Файл: Крейдлин.pdf

ния в системах голосов и тонов, выявляются структуры мно­ гозначности и приводятся значения слов голос и тон, а также ряда других лексических единиц русского языка, семантичес­ ки с ними связанных. Определяются функции голоса и тона в отдельных типах фраз, речевых актах и речевой деятельности человека в целом. Рассматриваются различные стратегии, так­ тики и параречевые технологии ведения диалога. Особое вни­ мание уделяется эмоциональным и оценочным компонентам в составе речевых актов различных типов и передаче их голосо­ выми и тональными паралингвистическими средствами.

В главе 5, посвященной отдельным проблемам кинесики, содержатся основания теории жестовой лексикографии и лекси­ кографическое описание фрагмента русской жестовой системы в ее соотношении с естественным языком.

Обсуждаются назначение, идеология, структура и содер­ жание объяснительных жестовых словарей, обосновывается необходимость включения в словарь жестов того или иного типа информации, рассматривается проблема распределения ее по зонам в пределах словарной статьи. Приводятся примеры кон­ кретных словарных статей русских невербальных единиц из эк­ спериментального словаря русских жестов, мимики и поз.

Вглаве 6 ставится и решается ряд актуальных теоретичес­ ких и практических проблем, относящихся к окулесике — на­ уке о языке глаз и визуальной коммуникации.

Вэтом разделе книги определяются и уточняются репер­ туар, формальное устройство и значение русских глазных ки­ нем, исследуются роль и функции языка глаз в коммуникации людей, анализируется ряд культурных концептов, передавае­ мых взглядами, формулируются некоторые правила визуального поведения в русской невербальной культуре и русской комму­ никативной традиции.

Объектом рассмотрения в главе 7 является гаптика — наука

оязыке касании и тактильной коммуникации. Речь в ней идет о категориях, функциях и формах человеческих касаний. Вводит­

ся ряд существенных различений и противопоставлений в сис­ теме гаптики и на базе вводимых дифференциальных признаков строится типология невербальных актов касаний и осязаний. Кроме того, анализируются основные смыслы, которые могут передаваться разного рода касаниями в интерактивном обще­ нии, указываются способы их невербального кодирования в русском языке тела. Характеристика тактильных единиц дает­ ся в сопоставлении с русскими глагольными лексемами, обо­ значающими касание и осязание. Описываются стереотипы тактильного поведения человека. Анализируются некоторые

случаи конкуренции зрения и осязания. Строится типология коммуникативных ситуаций, в которых тактильным знакам отводится ведущая роль.

Материалом главы 8 послужили единицы и категории проксемики — науки о коммуникативном пространстве и о том вли­ янии, которое это пространство оказывает на невербальное и вербальное поведение человека. Основные проблемы, которые ставятся и решаются в этом разделе книги, — это уточнение существующих и введение новых понятий и категорий проксемики, построение типологии пространственных параметров, которые определяют способы ведения диалога, выявление важ­ ных особенностей и формулировка отдельных правил проксемного поведения, свойственного русской и некоторым другим культурам.

В Заключении подводится общий итог проделанной рабо­ ты, отмечаются некоторые существенные «белые пятна» в не­ вербальной семиотике и возможные пути их устранения.

***

Текст настоящей книги можно рассматривать и как целос­ тную, законченную монографию, и как основу для ряда учеб­ ных университетских и школьных курсов, в частности «Не­ вербальная семиотика» и «Теория и практика невербальной коммуникации». Книгу можно также использовать в качестве пособия для дополнительного чтения по самым общим науч­ ным дисциплинам — например, таким как «Семиотика», «Вве­ дение в языкознание», «Культурология», «Риторика», «Антро­ пология», «Социология» или «Психология». Теоретический материал, разобранные примеры и выводы предположительно могут быть учтены при написании монографий и учебников по невербальной семиотике и теории коммуникации, при обуче­ нии русскому языку иностранцев и решении других лингводи­ дактических задач, а также при создании систем автоматичес­ кой обработки информации. Книга может оказаться полезной и при составлении словарей невербальных и вербальных язы­ ков. Выводы и результаты, относящиеся к невербальному ком­ муникативному поведению людей, могут быть использованы театральными режиссерами и кинопродюсерами в работе над, соответственно, сценическим и экранным воплощением пись­ менных текстов пьес и киносценариев, а результаты исследо­ вания, относящиеся к лексикографии жестов и к закономер­ ностям невербального поведения, возможно, заинтересуют представителей других наук, занимающихся проблемами челове­

ческой коммуникации, а также специалистов-практиков в сфере управления и бизнеса, медицины, юриспруденции, образова­ ния и пр. Наконец, анализ русских невербальных единиц и основных коммуникативных стратегий наряду с описанием спе­ цифических особенностей русского невербального диалогичес­ кого поведения может оказаться полезным всякому человеку, который в устной коммуникации пользуется русским невер­ бальным языком и который хотел бы за счет более глубокого понимания этого языка и повышения уровня языковой компе­ тенции увеличить эффективность своего общения с другими людьми.

Некоторые пояснения

1.В большинстве глав параграфы для удобства читателя предва­ ряются списком ключевых слов и словосочетаний.

2.Жирный шрифт используется в работе в трех функциях: для обозначения жестов, для выделения заголовков и указания наиболее важных понятий и идей, а курсив применяется для выделения языко­ вых единиц (терминов, примеров и др.).

Благодарности

Я глубоко признателен всем своим коллегам из родного мне Ин­ ститута лингвистики (ранее факультета теоретической и прикладной лингвистики) РГГУ, без содействия и поддержки которых эта книга едва ли бы появилась.

Сердечную признательность я хотел бы выразить своему коллеге, учителю и товарищу Ю. А. Шихановичу, который своей стимулиру­ ющей энергией и действенной помощью, основанной на постоянном искреннем интересе к моей работе, в немалой степени способствовал ее написанию. Ю. А. Шиханович читал, комментировал и редакти­ ровал большинство глав книги, заставляя меня преодолевать природ­ ную лень и апатию и продвигаться вперед. Он существенно помог мне по ходу написания данной монографии исправить формальные и со­ держательные несуразности, логические некорректности и компози­ ционные нестыковки.

Огромную благодарность и любовь я хотел бы выразить своим мо­ лодым друзьям и соавторам С. А. Григорьевой и Н. В. Григорьеву, с которыми меня связывает не только совместная работа над Слова­ рем языка русских жестов.

Большое спасибо я говорю также тем моим друзьям, товарищам и коллегам, которые на разных этапах работы полезными обсуждени­ ями отдельных проблем, соображениями и замечаниями особенно способствовали ее завершению, — А. Н. Барулину, В. А. Беликову,

И.М. Богуславскому, О. Ю. Богуславской, Н. Г. Брагиной, М. Л. Бутовской, Е. Л. Гинзбургу, А. В. Гладкому, Анне А. Зализ­ няк, Л. Л. Иомдину, А. А. Кибрику, А. Е. Кибрику, А. Д. Коше­ леву, С. В. Кодзасову, М. А. Кронгаузу, С. А. Крылову, И. Б. Левонтиной, Т. А. Михайловой, М. Ю. Михееву, Т. М. Николаевой, В. И. Подлесской, Е. В. Рахилиной, Р. И. Розиной, В. П. Руд­ неву, О. Н. Селиверстовой, Е. В. Урысон, И. А. Шаронову,

И.Б. Шатуновскому, А. Д. Шмелеву, Е. Я. Шмелевой, Т. Е. Янко

иеще очень многим другим людям.

Огромное удовольствие я испытываю от того, что могу побла­ годарить всех, бывших и нынешних, участников семинара по невер­ бальной семиотике, студентов РГГУ и МГУ. Наше постоянное сотвор­ чество, дружба и, надеюсь взаимная, любовь длятся уже 10 лет. Особенно признателен я нынешним аспирантам и своим бывшим сту­ дентам Т. Верещагиной, М. Даниэлю, А. Касьяну, А. Козеренко,

О.Лавут, Ф. Минлосу, Е. Модель, А. Паниной, М. Самохину,

Н.Фрид, М. Фрид, Е. Чувилиной и Ю. Шлезингер, некоторые из которых (А. Козеренко, М. Самохин, Н. Фрид и Е. Чувилина) ста­

ли моими соавторами. Все они своей порой жесткой, но всегда кон­ структивной критикой, дружескими советами и помощью безусловно внесли свой вклад в настоящую книгу.

Отдельно я хочу выразить свою искреннюю любовь и призна­ тельность Е. В. Падучевой и другим сотрудникам Отдела семиотики ВИНИТИ (ныне — Отдел семиотических проблем информатики), с которыми мне посчастливилось работать в течение многих лет и у ко­ торых я всегда учился лингвистике и семиотике, а также двум замеча­ тельным руководителям двух замечательных Московских научных лин­ гвистических семинаров — Н. Д. Арутюнову и Ю. Д. Апресяну. На заседаниях этих семинаров мне неоднократно предоставлялась счаст­ ливая возможность выступать с докладами по различным проблемам не­ вербальной семиотики и лингвистики и получать изряднуюдолю вполне справедливых замечаний, убедительных возражений, ценных сообра­ жений и истинно дружеских советов.

Наконец, я хотел бы выразить бесконечную благодарность своей семье: маме А. Г. Крейдлиной, жене А. В. Крейдлиной и сыну Л. Г. Крейдлину, без которых не было бы не только книги, но и ее автора.

Глава 1

НЕВЕРБАЛЬНАЯ СЕМИОТИКА

(общая характеристика)

В этой главе сначала перечисляются все наиболее крупные частные науки, из которых складывается невербальная семи­ отика, а затем дается очень краткая характеристика пяти под­ системам невербальной семиотики, оставленным за пределами настоящей работы.

1.Паралингвистика (наука о звуковых кодах невербальной коммуникации).

2.Кинесика (наука о жестах и жестовых движениях, о же­ стовых процессах и жестовых системах).

3.Окулесика (наука о языке глаз и визуальном поведении людей во время общения).

4.Аускультация (наука о слуховом восприятии звуков и аудиальном поведении людей в процессе коммуникации).

5.Гаптика (наука о языке касаний и тактильной коммуни­ кации).

6.Гастика (наука о знаковых и коммуникативных функци­ ях пищи и напитков, о приеме пищи, о культурных и комму­ никативных функциях снадобий и угощений).

7.Ольфакция (наука о языке запахов, смыслах, передава­ емых с помощью запахов, и роли запахов в коммуникации).

8.Проксемика (наука о пространстве коммуникации, его структуре и функциях).

9.Хронемика (наука о времени коммуникации, о его струк­ турных, семиотических и культурных функциях).

10.Системология1 (наука о системах объектов, каковыми люди окружают свой мир, о функциях и смыслах, которые эти

объекты выражают в процессе коммуникации).

Современная невербальная семиотика, как можно видеть из этого списка, состоит из отдельных, но тесно взаимосвязан­ ных дисциплин. Разные ученые, в зависимости от того, какой областью невербальной семиотики они профессионально зани­ маются и к каким общим философским и/или специализиро­

1 Это название наше, в отличие от других паук, составляющих невер­

бальную ссм иотик\. здесь нет никакого хоть сколько-нибудь принятого»

названия

ванным научным школам себя причисляют, выделяют в каче­ стве центральных то одни, то другие дисциплины и аспекты исследования. Так или иначе, два раздела невербальной семи­ отики всеми исследователями безоговорочно признаются основ­ ными. Это паралингвистика и кинесика.

Из указанных выше десяти наук далеко не всем уделяется равное внимание и далеко не все они изучены в равной степе­ ни. Основные разделы невербальной семиотики более «старые»; понятийный аппарат, теоретические подходы и методы иссле­ дования в таких областях, как паралингвистика и кинесика, наиболее разработанные. Наименее исследованными остают­ ся пять разделов невербальной семиотики: аускультация, гастика, ольфакция, хронемика и системология, — и это несмот­ ря на то, что существует много разных областей человеческой деятельности, к которым соответствующие науки вполне при­ ложимы.

Именно здесь с особой остротой ощущается необходимость в языках описания самой деятельности и представления резуль­ татов, в теоретическом осмыслении сделанного, в новых пер­ спективных идеях и в определении тенденций развития. Это, например, музыкально-певческая деятельность, отбор, струк­ турирование и смысловая фильтрация речи в процессе ее вос­ приятия, сурдопедагогика (для аускультации). Для гастики — кулинарное искусство, врачебная деятельность, искусство при­ ема гостей и обольщения людей, в частности путем ритуаль­ ного приготовления любовных порошков или напитков (отва­ ра из трав или, например, из «шпанских мушек», вина, коктейля и др.) — древние греки подобные напитки называли филтра. Ольфакцию интересует химическая и тепловая деятель­ ность человеческого организма и их влияние на процесс ком­ муникации, практика речевого общения (запахи играют замет­ ную роль, например, в коммуникации арабов, см. об этом, в частности, в работе Варгас 1986, с. 23—24), медицинская диагностика, поведение животных, парфюмерия, изучение языка цветов и искусство создания образов — имаджинология, или имиджмейкерство. Диалог на естественном языке, в час­ тности ритмическое строение коммуникации и семиотика син­ хронной и асинхронной речи, синхронизация жестового обще­ ния, психотерапия и театральная деятельность — это предмет хронемики. Организацию пространственной среды («We shape our buildings, thereafter they shape us» — «Мы создаем наши дома, а затем они создают нас», как писал У. Черчилль), вли­ яние экологии, архитектуры и дизайна и мебели на человече­

скую речь и коммуникацию в целом изучает проксемика. Язык украшений и язык одежды являются системами объектов, ко­ торые изучает системология.

Можно вспомнить, например, высказывание А. П. Чехо­ ва, который как-то заметил, что «для того, чтобы подчеркнуть бедность просительницы, не нужно тратить много слов, не нужно говорить о ее жалком несчастном виде, а следует толь­ ко вскользь сказать, что она была в рыжей тальме». И совре­ менники великого русского писателя, по-видимому, прекрасно понимали, что кроется за «рыжей тальмой», за мало чем при­ мечательной, простоватой по замыслу и исполнению длинной женской накидкой без рукавов. Говоря о языке одежды, мож­ но назвать также специально изучаемое и развиваемое как танце­ вальный прием движение юбки в цыганских или испанских танцах, таких как фламенко, или знаковые манипуляции, со­ вершаемые эфиопами с тогой. Напомним также в качестве примера символизм сочетания типа и цвета костюма в китайс­ кой культуре, в частности в классическом китайском театре. Например, возраст, социальное положение человека, вид де­ ятельности или действия, совершаемые персонажем, его физи­ ческое или психическое состояние — все эти признаки переда­ вались на сцене сложной комбинацией типа костюма, покроя, цвета: молодые герои носят светлую, чаще всего белую, одеж­ ду, а старые — темную, обычно темно-коричневую или черную; у бедняка вся одежда, включая головной убор, должна быть ветхой, покрытой заплатами; мандарин на сцене ходил в длин­ ном, до пола, верхнем платье, а обувь у него должна была быть исключительно на высоких деревянных подошвах; по одежде особого покроя узнавался человек, собирающийся в путеше­ ствие, больной, военный, человек, только что поднявшийся после сна с кровати; различные движения рукавом одежды яв­ ляются знаками привлечения внимания, выражения симпатии одного человека к другому, обозначали стыдливость, смуще­ ние и пр. (см. об этом подробнее Сорокин, Марковина 1988, с. 64—71). Язык веера, знаковые функции различных аксес­ суаров, в частности галстука, бабочки, шейного и носового платков или, например, бус, которые иногда надевают на себя греки-мужчины и которые по существующему в греческой куль­ туре убеждению означают «отсутствие напряженности», парик­ махерское искусство — все это также представляет интерес для системологии.

Вдальнейшем я не буду касаться этих пяти очень молодых

исовсем не разработанных областей невербальной семиотики — прежде всего потому, что сам ими почти не занимался (лишь в