Файл: Товстоногов_Репетирует и учит.pdf

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ О. А контрдействие?

ТОВСТОНОГОВ. Чубуков. Только это обстоятельство, а не контр действие. Обстоятельство: живой человек, который стоит и ждет от него именно этих слов. Кому угодно бы сказал, а отцу не могу! И чем больше Чубуков помогает, тем труднее Ломову объявить цель приезда! Вот вам пример чистого обратного хода. Вы говорили, действие Ломова: «Хочу, чтобы Чубуков помог»? А напротив, чем больше Чубуков помогает Ломову, тем труднее ему сказать роковые слова. Какое действие у Чубукова в первом событии?

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Самое главное, Ломов почему-то во фраке...

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ О. У меня вопрос: а почему Чубуков так явно удивлен? Никак не может понять, почему Ломов во фраке?

ТОВСТОНОГОВ. О-о-о-о! Как вы опять доверяете тексту! Чубуков делает вид, что удивлен. «Голубушка! Кого вижу!.. Что ж вы это так официально?» — Это же скрыть радость по поводу приезда Ломова во фраке. Он почти догадался.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Чубуков там говорит: «Денег просить приехал». Ремарка «про себя». Значит, в данном случае, мы можем доверять тексту?

ТОВСТОНОГОВ. Да-да.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Тогда что происходит? Чубуков обрадовался, решил: свершилось...

ТОВСТОНОГОВ. ...и видит: человек во фраке несет какую-то околесицу! А я-то думал! «Денег не дам». Так какое действие у Чубукова в первом событии? Процесс очень активный. К нему надо найти глагол, определяющий все его поведение...

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Р. Что-то, связанное с фраком.

ТОВСТОНОГОВ. Да, фрак здесь висит в воздухе. Иносказательно, конечно, а не буквально. ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Один не может говорить из-за фрака, другой именно от фрака чего-то

ждет.

ТОВСТОНОГОВ. Конечно! Фрак сбивает Чубукова с панталыку. Сначала вроде бы ясно, что человек во фраке приезжает делать предложение, а потом выясняется, что ничего похожего...

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Если деньги нужны, то тоже мог фрак надеть. ТОВСТОНОГОВ. Особенно, если нужна большая сумма. Не дам! Мечется в загадке...

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Р. А может, Чубуков решил, что Ломов вообще прощаться приехал? ТОВСТОНОГОВ. Это одно из возможных предположений Чубукова.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Р. Раньше, если ты часто ходишь в дом, где есть невеста, ты негласно объявляешься женихом и обязан жениться.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Р. Сколько они за все лето в саду гуляли?

ТОВСТОНОГОВ. Да, Чубуков деликатно оставлял их вдвоем. Все было. И уединения в беседке, и прогулки к прудам. А Ломов все молчит. И вот появление во фраке! Сначала — наконецто! Нет? Тогда: неужели хочет уехать? Опять не то? Остается мысль о деньгах. И отец заметался, отчаялся.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ О. Значит, действие Чубукова: разгадать тайну фрака? ТОВСТОНОГОВ. Правильно. Что Чубукову мешает? Фрак. Значит, надо разгадать тайну

фрака. Если кусок называется «Фрачный визит», то все сходится.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Р. Все-таки хотелось бы вернуться к действию Ломова. Вы сказали — выдавить из себя слова. Но если меня исполнитель спросит: а что мешает? Я же могу ответить: вина за столь долго не сделанное предложение рождает еще большую стеснительность. И по действию: надо справиться со стеснительностью, пытаться ее побороть?

375

ТОВСТОНОГОВ. Ваш вопрос требует с моей стороны еще одного очень важного комментария. Как только вы начинаете формулировать: «преодолеть вину, обиду, оскорбление», «победить стеснение», «скрыть неловкость, конфуз», — вы называете не действия, а результативные проявления. Преодоления состояния. Если не оговорено предыдущее, то актеру это ничего не дает. Но если определено направление, не нужно добиваться пуританской чистоты формулы. Потому что как только вы сталкиваетесь с живым человеком, в дело вступает индивидуальность, личность. Какое полено подбросить в печь его воображения? Чтобы пламя воспалило именно его природу? Иногда бывают случаи парадоксальные: говоришь актеру обратное тому, что дал анализ материала, а он играет то, что вам нужно. Главное — не быть догматиком! Главное — чувство органики

процесса! А дальше ведите актеров к вашему результату любыми средствами, вплоть до показа! Хотя показ — крайнее средство. Важно не приучать себя пользоваться им повсеместно. Построение зависит от индивидуальности артиста. Мы можем себе представить этакого худого, рафинированного, нервного человека. Ему свойственны и заикание, и озноб, и круги перед глазами, и падение в обморок, и так далее... Но Юрский, на которого эти приспособления легко ложатся, на съемках. И к вам попал Невинный. Вот теперь все эти качества приложите к толстомордому, сытому помещику. Не получится. У Невинного здоровая натура. Ну, глаз дергается, ну, знобит. Мало. Надо искать что-то совершенно иное. Но артист, согласитесь, талантливый, и если направить поиск в контраст стеснительности, конфузливости, а не в унисон, может возникнуть самый неожиданный результат. И, на мой взгляд, даже интереснее пойти таким путем! Так что адаптация к исполнителю необходима! Не только от материала, но и от артиста зависят глаголы, которые вы ищете. Может быть двадцать вариантов формулировок, лишь бы добиться искры жизни! Вспыхнувшая искра взаимоотношений между персонажами — руководящий критерий! Вот почему мне важно оговорить, что самое опасное, когда методология в руках сухо рассуждающего режиссера, который вроде прав с точки зрения методологии, а на самом деле он убийца. Догматик — убийца живого! Таких, к сожалению, многовато расплодилось на нашем поприще. Мне недавно один довольно известный режиссер рассказал, как он работает. До встречи с артистами придумал сцену, все определил, запомнил или записал, и только, говорит, по этому пути иду. И заставляю ленивых артистов выполнить рисунок! Я им даю рисунок, а они пусть оправдывают! Вот вам пример массового убийства. Если даже режиссер владеет формой, но не имеет представления об актерской органике, не знает, как ей помочь, ничего живого не будет! В построении формы, особенно в ее технической сфере, можно быть предельно требовательным и жестким. В работе с артистами не учитывать их природу, не вызывать на сотворчество, не создавать импровизационную атмосферу? На мой взгляд — это губительный для театрального искусства путь. Таким образом, помощью актерам нужно оперировать свободно, лишь бы в действенном направлении. Должна быть взорвана природа происходящего, разбужено воображение исполнителей, найден импульс, толчок к верному существованию. Анализ необходим для того, чтобы иметь путеводную звезду. Она освещает — откуда исходить и к чему идти. Названия кусков — критерии сути происходящего. Иногда название не выразить словами. Ну и что? Если я точно ощущаю, что здесь должно быть, я и не определяю. Я же ни перед кем не отчитываюсь. В работе с артистами я почти не пользуюсь названиями кусков. Это область режиссуры. Зачем им это? Режиссер обязан предощущать результат... А иногда одно название дает все. Сказал, — исполнители рассмеялись и сыграли в нужном ключе, в искомой природе. Если артисты методологически воспитаны, не обязательно все формулировать до конца. Они уже вас ловят на полуфразе. Уже хотят попробовать. Самое страшное, когда режиссер увлеченно говорит и не видит, что актеры готовы действовать.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Д. Скажите, а в своей педагогической практике вы добиваетесь от студентов точных названий?

ТОВСТОНОГОВ. Мне кажется это очень полезным.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Д. Вот вы сейчас говорили: иногда трудно выразить словами определе-

ние...

ТОВСТОНОГОВ. От режиссеров я требую это неукоснительно. От актеров — не всегда. Весь педагогический процесс направлен на то, чтобы приучить студентов мыслить в специфике профессии, понимаете? Будущим артистам важно уметь любой результат мгновенно переводить в

376

действие. Причем главное, не в теории, а на практике. Поэтому мы с Кацманом тоже посвящаем их в проблемы анализа, но по-другому, чем режиссеров. С актерами акцент на определении обстоятельств, действия. Реже — на поиске названия кусков. Иногда я не довожу анализ до конца. Десятки произведений, не могу быть готовым к каждому, не хватает терпения. Тратить с актерами два часа, чтобы мы, наконец, определили название? Нет, это непроизводительно! Черт с ним, в конце концов! Но вот с режиссерами должно хватать и ума, и терпения, головы, чтобы довести до конца анализ, потому что вырабатывается вкус мыслить не литературно, а действенно, предощущать жанр, уметь найти локальный конфликт.

Ну, идем дальше. Второй кусок.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Георгий Александрович, вопрос. Не лежит ли между первым и вто-

рым куском еще один небольшой кусок после того, как Ломов сказал: «Я имею честь»? Чубуков перебивает. «Повторите еще раз». Не есть ли это еще один кусок?

ТОВСТОНОГОВ. Кусок должен окончиться оценкой Чубукова, а не той фразой буквально. Не надо искать мозаику. Когда разрешается для обоих событие, когда цель приезда во фраке прозвучала и подтвердилась, тогда начинается новый кусок. «Я приехал просить...» Чубуков просит повторить. «Я имею честь». И Чубуков не дает ему договорить! Пошел процесс оценки: наконецто фрачная загадка подтвердилась полностью. Свершилось то, чего он так ждал: терпеливо и долго. И начинается второй кусок. (Читает вслух.)\

Чубуков (перебивая). Голубушка моя... Я так рад и прочее... Вот именно и тому подобное. (Обнимает и целует.) Давно желал. Это было моим всегдашним желанием. (Пускает слезу.) И всегда я любил вас, ангел мой, как родного сына. Дай бог вам обоим совет и любовь и прочее, а я весьма желал... Что же я стою как болван? Опешил от радости, совсем опешил! Ох, я от души...

Пойду позову Наташу и тому подобное.

Ломов (растроганный). Уважаемый Степан Степаныч, как вы полагаете, могу я рассчитывать на ее согласие?

Чубуков. Такой вот именно красавец — и... и вдруг она не согласится! Влюблена, небось, как кошка, и прочее... Сейчас! (Уходит.)

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. Нет ли в этот момент облегчения, что цель Ломова — не деньги?

Нет?

ТОВСТОНОГОВ. Нет, и скажу почему. Мотив денег взаймы в дальнейшем не подтверждается. Мы выясняем, что Ломов не менее, а более богатый помещик, чем Чубуков. Может, человек захотеть что-то купить и ему не хватает денег? К существу дела деньги не имеют отношения. Развития этой темы нет. Чубуков, повторяю, бьется в загадке, поэтому и предположил этот абсурдный ход. Но если бы тема денежных взаимоотношений была бы проблемой этой пьесы, тогда вы были бы правы. Но раз нет — не надо заострять на ней внимание. Зачем? Рассуждение должно идти от частного к общему и от общего снова к частному. Всегда проверяйте частное общим.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. Здесь очень важная ремарка: «Пускает слезу». ТОВСТОНОГОВ. Да. Ну, прослезился человек от радости. ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. У Чехова «пускает слезу», а не прослезился. ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Нарочно, что ли? Почему «пускает слезу»? ТОВСТОНОГОВ. Ну, так что?

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. Это значит, что он не прослезился.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Старик. У него просто в экстазе слезы радости появились. ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. Это значит, он...

ТОВСТОНОГОВ. Что? ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Нарочно заплакал?

ТОВСТОНОГОВ. Вы считаете, что отец притворяется? ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. Да.

ТОВСТОНОГОВ. Нет, это жанр. Вообще у Чехова нет случайной информации, все имеет значение! Это очень важная ремарка. В ней проявляется взгляд автора на персонажа. «Пускает

377

слезу» не говорит о том, что отец притворяется. Это ироническое отношение Чехова к Чубукову...

Вот так он растрогался! Но действительно растрогался!

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. Ну, если папа плачет искренне, про него не скажут «пустил слезу». Не покидает ощущение какой-то фальши.

ТОВСТОНОГОВ. Опять вы подвергаете сомнениям то, что мы определили и выдвигаете то, что нам не выгодно. Нам невыгодна фальшивая реакция отца. Нам нужно, чтобы со всех сторон было обостренное желание благополучного исхода. И папа спит и видит, и дочка мечтает, и Ломов уже не может без жены! Все страждут! Не надо это подвергать сомнению. Если отец делает вид, что растроган, значит, он не рад предложению? А ему нужно вот так (Жест рукой поперек шеи.) избавиться от дочки! Иначе жизни у него нет! Вот что важно! Растрогался, пустил слезу, но не потому, что они будут счастливы, а решается его личная проблема: ну, ее, наконец, к чертовой мате-

ри, неужели я поживу теперь спокойно!? Вот что это! Но искренне!

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. Тогда, забегая чуть-чуть вперед, почему же отец не сказал дочке, что Ломов приехал к ней с предложением?

ТОВСТОНОГОВ. Как? Он же ей намекнул: «Купец за товаром приехал». А дальше сюрприз! ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Что у Чубукова по действию?

ТОВСТОНОГОВ. Ну? Какие размышления?

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Д. Не дать слова Ломову сказать! И быстро позвать дочь! ТОВСТОНОГОВ. Не терять времени, побыстрее позвать дочь — не дает нам игрового мо-

мента. Как это влияет на поведение Ломова?

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ У. Важно, чтобы в Ломове не погас пожар! Чтобы не передумал в последнюю минуту.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Поддержать Ломова.

ТОВСТОНОГОВ. Как сюда включается Ломов? Какое у него действие? ПРЕПОДАВАТЕЛЬ С. У него процесс оценки.

ТОВСТОНОГОВ. Да, оценка, может, более длительная, чем у Чубукова, но она рождает и цель, и действие, и новый ритм во втором куске.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. А вам не кажется, что Ломов испугался такой реакции Чубукова и хочет сбежать? И у него по действию: не дать себе уйти отсюда? Ведь хочется уйти?

ТОВСТОНОГОВ. Почему вы ему все время Подколесина приписываете? Мы же договорились: Ломов стремится к браку!

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Р. Камень с души и у того, и у другого. ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Ч. Отец растроган и Ломов тоже.

ТОВСТОНОГОВ. Да-да. Ломов растроган, очень растроган. Я уже говорил: задает вопрос, который ему заведомо ясен: «Могу ли я рассчитывать на ее согласие?» А мы предполагаем, что он боялся совсем другого. Так какое действие у Ломова?

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ С. Избавиться от поздравлений. Иначе не сосредоточиться. Чубуков не дает Ломову вернуться за кафедру, а ему нужно собраться на второй этап.

ТОВСТОНОГОВ. А у Чубукова?

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ В. Здесь даже некоторая растерянность у Чубукова по результату. Он явно не спешит. Монологом разродился. В ремарках «обнимает, целует», потом не убегает за дочкой, а «уходит». «Что же я стою? Опешил, совсем опешил».

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ С. А, может, Ломов даже задерживает Чубукова? Хочет максимально напитаться его оценкой? Она дает ему силы на дальнейшее?

ТОВСТОНОГОВ. Растянуть прекрасное мгновение? И самому успеть передохнуть? ПРЕПОДАВАТЕЛЬ С. И Чубуков не торопится! Столько времени ждал, а сейчас не ожидал,

что это произойдет. Он даже план действий не выработал. ТОВСТОНОГОВ. Ритм высокий, а темп нулевой?

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ В. Да! В некоей догадке уходит, как дочке сказать? Впрямую? Или ничего не говорить? Просто вызвать сюда, к Ломову? Как их свести?

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ П. Это в результате события, а что внутри? Здесь что играть? Здесь-то он их не сводит?

378

ТОВСТОНОГОВ. Почему? Здесь есть что играть. Через оценку предложения Ломова придумать, что ему делать на радостях? Как повыгоднее Ломова свести с дочкой? Я бы на этом остановился. В ваших рассуждениях уже есть то, что можно проверять практически. А дальше с артистами можно найти уточненный вариант.

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. А название второго куска «Свершилось»?

ТОВСТОНОГОВ. В общем, правильно. Но я не думаю... Что нам дает название куска? Когда он играется, режиссер проверяет, получается эффект названия или нет? Правильно? Ну, и что дает название «Свершилось»?

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ М. Очень результативное название?

ТОВСТОНОГОВ. Оно и должно быть результативным! Но разве такой должен быть резуль-

тат?

ПРЕПОДАВАТЕЛЬ Ч. «Баба с возу — кобыле легче»?