ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.09.2024
Просмотров: 1018
Скачиваний: 1
ТОВСТОНОГОВ. Не только необходимость, а нависший в воздухе брак! Он определяет поведение всех трех действующих лиц!
Что происходило за рамками пьесы? Уже много месяцев человек ездит, ест, пьет. Отец скажет потом: «Пили, жрали, голубчик, за это надо и отвечать!» Значит, сам факт соседских визитов к старой деве, ставших традицией для всех, создает нагнетенную обстановку. Нависла необходимость, чтоб предложение, наконец, когда-то было сказано вслух! Пьеса начинается с того момента, когда «тайна» многомесячных, — а если хотите активизировать, то многолетних, — визитов Ломова к Чубуковым на второй странице впервые разрешается! Чубуков встречает Ломова, впервые приехавшего во фраке. Только при этом исходном фрак приобретает ту остроту и значимость, без которой ничто дальше развиваться не может. Приступы Ломова, бессонница, вскакивания среди ночи — важнейший импульс, обостряющий цель сегодняшнего приезда! Но его жизнь со всем комплексом личных обстоятельств включается в общее исходное событие. Для Натальи Степановны — последний шанс! И возраст, и данные, очевидно, не те, да? И никаких других вариантов! Смотрите, как объединяющее обстоятельство — нависший в воздухе брак — позволяет обострять индивидуальность каждого!
У Немировича-Данченко был критерий проверки выбранного обстоятельства. Если оно вскрыто верно, то выдерживает растяжения до максимума, до логического предела. При этом вы с артистами не боретесь с авторской логикой, наоборот, она начинает вам подчиняться. Неверно обнаруженное обстоятельство при обострении создает нелепость. Вы сразу начинаете ощущать искусственность, придуманность, алогизм актерского существования.
Значит, проверяя определение ведущего, надо максимально обострять ситуацию! Поддается ли обострению жизнь каждого персонажа? Смотрите, как интересно: с одной стороны — исключение, а с другой — обострение до максимума.
Наталья Степановна обязана выйти замуж за Ломова! Именно за него! Все другие шансы давно отпали, никаких других надежд больше нет! Одно окошечко светит — Ломов, который по всем статьям идеальный жених! И то, что они соседи, а значит, имения соединятся, — все работает на свадьбу! Иначе и быть не может! И отцу, Чубукову, надо избавиться, наконец, от этой проблемы, потому что жизни в доме нет! Судя по характеру Натальи Степановны, Чубукову сильно от нее достается! Всем крайне необходимо, чтобы эта история благополучно разрешилась! Но это не происходит и не происходит! Или Ломов долго не приезжает, а если приезжает, то не говорит главное! И каждый раз после отъезда мытье посуды, упреки, истерики. И сколько еще висит на шее бедного Чубукова?!
Вот это и есть исходное событие или ведущее предлагаемое обстоятельство. И при открытии занавеса оно, как прошлое, висит в воздухе и определяет поведение действующих лиц в настоящем. Но почему-то вы это простейшее обстоятельство не назвали.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ О. Когда я говорил «Перезревшие жених и невеста», я и имел в виду все, о чем вы сейчас сказали. Когда мы до вас обсуждали, спорили, я как раз настаивал, что все три персонажа ждут, когда случится предложение?! Конечно, я не говорил те же слова, что и вы...
ТОВСТОНОГОВ. Но, согласитесь, ваше определение ни горячее, ни холодное. Обязательно надо обострять обстоятельства, иначе не будет предпосылки к поведению действующих лиц.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ О. Я с этим не спорю. Ваша формулировка меня устраивает. Я рад, что мыслил в верном направлении, а вот они запутались.
ТОВСТОНОГОВ. Но сейчас прояснилось?
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Слишком много разночтений вокруг исходного события. Вы говорили уже сейчас, но хотелось бы еще раз проверить себя: значит, исходное событие может быть обстоятельством, которое уже длительно существует?
ТОВСТОНОГОВ. Да! А в данном случае, чем длительнее, тем острее! Можно представить себе, что это продолжается три месяца, а возможно, несколько лет. И для того, чтобы довести до необходимого градуса все комедийно-водевильные страсти, тем более требуется обострение. Здесь, что называется, если направление верное, кашу маслом не испортишь!
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ О. А со мной спорили! Они убеждали, что исходное обязательно перед открытием занавеса.
366
ТОВСТОНОГОВ. Может быть и так, но совершенно не обязательно! И чем глубже драма-
тургия или литература, тем шире выбор.
Если исходное всегда перед открытием занавеса, то в «Ревизоре», скажем, для всех спектаклей всех режиссеров оно едино: «Ночной вызов к городничему из-за полученного письма».
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Н. Сон про крысу.
ТОВСТОНОГОВ. Сон касается городничего. А занавес открывается, после сбора приближенных. Но это не исходное событие. Вот мне было важно, что ведущее — «Разграбленный город». Да, это длительный процесс, город грабили долго и методично, но иначе бы не возникла тема страха из-за совершенного чиновниками преступления. А страх необходим не сам по себе. Потом страх заставит умного городничего принять Хлестакова за ревизора. Поэтому «Ночной вызов»
—первое событие. Но в каком качестве люди, вытащенные из постелей, появляются в доме градоначальника? Их общий сбор окрашен исходным разграблением, вот что для меня было важно! Вы простите, что я рассуждаю на примере поставленного мной спектакля, у вас может быть другое отношение к материалу, иные варианты! Но это как раз и говорит о том, что если понимать исходное, как событие, начинающее спектакль — варианты выбора ничтожны, а, стало быть, пьеса не имеет разнообразных решений.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ С. Значит, выбор исходного, то есть ведущего обстоятельства, связан с решением материала?
ТОВСТОНОГОВ. Конечно! Весь событийный ряд связан с решением! Хотя сегодня, условно, вопросы решения мы оставляем в стороне. Если бы кто-то сейчас нашел более убедительный, неожиданный, но угаданный изнутри материала вариант определения исходного — пожалуйста, я готов его принять. И строить логику из этого варианта. Нет? Давайте возьмем за основу рассуждений: «Нависший брак». Но есть еще один критерий проверки, правильно ли сделано определение? Исходное должно быть связано с главным событием. И, если этой связи нет, надо начинать анализ сначала. Итак, как вы определили главное событие?
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Прежде чем говорить о главном, хотелось бы оговорить кульминацию, то есть центральное событие. Должен сказать, что здесь мнения тоже разделились
ТОВСТОНОГОВ. Пожалуйста.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Тут было два мнения. Первое: центральное событие там, где Наталья Степановна, узнав, что Ломов, оказывается, приезжал делать ей предложение, приказывает отцу вернуть жениха! С этого поворотного момента борьба идет в открытую, что, как вы говорили на занятиях в институте, является признаком центрального события.
Был и второй вариант, который передвигал центральное событие значительно дальше! Там, где Наталья Степановна знает, что Ломов приехал просить ее руки, но все-таки, тем не менее, начинается спор о собаках! О том, кто лучше, как их?..
ТОВСТОНОГОВ. Его Угадай или ее Откатай?
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Да, это становится сильнее и его, и ее! Потому что если пьеса о той теме, которой мы говорили, то кульминация должна быть все-таки там!
ТОВСТОНОГОВ. Мне кажется, второе определение более верным. Если мы договорились, что произведение о том ничтожном и маленьком, что мешает здравому смыслу человека, делает его слепым и глухим, и не дает ему возможности логически мыслить, то в этом событии тема проявляется. Поэтому его и надо считать центральным. Вопреки элементарной логике, собственной выгоде, расчета, страстного желания, амбиции оказываются сильней. «Пусть он к черту уходит, не надо его возвращать, потому что мой Откатай лучше его Угадая!» В этом и есть фокус произведения. Водевильное начало. И, конечно, кульминация! Первый вариант — коллизия, она верно попала в круг вашего внимания. Во втором варианте обнажается тема. А потом уже идет раскат!..
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ С. Но вы как-то говорили, что в центральном событии самое сильное сопротивление сквозному действию пьесы, оно либо прорвется и победит, либо вот-вот может потерпеть поражение.
ТОВСТОНОГОВ. И что вас смущает в данном случае?
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ С. Если в «Ромео» сквозное — борьба за право любить, то центральное
—убийство Тибальда, если в «Ревизоре»...
367
ТОВСТОНОГОВ. В «Ревизоре» центральное, когда читают письмо и открывают, что Хлестаков — не ревизор.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ С. Я хотел сформулировать сквозное «Ревизора», и не смог. Но суть в другом. Вы же сами говорили, что центральное проверяется сквозным действием пьесы. А в «Предложении» мы его еще не определили. Если сквозное действие пьесы...
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. У меня предложение: не забегать вперед! Мы сейчас условно определили, что центральное событие — второй спор. Потом, с точки зрения определения сквозного, можем вернуться и проверить. Ну, и главное событие. Естественно, это последнее событие, когда Чубуков криком: «Шампанского, шампанского!» — вынужден забить скандальную пару, которая все-таки пытается доказать друг другу, что лучше. Здесь мы понимаем, какая это будет семья, где эта смертельная борьба будет продолжаться.
ТОВСТОНОГОВ. Льется шампанское. Но голос отца — вопль одинокого в пустыне! Центральное и главное в данном случае похожи. Они почти сливаются, потому что у этой пьесы короткая дистанция. Но в финале в высшей степени проявляется тема! Доходит до предельной остроты! Здесь она разрешается! Или не разрешается, потому что это финал на бесконечность. А вам не кажется, что в этой истории есть ощущение бесконечности? Ничего удивительного не будет в том, если Ломов уедет и снова приедет сюда через две недели. (Смех.)
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Значит, сегодня предложение не состоялось?
ТОВСТОНОГОВ. Конечно! И смотрите, какая взаимосвязь исходного и главного!? Спираль! И брак опять будет висеть, как грозовая туча...
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Но вот дальше, Георгий Александрович, наши рассуждения зашли в полный тупик. Вот теперь вопрос определения сквозного действия пьесы. Мы стали рассуждать попросту. Чего хочет каждый персонаж? Ломов приезжает, чтобы сделать предложение. Наталья Степановна только этого и ждет. Отец только этого и хочет.
ТОВСТОНОГОВ. «Жениться, выйти замуж, поженить?» ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Да! Тогда какое же сквозное действие пьесы? За что идет общая
борьба? За предложение? За соединение? У нас ничего не сходилось. Тогда мы стали придумывать персонажам какие-то другие сквозные действия. Например, у Ломова — обрести покой!
ТОВСТОНОГОВ. Ой-е-е-ей.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Да, это плохой, наверное, вариант. Но все хотят замужества — не лучше, примитивно как-то.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ О. Нет, вы неправильно все передаете. (Прерывая общий смех.) А что? Почему примитивно? Я считаю, разные причины желания брака у каждого персонажа и создают конфликт. Вот именно в этом и комизм ситуации, что сквозное одного героя и контрсквозное другого в результате направлены на одно и тоже.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Вы принесли Станиславского? Где у него говорится о контрсквозном? А обещали Георгию Александровичу.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ О. Я найду. У нас не последнее занятие.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Но пока не нашли, мы договорились не употреблять термин «контрсквозное». Сквозное действие пьесы отвечает на вопрос: за что идет борьба? За брак?
ТОВСТОНОГОВ. Давайте рассуждать так. Если ничего не дает постановка вопроса: за что борьба, — ставьте вопрос по-другому: борьба с чем? Что мешает? Что вышучивает Антон Павлович? Абсурдные принципы! Бессмысленные амбиции! Упрямство, замешанное, черт знает на чем! Чертовщину, которая сильнее человека. Вот борьба с этой чертовщиной и есть сквозное действие пьесы.
Ведь никто не хочет ссор! Все хотят мира и свадебного конца! А в этом препятствии комизм ситуации, водевиль. Уже в формулировке сквозного действия вы обязательно по должны почувствовать жанр будущего спектакля. Человек борется с самим собой, с тем нелепым чувством, которое вырастает до таких гиперболических размеров, что он перестает им владеть. Так что я не меняю своего мнения о центральном событии. Ломова возвращают. Было недоразумение с лужками. Сейчас все уладится. Но спор о собаках: кто лучше Угадай или Откатай — это уже чертовщина! И победить ее невозможно. Ни поцелуями, ни шампанским! Этим и кончается пьеса!
368
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. Можно еще вопрос?
ТОВСТОНОГОВ. Сколько угодно! Я для того и пришел сюда, чтобы отвечать на ваши вопросы.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. Скажите, в чем эта борьба с чертовщиной может проявиться? ТОВСТОНОГОВ. В том, как выстраивается подход к спору и сам спор! Все построение пье-
сы Чеховым направлено на то, что персонажи пытаются победить в себе желание спорить. ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. В себе?
ТОВСТОНОГОВ. В себе и в партнере.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. И этот процесс надо сознательно строить? ТОВСТОНОГОВ. Непременно, иначе юмора не будет.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. Мне казалось спор надо не давить в себе, а пытаться победить в споре. Задавить партнера. Стать для него истиной высшей инстанции!
ТОВСТОНОГОВ. И вы со второй страницы выходите в открытое столкновение, а, на мой взгляд, искусство режиссера заключается в том, чтобы максимально отдалить прямой конфликт! Максимально! Иначе сплошной крик, а юмор моментально исчезнет! А вот когда вы попытаетесь отдалить ссору, создается огромное разнообразие средств выразительности! Понимаете? Никто не хочет скандала! Но в последнюю секунду принцип вырывается с такой силой, что остановиться невозможно! Потом начинают друг друга успокаивать. И опять одержимы! Одержимы!! И одна мысль: только бы не поспорить, только бы! Только бы не нашелся повод! А этот проклятый повод так и лезет к ним! И вот что удивительно: чем дальше оттянуть момент открытой борьбы, тем конфликт острее! Никто не хочет пожара, пока голова трезвая. Но он уже начался! И все разгорается изнутри, разгорается, и вот переносится на окружающих.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Не победить в споре, а всеми силами пытаться прекратить этот спор? ТОВСТОНОГОВ. Конечно! Вот это и есть водевиль!
Почему я так настойчив? Потому что, определяя сквозное, вы уже должны предощущать жанровый ход. В чем юмор? На каких путях? Из чего высечется водевильная коллизия? Если этого не предощущать, а находиться просто в сфере рациональной логики — не приблизиться к авторской природе. Предощущение из области интуиции. Интуиция может обманывать, дремать, не откликаться. Но смотрите, что нам дает методология?! Весь пафос системы: через сознательное разбудить подсознание. И вот они пути взаимосвязи! Когда вы свое предощущение, по существу еще неосознанное, переводите в сознательный логический пласт, потом уже, при условии органического построения, обратным ходом вы вернетесь к тому своему предощущению.
Я же хочу жениться! А она хочет замуж! Зачем же спорить? Но вспыхивает пожар, и ничего не поделать! Не залить водой! Это наваждение, наваждение!
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Ч. Георгий Александрович, вы исходите из того, что «Предложение» — это водевиль. А у Чехова написано — шутка. А шутка может быть грустная, может быть веселая, может быть и злая. Водевиль предъявляет свои требования, а шутка не обязательно может быть разрешена в форме водевиля.
ТОВСТОНОГОВ. Не знаю. Для меня это водевиль. Мне кажется, Антон Павлович написал «шутка», потому что ушел от классической формы водевиля: нет куплетов, нет музыки. А по существу это водевиль.
ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Ч. Тут явно выписаны характеры, что, в общем, нетипично для водевиля. В водевиле у человека всегда одна черта.
ТОВСТОНОГОВ. Ну, почему только одна? ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Ч. Ну, две, не больше, из них одна главная!
ТОВСТОНОГОВ. Ну, значит, у Чехова талантливо написанный водевиль! Прошу прощения, еще одна оговорка, иначе мы можем выйти в бесплодный спор...
Известны случаи, когда сдвигаются жанры. Роже Планшон поставил одну мольеровскую комедию, как драму. И добился успеха, изменив жанр. У Планшона, очевидно, и сквозное действие и логика построения действия соответствуют драме. Но мы же сейчас заняты другой проблемой. Тема, интересующая нас сегодня — методология. Мы не истолковываем чеховское «Предложение», не ищем разные пути решения этого материала... Но в принципе все возможно!
369
И если вдруг вам захочется повернуть пьесу в таком жанре, который на первый взгляд всем нам кажется невозможным для данного материала, если кто-то из вас скажет: «Я вижу "Предложение", как трагический гротеск! И могу это доказать поставленным спектаклем!» — Я отвечу: «Видите? Пожалуйста! У меня нет никаких возражений!» Тогда надо исследовать пьесу с этой