Файл: Товстоногов_Репетирует и учит.pdf

ТОВСТОНОГОВ. А может ли режиссер, владеющий методологией, быть уверен, что ему удастся поставить художественно-целостное произведение?

ГЕОРГИЙ Ч. По-моему, у такого режиссера есть все основания так считать. ТОВСТОНОГОВ. Вам никогда не приходилось дискутировать с оппонентами, которые ут-

верждают, что Станиславский устарел, потому что в его системе отсутствует образное начало? ЮРИЙ Ш. Любимов так считает.

ТОВСТОНОГОВ. Вы дискутировали с Любимовым?

ЮРИЙ Ш. С ним самим нет. Но я знаком с его позицией и приверженцами. У Любимова в фойе висит портрет молодого Станиславского. Той поры. До создания системы. Любимов считает, что никакой единой системы нет! Каждый режиссер создает свою систему.

ТОВСТОНОГОВ. Ну, и как вы оспариваете приверженцев? ЮРИЙ Ш. Тут споры насмерть!

ТОВСТОНОГОВ. Ну, если вы живы, стало быть, противники побеждены? Каким аргументом вы нанесли последний удар?

ЮРИЙ Ш. Спор был бесконечным, и каждый остался при своем мнении. Я не хочу занимать время, пересказывая аргументы.

ТОВСТОНОГОВ. Поскольку в искусстве ничего нельзя доказать, а можно лишь заразить, то здесь огромное поле деятельности для споров. Скажите, а вы видели «Зори здесь тихие»?

ЮРИЙ Ш. Видел.

ТОВСТОНОГОВ. Ну, и какое впечатление? ЮРИЙ Ш. В общем, хорошее.

ТОВСТОНОГОВ. А мне кажется, это один из лучших его спектаклей! Тут все компоненты сошлись! И органика актерского состава в сложном условном решении Любимова! И оформление Боровского работает на сто процентов! Значит, Любимов прав? Станиславский устарел? Его методом любимовский спектакль не создать? Мне хотелось бы, чтоб вы запомнили. Система Станиславского не создает произведений искусства. Она служит воспитанию одного элемента образного

— правдоподобия. Методология помогает в условиях сцены решению только одной проблемы: созданию правды существования. Почему необходимо, чтоб вы разбирались в этом вопросе? Это необходимая предпосылка для защиты системы от тех теоретиков, которые обвиняют Станиславского в отсутствии образного начала в системе. Вся методология есть грамматика творчества. Можно знать грамматику, но не быть писателем. Также и методология. Будучи грамматикой, она еще не создает образ, но является его необходимым условием. Что такое сквозное действие роли?

322

ГЕОРГИЙ Ч. Это цель, которой добивается персонаж в исследуемом отрезке времени

ТОВСТОНОГОВ. А сверхзадача?

ГЕОРГИЙ Ч. Тайное представление человека о счастье, конечная цель жизни человека.

ТОВСТОНОГОВ. Вы играли в «Глубокой разведке» Мехти. Какое сквозное действие роли в отрывке?

ГЕОРГИЙ Ч. Заставить подписать бумагу. Все мои действия подчинены этой цели.

ТОВСТОНОГОВ. А сквозное действие роли по всей пьесе? ГЕОРГИЙ Ч. Спасти свою шкуру. А сверхзадача, как мне ка-

жется, обеспечить себе свободную жизнь. Независимость. ТОВСТОНОГОВ. Независимость? Нет. Это слово не характе-

ризует Мехти. Чего он хочет от жизни?

ГЕОРГИЙ Ч. Он мечтает выжать для себя все удобства. ТОВСТОНОГОВ. Это ближе. А независимость в применении к Мехти звучит слишком бла-

городно.

ГЕОРГИЙ Ч. Я имел в виду независимость как средство быть над обществом при помощи максимального комфорта.

ТОВСТОНОГОВ. Независимость — слишком объемное понятие. Старайтесь воздерживаться от такого рода определений, потому что каждый раз они требуют дополнительной расшифровки.

Ведь и Морис хочет в широком смысле независимости. А Морис полярен Мехти. Один — эгоист, другой — альтруист. И сверхзадачи разные. Так что «независимость» ничего в этом вопросе не проясняет. ...Ваш отрывок, Варвара, «Традиционный сбор». Какое сквозное действие вашей роли?

ВАРВАРА Ш. Я долго думала об этом и пришла к выводу, что самым главным для меня является поездка в Москву. Если б не мое желание уехать, а оно зависит от начальника, — я бы вообще с ним не стала разговаривать. Почему я разоткровенничалась? Потому что хочу уехать. А иначе бы я его послала: «Не лезь, куда не надо!»

КАЦМАН. «Уехать в Москву» — это очень важное обстоятельство. Но это не может быть целью в отрывке. Чего вы добиваетесь от начальника — вот ваше сквозное действие!

ВАРВАРА Ш. Моя цель — уехать в Москву, иначе я не понимаю, с какой стати умная женщина будет два часа разговаривать с этим идиотом?

КАЦМАН. О Москве в отрывке говорится всего несколько слов, и главная борьба лежит не в области поездки.

ВАРВАРА Ш. Вот эти несколько слов о Москве — прокольные фразы, по которым определяется истинная цель.

ТОВСТОНОГОВ. Условно вымараем Москву. Что изменится в вашей позиции? ВАРВАРА Ш. Я не буду тратить столько времени на этого болвана. ТОВСТОНОГОВ. Я не имею в виду время. Я говорю о позиции.

ВАРВАРА Ш. Позицию не изменю, что бы начальник со мной ни сделал: буду жить с любовником! И с мужем. Это честно!

ТОВСТОНОГОВ. Следовательно, фразы о Москве прокольными не являются. Цель в начальнике. В его мозгах. С ними надо что-то делать.

КАЦМАН. Вот сейчас вы хотите достойно сдать экзамен. Вам нужно проявить максимум знаний за короткий отрезок времени. Вы хотите оставить о себе очень хорошее впечатление. Эти цели лежат в пределах нашего разговора. Чего вы добиваетесь от начальника?

ТОВСТОНОГОВ. Вас обвиняют, что ваше понятие честности аморально...

ВАРВАРА Ш. А я хочу добиться его уважения.

323

ТОВСТОНОГОВ. Только уважения? Мало. Скажите, а сверхзадача у Носовой какая? ВАРВАРА Ш. По сверхзадаче я хочу, чтобы все люди жили по правде, тогда все будет хо-

рошо.

КАЦМАН. Но сквозное — путь к сверхзадаче. ВАРВАРА Ш. Да, я хочу добиться права жить честно.

КАЦМАН. И считаю свою позицию единственно нравственной.

ВАРВАРА Ш. Безусловно. А начальнику надо добавить серого вещества. Сам больной. Его лечить надо! Живет догмами.

ТОВСТОНОГОВ. Не будем больше, Аркадий Иосифович, пытать Варвару. Она напитана обстоятельствами, это ясно.

КАЦМАН. Варвара — актриса с хорошей школой. На данном этапе ей легче, чем многим другим.

ТОВСТОНОГОВ. На данном этапе — да. Ну, что ж. Сядьте все в полукруг. Теперь вам нужно все теоретические положения, которые вы более или менее усвоили, перевести из умозрительной сферы в чувственно-практическую. Сейчас ощущается несколько школярский подход к проблемам теории. Что-то заучили, что-то поняли, но шаг в сторону, и вы теряетесь. Нет владения пройденным материалом, элементы системы еще не стали для вас профессиональным оружием. И чтобы овладеть методологией, — я вам неоднократно говорил об этом, — надо сделать ее вашим способом жизни.

В следующем полугодии вы приступите к анализу драматургии. Ничего не получится, если каждый увиденный вами случай, каждое наблюдение вы не будете переводить на язык действия. Не просто получать удовольствие от прочитанной книги, а профессионально исследовать ее. А если все-таки не выдерживаете и непосредственно погружаетесь в произведение, то потом возвращайтесь к нему, исследуя методом действенного анализа. Всякий творческий момент — преодоление привычного. Учитесь задавать себе массу вопросов. Доводите себя до тупиков, это и дает возможность открытия! Ищите ответы, подвергайте себя постоянному тренажу. Отсутствие тре-

нинга приведет к забвению методологии. И, как снег заметает следы, так и все ваши знания растворятся в недрах памяти. Беспрерывно подставлять себя в любые обстоятельства — в этом ключ освоения профессии. Только тогда вы сможете выработать определенный способ мышления. Надо сделать метод Станиславского своим собственным методом. Постоянно открывать систему в себе.

У вас будут летние каникулы. Используйте их в плане профессии. Что значит наблюдать? Можно съездить в Париж и ничего не увидеть. А можно пройти от Московского вокзала до «Астории» и написать повесть. Постоянное подспудное существование в методологии есть условие вашей творческой жизни.

3-Й КУРС, 1-Й СЕМЕСТР

15 ноября 1976 года О ЖАНРЕ

Студенты рассказали о задании педагогов кафедры Ивана Эдмундовича Коха: драматический отрывок с пластическим моментом.

КАЦМАН. Что значит пластическое решение? Каждый отрывок включает пластическое решение. Педагогами неверно поставлена задача.

—Нам сказали, что важно подчеркнуть пластический момент: драку, танец, пантомиму. Почти все, ориентируясь на эту цель, выбрали материал.

—Может быть, сделать к нашим экзаменам в этом семестре работу над этим заданием? Педагоги были бы рады, если бы вы курировали нас.

ТОВСТОНОГОВ (оборвав общую просьбу). Почему мы должны основной предмет подгонять под сопровождающую дисциплину?

Но студенты решили высказаться до конца. Призывы работать глубоко и медленно надоели. Ясно, что зачет по мастерству из-за массы субъективных моментов, «неожиданно возникших преград» будет в очередной раз перенесен. Так что пусть экзамен по танцу, неизбежный эк-

замен, пойдет под наблюдением мастеров.

Это не будет в ущерб мастерству. То же самое, но с небольшой сноской для кафедры танца. Тем более что у большинства из нас материал выбран. Есть интересная драматургия, где возможны и танец, и драка.

ТОВСТОНОГОВ. Боюсь, что у вас уже есть компромиссы в выборе. Кто что выбрал?

Владимир Ш. выбрал рассказ Ильи Ильфа «Гусь и украденные доски». Семен Г. — «Жиголо и Жиголетта» Сомерсета Моэма. Владимир В. — «Телеграмму» Константина Паустовского. Вя-

чеслав Г. — «Сретенские ворота» Яковлева.

ТОВСТОНОГОВ. Я не знаю это произведение. Расскажите вкратце содержание. ВЯЧЕСЛАВ Г. Гвоздков пересказал сюжет рассказа.

— Рассказ может предрешать пантомима — экспозиция о первом столкновении впервые молодых людей со смертью.

ТОВСТОНОГОВ. При чем тут пантомима?

ВЯЧЕСЛАВ Г. Но у вас в спектаклях много пластических сцен. «Три мешка сорной пшеницы» — молотьба. То же и у меня.

Казалось, Товстоногов принял решение.

ТОВСТОНОГОВ. «Три мешка» не имеют отношения к той кафедре. Это наш предмет. Что касается пластического решения, то любая сцена должна быть решена пластически.

—Но мы только сегодня столкнулись с пластическим решением. ТОВСТОНОГОВ. А вчера?

—Подчеркнуто мизансценический рисунок устраивает кафедру.

ТОВСТОНОГОВ. Ну, вот мы и докатились до вывода: лишь бы педагога устраивало. Что означает: «Подчеркнуто мизансценический рисунок»? Зачем «подчеркнутый»? И как? Умейте отвечать за свои слова.

Одна из студенток остановила свой выбор на рассказе Антона Павловича Чехова «Выигрышный билет». Как выясняется, и здесь танцевальный момент искусственен, привязан:

325

«Иллюстрация мечты о поездке в Париж на выигрыш от лотереи». Товстоногов предложил Кацману: «Надо поговорить с Кохом об уточнении задания». Потом посмотрел на обескуражен-

ных студентов, закурил.

Возьмем драку в «Затейнике». Можно ее развернуть. Так ударить, чтобы партнер полетел через стол. Но нужно ли это? Может быть, по смыслу лучше, чтоб один толкнул другого, а тот не удержался и спьяну упал.

—Вот это и устроит кафедру. Она не претендует на профилирующую роль. ТОВСТОНОГОВ. Если такой намек устраивает кафедру, тогда ее должен устроить и весь

наш экзамен.

Мне пришел в голову рассказ Шукшина «Сураз». Там в самом материале есть драка. Силь-

ный парень, столкнувшись с преподавателем-профессионалом, оказался повергнутым. Если бы нашлось одиннадцать таких рассказов, где драка, танец входят в сквозное действие, можно было бы пойти на кураторство и помочь вам осуществить задание. Но пока по перечисленным работам этого не скажешь. Помогать вам сейчас — значит опрокидывать одной рукой то, что сделано другой. Но и работая самостоятельно, без нашей помощи, в такой постановке вопроса задание считаю вредным. Если вы будете старательно разворачивать то, что надо свернуть, то, получив пятерку по пластике, вы получите двойку по режиссуре.

КАЦМАН. Нас интересуют наши предметы: актерское мастерство и режиссура. Мы не будем преследовать еще какие-нибудь побочные цели. Вот если на том экзамене вы предъявите отрывки, которые мы делаем с вами здесь, мы не будем возражать.

ТОВСТОНОГОВ. Но при этом, если нам покажутся лишними либо пантомима, либо танец, либо драка, то мы их вымараем. Пошли дальше по выбору материала. Каждый называет автора, произведение и пластический эпизод в нем. Геннадий Т. — Мерль «Смерть — мое ремесло».

—Смешная и сильная сцена. Там будущий комендант Освенцима подрался с драгуном.

У Варвары Ш. рассказ Антона Павловича Чехова «Хористка». У Ларисы Ш. М. Горький «Самоубийца».

КАЦМАН. Сложный рассказ.

—Актерски? — спросила студентка. КАЦМАН. Да.

—Все очень сложно. КАЦМАН. Кто будет играть?

—Сеня С. ТОВСТОНОГОВ. Кто это?

—Студент режиссерского. Эстрадного. КАЦМАН. Способный парень.

Выбор Валерия Г. рассказ Хантера «Враги». Владимир Ш. — рассказ Василия Шукшина «Ноль-ноль целых», либо рассказ Студенкина.

КАЦМАН. Кто это такой?

—Автор.

КАЦМАН. Из всей мировой литературы...

—... я выбрал этого автора. Да! КАЦМАН. Ну, неужели Студенкин...

—Все! Выбираю Шукшина «Сураз», пока никто не перехватил!

ТОВСТОНОГОВ. Хорошо, только в выборе актера на роль учителя надо предусмотреть, чтобы с виду он не обладал огромной физической силой. Кажется, плюнь на него — упадет. Тогда сработает драка.

КАЦМАН. Кто это будет играть?

ТОВСТОНОГОВ. А вы, Аркадий Иосифович, даете своих актеров? Почему — нет? Мы же договорились: второй актерский курс должен обслуживать режиссеров.

КАЦМАН. Они только-только подошли к литературе. ТОВСТОНОГОВ. Ну, так пускай входят в нее.

326

Почему мы так настаиваем на литературе, а не драматургии? Хочется не следовать закону единства места и времени действия. Интересно. Любопытно увидеть, как это вы можете связать? Какую роль отведете ведущему? Мы хотим, чтобы вы проявили игру ума, поэтому не загоняем вас в бытовые ворота. Здесь есть возможность проявить себя интересней с неожиданной для нас стороны, в неожиданном для нас качестве. Но цель работы не меняется. Все равно зрители будут смотреть на живых артистов, на то, что между ними происходит. Хорошо придуманная форма, но не реализованная по жизненному ходу, не будет устраивать ни зрителей, ни нас.

Каждый раз перевод литературы на язык сцены связан с поиском нового кода, осуществляется каким-то своим особенным способом. Степень органики существования в нем. Такое направление работы дает возможность уйти от банальности режиссерских приемов. Но и оригинальность решения не будет псевдооригинальностью только тогда, когда прием родится изнутри материала, а не будет привнесен в него.