Файл: Товстоногов_Репетирует и учит.pdf

лись, как их учили и сколько придется переучивать? Человеку с улицы, который решил войти сюда и проверить свои возможности, можно простить, когда он говорит, что событие — миг или нечто экстраординарное. Но сколько энергии, сколько аргументов надо потратить, чтобы сначала разрушить, а затем перевернуть сложившееся годами прошлой учебы, въевшееся представление о событии, как о мгновении, а не о процессе...

Товстоногов попросил Кацмана не поднимать старую и больную тему: если бы в терминологии путались только поступающие или студенты! Люди, просуществовавшие в этой профессии всю жизнь, и те договориться не могут. Иногда такое услышишь, что думается, а не на разных ли мы планетах?..

— Вернемся к абитуриенту... У меня тоже пока наилучшее впечатление. Что касается переучивания, будем надеяться, в течение учебы он разберется, что к чему. Не испорчен, воображение живое. И знаете, что мне особенно понравилось? Жадность к беседе! Дорвался. И, конечно, человеческое обаяние помогает.

Перед экзаменационной комиссией абитуриент В. —«Вдовушка» Федотова.

—Пожалуйста.

—Она уже устала плакать. Прошло столько лет, а она корит себя за измену. Тогда они жили довольно богато, но, казалось, скучно, однообразно. Он был скромным, резким с теми, кого не уважал, добрым к тем, кого любил. Избегал общества, балов... А она была молода. Ей хотелось, чтобы молодость прошла не напрасно. Тогда она не любила его и только после смерти мужа поняла, кого потеряла...

—Скажите, — спросил Георгий Александрович, — у нее скорбь подлинная?

—Да.

—Тогда зачем это вам: был нелюбимый, стал любимым? Что это дает? Может быть, как угодно: любила одного, потом второго, затем полюбила третьего, а за несколько дней до смерти мужа еще одного. Мне интересно знать, зачем этот наворот?

—Это дает сейчас максимальную степень любви к мужу...

—Вы говорили, что муж умер давно?

—Да.

—А она беременна или нет?

—Нет.

—А вы не обращали внимания на то, как она одета?

—Я понял. Дело в том, что официальную версию картины я знаю. Но вы же просили рассказать свое понимание?!

—Так она беременна или нет?

—Вам рассказать официальную версию?

141

—Милый друг. Я не знаю официальной версии. Я хочу с вашей помощью разгадать смысл происходящего. Не выдумать событие, обстоятельство, а раскрыть свое понимание, проникая в автора, в его произведение. Вы чувствуете разницу?

—Да. Я не совсем понял, что нужно.

—Теперь понятно?

—Понятно.

—Начнем сначала... Нас интересует ход вашего мышления. Вы знаете, как вы говорите, официальную версию, значит, имеете представление об эпохе. Какое это время?

—Николаевский режим, видимо... Возможно, муж был декабристом.

—Там дата есть? —1851 год.

—Конец правления Николая. При чем тут декабризм?

—А разве не может быть, что Федотов написал про то время?

—Вы можете это доказать картиной?.. Нет?.. Повторяю: не надо абстрактно фантазировать, попытайтесь разгадать, какое здесь запечатлено происшествие? Что происходит сейчас реально, объективно?

—Она только что похоронила мужа. Вернулась домой и не может отойти от его портрета.

—Скажите, — вступил в беседу Кацман, — а вам не кажется странным, что портрет мужа стоит прямо, а икона покосилась? Обратите внимание, они стоят рядом, что ей стоит поправить?

—Икона сейчас ее не волнует. Когда человек приходит с похорон, он не думает об этом.

—А что это за вещи?

—Вещи — серебро, бронза. Возможно, она будет их продавать.

—Посмотрите внимательно, на них бирки. Почему?

—Вы считаете, что их описали?

—Я бы хотел, чтобы вы ответили на этот вопрос.

—Да, наверное, их приходили описывать.

—И, стало быть, — подвел черту Товстоногов, — вариант похорон отпадает... Не разобрались в картине. На чем основана ваша уверенность, что вы должны заниматься именно этой профессией?

Абитуриент рассказал о самодеятельном драматическом коллективе при институте, в котором он учился. На общественных началах помогал постановщику, был занят актерски в ряде поэтических спектаклей. Сам пытался организовать театр поэзии на факультете. Пытался, но пока не создал, поэтому законченных работ нет, есть только замыслы.

—Перечислите поэтов, по произведениям которых вы хотели бы сделать спектакли.

—По стихам поэтов, погибших во время Великой Отечественной войны. Это Всеволод Багрицкий, Кульчицкий, Павел Коган, Суворов и другие... Еще по поэме Евтушенко «Казанский университет». Вот мои ближайшие планы. А дальше — композиция по стихам Марины Цветаевой и воспоминания о ней.

—У меня вопрос по письменной работе. Разрешите?

—Конечно, Марк Львович, пожалуйста.

Рехельс прочел фразу абитуриента о том, что, ставя спектакль, надо сдвигать идею автора.

—Я не понял, почему это надо делать?

—Я хотел сказать, что каждое великое произведение, например, «Гамлет», в разное время читается по-разному. Фильм «Гамлет» и спектакль Гинкаса. Они совершенно различны, но сравнивать их нельзя. По-моему. Нельзя сказать, что лучше. Козинцев идею Шекспира сдвинул посвоему, для своего времени, Гинкас — для своего. То есть, авторская идея... она как бы... рассматривается все время по-новому, она зависит от тех проблем, которые волнуют сегодня...

—Но если идея рассматривается по-новому, зачем же ее сдвигать?.. Способность обнаружить ее в сегодняшнем дне подразумевает этот сдвиг. И им не нужно заниматься специально. Или вы другого мнения?

Абитуриент на минуту задумался.

—Я считаю, что режиссер обязан искать сдвиг идеи. Иначе все бы ставили одинаково хрестоматийно.

—Вы видели спектакль Гинкаса? — спросил Кацман.

142

—Да, конечно.

—Вот на примере этого спектакля поясните вашу идею.

—Прежде всего, спектакль Гинкаса нехрестоматийный. Он понял, как мне кажется, что наше время требует нового подхода к этому произведению... Неожиданное оформление Кочергина. Всегда тюрьма, а тут скелет, громадный скелет какого-то животного. Всматриваешься: пещера, а может быть, утроба матери. И все — ее дети: нужные и ненужные. Но все это вместе все-таки тюрьма!.. А по решению персонажей? Всегда считалось, что Клавдий старше Гамлета. У Гинкаса они однокашники! Из одного сословия!

—У Гинкаса они ровесники, а сословие всегда было одно: королевская кровь, — поправил абитуриента Товстоногов. — Из одного сословия они не у Гинкаса, а у Шекспира.

Какие переводы «Гамлета» вы знаете?

—Лозинского, Пастернака.

—Еще?

—Больше не помню.

—А переводчиков других произведений Шекспира вы можете назвать?

—Кроме тех, кого я упомянул, Щепкина-Куперник, Маршак.

—Что перевел Маршак?

—Сонеты.

—Вы их читали?

—Нет.

—Нет?

—Не добрался еще.

—Какие пьесы Пушкина вы хорошо знаете?

—«Борис Годунов», но сказать, что знаю эту пьесу хорошо?..

—А «Маленькие трагедии» вы читали? -Нет.

—Как же так? Тоже не добрались?.. Что написал Грибоедов, кроме «Горя от ума»?

—Не помню.

—В другом жанре, а точнее, в другом виде искусства, — подсказал Кацман. Абитуриент напряженно что-то вспоминал, и Аркадий Иосифович сделал вторую попытку

подсказать.

—Вы знаете такого писателя Тынянова?

—Слышал.

—Слышали? О каких произведениях?

—Я слышал о Тынянове, но не читал.

—Жаль. Хотел вам помочь. В связи с Грибоедовым.

—Какие пьесы Тургенева вам известны?

—...«Месяц в деревне»...

—Еще?

—Я читал, просто сейчас не могу вспомнить.

—Давайте построим беседу несколько иначе, — предложил Товстоногов. — Хотелось бы, чтобы вы назвали хорошо вам знакомое произведение, а лучше — любимого автора, писателя, драматурга XIX века, русского классика, о котором можно было бы подробно поговорить.

—Мне многие нравятся, я не могу сказать, кто из писателей самый любимый.

—Например.

—Толстой.

—Кого из Толстых вы имеете в виду?

143

—Льва Николаевича и... того, который «Царя Федора» написал.

—Алексея Константиновича.

—Да, Алексея.

—Мало сказать «Алексея», — поправил Рехельс. — Отчество в данном случае многое значит. Не помните еще одного Алексея Толстого? Алексея Николаевича?

—Автор Козьмы Пруткова?

—Нет, автор Пруткова как раз Алексей Константинович. И не он один, а совместно с Жемчужниковыми.

—Ах, да. «Петр Первый», «Хождение по мукам». Он младше тех Толстых. Но тоже граф.

—О чем пьеса «Царь Федор Иоанович»? — спросил Товстоногов.

—Умер Иван Грозный. Один из наследников Федор, второй Дмитрий. Он в Угличе. Федор безвольный царь, который не может править, как его отец. Он пытается примирить группировки. Одна у Годунова, вторая — у Шуйского... Мне кажется, пьеса про то, что не может быть абстрактного добра, иначе оно обречено на гибель. Добро должно быть с кулаками, иметь твердую позицию и драться за нее.

—Вы видели спектакль?

—Да. В Комиссаржевке.

—Скажите, симпатии зрителя на стороне Федора или нет?

—Мне сразу же показалось, что он обречен.

—Вы не ответили на вопрос.

—Он меня раздражал.

—Вам ближе позиция Годунова?

—Нет. Мне кажется, в этой пьесе нет правых.

—Я спрашиваю не о правых, а о симпатиях зрителя.

—У Гоголя в «Ревизоре» главное — авторский смех. Там нет героев, а симпатия зрителей ни на чьей стороне. Мне кажется, что-то подобное и здесь. Только у Гоголя смех, а здесь... ужас, что ли?

—Разве у Толстого нет сострадания к главному герою?

—Не знаю... У Толстого, не знаю... Но если я бы ставил эту пьесу, то не сочувствовал бы ему. Во всяком случае, я бы сдвинул эту идею.

—Какой у вас эквивалент? —«Катастрофа».

—Пожалуйста.

—По сцене проносятся люди. Паника. Шум приближающегося боя. Выбегает король. В одной руке шпага, в другой корона. «Коня, — кричит он, — венец мой за коня!»

—Да, у Шекспира хорошо с катастрофами. В данном случае нам интересно было бы услышать, как это вы придумали?!

—Я думал, что в сценическом эквиваленте можно использовать классические примеры, а рассказ должен быть самостоятельным.

—Как называется рассказ?

—«Вокзал»... Можно прочитать? Я записал.

—Читайте.

—Вокзал — место встреч и расставаний. Вокзал — большой город, в котором на некоторое время поселяются разные, каждый раз новые жители. Вот эти — мать и двое детей — наверное, ожидают отправления ночного поезда. Дети прикорнули, младшего мать поглаживает. Она тоже хочет спать, глаза слипаются, но спать нельзя...

—Спасибо, достаточно... Что вы окончили, напомните?

—Железнодорожно-транспортный... Но я не окончил. Я забрал документы с третьего курса и сдал сюда.

—А если не поступите, что будете делать?

—В армию, а потом снова сюда же...

—Сколько вам лет?

—Двадцать один год. Недавно исполнился.

—У членов комиссии есть вопросы?

Кацман спросил, что известно абитуриенту о Метерлинке.

144

—Он написал «Синюю птицу».

—В какой стране он жил?

—В одной из северных стран.

—Не в Бельгии, случайно?

—В Норвегии, по-моему.

—И все-таки в Бельгии. А каких еще крупных бельгийских драматургов вы бы могли назвать? Не торопитесь говорить «не знаю», подумайте... Вы слышали о таких постановках Мейерхольда, как «Зори», «Великодушный рогоносец»? Что это за авторы?

Абитуриент не слышал ни о Верхарне, ни о Кроммелинке. Из постановок Мейерхольда он запомнил «Ревизора», «Горе от ума», «Лес», три пьесы Маяковского. Из постановок Вахтангова — «Принцессу Турандот». Товстоногов спросил, что поставил Дикий?

—Вы читали Дикого? Недавно его книга вышла.

—Его всегда обходили стороной...

—Тем более! Вышла книга человека, которого, как вы говорите, всегда обходили стороной...

Значит, тем более она интересна...

—Не попадалась.

—Поговорим о живописи. Каких современников Врубеля, близких ему по поискам, вы можете назвать?

—Передвижники.

—Разве? А может быть, декаденты?.. Какие картины Врубеля вы помните?

—Двух демонов.

—Ну вот. Разве вы найдете демонов у передвижников?

—Тезис передвижников: «прекрасное есть жизнь», а демон — фигура вымышленная, мистическая, — сказал Рехельс— Посылка иная; культ красоты, но не жизненной, а воображаемой.

Марк Львович назвал Борисова-Мусатова, Бенуа, Бакста, Сомова, Добужинского, Лансере. Попросил охарактеризовать любого из этих художников на выбор. Абитуриент отказался от этого предложения.

—Время возникновения стиля барокко? — продолжил Георгий Александрович. -XVII, XVIII

века.

—Не можете назвать представителей?.. А фламандскую живопись этого периода вы знаете?

—Знаю Рембрандта.

—Назовите его знаменитые картины. —«Автопортрет», затем «Старик в красном».

—Вы назвали не столь значительные произведения. Если бы я спросил, что главное у Льва Толстого, то наверняка услышал бы о «Войне и мире», о «Воскресении», об «Анне Карениной», а не о рассказах, правда?.. «Возвращение блудного сына». «Даная». Неужели никогда не видели даже репродукций?

—Все знать невозможно.

—Все — да. Но есть такие авторы, такие художники, которых не знать нельзя, особенно, если вы решили заниматься этой профессией.

—А разве эрудиция не наживное дело? Ведь в институте есть все эти предметы?!

—У вас, дорогой друг, такие пробелы, что об эрудиции говорить рано.

—Я считаю, что это поправимо.

—Конечно, поправимо. В течение пяти лет вы смогли бы заполнить белые листы и набрать тот минимум, с которым вы должны прийти сюда. Но останется ли время для профессии?

—А разве нельзя это изучать параллельно?

—Режиссуру изучить нельзя. Слово «изучить» к режиссуре никакого отношения не имеет...

—Я неверно выразился...

—Поэтому я и поправил вас. А что касается параллельности, практика показывает, что воображение студента без питательной среды спит, понимаете? А питательная среда — это и есть пропущенный через себя багаж знаний, минимум которого вы должны были сейчас предъявить.

—Спросите меня еще. По русской классике.

—Сегодня мы поговорили достаточно...

—По русской классике! Последний вопрос!

—Назовите пьесы Салтыкова-Щедрина.

145

—...Щедрина я не читал...

—Вообще не читали или только пьесы?

—Помню сказки...

—Ну-с, на сегодня все. Вы свободны.

Абитуриент вышел из аудитории. Краткий обмен мнениями. Общее впечатление отрицательное. Ни одно из заданий, кроме рассказа, где проявилась некоторая наблюдательность, не удовлетворяет требованиям. Но и рассказ, прочитанный по шпаргалке, банальный, приблизительный. Есть упрямство, воля, но нет почвы для утверждения этих качеств. Школьничество и претенциозность... Если будет поступать вторично, сделает для себя определенные выводы. Товстоногов сказал, что у него тоже пока наиболее отрицательное впечатление. Не видит ни Федотова, ни Толстого, только себя.

Из первой пятерки осталась абитуриентка Л. Собеседование она прошла первой, остались задания.

—Пожалуйста, садитесь, продолжим.

—Прежде чем приступить к заданиям, мне хотелось бы ответить на те вопросы, на которые я не ответила раньше. Я собралась в той комнате, подумала и многое вспомнила. Во-первых, о Сав-