Файл: Недействительность сделок.pdf

Попытки законодательно закрепить категории «сделка» начали производиться с конца XIX века, когда разрабатывался Проект Гражданского уложения. Согласно ст. 56 этого Проекта^[17]:

«Действия, совершаемые для приобретения и прекращения гражданских прав (сделки), суть:

1. изъявление воли одного лица, как-то: завещательные распоряжения и

2. договоры или соглашения двух или нескольких лиц».

Что касается недействительности сделок в проекте ГК РФ, автором которого явился А. Н. Радищев, было заявлено, что вещи и дела могут быть предметом выражения согласия, кроме того, что запрещено законом, или что оскорбляет хорошее поведение. Статьей 94 Проекта установлено, что сделки, противоречащие закону, добрым нравам или общественному порядку не действительны.

Период с 1917 по 1922 г. в России в регулировании имущественных отношений характеризовался наличием правового вакуума, и, тем не менее, в соответствии с Декретом о суде №1 допускалось применение законов Российской империи в части, не противоречащей новым декретам и революционному правосознанию. По этой причине возможность применения в конкретном случае норм старого права (в том числе о недействительных сделках) зависела от судьи^[18].

Кроме того, научно-теоретическая разработка института недействительных сделок получила развитие в советском гражданском и постсоветском периоде, поскольку именно в этот период было определено, что сделки были актами сознательного, целенаправленного, волевого действия участников гражданского оборота, в котором последний стремится к достижению определенных правовых последствий^[19]. Впервые понятие сделки как действия, направленные на возникновение, изменение и прекращение гражданских правоотношений появилось в Гражданском кодексе РСФСР 1922 года, а затем, почти без изменений, было переведено в Гражданский кодекс РСФСР 1964 г.^[20] и в действующий Гражданский кодекс Российской Федерации.

В действующий ГК РФ внесено различие между действительностью и недействительностью сделок, причем законодатель пошел по пути прямого указания на список недействительных сделок, за пределами которых все другие действия, подпадающие под ее признаки, признаются действительными сделками.

Также и в первом советском Гражданском кодексе - ГК РСФСР 1922 г. не употреблялось понятие «ничтожная сделка» и «оспоримость». Оно встречалось только в тексте, и носило описательный характер. Три основания для признания сделки недействительной фигурировали в законодательстве из-за незаконности содержания: совершение сделки, (а) противоречит закону, (б) в обход закона, и (с), направленных на четкое нанесение ущерба государству^[21]. Главной особенностью положений ГК РСФСР 1922 г. относительно недействительности сделок явилось то, что впервые в истории российского гражданского права за предоставления по сделкам с незаконным содержанием были установлены конфискационные санкции (ст. 147).

ГК 1922 г. не знал общего правила о недействительности: функцию подобного правила фактически выполняла ст. 30, применение которой в этом качестве было сопряжено с некоторыми неудобствами, поскольку, исходя из систематического толкования ст. 30 и 147, конфискационные последствия применялись в отношении сторон любой сделки, объективно не соответствовавшей закону и подведенной под действие ст. 30, без учета субъективного момента вины.

Не была известна соответствующая терминология ничтожности и оспоримости и в основах гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 и 1991 года, а также в Гражданском Кодексе РСФСР 1964 года. Однако, различие между ничтожностью и оспоримостью было традиционно проводимо в отечественной науке и в советский период^[22].

В ГК РСФСР 1964 г. сохранилась конфискационная санкция за совершение сделок, противных интересам государства и общества, однако данный кодекс значительно модифицировал условия ее применения.

Во-первых, для применения конфискационных последствий стало необходимым установление умышленной вины субъекта, чего формально не требовалось по ГК 1922 г.

Во-вторых, было зафиксировано общее правило о недействительности всех сделок, не соответствующих требованиям закона (ст. 48 ГК 1964 г.), которое распространялось на любые недействительные сделки, если не имелось основания применять специальные нормы о недействительности. При этом в виде общего последствия предоставления по недействительной сделке в ст. 48 ГК 1964 г. предусматривалась реституция.

Новейшее российское гражданское законодательство нормативно-правовым определением, консолидировало разделение недействительных сделок, которое сложилось в юридической литературе на ничтожные и оспоримые.

Это отразилось в статье 166 гражданского кодекса РФ, где впервые появилось определение оспоримых.

По мнению Рясенцева В.А., «для того, чтобы избежать логической относительности в литературе, разделение недействительных сделок на абсолютно недействительные (ничтожные) и относительно недействительные (оспоримые) было предложено»^[23]. Думается, что такая классификация является более правильной, так как она опирается на объективный критерий, а именно на различную степень противоправности действий, совершенных в форме недействительных сделок. В то же время, данная классификация позволяет использовать термин «ничтожность» как идентичный термину «абсолютная недействительность», а термин «оспоримость» как идентичный термину «относительная недействительность».

Однако, на сегодняшний день в законе нет понятия «недействительная сделка». Такая концепция разработана в теории права и звучит следующим образом: недействительные сделки - это действия физических и юридических лиц, хотя они и направлены на установление, изменение или прекращение гражданского правоотношения, но не создают эти последствия как результат несоответствия совершенных действий требованиям закона^[24]. Недействительная сделка не может повлечь за собой последствий, желаемых сторонами, наоборот, при соответствующих условиях, способна вызвать ненужные результаты, которые влекут за собой определенные санкции, обусловленные противоправностью совершенной сделки.

Понятие недействительной сделки

Преобразования Гражданского кодекса Российской Федерации, которые происходят на основе Концепции развития гражданского законодательства РФ, с одобрения решением Совета при Президенте Российской Федерации в части кодификации и совершенствования гражданского законодательства от 07.09.2009 года, привели к радикальным трансформациям в главе 9, подраздела 4 Кодекса, в отношении операций по сделкам^[25].

Тололаева Н.В. считает, что «нормальным условием функционирования гражданского оборота является надлежащее и своевременное исполнение совершаемых его участниками сделок и торговых операций, должное исполнение принимаемых ими на себя обязательств. Однако нередко на практике по различным основаниям сделки могут признаваться недействительными, например, из-за отсутствия необходимых полномочий на совершение сделки или прав на отчуждаемое по ней имущество, нарушения совершенной сделкой прав и законных интересов третьих лиц, нарушения публичного интереса и т.д»^[26].

Определение сделки дано в статье 153 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому сделками признают действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Известно, что сделки являются наиболее распространенным основанием для гражданский правоотношений. Генри Дернбург отметил, что «деятельность людей сводится в основном к заключению и расторжению гражданско-правовых сделок»^[27].

И для советской, и для постсоветской цивилистики был характерен не только вопрос о природе недействительных сделок, который сводился, по сути, к определению статуса последних: представляют ли собой они сделки как таковые или их следует отнести к иной категории юридических действий (например, преступлений), а также поиск научного определения сделки, которое способно впитывать в себя все ее характерные черты и по которому можно было бы отличить сделку от иных юридических фактов^[28].

Ранее этот вопрос вызвал острые споры среди отечественных исследователей гражданского права, и его до сих пор вряд ли можно признать разрешенным. И хотя скептические суждения иногда выражается с точки зрения научной обоснованности споры, связанные с ним: «...весь спор, помимо того, что это не имеет практического значения, лишен ... и теоретического интереса»^[29], без его решения вряд ли можно построить концепцию не только недействительности сделки, но и сделки как таковой.

Тузов Д.О. утверждает, что «понятие недействительной сделки формулируется разными авторами под влиянием их представлений о юридической сделке в целом»^[30]. Они существенно отличаются друг от друга, несмотря на то, что они основаны на законной дефиниции.

Известный российский исследователь гражданского права Е.В. Васьковский, под сделками понимал «такие допустимые юридические действия, которые специально направлены на достижение юридических последствий»^[31].

Недействительные сделки Е.В. Васьковский делил традиционно на два вида: во-первых, безусловная, или непосредственная, недействительность, называемая ничтожностью, во-вторых, относительная, посредственная действительность, носящая название опровержимости или оспариваемости.

Ученый обосновывает разницу между ними, которая состоит в следующем. Ничтожная сделка считается юридически не заключенной и не существующей; опровержимая сделка заключена и имеет силу, пока не будет признана недействительной. Если главная сделка, например, заем, ничтожна, то и побочная, например, поручительство, то же ничтожна. Наоборот, при оспариваемости главной сделки, побочная может остаться действительной. Следующее отличие в том, что все права и обязанности, приобретенные третьими лицами на основании ничтожной сделки, тоже ничтожны. Если же они основаны на оспариваемой сделке, то они вполне действительны^[32].

М. М. Агарков считал, что «сделки являют собой юридические действия одного или нескольких лиц, действующих в качестве субъектов имущественных (гражданских) прав, и устанавливают, изменяют гражданские правоотношения, на установление, изменение или прекращение которых они направлены».

И.Б. Новицкий дал близкое к определению М.М. Агаркова понятие сделки: «сделкой называется правомерное юридическое действие, совершаемое одним или несколькими дееспособными лицами, выступающими в качестве субъектов имущественных (гражданских) прав, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений»^[33].

В данном случае, и М. М. Агарков, И. Б. Новицкий расценивали как противоправные действия не любых недействительных сделок, но только те, которые противоречили бы основам правопорядка в соответствии с законодательством и правового сознания советской эпохи и были квалифицированы по ст. 30 Гражданского кодекса РСФСР в 1922 г. (т. е., сделки, совершенные с целью, противоречащей закону или в обход закона, а также сделки, направленные на явный ущерб для государства^[34]. Например, в эту группу они включают сделки по продаже жилья в коммунальной квартире, земли, соглашений, нарушающих законодательство о кредитной реформе и т. д. Эти сделки, по их мнению, были проступками, а не сделками, поскольку они не имеют признаков легитимности: «... тут только внешний вид сделки, а по сути - незаконное действие»^[35], - писал И. Б. Новицкий.

В отношении недействительных сделок, которые не являются противоправными действиями, точки зрения указанных авторов существенно различались. В отличие от большинства сторонников доминирующей точкой зрения, ни тот, ни другой автор не считал подобные сделки нарушениями, но если М. М. Агарков не признал их законными действиями, но И. Б. Новицкий говорит об их законности.

М.М. Агарков полагал, что эти сделки, «сами по себе взятые, являются действиями юридически безразличными. Они не являются неправомерными, так как не нарушают ни повелений, ни запретов закона. Но они не принадлежат и к числу правомерных юридических действий, так как их совершение не вызывает ни установления, ни изменения, ни прекращения правоотношений»^[36]. Как то мнимые и притворные сделки, сделки, недействительные вследствие несоблюдения формы, а так же сделки недееспособного или невменяемого лица.

При этом М.М. Агарков не комментировал вопрос о правовой природе оспоримых сделок, признанных впоследствии недействительными, отмечая, что «до признания судом их недействительными они являются условно действительными, то есть, в качестве юридических фактов следует отнести к сделкам». Ни Е.А. Крашенинниковым и В. Б. Чуваковым не дано ответа на этот вопрос ^[37], а лишь констатация, что такие сделки и после их отмены остаются в силе закона^[38].

И. Б. Новицкий, напротив, признал все недействительные сделки как «юридические факты и относит к категории правомерных действий те, которые, по его мнению, не были неправомерными».