Файл: Крейдлин.pdf

С анатомико-физиологической точки зрения репертуар поз достаточно ограничен. Это связано, в частности, с тем, что антропоморфно допустимых положений тела не так уж много. Кроме того, число поз ограничено также с социальной и куль­ турной точек зрения, поскольку в каждой культуре существу­ ют различные расовые, половые, этические и т.п. табу на определенные позы в данной культуре. Согласно работам ант­ рополога Гордона Хьюиса (Хьюис 19SS; Хьюис 19S7; Хьюис 1966), в мире всего имеется порядка тысячи поз, включая межкультурные варианты, и если объединить вариативные формы, то получится не более двух-трех сотен единиц, получающих каждая свое значение в зависимости от культуры, этноса и социума. Позы эти могут быть самые разные и, с точки зре­ ния, например, носителя русской культуры, весьма странные, как странными бывают и нормы для поз, принятые в разных культурах.

Так, в японском трактате «Кодзики» (записи о деяниях древности) отмечается поза агуми маситэ «сидеть, скрестив ноги», которую принимали боги, ставя меч острием вверх и садясь на кончике лезвия. Целью этой позы было продемонст­ рировать мощь и чудесную силу богов. По древним поверьям, боги всегда спускались с небес на землю и садились таким об­ разом на меч (см. Кодзики 1994, с. 81, 190).

По меньшей мере странными кажутся нам и некоторые человеческие позы людей других культур. Например, А. Элкин описал необычную для нас позу стоять на одной ноге (oneleg resting position), положение тела, в котором представители ряда австралийских племен могут стоять без движения в тече­ ние примерно пятнадцати минут (Элкин 1953). Поза стоять на одной ноге не доставляет людям неудобства, и они ее охотно и часто применяют в диалоге. Данная поза является невербаль­ ным показателем ведущейся беседы людей, принадлежащих одному коллективу, то есть представляет собой очевидный дис­ курсивный жест. Во время разговора, который ведут между собой два человека из одного племени, каждый стоит на од­ ной ноге. При этом собеседники крайне редко меняют ногу, никогда не стоят на двух ногах и скорее предпочтут закончить разговор и уйти, нежели снова встать на ту ногу, на какой они стояли в начале беседы.

Позой стоять на одной ноге несколько иной конфигурации

регулярно пользуются также африканцы шиллук, живущие в бассейне Нила. Стоя так, они, однако, другой ногой опира­ ются во внутреннюю часть колена опорной ноги. Эта поза у них

считается позой отдыха: человек принимает ее, когда хочет расслабиться и отдохнуть.

Необычные позы могут даже порождать необычные соци­ альные течения. Теснота и бедность, бездомность, бродяжни­ чество, отсутствие необходимого пространства для нормальной жизни и деятельности послужили толчком к возникновению движения американских сквотов, или скваттеров, — от англ. 5дши «сидеть на корточках».‘Изначально скваттерами называ­ ли американцев, которые захватывали пустующие дома, что­ бы жить в них, поскольку если дом ремонтировался, то люди получали законное жилье в свою собственность. Ныне же скво­ ты — это феномен молодежной культуры и художественной богемы, причем не только в Америке. В названии и сути дви­ жения сквотов отразились, с одной стороны, некоторое фи­ зиологическое неудобство позы сидеть на корточках для взрос­ лого человека, а с другой стороны, связанные с ней смысловые коннотации «близости», «спаянности», «детства», поскольку именно маленьким детям по большей части свойственно сидеть на корточках и у детей гораздо меньше вражды и больше един­ ства. Может быть, этим отчасти объясняется то, что перформансы и вечеринки, которые устраивают сегодня скваттеры во всем мире, происходят обычно в помещении детских садов, групп и яслей.

Поза сидеть на корточках для взрослого человека русской кулыуры не характерна. Между тем на корточки любят садиться не только отдельные люди или п>уппы людей, но даже целые народы, например многие африканцы и южноамериканцы. Так, говоря о своем отношении к позе сидеть на корточках у боливийцев, американская исследовательница, специалист по невербальной семиотике Марджори Варгас пишет: «Мои дру­ зья из Боливии самого разного возраста считают, что сидеть глубоко на корточках ничуть не менее комфортно, чем на сту­ ле или в кресле, и сами могут сидеть так сколь угодно долго. Я же никак не могла к ним присоединиться. Они смеялись и говорили мне, что это просто и что, вне всякого сомнения, у меня это легко получится — ведь по меньшей мере четверть населения земного шара сидит таким образом. На мои попыт­ ки протестовать: “А нельзя ли мне просто сесть прямо на пол?”, они обычно отвечали: “А вдруг пол холодный или сырой?” Понимая, что в их словах есть определенный резон, я делала все возможное, чтобы заставить гнуться свои атрофировавши­ еся мышцы. Но когда я уже почти достигла нужной глубины посадки, я, потеряв равновесие, упала. Все дело в том, что я

слишком хорошо изучила и долго применяла на практике позы своей родной культуры» (Варгас 1986, с. 15).

В каждой культуре существуют позы, стереотипные для разных возрастов и полов, типичные социальные позы, выра­ жающие отношения между людьми, ср. начальственные и хо­ луйские позы. Имеются и прототипические позы, отобра­ жающие психическое или физическое состояние субъекта, например болезнь. Так, сгорбленная поза человека в русской культуре является характерным признаком старости или физи­ ческого нездоровья, а сидячая поза осмысляется нами как поза статичная, неподвижная или малоподвижная, ср. русские прилагательные непоседливый и усидчивый, существительное

сиделка, глагол засиживаться, выражения сидеть сиднем, си­ деть много лет на одном месте. Мужская поза сидеть, откло­

нив корпус назад (при этом руки часто сложены «в замке» и отводятся за голову, принимая форму арки) свидетельствует о попытке взглянуть на разворачивающуюся ситуацию как бы извне, охватить ее по возможности всю сразу, расширив свой коммуникативный кругозор, хотя реально жестикулирующий остается внутри ситуации. Эта поза обеспечивает доступ к воз­ можным новым аспектам ситуации, а потому открывает для субъекта привилегию оказывать влияние на происходящее, направляя ход событий в соответствии со своими предпочтени­ ями и интересами.

Эта поза в европейской и североамериканской среде счи­ тается неформальной позой покоя и отдохновения, а в афри­ канских сообществах, например фульбе, сидеть, отклонив корпус назад и заложив руки за голову, можно только в осо­ бых ситуациях, поскольку там это поза траура, скорби по умер­ шему человеку (восходящая, как указывается в работе Коваль, Тьям 1998, с. 179, к ритуальному невербальному поведению при оплакивании). А вот иллюстрация еще одной европейской свободной, расслабленной позы отдыха и наслаждения: Там, надлунным плавным колыханьем волн, на каменной грани старин­ ной пристани, он сел, свесил ноги и так сидел долго, откинув лицо и опираясь на ладони назад отогнутых рук (В. Набоков).

Некоторые позы, связанные с определенным культурным стереотипом, сами тоже могут превращаться в культурный сте­ реотип, в своего рода символ, несущий культурные или этни­ ческие коннотации. Ср. «Размашистая поза Сеятеля исполнена для людей хлебопашеских культур того же глубокого символи­ ческого смысла, что и статичная поза Пастуха, держащего палку на плечах, — для жителей Западной Африки» (Коваль, Тьям 1998, с. 178).

Существующие описания поз вразных культурах — их форм, смыслов, функций и сфер использования — позволяют выде­ лить ряд концептов и смыслов, для кодирования которых не­ вербальные знаки-позы лучше всего приспособлены. Это

(а) тип отношения к другому человеку. Следует сразу отме­ тить, что на то, какие чувства испытывает один человек (жес­ тикулирующий) к другому (адресату) вообще или в данном коммуникативном акте, указывают не только сама поза, но и ориентация тела жестикулирующего относительно адресата, степень наклона корпуса, мера открытости тела, прежде всего рук и ног (о последнем признаке убедительно и подробно на­ писано в статье Мехрабиан 19696, с. 359 и след.). Отношение к другому ясно выражено, например, в таких позах, как си­ деть обнявшись или сидеть на коленях. Многие позы и сопут­ ствующие им жесты выражают симпатию, любовь или, напро­ тив, неприязненное отношение к партнеру. Так, например, если партнеры оба сидят, то поза, при которой один человек кладет голову на колени другому, дружеские прикосновения, уменьшение коммуникативной дистанции, наклоны корпуса и движения головой в направлении адресата, — все это свойствен­ ные европейской культуре невербальные проявления любви, интереса или просто общего хорошего отношения к адресату;

(б) статус. В упомянутой выше статье А. Мехрабиан, со­ общая о результатах своих многолетних наблюдений над жесто­ вым поведением людей в диалоге, пишет, в частности, что независимо от типа отношений, существующих между комму­ никантами, у человека с более высоким социальным положе­ нием в стоячей позиции плечи распрямлены в большей степе­ ни, чем у человека с более низким социальным положением, при этом первый держится гораздо свободнее, чем второй: у него расслаблены руки и ноги, положение рук и ног относи­ тельно корпуса тоже более свободное, голова обычно опуще­ на ниже, чем у партнера.

В общественных группах, которые отличаются ярко выра­ женной социальной стратификацией и в которых статус чело­ века является высоко значимым параметром, коммуникатив­ ное взаимодействие людей разного социального положения в значительной мере является ритуализованным.. Оно жестко подчиняется моральным и этикетным нормам, принятым в данном коллективе, что находит отражение не только как в вербальной, так и в невербальной компоненте коммуникации. Примером такой группы может служить зулусское общество (см., например, де Кадт 1998, с. 182 и след.)

Центральное понятие, характеризующее социальное usau

модействие зулусцев, обозначается глаголом hlonipha «ока­

зывать уважение, почтение». Оказывать уважение, hlonipha, обязан каждый зулус более низкого ранга в разговоре с сооте­ чественником более высокого ранга. Последнему, в свою оче­ редь, предписывается проявлять чувство ubuntu «человечность, гуманность». Стратегии и средства, с помощью которых пере­ даются эти отношения и чувства в диалоге, могут быть самы­ ми разными. Говоря о языковых средствах, Е. де Кадт называет специальные формы обращения, особые этикетные речевые формулы и выражения вежливости, а также общую стилисти­ ку речевого поведения участников диалога. Что же касается невербальных средств, то в ситуации коммуникации с социаль­ но неравноправными участниками для зулусцев характерны использование особых жестов уважения и поз и строго регла­ ментированное проксемное поведение. Так, ребенок, который принимает подарок от родителей или от других «старших», должен делать это сидя и не должен при этом смотреть на ро­ дителей. Сидячая поза — это именно то положение, в котором зулусы «оказывают уважение», то есть hlonipha, адресату.

Жестким правилам невербального поведения подчинены и диалоги взрослых зулусов разных статусов. Например, работ­ ник, пришедший просить хозяина о прибавке к жалованью, по прибытии должен немедленно встать на колени и поднять руки над головой. Затем вошедший садится, не спрашивая у хозяи­ на разрешения, и принимает при этом явно не свободную си­ дячую позу: он садится прямо, не сгибаясь, ноги сомкнуты или одна нога лодыжкой лежит на другой. Руки работника чаще всего опущены вниз и располагаются между коленями; на хо­ зяина он обычно не смотрит (де Кадт 1998, с. 188—189). Эти позы и жесты, а также некоторые другие формы невербально­ го поведения говорят об уважении к партнеру, обладающему более высоким общественным статусом.

У хозяина-зулуса свободы поведения намного больше. Ему, правда, тоже, в соответствии с принятыми нормами, необхо­ димо сесть, но положение его тела достаточно свободное идаже расслабленное. Хозяину позволяется наклоняться в разные сто­ роны, держать руки свободно, жестикулировать и при этом смотреть или не смотреть на посетителя; разговаривая, он мо­ жет, например, держать в руках и разглядывать какие-то пред­ меты. Такое невербальное поведение показывает, что жести­ кулирующий не только осознает свой более высокий ранг, но также понимает, что к нему пришли с некой просьбой, и го­ тов оказать свое содействие, то есть проявить чувство, ubuntu, тому, кто его уважает, кто оказывает ему почтение, hlonipha.