ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 27.05.2019
Просмотров: 15155
Скачиваний: 504
Крестообразные спланированные крупные села вдоль пере-
крестья дорог имели разные части, называемые концами. Кроме
того, группы дворовых мест могли быть отделены от основной
части сел оврагами, помещичьей усадьбой или садом, кладби-
щем или даже пустырем. Иногда улицы с домами располагались
вдоль дороги, пересекающей реку, или вдоль ее небольшого при-
тока ручьевого или овражного типа. Так расположены были селе-
ния уже до освобождения крестьян, причем распланирование
было сделано помещиком или управляющим, большей частью
еще до строительного устава. Вновь возникающие дворы выстра-
ивались в одну линию по ряду дворовых мест или улице и селе-
ние растягивалось до встречи каких-либо естественных препят-
ствий. По пополнении улицы строились новый порядок, новая
улица или приселок.
Огородные земли были разделены по тяглам параллельными
полосками от заднего фаса дворовых мест к реке, а в верхней
части огорода продолжением этих полосок к линии, ограничива-
ющей верхнюю огородную полосу со стороны выгона или поля.
При этом каждый двор имел непременно свою полосу как в вер-
хнем, так и в нижнем огороде, что вполне соответствовало по-
нятиям крестьян об уравнительности разверстки земли, так как
«огородная земля почиталась у них тем более ценною, чем ближе
она была расположена к пойме реки» [41]. Помещики во владение
крестьянами огородной землей почти не вмешивались, представ-
ляя по отношению к ее разверстке полную свободу крестьянской
общине.
При разверстке в пространстве ландшафта пытались уклады-
вать правильные прямоугольные участки — коны, а небольшие и
неправильные оставляли, какими есть, приближая их формы к
геометрически правильным (треугольники, трапеции). Рубежи был
всегда природными: на пустоши вдоль неглубокой и пологой ло-
щины (т.е. самого верхнего звена гидросети) была поднята новь
или участок упирался в овраг.
В каждом поле крестьянские полевые десятины нарезались ко-
роткими фасами к выгону, а длинными — вдоль длины дачи. При
разверстке земель и делении полей на коны принимались во вни-
мание следующие обстоятельства:
• отдаленность (или близость) к селитьбе;
• качество почвы, заставляющее выделять в отдельные коны
участки земли исключительно худшего или лучшего качества;
• доступность для потравы, заставляющая выделять в особые
коны, постоянно подвергающиеся потраве, и вырезать в них
все душевые полоски начиная от рубежа открытого для потра
вы;
• неправильность очертания некоторых обрезков, вынуждающая
крестьян делать из этих отрезков особые коны.
338
7.5.2. Топология ландшафта и межевание угодий в
крестьянской общине
К сожалению, история не сохранила нам крупномасштабных
топографических карт, в которых межевание дореволюционной
эпохи было бы показано на фоне рельефа, изображенного гори-
зонталями. Поэтому о характере соотношения различных частей
сельскохозяйственных угодий с пластикой рельефа мы можем су-
дить только по текстовым описаниям, опираясь на информацию,
в них содержащуюся, и на собственное воображение.
Важнейшая особенность полей в русском культурном ландшафте
доиндустриальной эпохи (особенно, если говорить о полях лес-
ной зоны) — их небольшие размеры: масштаб хозяйствования,
определявшийся социальным устройством сельской общины уди-
вительным образом совпадал с условиями мозаичного природного
ландшафта средней и северной России.
Вся пахотная земля сельской общины делилась на части, при-
чем в этой структуре явно выделяются хозяйственные единицы
(угодья) трех иерархических уровней и несмотря на то, что в раз-
ных губерниях России для этих единиц существовали различные
наименования (часто совершенно местного происхождения, упот-
реблявшиеся только в данном уезде), пространственное соотно-
шение этих единиц было повсюду аналогичным.
Контур полевой запашки делился на крупные части — коны (а так
же
ярусы, клины, гривы, кряжи, круги, холмы, череды, гоны). В силу понят
ного
стремления к простейшему расчленению контура на клетки конам
обычно пытались придавать прямоугольную форму, так возникали
полосы, гоны, запутки (рис. 7.10). Однако зачастую пластика рельефа
не позволяла осуществлять прямоугольную нарезку, особенно по
краям полей, где обычно выделялись коны иной формы:
треугольной {клины или косяки), трапециевидной (творилы).
Отметим, что все три типа плановой формы ярусов-конов оче-
видным образом связаны с огрубленной формой элементарной
ячейки стока (или элементарного бассейна), образованного че-
тырьмя сторонами: верхней линией уступа или гребнем привер-
шинной поверхности, двумя боковыми линиями ребер склона и
нижней линией вогнутого перегиба (подножья) склона, находя-
щейся в створе додолинной эрозионной формы. Понятно также,
что на мысовидных округлых рассевающих склонах нижняя сто-
рона склона всегда была длиннее верхней, отчего весь участок
приобретал трапециевидную форму. В другом варианте приходя-
щаяся в середине такого участка гребневая (или килевая — с та-
ким же успехом) линия могла поделить трапецию на два почти
треугольных «косяка» (рис. 7.11).
Особо крупные пространства пашни, вмещавшие не один кон,
назывались столбами, или греблами, а также улежами. Возможно,
339
улежи имели место на выровненных привершинных поверхностях,
где отсутствие характеристических линий позволяло иметь контур
пашни, значительно превышающий обычный; то же самое может
быть отнесено к высоким террасам крупных рек и озерно-ледни-
ковых равнинам.
Коны-ярусы в свою очередь делились на более мелкие участки —
полосы, которые принадлежали конкретным хозяевам — членам
341
крестьянской общины (рис. 7.12). Вообще слово «полоса» употреб-
лялось в двух значениях: 1) доля земли, приходящаяся в одной
части поля на принятую в общине единицу распределения (на
душу или на тягло); 2) вся земля, приходящаяся одному двору
(т. е. одной семье) в одном месте. В разных местностях крестьяне
делили между собой землю «по ревизским душам», «по тяглам»,
«по братам», «по лбам», «по едокам», «по земельным душам»,
«по копейкам», «по сохам» и т.д. Полосы в пахотных полях или
лугах мерялись шестами, саженями, косами, сохами, ступнями,
лаптями.
Однако в любом из этих вариантов полоса — небольшой, уз-
кий и, как правило, прямоугольный участок земли. Крестьяне
помечали доставшиеся им полосы особыми знаками, которые
вычерчивали косулей (крест в кругу или восьмерка); каждому двору
был свойственен свой знак и он передавался по наследству. Поло-
сы «разгонялись» вдоль склона (от его верхней части к подно-
жью), во-первых, потому, что пахать поперек склона не пред-
ставлялось возможным, во-вторых, чтобы обеспечить удобный сток
воды с борозд. О фактической ширине полос в разных регионах
мы можем судить вполне определенно: так, в Ярославской губер-
нии разновидность полосы, называемая загон, означала полосу,
на которой можно было сделать четыре оборота косулей.
Хозяйственное чутье земледельца подсказывало нецелесообраз-
ность объединения в одном контуре двух или трех участков пашни
с резко различными почвенными условиями, поэтому подобная
«мелкоконтурность» была выражением своеобразной экологиче-
ской нормы, отражавшей не только трудный путь разработки уго-
дий, но и природную пластику холмистого моренного и водно-
ледникового рельефа центра и севера России. Лишь по проше-
ствии многих десятилетий, когда под воздействием эксплуатации
агроландшафт терял естественную контрастность (моделировался
рельеф, запахивались границы между почвенными разностями,
делювиальные шлейфы опускались в ложбины между холмами),
становилась возможной компоновка отдельных угодий в более
крупные контуры.
Исследователи поземельной общины повсеместно отмечали
узость полос, но при этом подчеркивали, это неудобство искуп-
лялось тщанием и аккуратностью крестьянина, который, «рабо-
тая на себя, ограничиваясь одним тщательным паханием вдоль,
отделывает свою полосу если не лучше то, не хуже крупного зем-
левладельца» [41].
Одному хозяину (или одной крестьянской семье) принадлежа-
ли, как правило, несколько полос, однако они практически всегда
были несмежными — это и называлось чересполосицей. В несмежно-
сти — залог понимаемой и принимаемой всем общинным миром
справедливости земельного раздела, в противном случае все по-
343
лосы одного хозяина могли оказаться на «худой» земле, а другого —
на «доброй» и они, следовательно, надолго (если не навсегда —
в рамках продолжительности жизни двух-трех поколений) оказа-
лись бы в неравных условиях. Только после реформы 1861 г. кре-
стьяне, чтобы собрать свои полосы в единый контур, стали обме-
нивать их с соседями или брали в наем за деньги.
Соприкасающиеся коны разделялись дорогами, или межника-
ми (головниками). Межники были довольно широкими, во всяком
случае по ним можно было проехать с телегой или сохой. Более
узкие границы между подворными полосами назывались межами,
или гривками, впрочем использовались и другие (региональные)
названия: засека, грань, рубеж:, брод.
Исследователи сельского хозяйства второй половины XIX в.
отмечали, что разделение земель было сделано еще в старину,
однако иногда крестьяне находили такое деление неудобным и
разбивали поля на новые. Отчасти это произошло там, где кресть-
яне при разверстании (т. е. размежевании угодьев с помещиками
после отмены крепостного права) получили в надел вместо пре-
жних другие земли.
Внутриобщинные переделы земли происходили нередко, как
правило, по одной из следующих причин:
• коренной передел, при котором изменяется число полос, на
которые делятся общинные земли (следовательно меняется ши
рина полос);
• перемена принадлежности полос жребием;
• переверстка полос между хозяевами.
Преобладающая длина подушевых полос при тридцатых десяти-
нах 30 сажень (около 63 м), при сороковых десятинах — 40 сажень
(84 м), а преобладающая ширина — 5—10 сажень (10 — 20 м), хотя
в дополнительных конах эта ширина и того менее — до 2 сажень
(4 м). В большинстве случаев двор имел две и более смежные душег
вые полоски. Очевидно, что прямоугольник длиной 80 м и шириной
около 60 м вполне укладывается в пространство элементарной сто-
ковой (водосборной ячейки), при этом в качестве его рубежей могут
выступать естественные характеристические линии рельефа.
Судя по сохранившимся землемерным планам, мозаика члене-
ния кона на жеребья или «осьминники» (а в этих последних — на
гоны) в целом совпадала с рисунком гребне-килевых элементов
рельефа. Иными словами, водоразделы высокого порядка (греб-
невые линии) разделяли между собой коны полей, а местные
ребра склонов служили рубежами между осьминниками и жере-
бьевыми участками, составлявшими группировки крестьянских
хозяйств. Полосы практически никогда не огораживались, посколь-
ку городьба мешала бы проходу хозяев смежных полос.
Коны, занимавшие место между селением на склоне речной
долины и руслом реки, делились на полосы межами, проводив-
344
щимися перпендикулярно пойменной бровке. Следовательно, в
состав каждого надела попадали приводораздельные и лучшие
пойменные участки.
Луга, так же как и пахотные земли, разбивались по качеству, и
пользование участками проводилось по жребию, который предва-
рительно «расколачивался» на необходимое количество равных
частей.
Части сенокосных угодий в северных губерниях назывались де-
лянками. Е.И.Якушкин [50] отмечает в этой связи, «семьи расса-
жены по делянкам с давнего времени, но сама делянка ежегодно
делится между семьями, на нее определенными».
На делянке косцы отыскивали старые межи, обозначенные
рядом камней. Сенокосов всегда не хватало, поэтому новые уча-
стки часто расчищались собственным трудами отдельных кресть-
ян — такие угодья называли пожни. Использовались также и се-
нокосы на запущенных полях — облоги. Мелиоративные работы,
проводившиеся для этих целей, могли быть и весьма значитель-
ными и коллективными. Так, в Угодичской волости Ростовского
уезда во владении государственных крестьян села Якимовского с
деревнями находилось обширное покосное болото, для осуше-
ния которого крестьяне прорыли канавы длиной около пяти верст
[50].
Поскольку луга часто находились на речной пойме, их состо-
яние могло меняться год от года в связи с уровнем полых вод,
объемом и механическим составом принесенного этими водами
наилка. Делянки могли быть засыпаны песком после очередного
половодья. Поэтому ни в одной общине сенокосы не разбивались
на постоянные участки, а перераспределялись ежегодно на время
косьбы либо выкашивались сообща.
Леса при пореформенном переделе попадали в крестьянское
хозяйство лишь в качестве мелколесных участков. Исследователи
отмечали в этой связи, что «лесные заросли в пологих лощинах
как земли удобные для хлебопашества были расчищены и распа-
ханы, но на землях неудобных вырастили мелколесье в хороший
ныне лес и блюдут его очень тщательно. Рубки молодого леса со-
вершались при крайней необходимости и при таких рубках община
действовала сообща, потом пересчитывала и сортировала вы-
рубленные деревья, разделяя их затем между дворами по числу
душ» [50].
Признаками сложившейся культуры ландшафта является по-
явление ненормированных, но закрепленных в традиций — отно-
шений природопользования. Известно, что крестьяне не только
использовали лес для своих нужд, но и охраняли, оберегали, уха-
живали за ним.
До нашего времени благодаря усилиям этнографов XIX в. со-
хранились интересные сведения о том, как жители сельской кре-
345
стьянской общины «заказывали» участок молодого леса; на опуш-
ку выходил священник и произносил особые молитвы в присут-
ствии селян. После этого лес считался «заказанным», т.е. запре-
щалась любая деятельность в его пределах, кроме сбора грибов и
ягод: рубка, сенокошение, выпас скота. Нарушение запрета кара-
лось строго, всем «миром». Это позволяло лесу подрасти, набрать
силу, окрепнуть — тогда «заказ» мог быть снят.
Выгоны располагались рядом с селением поближе к крестьян-
ским домам. Но выгоны эти не были обширны, поэтому скот пас-
ли преимущественно на паровом поле по жнивьям и отаве (ско-
шенным лугам), этот обычай также вызывал затруднения, так как
к этим полоскам не было достаточных прогонов.
Весной скот пасли на лугах; обыкновенно с Троицы, т. е. меж-
ду 15 и 25 мая луга «заказывались» и скот с них перегонялся на
пары, где пасся до тех пор, пока не поднимут все паровое поле.
Под пар начинали «метать» с 20 июня, после чего скот перегоняли
на выгоны, где он и пасся до тех пор, пока не убирали сено с
лугов. На выгонах, испытывавших все последствия перевыпаса (за-
кочкаривание и закисление, прорыв дернины, образование ско-
тобойных полигонов), скот голодал. Поэтому после уборки сена
скот вновь перегонялся на луга, а затем по окончании уборки
хлеба — на жнивы. Для телят особых выпусков не было, они пас-
лись в селитьбе — около изб или по улицам селения.
Днем каждый двор высылал «подростков» (следует понимать,
что в те, не столь далекие времена, так называли мальчиков ше-
сти-семи лет!) караулить своих лошадей, почти всегда несколько
ребят собирались для этого вместе. С первого появления травы и
до морозов каждый вечер в ночное отправлялись двое очередных
крестьян и, кроме того, ребята с каждого двора.
В целом пореформенный передел земли привел к укрупнению
сельскохозяйственных угодий и первому (но не последнему, к
сожалению) игнорированию природной пластики рельефа и струк-
туры ландшафта. Помещенная ниже схема разверстания межсе-
ленной чересполосицы и общности землепользования в Тамбов-
ской губернии хорошо иллюстрирует это положение (рис. 7.13). На
рис. 7.13, а мы видим небольшие по площади поля, разбросанные
достаточно хаотично в окрестностях трех населенных пунктов (од-
ного крупного села и двух деревень). Неудобства очевидны: так,
земли д. Ивановка разбиты на четыре фрагмента, отделенные друг от
друга более крупными полями, принадлежащими селу Пере-
сыпкину (1 и 2). Однако при этом в северной части волости со-
хранен общинный участок леса, а элементы ложбинно-лощин-
ной и речной сети «служат» межами семи небольших полевых фраг-
ментов. После разверстки все угодья объединены в несколько круп-
ных единых контуров вокруг соответствующих селений, однако и
лес, и долинно-речные урочища принесены в жертву рационали-