я не стану марать об его кровь свои руки» - сказал Прю. «Он сделает это сам. Говорят, что он всегда носит с собой нож. Этим ножом я его и убью. Не он меня, а я его. И никто не узнает о том, что я сделал. Я, как ни в чем не бывало, вернусь в свою часть и забуду об этом, как о кошмарном сне».

«Привет, Жирдяй!»

Прю купил нож в магазине военно-морской службы, наступала ночь…Он расплатился мелкой купюрой, пару раз проверил кнопку на ноже, и уверенный, что все в порядке, пошел в бар чего-нибудь выпить.

Этот гриль-бар продолговатой постройки, расположенный в деловом центре города, был одним из заведений, где при тусклом освещении туристы могли понаблюдать за армейцами в непринужденной обстановке…

Бар был расположен недалеко от Беретанья Стрит, в деловом квартале с вонючими бакалейными лавками и манящими борделями, расположенными на небольшой аллее.

Завсегдатаи бара Лонг Кэбин ходили туда не через квартал, а заворачивали за правый угол и выходили на боковую сторону к востоку. Прю, сосредоточенный и спокойный, хотя и принял дюжину стопок, ждал на углу аллеи закрытия бара в час ночи.

Не было никаких сомнений, что Толстяк вышел на улицу с двумя солдатами - его собутыльниками. С ними не возникнет проблем. Один из солдат рассказывал анекдот, а те покатывались со смеху. Прю впервые слышал как сержант смеется.
Они направлялись в противоположную сторону от места, где ждал Прю. Он пошел за ними…

«Привет, Жирный», сказал Прю.

Старое тюремное прозвище прорезало ему слух.

Сержант резко остановился и обернулся. Солдаты сделали тоже самое. Толстяк всматривался в тусклый свет, проскальзывающий из-за штор бара освещающий неподвижную фигуру Прюитта.

«Посмотрите-ка кто здесь», хихикнул толстяк. «Вы можете идти, ребята», сказал он солдатам. «Увидимся на той неделе. Вернулся мой приятель, с которым мы служили и давно не виделись».

«Окей, Джад», спокойно сказал один из них. «До встречи».

«Спасибо», вставил Прю, подходившему навстречу Толстяку. Солдаты пошли прочь по вымощенной кирпичной мостовой по направлению к Беретанья Стрит.

«За что?» усмехнулся Толстяк.

«Мне не нужны солдаты сейчас», ответил он. «Ты хотел мне что-то сказать, Прюитт?»
«Да, только давай отойдем в сторону, где мы сможем поговорить».

«Ну, хорошо, согласился он, корча, улыбающуюся гримасу. Как скажешь».

Он проследовал за угол, держа руки наготове на тот случай, если придется драться.
«Ну, как себя чувствуешь на воле?»

«Да так, как я и предполагал».

Из бара доносились звуки открывающейся и закрывающейся двери и голоса засидевшихся посетителей, которые шли по мостовой и о чем-то болтали.

«Так о чем же ты хотел со мной поговорить? Я же не могу тут всю ночь торчать».

«Вот о чем», сказал Прю, вытаскивая нож из кармана. Раздался легкий щелчок выскочившего лезвия.

«Не хочу биться с тобой кулаками, Жирдяй. И не стал бы, даже если бы мог. Я слышал у тебя есть нож. Вытаскивай».

«А может у меня его нет», ухмыльнулся он.

«Я знаю он при тебе».

«А допустим, что я не хочу его доставать».

«Тебе же будет хуже, возьми нож».

«А если я убегу?»

«Я поймаю тебя»

«Тебя могут увидеть. Или я позову полицию».

«Возможно, что и поймают, но пока они принесутся, я успею сделать то, что задумал».

«Ты все спланировал, не так ли?», продолжал тупо улыбаться Толстяк.

«Что-то в этом роде».

«Ну, если тебе так хочется…», согласился он.

«Давай». Он засунул руку в карман и вынул нож. Щелкнуло лезвие, и жирный начал наступательные движения с несвойственной для его массы ловкостью.

Из бара вывалились еще несколько человек, чьи голоса едва долетали до места действия.
«Не люблю отнимать конфетки у детишек», усмехнулся Толстяк.

У него был такой же нож как и у Прю, он балансировал им взад, вперед, умело, как будто он всю жизнь тренировался в драках на ножах: припадал к земле, продвигая правую руку чуть вперед и сверкая лезвием.

Прю наступал менее агрессивно стараясь сэкономить силы.

Только в фильмах бывает так, что вонзают, промахиваются, рубят, снова промахиваются, борются на расстоянии нескольких кварталов. Шанс остаться в живых сто к одному. В драках с ножами нужен точный расчет.

Из бара выпроводили настырных клиентов. Они прошли в нескольких футах от угла по направлению к мостовой.

Толстяк подался вперед, как боксер, замахнулся левой рукой к лицу Прю, делая отвлекающий маневр, нападая на него снова и снова. Прю автоматически поднял левую руку для защиты, подался назад. Лезвие прошлось как жгучий лед по его ребрам и порезал мышцы в области помышки.

Прю резко одернул руку, но было поздно: на его груди уже багровела огромная полоса.

Если бы Прю не отступил, если бы он был трусом и слабаком и уклонился, то драке пришел бы конец в пользу Толстяка: атаковать и добить его или оставить его в живых. Но годы занятий боксом давали о себе знать, призывая к финишу. Прю вонзил нож в брюхо толстяка, прямо под ребра в

самый центр брюшной аорты.

В таком положении они замерли, прижавшись судорожно друг к другу. Прю прикусив нижнюю губу проталкивал нож, прокручивая сквозь слои жира до тех пор пока он вонзился по самую рукоятку… Толстяк рухнул.

«Ты убил меня. За что?», сказал он и умер. Все его тело и лицо застыли в общем недоумении, и даже упреке.

Библиографический список

Абрамович Л.Г. Введение в литературоведение. – М., 1970.
Аникин Г.В. Современный английский роман. - Свердловск, 1971.
Аникин Г.В., Михальская Н.П. История английской литературы. - М.: Высшая школа, 1985.
Аполлова М.А. Грамматические трудности перевода. – М., 1980.
Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. – М., 1981.
Балашов П.С. Художественный мир Барнарда Шоу. – М., 1982.
Бархударов Л.С. Язык и перевод. - М., 1975.
Бахтин М.М. Время и пространство в романе // Вопросы литературы. - 1974. - № 3.
Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе // Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. - М.: Худ. Лит., 1986. - С.121-290.
Белецкий А.И. Избранные труды по теории литературы. Изображение живой и мертвой природы. – М, 1964.
Блох М.Я. Диктема в уровневой структуре языка //Вопросы языкознания. – 2000. - №4. – с. 56-67.
Блох М.Я. Теоретические основы грамматики. – М., 2004.
Богданов В.В. Семантико-синтаксическая организация предложения. – Ленинград, 1977.
Божович. М.В. Два пейзажа с руинами в новелле «Сильвия» Жерара де Нерваля. // Вестник Московского Университета. Серия.9. Филология. 1996. №4, с.34.
Брандес М.П. Переводческий анализ текста. – М., 1971.
Будагов Р.А. Роман // Краткая литературная энциклопедия: В 8 т. Т.8. / Под ред. Суркова А.А. - М.: Советская энциклопедия, 1973.
Ванников Ю.В. О едином комплексе переводческих дисциплин // Вопросы теории и техники перевода / Отв. ред. А.Г. Назарян. - М., 1970.
Ватченко С.А. К вопросу о предтечах "novel" в английской прозе последней трети XVII в./Сб.: "Актуальные вопросы теории и истории зарубежного романа XVII-XX веков", Днепропетровск, 1984, с.50-56.
Виноградов В.В. Проблем русской стилистики. – М., 1981.
Виноградов В.С. Темпоральная (временная) стилизация как переводческий прием // Филологические науки. №6, 1997.
Галанов Б. Живопись словом (портрет, пейзаж, вещь). – М., 1974.
Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. – М., 1981.
Головенченко А.Ф. Литература Англии и Ирландии // История зарубежной литературы ХХ века. 1917-1945: Учебник / Под ред. В.Н. Богословского, З.Т. Гражданской. - 3-е изд. - М.: Просвещение, 1984. - С.127-130.
Голубков М.М. Литература второй половины XX века: размышления о новых подходах. // Вестник Московского Университета. Серия.9. Филология. 2002. №4.
Григорьева А.Д. Слово в поэзии Тютчева. – М., 1978.
Днепров В.Д. Черты романа ХХ века. - М.,1965;
Елистратова А. Роман сентиментализма // История всемирной литературы: B 9 т. T.5 / Под ред. Тураева С.В. - М.: "Наука", 1988.
Жантиева Д.Г. Английский роман ХХ в. - М.: Наука, 1965.
Жантиева Д.Г. Открывать красоту мира // Иностранная литература, 1963, №8, с.219-220.
Затонский Д. Век двадцатый. Заметки о литературной форме на Западе. - Киев: Издательство Киевского университета, 1961. - с.16-20.
Зорькина О.С. О психолингвистическом подходе к изучению текста. – Новосибирск, 2003.
Ивашева В.В. Английская литература ХХ в. (1917-1945). - М.: Просвещение, 1967.
Исбах А. О некоторых проблемах современной английской литературы // Новый мир, 1946, №7-8, с.211-214, 221.
Каде О. К основным положениям теоретического осмысления перевода как человеческой деятельности // теория перевода и научные основы подготовки переводчиков / Мат-лы Всесоюзной научной конференции. Ч.1, М., с.35-44.
Казакова Т.А. Практические основы перевода. – СПб., 2000.
Кожинов В. Композиция // Краткая литературная энциклопедия: В 7 т. Т.3. /Под ред. Суркова А.А. - М.: Сов. энциклопедия, 1964. - С. 694.
Комиссаров В.Н. Лингвистика перевода. - М., 1980.
Комиссаров В.Н. Лингвистические основы научно-технического перевода // Пособие по научно-техническому переводу. - М., 1980. - Ч. I.
Косачева Е.В. Английская литература: от «Беовульфа» до наших дней. // Вестник Московского Университета, серия 9, филология, №6, 2003, с.170.
Кормилов С.И. «Мир микрофауны в поэзии В.С. Высоцкого» // Филологические науки. №5, 2002, с.3.
Куделько Н.А. Ю.И. Айнхенвальд о Тургеневе. К вопросу о восприятии творчества писателя критикой и литературоведением «Серебряного века» // Филологические науки. №5, 2005.
Ланн Е. Из английской литературы // Новый мир, 1931, №9, с.173-178.
Латышев Л.К. Курс перевода (эквивалентность перевода и способы ее достижения). - М., 1981.
Левитан Л.С. О некоторых соотношениях фабулы, сюжета и композиции // "Вопросы сюжетостроения". - Рига, 1969.
Леонов Л. Литературные выступления. Писатели о творчестве. - М., "Сов. Россия", 1966. - С. 101-102.
Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы. – СПб., 1991.
Лотман Ю.М. Структура художественного текста. – М., 1970.
Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. - М., 1986.
Миллер-Будницкая Р. Исповедь потерянного поколения // Знамя, 1935, №3, с.233-234.
Миньяр-Белоручев Р.К. Общая теория перевода и устный перевод. - М., 1980.
Миньяр-Белоручев Р.К. Теория и методы перевода. М., 1996.
Михайлова Т.А.. Понятие «цвета» как лексико-семантического квалификатора // Вестник Московского Университета. Серия.9. Филология. 2003. №5.
Немеровская О. И. В поисках гармонии // Резец, 1937, №13.
Николаев П.А. Отечественное литературоведение на пороге XXI века // Филологические науки. №6, 1997.
Основы эстетического воспитания: Пособие для учителя / Ю.Б. Алиев; Под. ред. Н.А. Кушаева. – М., 1986.
Пришвин и современность: СПб. / Сост. П.С. Выходцев. – М., 1983.
Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. - М., 1974.
Рогалева, Савченко, Московская. Ричард Олдингтон // История всемирной литературы: В 9 т. Т.8. - М.: Наука, 1993.
Рыкова Н. // Звезда, 1932, №6, с.173-174.
Рымарь Н.Т. Роман ХХ века // Литературоведческие термины (материалы к словарю). - Коломна: Коломенский пединститут, 1999. - С.63-67.
Саводкин В.Ф. Чувство природы в поэзии Пушкина, Лермонтова, Тютчева. – М., 1981.
Смирнова А.А. Метафорика водного потока в лирике Пушкина и английских романистов. // Вестник Московского Университета, серия 9б филология, №6, 2003, с.7-17.
Сноу Ч. Ричард Олдингтон (пер. Ю. Палиевской) // Сноу Ч. Портреты и размышления: Художественная публицистика. Пер. с англ. - М.: Прогресс, 1985. - С.24-36.
Соколянский М.Г. Западноевропейский роман эпохи Просвещения: Проблемы типологии.- Киев; Одесса, 1983.
Соловьев С.М. Изобразительные средства в творчестве Ф.М. Достоевского. – М., 1979.
Солганик Г.Я. Синтаксическая стилистика (сложное синтаксическое целое). – М., 1973.
Суворов В.В. Философский этюды. // Вестник Московского Университета. Серия.7. Философия. 2001, №4, с.84.
Теория литературы: В 3 кн. Кн.2. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. - М., "Наука", 1964. - С. 433.
Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. – М., 1976.
Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. - М., "Просвещение", 1971. - С. 171.
Ткаченко А. Самый опсаный браконьер. // Литературное обозрение, 1978, №1, с.61.
Томо Вирк (Любляна). Сравнительное литературоведение сегодня и завтра? // Вестник Московского Университета. Серия.9. Филология. 2003. №5,с.168.
Томашевский н.Б. Традиция и новизна: Заметки о литературе Италии и Испании. – М.. 1981.
Тураева З.Я. Лингвистика текста. – М., 1986.
Уотт Айэн. Происхождение романа (1957). Пер. О.Ю. Анцыфаровой // Вестник МГУ. Серия 9. Филология. - 2001. - № 3. - C.148-173.
Урнов М. Ричард Олдингтон и его первый роман // Олдингтон Р. Смерть героя. - М.: Правда, 1961, с.5-24.
Успенский Б.А. Поэтика композиции. - М.: Искусство, 1970. с. 225
Федин К. Писатель, искусство, время. - М., "Советский писатель", 1956. - с. 381.
Федоров А. В. Основы общей теории перевода. - М., 1983.
Филатова Л. О современной английской литературе // Интернациональная литература, 1933, №6, с.121.
Хорват К. Романтические воззрения на природу. // Европейский романтизм, М., 1973, с.276.
Храповицкая Г.Н. Пейзаж в литературе и живописи английского романтизма // Филологические науки. №4, 1997.
Чернец Л.В. О языке цветов. // Филологические науки. №6, 2004.
Чернышевский Н.Г. Полн.собр.соч. Т.2. - М., Изд-во АН СССР, 1949. - С. 67.
Черняховская Л.А. Перевод и смысловая структура. - М., 1976.
Швейцер А.Д. Теория перевода. - М., 1988.
Шкловский В. О теории прозы. - М., "Советский писатель", 1983.
Шкловский В. Заметки о прозе русских классиков. - М., "Художественная литература", 1955.
Щепилова Л.В. Введение в литературоведение. - М., "Высшая школа", 1968.
Ягодовская А.Т. О пейзаже. – М., 1963.

Словари:

Лингвистический энциклопедический словарь. Глав. Ред. В.Н. Ярцева. – М., 1990.
Литературоведческий энциклопедический словарь. / под. Ред. В.М. Ковежникова и П.А. Николаева. – М., 1987.
Словарь современного русского литературного языка. Редакторы тома: Н.З. Котелова и Г.А. Качевская. – М., 1988.
Хализев В. Композиция // Литературный энциклопедический словарь / Под ред. В. Кожевникова, П. Николаева. - М., "Художественная литература", 1987. - С. 164.

Зарубежные источники:

Appleton, Jay. The Symbolism of Habitat: An Interpretation of Landscape in the Arts, University of Washington Press, 1990.
Bertley, M.D.R. The Gay/Grey Moose: Essays on the Ecologies and Mythologies of Canadian Poetry, 1690-1900. University of Ottawa, 1992.
Bourassa Steven C. The Aesthetics of Landscape, London and NY: Belhaven Press, 1991.
Cosgrove, Denis E. Social Formation and Symbolic Landscape, Totowa, NY: Barnes and Noble Books, 1984.
Drabble, Margaret. A. Writer’s Britain: Landscape in Literature, Knopf, 1979.
Eco, Umberto. Six Walks in Fictional Woods, Cambridge, MA and London, England: Harvard University Press, 1994.
Enstice, Andrew. Thomas Hardy: Landscapes of the Mind, St. Martin’s Press, 1979.
Fitter Ch. Poetry, Space, Landscape. 1995.
Foster E.M. Aspects of the Novel. - L., 1949.
Frye N. The Four Forms of Fiction // Hudson Review. Vol. II. - 1950.
Jakle, John A. The Visual Elements of Landscape, Amherst: The University of Massachusetts Press, 1987.
Kadish, Doris Y. The Literature of Images: Narrative Landscape from Julie to Jane Eyre Rutgers University Press, 1987.
Landscape and power, ed. By W.J.T. Mitchell, University of Chicago Press, 1994.
McGreevy Th. Richard Aldington, an Englishman. - L., 1931. - 80 p.
Monsman, Gerald Cornelius. Olive Schreiner’s Fiction: Landscape and Power, Rutgers University Press, 1991.
Mulvey, Christopher. Anglo-American Landscapes: a Study of Nineteenth Century Anglo-American Travel Literature, Cambridge University Press, 1983.
Schpengler O. Decline of the West / Transl. Alkinson. - L., 1928, vol. 1.
Snow Ch.P. Richard Aldington (An appreciation). - L.: Heinemann, 1938. - 26 p.
Tunnard, Christopher. A World with a View. An Inquiry into the Nature of Scenic Valurs, New Haven and London: Yale University Press, 1978.
Von Maltzahn, Kraft E. Nature as Landscape. Dwelling and Understanding, Montreal and Kingston, London, Buffalo: McGill-Queens University Press, 1994.