Файл: Адекватность и эквивалентность перевода. Модели перевода).pdf

Наконец, нельзя не отметить значимость социальной функции заработной платы. Занимаемая должность, род выполняемой работы или вид деятельности зачастую свидетельствует о социальном статусе человека. В денежном исчислении это отражается в заработной плате или ином доходе работника. Отсутствие работы или чрезмерно низкая оплата труда не только лишают человека возможности приобрести необходимые материальные блага, но и психологически, морально унижают достоинства человека. Неслучайно этим объясняются многие заболевания людей, расстройства нервной системы, распады семей, агрессивность, преступления и другие асоциальные явления.

Компенсация негативних последствий низкой оплаты труда и даже безработицы также может послужить фактором, воздействующим на величину заработной платы. В этом случае размер заработной платы ^о) ограничивается уравнением: Wо = ДСсоц).

Таковы, на наш взгляд, основные социально-экономические функции заработной платы. При системном подходе учет указанных функций заработной платы позволяет сформулировать методологию установления наиболее оптимальных размеров заработной платы ^опт) как на уровне отдельных предприятий, так и некий оптимальный средний показатель оплаты труда для предприятий различных форм собственности и форм организации производства.

Wопт = кв • Wв + км • Wм + кд • Wд + Ц, • W^ + ко • Wc , где

к_в, к_м, к_д, к_кр, к_о - соответственно коэффициенты весовой значимости каждой из функций заработной платы в конкретных внутренних и внешних условиях деятельности предприятия.

Значения весовых коэффициентов устанавливаются расчетным путем в значениях от +1 до - 1, в зависимости от внутренних и внешних условий хозяйствования, форм собственности и масштабов предприятий.

Выводы:

1. Предлагаемый методологический поход к анализу заработной платы позволяет обосновать значение изменения в заработной плате с учетом выполнения основных важнейших функций заработной платы.
2. Применение указанной методологи вооружает аналитиков и руководство предприятий способом наметить пути улучшения использования заработной платы в качестве важнейшего рычага повышения эффективности производства и управления.

А

Проблема нормы и качества перевода, как и многие другие проблемы теории перевода, поднималась неоднократно на протяжении всей истории переводческой деятельности. И хотя данная проблема решалась неоднозначно, однако можно отметить, что в основе тех или иных критериев оценки перевода, выдвигаемых отдельными исследователями перевода или представителями переводческих школ, сколь разнообразными они ни были бы, прослеживается функциональная направленность. Функциональная направленность проявляется в том, что норма перевода отражает те цели, которым служит переводческая деятельность в данную конкретную эпоху и в данном конкретном социуме, и в данной конкретной культуре и те причины, по которым текст перевода создается именно тем или иным образом как речевое произведение. Норма перевода отражает общепринятые взгляды на цели и задачи перевода в данный конкретный момент времени (с исторической точки зрения). «Социальная норма перевода представляет собой совокупность наиболее общих правил, определяющих выбор стратегии перевода. Эти правила, в конечном счете, отражают те требования, которые общество предъявляет к переводчику».^[16]

---

Понятие нормы, будучи относительно устойчивым в определенную эпоху, в исторической перспективе является относительно подвижным. Не будучи раз и навсегда заданными, нормативные требования перевода варьируются от культуры к культуре, от эпохи к эпохе и от одного вида перевода к другому.

На самых ранних этапах переводческой деятельности проявлялись две разные тенденции. Исследователи полагают, что уже 2000 лет, со времен великого писателя и оратора Рима Марка Тулия Цицерона (106-43 гг. до н.э.), первым противопоставившим вольный и буквальный перевод, переводчики спорят, какой из них предпочтительнее, вольный или буквальный, и что следует понимать под вольным и буквальным переводом.

Первая тенденция - тенденция буквального перевода связана с переводом богословских сочинений, и в первую очередь, Библии. Рассматривая данные сочинения как священные, как «слово божье», где не только каждое слово, но и порядок слов есть таинство, переводчики-богословы стремились к максимально дословному буквальному переводу Священного писания, то есть созданию текста перевода как сложного иконического знака. «Буквализм ранних переводов Библии проистекал… не столько из сознательного теоретического принципа, сколько из пиетета, из «трепета» перед библейскими текстами».

Второе направление связано с переводом светской литературы. В переводе светских сочинений с античных времен доминировал вольный (свободный) перевод. Первым защитником вольного перевода выступил Цицерон. В предисловии к переводу речей Демосфена и Эсхила «О венке» с греческого языка на латинский он пишет: «…я не счел необходимым передавать слово словом, но я сохранил смысл и силу слов…и если мы не перевели все слова греческого текста, мы постарались воспроизвести смысл». Анализ истории перевода показывает, что противоречивость в понимании нормы перевода, правил перевода существовала всегда. Английский исследователь Т. Сэвори при попытке свести воедино требования, предъявляемые к переводу различными авторами, получил целый список взаимоисключающих принципов, отражающих изменчивость переводческой нормы.

Таблица 1. Взаимоисключающие принципы перевода

Перевод должен передавать слова оригинала	Перевод должен передавать мысли оригинала
Перевод должен читаться как оригинал	Перевод должен читаться как перевод
Перевод должен отражать стиль оригинала	Перевод должен отражать стиль переводчика
Перевод должен читаться, как произведение, современное оригиналу	Перевод должен читаться, как произведение, современное переводчику
Перевод не должен допускать добавления и опущения	Перевод может допускать добавления и опущения
Перевод стихов должен осуществляться в прозе	Перевод стихов должен осуществляться в стихах

---

Вариативность переводческой нормы в исторической перспективе отражает результат своеобразия социально-исторического развития каждого отдельного социума, каждой национальной культуры. Социально-исторические условия обуславливают как состояние словесности нации, например, период становления, формирования национального литературного языка или его расцвета, так и соответствующие этому состоянию представления общества о корректности, правильности или изяществе перевода. Именно от этих представлений и зависит допустимость переводческих вольностей под воздействием религиозной, или политической цензуры, то есть сознательное отклонение от оригинала, его преобразование, существенное изменение.

Например, широко известен тот факт, что практика крайней формы «украшательского» перевода получила особое распространение и теоретическое обоснование у французских переводчиков восемнадцатого века. Считая себя единственными обладателями совершенного вкуса, представители переводческой школы «прекрасных неверных» «украшали» перевод до такой степени, что опускали то, что считали лишним, неудачным, изменяли содержание, фабулу произведения, добавляли ту информацию, которую считали необходимой. Произведения Шекспира и Сервантеса были для них «варварской» литературой, которую, в соответствии с их представлениями о норме перевода, они считали возможным перекраивать в угоду «совершенным» вкусам французской публики.^[17]

Для русских переводчиков XVIII века также характерны многочисленные переделки - «склонение на русские нравы» (замена иностранных имен на русские, замена бытовых деталей, обстановки действия). Та же тенденция прослеживается и в XIX веке, о чем свидетельствуют, в частности, концепция перевода В.Г. Белинского. Он признавал два «рода» перевода. «…Их должно быть два: один, имеющий целью по возможности замену подлинника и в художественном, и в историческом, и в литературном отношениях; другой, имеющий целью ознакомление публики с великим драматургом» (речь идет о пьесах Шекспира). Второй род перевода служит, как бы промежуточной ступенью и нацелен на просвещение и формирование вкусов публики, поскольку большинству публики Шекспир пока не доступен в настоящем своем виде. «Переводчик должен строго сообразовываться со вкусом, образованностью, характером и требованиями публики. Вследствие этого…он не только имеет право, но обязан выкидывать все, что непонятно без комментария…для уразумения чего нужно особенное изучение…Если бы искажение Шекспира было единственным средством для ознакомления его с нашей публикою - и в таком случае не для чего было церемониться; искажайте смело, лишь бы успех оправдал ваши намерения».

---

Другим примером функциональной предопределенности социального характера нормы перевода, ее функциональной прагматики могут служить требования переводческой цензуры религиозного характера. Религиозная цензура проявлялась, главным образом, при столкновении культур, отличавшихся ярко выраженной конфессиональной направленностью. Об этом, в частности, свидетельствуют факты соприкосновения христианского и мусульманского мира в период Средневековья. Широко известные сюжеты подвергались то христианизации, то исламизации в зависимости от того, для какой аудитории соответствующая версия предназначалась. Показательна в этом отношении пользовавшаяся большой популярностью в средневековом мире дидактическая повесть «Стефанит и Ихнилат», восходящая к индийскому сборнику притч «Панчатантра», пересказанному по-арабски под названием «Калила и Димна», а затем переведенному на греческий язык и воспринятому многими литераторами. Хотя упомянутые повести не являются собственно христианскими, но в переводах им был сообщен настолько сильный назидательный характер, что, будучи формально светскими, эти книги все же стоят ближе к христианской литературе.

«Переводческая коррекция», «переводческое соавторство» в тексте перевода имеет место и тогда, когда при передаче исходного текста наблюдается столкновение автостереотипа (представления адресата перевода о себе) с гетеростереотипом (представлением автора оригинала об адресате перевода). Примером может служить следующий факт. При переводе трактата С. Пуффендорфа, в котором давались характеристики народам Гавриила Бужинский (один из сподвижников Петра I) опустил описание представления автора о русских, не совсем лестное для национального самолюбия. Интересной была реакция государя на переводческую вольность. Не найдя данного описания, «государь с гневом обратился к переводчику: «Глупец, что я тебе приказывал сделать с этой книгой?» «Перевести», - отвечал тот. «Разве это переведено, - возразил царь. - Тотчас поди, - прибавил Петр, - сделай, что я тебе приказал, и переведи книгу, как она в подлиннике есть».

Своеобразным проявлением функциональной нормированности перевода, может служить и переводческая цензура политической направленности, выражающаяся в идеологизации перевода.

Современное переводоведение, как и предшествующие переводческие школы, исходит из функциональной направленности перевода. При этом разработка вопросов теории перевода и, в частности, вопроса нормы перевода, ведется в рамках коммуникативно-функциональной и культурно-когнитивной парадигмы. Коммуникативно-функциональные и культурно-когнитивные нормы перевода выступают в качестве «фильтров», которые ограничивают произвол переводчика и устанавливают пределы отклонений от текста оригинала. Согласно данным критериям текст перевода должен удовлетворять ряду требований. Во-первых, текст перевода должен сохранять коммуникативную цель и коммуникативный эффект исходного текста. Во-вторых, текст перевода должен в максимально возможной мере опираться на семантико-структурный параллелизм контактирующих языков при воссоздании исходного текста в тексте перевода. При отсутствии семантико-структурных аналогов должен использоваться принцип коммуникативной эквивалентности при воссоздании элементов, фрагментов оригинала в тексте перевода. В-третьих, текст перевода не должен содержать переводческих вольностей. Культурно-когнитивные расхождения, выявленные в процессе перевода, должны преодолеваться в рамках переводческих трансформаций.

---

Глава 4. Адекватность и эквивалентность в переводе

Актуальность темы определяется значимостью современного механизма хозяйствования предприятий. Суперволатильность экономической системы в целом, обостряющаяся конкуренция, возникновение социальных проблем побуждают искать более обоснованные и эффективные формы и методы управления. Самым «чувствительным» и действенным рычагом управления является заработная плата. Ее изменения, по мнению авторов, должны корректироваться в зависимости от изменения внутренних и внешних условий при обязательном и более эффективном исполнении главных функций заработной платы.

Заработная плата как экономическая категория и экономический рычаг в управлении хозяйственной деятельностью предприятия приобретает новое содержание и возросшее многообразие форм в условиях рыночной системы экономики. Волатильность этой категории продиктована рыночными по характеру изменениями функций зарплаты. Именно они, эти функции заработной платы в новых условиях претерпевают коренное, глубинное изменение. Отсюда традиционный подход к сущности заработной платы, ее организации, расчету эффективных размеров в индивидуальном и совокупном общественном измерении представляются устаревшими. Положим в основу нашего исследования функциональный анализ современной категории заработной платы.

Во-первых, заработная плата выполняет воспроизводственную функцию, то есть должна возмещать и расширенно воспроизводить стоимость рабочей силы. В современных условиях расходы на воспроизводство рабочей силы значительно возросли. Рост произошел за счет расширения потребностей современного человека в силу действия объективного закона возвышения потребностей. Кратно увеличились затраты на образование. Научно­технический прогресс, в свою очередь, потребовал подготовки работников более высокой квалификации по сравнению даже с 15 - 20 летним ранним периодом. Процесс урбанизации населения, превышение численности городского населения по соотношению с сельским - также воздействует на рост стоимости рабочей силы. Жизнь в городских условиях намного затратнее, чем в сельской местности по многим общеизвестным причинам. В условиях плановой экономики была возможность регулировать рост цен на большинство потребительских товаров. Компенсировались в значительной части расходы на среднее образование и профессиональное обучение за счет государственного бюджета. В рыночной экономике эти и другие траты на рабочую силу перенесены и возмещаются из семейного бюджета, где преобладающим источником доходов является заработная плата.

---