Файл: Крейдлин.pdf

ворить, щебетать, но не *кричать\ заискивающе просить, но не *требовать) или существительных с прилагательными: можно по-русски сказать дружеский призыв или возглас, но плохо *ф>>-

жеский окрик] извиняющимся голосом говорят негромко, а при­ казным — громко. Во всех этих случаях именно голосовые при­ знаки обеспечивают нормальное синтаксическое соединение слов во фразе или препятствует таковому.

Указания на те или иные свойства голоса содержатся в се­ мантике не только прилагательных, но и других единиц язы­ ка, в частности некоторых глаголов речи и наречий. Это глаго­ лы, описывающие разную степень громкости и силы звучания:

визжать, вопить, восклицать, гаркнуть, голосить, горланить, грохотать, зыкать, кричать, надрывать (глотку, горло), орать, реветь, рокотать, рычать, рявкать, с одной сторо­ ны, и <едеа> шевелить <губами>, шептать, шушукаться и пр. Кроме того, это глаголы, указывающие на ту или иную ско­ рость речи: барабанить, бросать, кидать, ронять (слова), стре­ котать, частить, выдавливать (из себя), тянуть] на опреде­ ленные высоту или тембр голоса: басить, брюзжать, верещать,

ворковать, ворчать, *ь//ль, гудеть, кудахтать, квохтать, мурлыкать, нудить, пищать, сипеть, скрипеть, скулить, /ш - «ю/иь, хрипеть и др., на степень четкости произношения и от­ четливости восприятия речи: бубнить, бормотать, бурчать, гугнявить, лопотать, мямлить, скрежетать, скандировать, чеканить, цедить (сквозь губы, зубы) и десятки других.

К приведенным глаголам можно добавить не менее разно­ образные по речевой семантике наречия: шепотом, звонко, зычно, внятно, глухо, тихо, живо, вяло, сухо, сипло, хрипло, шепеляво, размеренно, протяжно, бодро, жестко, отрывисто, с расстановкой, быстро, скороговоркой, медленно, несвязно, вполголоса, фальцетом и др., а также синтаксические едини­ цы, более крупные, чем слово, разной структуры и разного лексического наполнения; ср. неспешно расставляя слова', под­ бирая слова; сказал чуть мягче; говорил чуть слышно; говорил, придавая голосу задушевность; произнес не без ядовитости', раз­ меренная речь уверенного в себе человека и пр.

Скрытые во всех этих словах и словосочетаниях голосовые признаки, сложным образом взаимодействуя с модальностью высказывания, делают отчетливыми многие его референтные характеристики. А в конкретном акте речевой коммуникации паралингвистические параметры голоса согласуются с опреде­ ленными кинетическими средствами, включающими в себя семиотически значимые мимику, жесты рук, головы и ног,

позы и телодвижения; см. примеры, взятые нами из разных художественных произведений: затрещала, размахивая руками', кричал, сжав кулаки; заголосилд, закрыв лицо руками; кричал, обхватив голову; плакал в голос, лежа на диване и уткнувшись в подушку,; медленно растягивал слова, отбивая рукой ритм и мно­ гие другие. Невербальные признаки поведения участников диалога на письме получают разнообразное словесное оформ­ ление, подробное изучение которого — наряду с исследовани­ ем возможностей его согласования с языковыми обозначения­ ми квалификации и оценки речи — позволит в будущем более полно и точно описать инструментарий голосовой деятельно­ сти, способы его применения и закономерности функцио­ нирования.

1.3.Семантические, коммуникативные

ипрагматические функции голоса в тексте

А.Неконтактные диалоги

Из всех видов текстов семантическая и коммуникативная значимость голоса особенно велики в так называемых некон­ тактных (или: разобщенных) диалогах, участники которых не находятся в едином зрительном пространстве. Я имею в виду разговор по телефону или, например, беседу людей, находя­ щихся в разных комнатах одного помещения и не видящих один другого. В подобных ситуациях голос выражает бытие как при­ сутствие и служит единственным средством идентификации собеседника. По голосу мы часто определяем, с кем разгова­ риваем, различаем, тот ли это человек или не тот, устанавли­ ваем, здесь находится человек или его нет (ср. Твой голос я отличу среди тысячи голосов', Голос за дверью удивительно напо­ минал мне одного человека, которого я столько лет не видел). Голос является знакомым или незнакомым, таинственным, он

появляется и исчезает. Как указывает в своей книге «Демон и лабиринт» М. Б. Ямпольский, «тот факт, что голос мгновен­ но и без следа исчезает, делает его идеальным означающим для идеи настоящего — момента между прошлым и будущим. Бо­ лее того, именно через говорение человек по преимуществу и переживает настоящий момент как момент присутствия, как момент бытия» (Ямпольский 1996, с. 193). В подобных слу­ чаях слово голос выступает всегда в одном из своих метоними­ ческих значений, чаще всего — голос 3; см. типичный для этой лексемы контекст употребления: Я так давно не слышал твой голос (тебя) - Я так давно не разговаривал с тобой.

Мужчины (но не женщины!) могут иногда говорить высо­ ким, «бабьим» голосом, но предложения Женский голос произ­ нес: «Слушаю» или В трубке раздался незнакомый женский голос

однозначно указывают на пол говорящего. Если же в ситуации неконтактного диалога идентификация говорящего уже про­ изошла, то, например, бабий голос знакомого мужчины сам по себе едва ли помешает нормальному общению.

В разобщенных диалогах, когда собеседники не видят друг друга, голос служит также единственным способом распозна­ вания актуального эмоционального состояния человека и его настроения. Так, в предложении Позвонил Петр и не своим голосом закричал, чтобы я срочно приехала сочетание не своим голосом отражает сильную взволнованность звонившего.

Совершенно особая ситуация возникает при ритуальном общении с Богом. Единица Голос (написанная с прописной буквы), которая часто используется для описания такой ситу­ ации, имеет иное, чем ранее указанные значения того же сло­ ва, а именно обозначает «голос Божий» или, метонимически, «голос свыше». Голос, которым говорит Господь, имеет осо­ бую коммуникативную установку. Это голос громкий, он дол­ жен быть услышан всеми людьми.

Обращение людей к Богу в разного типа речевых актах осу­ ществляется разными голосами. В мольбах, воплях, стенани­ ях, рыданиях голос человека более громкий, чем в обычной спокойной речи, но в частной молитве человек общается с Богом тихим голосом.

Частная молитва — это тихая, часто даже внутренняя речь при внутреннем безмолвии. «Внутреннее безмолвие, по сло­ вам митр. Антония, — это отсутствие всякого внутреннего дви­ жения мыслей или эмоций, но <...> это состояние открытости к Богу (“Молитва и жизнь”, VIII). Разговор с Богом в молит­ ве, как говорил прот. А. Мень, — это сдержанное внимание голосу Божию и произнесение текста молитвы вполголоса» (из записанной проповеди). Ср. Тихим голосом взываешь к Нему,

ждешь Его отклика (Я. Флоренский); Маленький «болотный по­ пик» виднеется на весенней проталинке и творит вечернюю мо­ литву. «Вечерняя прелесть увила вкруг него свои тонкие руки». Он тихо молится, улыбается, клонится (Л/. Волошин); И голос мо­ лящего тих: «Ранят тело твое пресвятое, Мечут жребий о ри­ зах твоих» (А. Ахматова).

Как известно, изначально христианская молитва была сто­ ном и криком человека о помощи: через нее человек взывал к Богу. Но и тогда нередко раздавались «беззвучные тихие сто­ пы, безмолвный крик человека» (А. Мень). Библия учит, что

когда пришел Моисей, в мир пришел Голос. Люди осознали, что рабское существование, боль, унижения и мучения, ко­ рыстолюбие и взаимная нетерпимость являются подлинным злом. И стенали сыны Израилевы от работы и вопияли, и вопль их от работы восшел к Богу. И услышал Бог стенание их, и вспом­ нил Бог завет Свой с Авраамом, Исааком и Иаковом (Исход, 2:23, 24). Не случайно «внимающий к боли и воспринимающий боль» — это один из атрибутов Бога.

Мольбы людей, находящихся в рабстве, «людей из раб­ ства», как о них сказано в Библии, угнетенных, столкнувшихся с жестокой и безжалостной реальностью, были обращением к Всевышнему. И людские молитвы сегодня тоже являют собой особого рода просьбы к Нему: человек просит у Него помощи, различных благ и вверяет себя Ему. Однако молитвы как рече­ вые акты имеют двойственный характер — это еще и тексты покаяний грешного человека. Вопль и крик о помощи являются актами спонтанными, они составляют ядро и суть всякой мо­ литвы. Но молитва — это также эмоциональное и интеллекту­ альное переживание человека, и как таковое она являет собой речевое действие сугубо личное, интимное.

Внутренняя антиномия речевого акта молитвы, совмеща­ ющего в себе два противоположных начала — эмоциональное переживание, материализованное в стонах и криках о боли и унижениях, о горе и страданиях, и одновременно с этим чув­ ственное и рациональное познание Бога, готовность служить Ему всем сердцем, — находит отражение в русском языке. Мы говорим не только взывать к Всевышнему; Человеческое сердце вопиет к Богу, но и Она произносит негромкие слова молитвы; Он тихо молится. Ср. также: <...> Чем прогневили тебя эти се­ рые хаты, — Господи/ — и для него стольким простреливать грудь? Поезд прошел и завыл, и завыли солдаты, И запылил, запылил отступающий путь. <... >— Нет, умереть! Никогда не родиться бы лучше, Чем этот жалобный, каторжный вой о чернобровых красавицах. — Ох, и поют же Нынче солдаты! О господи боже ты мой — неужели поэт (М. Цветаева. — Г. К.), прорыдавший эти слова, не прописал себя на веки веков в великой русской ли­ тературе, а значит, и в любой точке российской земли? Ведь это то же, что хоть и шепотом, но с той же силою проговорила тогда же — Ахматова: «Закрыв лицо, я умоляла бога До первой битвы умертвить меня. (Вот ведь несхожие, чуждые друг другу поэты, а стряслась с Россией беда, и два голоса одарили нас од­ ной и той же молитвой. Вопль: «Нет, умеретьА Шепот: «До первой битвы умертвить меня») (Л. Чуковская).

Б. Контактные диалоги Теперь перейдем к контактным диалогам. Как в диалоге

человека с Всевышним, так и в контактных беседах обыденной, повседневной жизни тихий голос — это прежде всего выраже­ ние интимности, это задушевная беседа, разговор двух любя­ щих сердец (вспомним пушкинское Мой голос для тебя и ласко­ вый, и томный...). Тихий голос близок к шепоту, к шепотной речи; ср. Они шептались в углу — вовсе не обязательно «гово­ рили шепотом», но наверняка «говорили тихим голосом». Этот голос сродни голосу задушевному, мягкому, теплому или лири­ ческому, которые тоже предполагают интимное обращение к адресату; ср. Стихи создаются для двоих, если это стихи, а не рифмованные лозунги (А Найман). Лирический голос поэта, го­ лос на расстоянии, подобен голосу молящегося. Не случайно Зинаида Гиппиус писала: «Все стихи всех действительных по­ этов — молитва». Тихий голос — это голос веры, тайны и сго­ вора, тихими *мистерическими» голосами поют ангелы, тихо секретничают между собой люди, это скрытые голоса оберто­ нов. Тихим бывает и голос Божественного откровения. Тихий голос в контактном диалоге — это голос почтения и обожания, дружеского совета и увещевания. Им произносятся слова сми­ рения и уважения, прошения и покаяния, в тихий голос вслу­ шиваются, им утешают.

Однако и громкий голос свойствен определенному виду рус­ ских бытовых текстов и речевых актов, взять хотя бы воинские команды, плачи, причитания, воззвания или призывы. Гром­ кий голос, если оставить в стороне его чисто физиологические особенности, является голосом резко обозначенной иерархии, голосом властным и приказным, то есть присушим начальству и власти. Это голос недовольства и раздражения, окрика и призыва, и хотя «в мире нет ничего такого, из-за чего стоило бы громко разговаривать» (Ф. Искандер), мы постоянно стал­ киваемся как в реальной жизни, так и в текстах с громовыми, зычными, кричащими, визгливыми, бешеными, властными, тре­ бовательными, командными голосами, голосами на повышенных тонах. Такие голоса гремят, громыхают и орут.

Замечание. Все сказанное относительно громких голосов верно только в отношении определенных культур, а внутри каждой культу­ ры еще и определенных ситуаций общения. Чтобы подчеркнуть в раз­ говоре какой-то важный момент, мы повышаем голос, и он становится ромче. но точно так же мы мпог.м поступаем, когда сердимся. Межл\

V мплииы например ииимрмш, юлке икц.ко копа серая ия и