Файл: Лекционный курс НП.doc

Принцип свободы завещания наиболее общим образом за­креплен в ст. 1119 ГК. Он развит и конкретизирован во многих других нормах, в том числе в ст. 1118, 1120, 1121, 1123, ИЗО ГК. При столкновении воли наследодателя, выраженной в завещании, с волей других лиц, в том числе с волей призванных к наследова­нию наследников, приоритетное значение придается воле завеща­теля, что закреплено в правилах о подназначении наследника, приращении наследственных долей и других нормах ГК.

Исходя из приоритетного значения воли завещателя, выражен­ной в завещании, надлежит прийти к выводу, что с момента введе­ния в действие части третьей ГК должны считаться утратившими силу нормы иных законов и тем более подзаконных нормативных актов, в которых принцип свободы завещания прямо или косвен­но подвергнут ограничениям. Этот вывод прямо вытекает из при­оритетного значения норм ГК по отношению к нормам граждан­ского права, которые содержатся в других законах.

Так, трудно воспринять ограничение свободы завещания, ко­торое, вольно или невольно, заложено в абз. 2 п. 2 ст. 17 Закона РФ «Об авторском праве и смежных правах». О чем идет речь? Предусмотрено, что в каждом случае публичной перепродажи произведения изобразительного искусства (через аукцион, гале­рею изобразительного искусства, художественный салон, магазин и т. д.) по цене, превышающей предыдущую не менее чем на 20%, автор вправе получить от продавца вознаграждение в размере 5 процентов от перепродажной цены. Указанное право, которое названо в законе правом следования, поскольку «следует» за произ­ведением изобразительного искусства при его перепродаже, явля­ется неотчуждаемым и переходит только к наследникам автора по закону на срок действия авторского права. Сразу же возникает вопрос: почему лишь к наследникам по закону? Ведь можно было записать, что это право на общих основаниях переходит к наслед­никам автора на срок действия авторского права. Возможно, пози­ция законодателя навеяна тем, что и сам автор не знает, как сло­жится судьба его произведения, особенно после того, как автор умрет. Об этом можно только догадываться. По-видимому, зако­нодатель посчитал при таких обстоятельствах ненужным реагиро­вать на ситуацию, которая может встретиться сравнительно редко, решив вполне достаточным закрепление соответствующего права за наследниками автора по закону. Но как бы там ни было, мы сталкиваемся здесь с ограничением свободы завещания, что едва ли может быть оправдано.

В то же время в законе иногда определяется круг лиц, которым то или иное наследственное имущество не может быть завещано. Так, получателями постоянной ренты могут быть только граждане, а также некоммерческие организации, если это не противоречит за­кону и соответствует целям их деятельности (п. 1 ст. 589 ГК). Из этого следует, что к коммерческой организации права получателя постоянной ренты перейти не могут, в том числе и в порядке на­следования. Однако в данном случае речь идет не об ограничении свободы завещания, а об учете юридической природы переходящих по наследству прав. Указанные права таковы, что они могут пере­ходить не ко всем субъектам гражданского права, а лишь к опреде­ленному кругу этих субъектов.

Принцип свободы завещания может быть ограничен лишь в одном случае, прямо предусмотренном законом. Наследование в числе прочих своих функций выполняет и социально-обеспечи­тельную. Правда, развитие законодательства о наследовании и в советский, и в постсоветский периоды характеризуется тем, что эта функция постепенно идет на убыль. Тем не менее ее нельзя полностью сбрасывать со счетов. Действие указанной функции выражается, помимо прочего, в том, что среди наследников по за­кону есть такие, которых наследодатель, несмотря на принцип свободы завещания, не может лишить так называемой обязатель­ной доли в наследстве. Таких наследников еще со времен римского права принято именовать необходимыми наследниками. К ним, как правило, относятся наследники, которых наследодатель при жиз­ни обязан был алиментировать. Закрепление за ними обязатель­ной доли означает, по существу, что алиментирование указанных лиц продолжается и после смерти наследодателя. При наличии та­ких наследников принцип свободы завещания терпит известные ограничения благодаря тому, что начинает действовать другой принцип наследственного права — принцип обеспечения прав и ин­тересов необходимых наследников. Наследодатель не может ни пря­мо, ни косвенно лишить в завещании необходимых наследников причитающейся им обязательной доли, которая за ними брониру­ется (см. абз. 2 п. 1 ст. 1119 ГК). Доля эта составляет определен­ную часть законной доли, которая причиталась бы необходимому наследнику при наследовании по закону, если бы его права в заве­щании не были ущемлены. Круг таких наследников сокращается, да и размер той доли, которая за ними бронируется, уменьшается. В настоящее время она составляет не менее половины законной доли (п. 1 ст. 1149 ГК). Принцип свободы завещания заметно по­теснил принцип обеспечения прав и интересов необходимых на­следников, что в условиях обнищания широких слоев населения и массовой безработицы едва ли правильно.

Следующий принцип — это принцип учета не только действи­тельной, но и предполагаемой воли наследодателя. Действие этого принципа выражается, прежде всего, в том, как определен крут на­следников по закону. Если наследодатель не оставил завещания, или оно признано недействительным, или часть имущества не за­вещана, то к наследованию призываются наследники по закону. В наследственном праве круг наследников по закону определен исходя из предположения, что если бы наследодатель сам распо­рядился своим наследством, то он оставил бы его кому-то из тех, кто отнесен к наследникам по закону. Этим во многом объясняет­ся и установление очередности призвания наследников по закону к наследованию: вначале призываются наиболее близкие наследо­дателю наследники: переживший супруг, дети, родители и лишь при их отсутствии, в том числе и потому, что они отказались от наследства, наследники более отдаленной степени родства по пря­мой или боковой линии. Тот же критерий выдерживается в случа­ях призвания к наследованию по закону наследников последую­щих очередей.

Конечно, при таком подходе может случиться, что к наследова­нию будет призван наследник, которого наследодатель органически не переваривал и за версту к себе не подпускал. Но это скорее иск­лючение из общего правила. Закрепляя ту или иную юридическую конструкцию, законодатель должен ориентироваться на типические ситуации, а не на исключения из правил, хотя при этом и возмож­ны издержки. К тому же наследодатель может обезопасить от при­звания к наследованию нежелательных для него наследников, со­ставив завещание. Но если он этого не сделал (например, умер на ходу) и такой наследник будет все же призван к наследованию, то здесь уж ничего поделать нельзя. Это издержки, на которые прихо­дится идти ради закрепления в законе юридической конструкции, в целом вполне оправданной и разумной. Учет предполагаемой во­ли наследодателя имеет место и в случаях применения правил о приращении наследственных долей. Наследодатель может указать в завещании другого наследника на тот случай, если назначенный им наследник умрет до открытия наследства или откажется от него. Но если наследодатель этого не сделал, доля отпавшего наследника перейдет к другим наследникам, которые призываются к наследо­ванию по закону или по завещанию. Это правило, опять-таки уста­новлено исходя из предположения, что именно так долей отпавше­го наследника распорядился бы сам наследодатель.

Принципы дозволительной направленности и диспозитивности действуют в наследственном праве по отношению не только к наследодателю, но и к наследникам, которым в случае призва­ния их к наследованию предоставляется свобода выбора. Они могут принять наследство, но могут и отказаться от него, причем если наследники ни прямо, ни косвенно не выразят желания принять наследство, то считается, что они от него отказались. Мотивы от­каза от наследства могут быть самыми различными: как альтру­истическими (дети отказываются от наследства после смерти отца, чтобы все наследство перешло к матери), так и основанными на трезвом расчете (наследство обременено долгами, и наследники считают, что нет смысла его принимать, — овчинка выделки не стоит). Но при этом воля наследников должна формироваться и выражаться совершенно свободно, без какого бы то ни было давления извне. Если этого нет (например, наследнику угрожают киллеры или рэкетиры, чтобы он отказался от наследства), то ни о какой свободе выбора наследника говорить не приходится. Во­леизъявление наследника, поскольку оно не было свободным, не­зависимо от того, направлено ли оно на принятие или на отказ от принятия наследства, может быть признано недействительным по основаниям признания сделок недействительными.

Завершающие принципы наследственного права носят охрани­тельный характер, причем один из них является более общим по отношению к другому. Речь пойдет о принципе охраны основ право­порядка и нравственности, интересов наследодателя, наследников, иных физических и юридических лиц в отношениях по наследованию и о принципе охраны самого наследства от чьих бы то ни было про­тивоправных или безнравственных посягательств. Что касается пер­вого принципа, то он, по существу, является сквозным и прони­зывает все отношения по наследованию. Достаточно напомнить в связи с этим об отстранении от наследования недостойных на­следников, которое производится прежде всего в целях охраны ос­нов правопорядка и нравственности. Охрана интересов наследода­теля обеспечивается соблюдением тайны завещания, истолкова­нием содержания завещания в соответствии с действительной волей наследодателя, выполнением всех юридически обязатель­ных распоряжений наследодателя по поводу наследства. Не менее важное значение придается и охране интересов наследников, в том числе в отношениях, где наследники в соответствии с уни­версальностью наследственного преемства выступают в качестве обязанных лиц. В числе других физических и юридических лиц, интересы которых подлежат охране, следует назвать кредиторов наследодателя, а также отказополучателей, доверительных управ­ляющих и т. д. Наконец, второй охранительный принцип в на­следственном праве, будучи производным от первого охранитель­ного принципа, в известной мере имеет и самостоятельное значе­ние. Он воплощается в системе норм, обеспечивающих охрану наследства и управление им, возмещение связанных с этим расхо­дов, раздел имущества между наследниками и т. д.

В дальнейшем содержание каждого из принципов наследст­венного права будет развито и конкретизировано с учетом систе­мы изложения соответствующего материала.