Файл: Крейдлин.pdf

законы и синтаксические правила естественных языков. Все сказанное о сходстве вербальных и невербальных единиц дает основания полагать, что определенные методы лингвистичес­ кого анализа могут быть вполне успешно применены и при опи­ сании жестов. Практическое доказательство этого тезиса см. в последующих разделах настоящей книги.

§ 6. РОЖДЕНИЕ КИНЕСИКИ: ЛЮДИ, ПРОБЛЕМЫ, ИДЕИ, ОСНОВНЫЕ ЕДИНИЦЫ

Ключевые слова: кинесика, наука, жест, рождение, кин, кине­ ма (жест), аллокин, культура, американский, кинемы бровей, но­ тация, невербальный, коммуникация, система, системный, анализ, поведение, правило, контекст, параметр, кинетическая переменная, характеристика, номинация, форма, смысл.

Создателем науки кинесики является замечательный амери­ канский антрополог Рэй Бирдвистел. Годом ее рождения можно считать 1952-й, когда в свет вышла знаменитая монография Р. Бирдвистела «Введение в кинесику: аннотированная систе­ ма записи движений рук и тела» (Бирдвистел 1952). В ней уче­ ный представил результаты многолетних исследований в этой области, причем не только свои собственные, но и своих кол­ лег. Кроме того, в этой книге он предложил оригинальную нотацию для записи жестов.

Р. Бирдвистел начал изучать жесты, будучи в аспиранту­ ре. По ее окончании он уехал в Западную Канаду и поселился среди индейцев кутенаи с целью изучить и описать язык, обы­ чаи, культуру и просто образ жизни этих людей. И тут, как впоследствии отмечал сам ученый, для него стало подлинным открытием то, что жестовое поведение аборигенов при разго­ воре между собой, то есть в процессе диалога на родном язы­ ке, разительно отличается от их жестового поведения во время беседы с чужими, когда они вынуждены переходить на англий­ ский или, реже, на французский язык. Улыбки, кивки, вы­ ражения лица, движения рук, позы — все выглядело иначе. Именно тогда, в Западной Канаде, Р. Бирдвистел задумал свой знаменитый проект, к реализации которого он приступил в 1959 году, возглавив кафедру теории коммуникации в городе Анненберге (штат Пенсильвания, США) и — чуть позже — лабора­ торию в Восточно-Пенсильванском институте психиатрии в

г. Филадельфии (США), и который принес ему мировую сла­ ву не только среди антропологов, но также среди психологов, физиологов, специалистов в области семиотики и культуроло­ гов. Речь идет о создании каталога, или атласа, отдельных простейших человеческих движений и статичных поз — кине­ тических атомов и молекул. Еще ранее элементарные акты те­ лесного человеческого поведения были названы им кинами (= «мельчайшие, далее не делимые, наименее заметные дви­ жения»; «кин имеет чрезвычайно малую длительность, при­ близительно 1/50 сек», см. Бирдвистел 1952) и кинемами (= «более крупные единицы, с помощью которых происходит реальное общение людей»; «кинемы образуют структуру и объе­ диняются в более крупные единицы — кинеморфы, кинеморфемы и кинесинтагмы»).

Поскольку слово жест я понимаю достаточно широко, слово кинема для меня — это просто его синоним.

Наряду с понятием кина и кинемы важным является и вве­ денное Р. Бирдвистелом понятие аллокина. Кинема — это имя класса сходных аллокинов, то есть движений, контекстно взаимозаменимых без изменения значения. Дифференциальные значения кинов Р. Бирдвистел определял путем опроса инфор­ мантов.

В ходе работы над каталогом кинов и кинем ученый вмес­ те со своими коллегами и учениками описал отдельные жесты в разных культурах и у разных народов. В частности, он обна­ ружил, что в его родной американской культуре люди регуляр­ но используют в общении обычно порядка 50—60 кинем, из которых больше половины соотносятся с головой, главным образом с областью лица. Это 3 вида кивков: однократный ки­ вок, двукратный и трехкратный, 2 вида поворотов головы в сто­ рону (lateral head sweeps): одно- и двукратный поворот головы; 1 кинема: всквдывание головы вверх (head cock kineme); 1 кине­ ма: наклон головы вперед (head tilt kineme); 3 вида связок (connectives), или движений всей головой (whole head motion kinemes): «голова поднята и некоторое время находится в таком положении», «голова опущена и находится в таком положении какое-то время»; «голова принимает какое-то иное положение»; 5 кинем бровей; 4 носовых кинемы: сморщенный нос, сжимать ноздри, «выдохнуть или высморкаться, сжимая одну ноздрю» (жест презрения); «выдохнуть или высморкаться через две нозд­ ри»; 7 кинем рта: сжатые губы, выпяченные губы, втянутые губы, «одна губа накрывает верхнюю часть другой», надутые губы, «чуть приоткрытый рот» (lax mouth opening) и «широко открытый рот» (large mouth opening); 1 кинема для языка (высунуть язык),

2 кинемы для подбородка: выдвинутый вперед подбородок и «дви­ жение подбородка в сторону» (anterior and lateral chin thrust) и, наконец, 2 кинемы для щек: надуть щеки и втянуть щеки.

Ученый попытался выделить типовые формы жестов, свойственные всем или большинству культур. Развивая идеи Р. Бирдвистела и дополняя его список, мы сегодня можем ука­ зать, например для бровей, следующие, с семиотической точки зрения основные и, насколько можно судить по изученной нами литературе и беседам с многими зарубежными учеными и сту­ дентами, по большей части универсальные, положения. Спра­ ведливости ради отмечу, что некоторые из приводимых ниже кинем были выделены и охарактеризованы Р. Бирдвистелом еще в 60-е годы (см. Бирдвистел 1967; о кинемах бровей см. также Экман 1979):

(а) поднятые вверх брови (так называемая вспышка бровей, см. Грэммер и др. 1988), характерные для удивленных или изумленных глаз. У этой кинемы в русском языке имеются и другие синонимичные номинации: вскинутые {вверх) брови,

брови поднялись, поползли вверх и др.

(б) изогнутые брови, указывающие на удивление, а также, как утверждается в словаре Иорданская, Паперно 1996, с. 19, на непонимание или недоверие. Другой способ назвать тот же жест — использовать глагольные сочетания: изгибать брови (или:

бровь), поводить, повести бровями (бровью)\

(в) брови, опущенные вниз и сдвинутые с силой к пере­ носице. Эта форма жеста, который по-русски называется на­ супленные (или: сдвинутые) брови. Насупленные брови сопро­ вождаются характерным выражением всего лица и прежде всего особой формой губ. Такая комбинация кинем придает лицу

суровый, угрюмый, мрачный или, как говорят также, насуплен­ ный вид и указывает на неудовлетворенность или гнев;

(г) существует и другая, внешне напоминающая ее форма бровей — нахмуренные брови. При нахмуренных бровях ведущим сопутствующим движением является не смена положений губ, как при насупленных бровях, а изменившаяся по сравнению с нормальной форма лба. Морщины на лбу человека собирают­ ся в складки, вследствие чего его лицо приобретает несколько более «мягкое» — сердитое выражение, — или еще более мяг­ кие формы, такие как недовольное, озабоченное или сосредото­ ченное, задумчивое лицо. Ср. также сочетания сердитый, недо­ вольный, озабоченный, задумчивый вид лица или сердитое,

недовольное лицо. Жест нахмуренные брови указывает не только на отрицательное эмоциональное состояние человека, но и на

возможней с его стороны мыслительный акт (сосредоточенное размышление над какой-то проблемой). Изменение формы лба обозначают словами нахмуренный лоб или наморщенный лоб (под­ робное описание значения жеста нахмурить брови дается ниже

в§ 14, где речь идет об эмоциях и мимических жестах);

(д)опускание вниз бровей без их одновременного движения

вгоризонтальной плоскости. Такая жестовая форма, выделен­ ная Р. Бирдвистелом в целом ряде невербальных культур За­ пада, для русской культуры не характерна;

(е) поднимание вверх (или опускание вниз) одной брови — то, что по-английски передается терминами lifted (lowered) (или: single-brow) movement. В русском языке глаз данная кинема является мимическим выражением скепсиса. Кроме того, ука­ занное движение брови часто сопровождает словесно выражен­ ный вопрос, затрагивающий или волнующий жестикулирующе­ го, то есть то, что называется вопрос личного свойства.

Движения и положения бровей, как мы видим, тесно свя­ заны с выражением разнообразных чувств и отношений. Важ­ ность кинем, связанных с бровями, для характеристики вне­ шности и описания физических и психических свойств человека легко доказывается многочисленными примерами, взятыми из русской прозы и поэзии: из Н. В. Гоголя ( Черные они и брови мелькнули, как молния), М. Ю. Лермонтова (Вот нахмурил царь брови черные / / И навел на него они зоркие), М. Е. СалтыковаЩедрина (Брови у него насуплены, табанный дым так и валит изо рта), Л. Н. Толстого ([Наташа] оглянулась на него, нахмури­ лась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты),

А.Н. Толстого (Лицо ее было озабонено и брови сдвинуты),

И.С. Тургенева (Вот как, — промолвил Павел Петровин и, словно засыпая, нуть-нуть приподнял брови. — Вы, стало быть, искус­ ства не признаете?), М. И. Цветаевой (На проходимца вскинув­ ши бровь — Как восклицаешь: — Будет любовь!) и др.

Р. Бирдвистел, как мы уже говорили, не только создал атлас жестов, но и предложил для них достаточно полную и удобную систему записи. Так, для обозначения закрытого глаза ученый использовал знак «—», а для обозначения широко рас­ крытых глаз — знак «??». Символ «—?» в его системе обозна­ чает подмигивание, «/» — наклон вперед, «N» — полный ки­ вок головой вверх и вниз, а «о» — вертикальное положение тела. Подобные условные знаки Р. Бирдвистел называл кинеграфы.

В его нотации тело делится на восемь областей, а движения каждой из них описываются особым видом кинеграфических символов. С помошью последовательностей, или цепочек, условных знаков можно описывать сложные движения, в ко­

торых естественным образом вычленяются структурно или со­ держательно важные элементы. Например, цепочкой АТА шифруется положение рук, параллельных туловищу, где часть цепочки АА указывает, что в движении участвуют обе руки, а не, скажем, одна. Последовательность RAC кодирует круговое движение, совершаемое правой рукой, а подпоследовательно­ сти С и RA обозначают, соответственно, кинеграфы «круговое движение» и «правая рука».

Наконец, Р. Бирдвистелом (а также его учениками и после­ дователями) были построены различные семиотические и фун­ кциональные классификации кинем, опирающиеся не только на формальные признаки, с помощью которых пытались клас­ сифицировать жесты и до него, но также и на содержательные.

Описание кинем и особенностей их употребления было да­ леко не единственной проблемой, интересовавшей Р. Бирдвистела на протяжении всего его в высшей степени продуктивно­ го и стимулирующего научного творчества. Очень важным для него было определение того влияния, которое те или иные жесты оказывают на речевое общение, и того вклада, который вносят в коммуникацию людей вербальный и невербальный коды порознь и вместе. В какой мере эти коды самостоятель­ ны и независимы, а в какой не могут обойтись один без дру­ гого, каким образом речь и жесты могут дополнять друг дру­ га, может ли один из кодов мешать другому, и если да, то при каких обстоятельствах, какой из кодов и в каких ситуациях ока­ зывается доминирующим — вот лишь несколько из вопросов, занимавших ученого. Кроме того, Р. Бирдвистел, по-ввдимо- му, был первым, кто поставил проблему соотношения голо­ са и жеста. В частности, он был уверен в существовании жесткой корреляции между голосовыми и кинетическими при­ знаками, считая отношения между ними причинно-следствен- ными и утверждая, что при достаточной тренировке можно на­ учиться по голосу определять, какое движение делает человек в данный момент произнесения, и наоборот, наблюдая за же­ стами в момент речи, можно установить, каким голосом го­ ворит человек.

Примерно в то же время, явно не без влияния научного и чисто человеческого авторитета Р. Бирдвистела, стали появ­ ляться многочисленные теоретические и экспериментальные работы в области кинесики, то есть начался буквально иссле­ довательский бум. Например, появились первые исследования, относящиеся к анализу явлений межкультурной омонимии и синонимии жестов, пионерские работы по типологии функций и ролей жестов в интерактивном общении, стали вестись си-

стематическйе наблюдения над взаимодействием вербальных и невербальных единиц и категорий в разного рода коммуника­ тивных актах.

В нашей отечественной науке исследование жестов тоже велось в разных направлениях. Правда, в основном это были работы биологического и психологического планов, относящи­ еся к таким разным областям знаний, как теория движений, развитие детей, обучение языку, теория коммуникации и пр. Лингвистов жесты интересовали в меньшей степени, и отече­ ственных научных лингвистических сочинений, специально посвященных кинесике и невербальной семиотике, не так уж много. Назову работы Акишина, Кано 1980; Верещагин, Ко­ стомаров 1981; Волоцкая и др. 1962; Галичев 1986; Горелов 1980; Горелов, Енгалычев 1991; Красильникова 1977; Красильнико­ ва 1983; Муханов 1989; Николаева, Успенский 1966; Панькин, Филиппов 1979; Смирнова 1971; Сорокин 1999; Формановская 1982, Шелгунова 1979. Хотя метод анализа, который приме­ няли в своих исследованиях эти ученые, был преимуществен­ но дескриптивный, все они рассматривали невербальную ком­ муникацию как сложное целое, состоящее из взаимосвязанных элементов и частей, то есть как систему.

Анализ невербальной коммуникации тоже должен быть си­ стемным — именно такой точки зрения я придерживаюсь. Си­ стемный подход к невербальной коммуникации предполагает, что межличностное невербальное поведение имеет структуру (в чисто формальном, логико-математическом смысле слова, понимаемую как множество единиц с заданными на нем отно­ шениями) и совершается по определенным правилам, которые я предлагаю называть правилами невербального поведения. Пер­ воочередной задачей кинесики является описание как самой этой структуры, так и правил невербального поведения.

Невербальное поведение человека, которое представляет ин­ терес для лингвистики и семиотики, в своей основе является, как и вербальное, осмысленным, интерактивным, социальным и культурным, в то время как его другой вид, неосознанное и неконтролируемое поведение, — это, прежде всего, предмет изучения не лингвосемиотики, а биологии, психологии и, возможно, других наук. При таком понимании вербальный и невербальный знаковые коды предстают хотя и отдельными, но во многих отношениях неразделимыми, интегральными час­ тями одной коммуникативной интерактивной системы. При­ веду здесь всего лишь два простых примера, свидетельствующих о спаянности речевого и неречевого кодов в реальном устном