Файл: Диплом.doc

Идиш – язык ашкеназского еврейства, насчитывает уже почти тысячелетнюю историю. Он складывался постепенно, в ходе непрерывного процесса обогащения, по мере движения европейских евреев с запада на восток, из Германии в Польшу, Беларусь и Литву. Переселенцы с запада не усваивали язык нового окружения, и не собирались отказываться от немецко-еврейского говора, который со временем ассимилировался в восточноевропейских странах и насыщался славянским компонентом. Таким образом, идиш стал содержать три основных компонента: германский компонент (70—75 %) составляющий базовую грамматическую и лексическую основу, древнееврейский компонент (15—20 %) из которого был взят алфавит, корневые основы некоторых слов, а также специфические (например, религиозные) термины, и славянский компонент, заимствованная из которого лексика достигает в отдельных диалектах 15%.

Традиционно лингвисты определяют идиш как германский язык, относящийся к средненемецким диалектам верхненемецкого кластера западногерманской группы (например, Реформатский в «Генеалогической классификации языков») (Реформатский, 1967). Однако эта версия происхождения идиш не является на данный момент окончательно доказанной. История не даёт однозначного ответа на вопросы о том, в каком географическом месте зародился идиш и какой язык следует считать его главным прародителем. Исследователи выдвигают различные версии, обогащая научную литературу новыми фактами и идеями. Существуют, например, гипотезы о происхождении идиш от греческого и латинского языков, которые, впрочем, явно безосновательны, так как, прослеживая тексты на идиш от XIII-XIV вв. до нынешних диалектов, легко увидеть: идиш впервые появился в странах, где говорили на немецком языке.

Однако и немецкая гипотеза происхождения идиш имеет свои вариации. Существует, например, рейнская теория, автор которой, Макс Вайнрайх, утверждает, что идиш зародился в западных областях Германии, вдоль течения реки Рейн. Вкратце, теория Вайнрайха такова: евреи Восточной Европы являются потомками евреев из Испании и Прованса, поселившихся в германских землях вследствие крестовых походов, чумы, войн, изгнания из Испании и других драматических событий, выпавших на долю евреев. Подобно другим еврейским этническим группам в диаспоре, немецкие евреи создали на основе нескольких местных диалектов свой язык - идиш. Сначала возник западный диалект в Эльзасе и Рейнской области. Позже, говорящие на идиш евреи постепенно расселились на территории Германии, Польши, Чехии, Словакии, Венгрии, Румынии, Украины, России и балтийских стран, часто по приглашению правителей и королей этих стран. Эту теорию Вайнрайх обосновал и развил в своей фундаментальной четырехтомной монографии “История языка идиш” (Weinreich, 1973), которая 1970-1980е гг. считалась эталоном для лингвистов, занимающихся проблемами идиш. Однако в 80е годы некоторые лингвисты, например, Довид Кац, подвергли этот подход критическому анализу.

---

Подчеркивалось, что, во-первых, Вайнрайх не приводит ни одного лингвистического аргумента в пользу своей теории, а все основывает на данных экстралингвистического плана, а, во-вторых, в современном идише мы не находим никаких черт, которые роднили бы его с немецкими диалектами Рейнской области. Более того, Кац предложил обратить внимание на то, что в средневековых немецкоязычных провинциях жило две группы евреев, которые характеризовались, как это напрямую указано в раввинистической литературе 15 века, разным произношением иврита. Первая, наиболее многочисленная, “рейнская” группа произносила букву “хет” также, как и “hе” и путала /ш/ и /с/. В другой группе, проживавшей в Австрии и части Баварии, эта же буква произносилась также, как и “хаф”, т.е. как русское /х/, и имелось различие между /ш/ и /с/. Это соответствует произношению слов из ивритской составляющей в современном идише. Из чего, согласно Кацу и другим сторонникам подобного подхода, который получил название дунайской гипотезы, идиш родился в районе Дуная, а тот язык, на котором говорили евреи на Рейне, был совершенно независимым наречием, веткой на дереве еврейских языков Европы, которая постепенно отмерла. (Katz, 1988)

Проблемы, поставленные сторонниками дунайской гипотезы, имели важное значение для развития идишистики, так как, благодаря им, исследователи стали обращать существенно большее внимание именно на лингвистические аспекты истории идиша. С другой стороны, вышедшая в свет в 2005 году фундаментальная работа Эрики Тимм “Историческая семантика идиша”, подтверждает рейнскую теорию. Тимм более 20 лет изучала переводы Библии на разговорный язык ашкеназских евреев. Из ее анализа видно, что уже в наиболее ранних произведениях этого жанра, дошедших до нас и написанных на рубеже XIV-XV веков на территории Рейнской области, мы встречаем многочисленные значения слов немецкого происхождения которые, с одной стороны, не встречаются у христиан, а с другой стороны, присутствуют в современном идише. В этих же документах встречается также множество морфологических особенностей, присущих современному идишу, а именно, гораздо более частое использование некоторых немецких суффиксов, чем в диалектах христиан, и к тому же с корнями, с которыми у христиан эти суффиксы не употребляются. Таким образом, Эрика Тимм доказала, что многие семантические и морфологические особенности идиша восходят к средневековому диалекту рейнских евреев. (Timm, 1987)

Из-за наличия обширного славянского компонента, славянских особенностей морфологии, синтаксиса, фонетики, а также присутствия некоторых сугубо славянских слов в самых древних диалектах идиш, некоторые лингвисты склоняются к славянской версии происхождения идиш. Наиболее широко эта гипотеза разработана Полом Векслером в статье «Идиш - пятнадцатый славянский язык». По Векслеру, предками европейских евреев-ашкеназов были проживавшие на территории Германии славяне-лужичи (сорбы) и полабы, часть из которых германизировалась, а другая часть, по его мнению, приняла иудаизм, сохранив тем самым свою этническую идентичность. Значительная часть лексики их языка была «релексифицирована» и заменена на германскую, язык их был также наводнен огромным количеством гебраизмов, слов древнееврейского происхождения, которые охотно вводились в употребление иудейскими неофитами. Векслер предложил теорию релексифицированных языков, то есть языков, в результате контакта двух народов подвергнувшихся замене лексики, но сохранивших грамматическую систему языка-субстрата. (Wexler, 1991)

---

Большая часть лингвистов относится к теории Векслера с недоверием, однако, как пишет он сам «…скептический ответ на мои взгляды не стал бы для меня разочарованием, так как гипотеза славянского происхождения идиш уже давно подбирается к центральному кругу проблем современной идишской лингвистики, и комплексный разбор, подобный тому, что представлен в моём исследовании, был давно необходим».

Несмотря на уже имеющиеся исследования, вопрос о происхождении идиш остаётся на данный момент всё таким же актуальным. Так как корни идиш уходят в глубокое средневековье, у нас осталось очень мало письменных источников, которые помогли бы разъяснить существующие проблемы его классификации. Это даёт пространство для множества гипотез, каждая из которых является важной и нуждается во внимательном рассмотрении. Разрешение этого вопроса может стать почвой для новых открытий в истории европейских народов, лингвистике (идишской, германской и славянской), а также идишской и германской диалектологии.

---

1.2 Проблема славянского происхождения идиш на примерах языкового материала.

Учёные признают, что славянский компонент языка идиш является крайне неоднородным по своему происхождению и хронологии. Как известно, из славянских языков идиш заимствовал большое количество лексических единиц (славянизмов), синтаксических конструкций и продуктивных моделей словообразования. Среди славянских языков наиболее видное место по степени влияния на идиш занимают польский, украинский и белорусский. Старейшим, хотя и довольно малочисленным компонентом, является чешский. Значительно шире представлены польский, белорусский и украинский компоненты, к которым присоединился возросший в последние века русский компонент. Кроме того, небольшой славянский компонент присутствует даже в западных диалектах идиш, например, эльзасском и швейцарском.

Уриэль Вайнрайх выделил несколько причин для заимствования инородной лексики, как например:

1) необходимость обозначать новые объекты, лица и понятия,

2) замена экспрессивных выражений, потерявших свою выразительность,

3) создание синонимов,

4) внутренние языковые факторы (например, малоупотребимые или неудобные в употреблении слова могут потребовать замены),

5) семантические поля языка недостаточно дифференцированы,

6) позитивный взгляд на иностранный язык и желание принимать из него заимствования. (Weinreich, 1953)

Ниже мы рассмотрим несколько примеров славянизмов, являющихся наиболее древними заимствованиями славянской лексики в идише. Информация о регионе и времени употребления слов взята из Архива языка и культуры ашкеназского еврейства (The Language and Culture Archive of Ashkenazic Jewry (LCAAJ)).

1. babe/bobe 'бабушка'. В большинстве западнославянских языков означает скорее не ‘бабушка’, а ‘женщина в годах, повивальная бабка, ведьма’, только в польском изначальное значение сохранялось до 17го века. Возможно, первоначальное значение утратилось из-за табуированности второго значения ‘ведьма’. О древности этого славянизма в идише говорит его присутствие в западных диалектах, например эльзасское ba – уважительный постфикс для имени пожилой женщины (di Rechele ba – ‘бабушка Рейхеле’). В идише, как и в славянском, слово существует в различных вариантах и значениях: babe – ‘бабушка, бабка, ведьма’, bube – ‘повивальная бабка’, и тому подобные.

2. bajc 'кнут'. Вероятно, от верхнелужицкого bič. Идиш сохранил первоначальный смысл слова, которое в лужицком приобрело впоследствии значение ‘колотушка, бобина’.

---

3. blince 'блин'. Несмотря на предположение Вайнрайха, что это слово произошло от украинского blynci, его присутствие в лужицких и восточнославянских языках ясно указывает на более раннее заимствование его из западнославянского.

4. bok 'нееврейский бог'. Этот термин встречается в старонемецких идишских источниках (впервые – в 1580 г.) и в еврейских пословицах из Моравии и Белоруссии.

5. butke 'будка/киоск/палатка'. От верхнелужицкого buda, budka.

6. dub/demb/domb 'дуб' – от польского dąb. Это один из немногих славянизмов, появляющихся в идише в трёх вариантах. Самый распространённый вариант – demb, замеченный в Польше, Прибалтике, Украине и реже в Беларуси. Для этого слова можно предположить три варианта этимологии: 1) слово происходит от польского алломорфа dęb-, заимствованного до 16го века, 2) слово было заимствовано из лужицкого диалекта, в котором передняя носовая гласная (источник кластера -em-) могла сохраниться до 12-14 вв., 3) носители польского диалекта идиш изначально знали вариант dub, отмеченный в Литве, Беларуси и Украине (родственные слова с -u- есть во всех славянских языках, кроме польского и полабского). После начала широкой миграции в Беларусь, польские евреи заменили этот вариант на родственный demb, польского происхождения.

7. Dunaj 'Дунай'. От польского/чешского ‘dunaj’ (11-15 вв.) Впервые зафиксировано в письменных источниках Регенсбурга начала 15го века.

8. hojl 'голый, обнаженный, нагой'. Подобная форма слова употреблялась в западной Польше, наряду с goly. Однако В. Бавискар предполагает, что в идиш это слово пришло от чешского holy. (Baviskar, 1975, 36)

9. jojx 'похлёбка'. Происходит от слова juska, распространённого в большинстве славянских языков. В идише впервые зафиксировано в 16-17 веках.

10. kačke 'утка'. От верхнелужицкого kačka. Слово встречается во всех диалектах идиш. У. Вайнрайх считал основной формой германизированный синоним entl (замеченный только в белорусском и балтийском диалектах идиш), к которому kačke присоединился лишь позже, в 18м веке (Weinreich, 1953). Однако этот термин известен во всех западнославянских языках, белорусском и украинском.

11. kanopljes/konopjes 'конопля'. Первый вариант встречается в восточных диалектах, тогда как второй распространён в польском идише. Вероятнее всего, первый происходит от болгарского kanopli, а второй – от польского konop(ie), так как вставной -l- обычно указывает на восточнославянское происхождение.

12. klejt 'магазин, лавка'. По версии М. И. Герцога – от польского klet(k)a (Herzog, 1965). Географические исследования распространения идиш на севере Польши дают основания предполагать, что это слово появилось раньше, чем синонимичные gevelb и krom.

---